- Эй, Джон, ну хватит уже стучать копытами! Дай девушке прийти в себя после долгой дороги, - проявив неожиданную для своего заскорузлого грубого облика, догадливость, нетерпеливо оборвал Дэн Хэчт своего навязчивого друга.
- Да, в самом деле, что-то я и вправду заболтался, - наигранно смутился импозантный "коп" и картинно взмахнув руками, открыл Петти дорогу к стойке reception. - Прошу вас, Петти, располагайтесь и сполна наслаждайтесь животворящим отдыхом. А мне, пожалуй, пора!
- Я тоже так думаю, Джон, что тебе уже пора, - бесцеремонно указал хозяин мотеля на дверь местному главе полиции.
Хлестко щелкнув каблуками по паркету, шериф с ловкостью балетного танцора развернулся на месте и неторопливым шагом влиятельного человека, направился к выходу.
Дэн Хэчт проводил своего друга насмешливым взглядом, и когда за ним затворилась дверь, вкрадчивым таинственным голосом посвятил Петти в частную жизнь главы полиции.
- Джон самый опасный человек в этом городе, мэм.
- Почему вы так считаете? - легко перестроившись на волну местных светских сплетен, вопросительно приподняла тонкую бровь Петти.
- Стоит какой-нибудь красавице зазеваться, как мой друг Джон тут как тут! А когда он вытаскивает из кобуры свой револьвер, то считай, бедняжка пропала, - двусмысленно изъяснился о пикантных особенностях поведения местного шерифа хозяин мотеля.
- Да, а с виду и не скажешь, что ваш друг "ходок". Пожалуй, он больше похож на верного приверженца Христа, - притворно закатила Петти глазки кверху, при этом потешаясь про себя над глуповатой комичной рожей хозяина мотеля.
- Поэтому, мэм, мой вам совет: дважды подумайте, прежде чем обращаться за помощью к старине Гербрахту. Не то ваш кратковременный отдых в моем чудесном отеле превратиться для вас в сплошной сексуальный кошмар, - выдал Петти устную инструкцию по безопасности добровольный радетель за чистоту нравов.
- Что-то сдается мне, что вы специально набиваете рекламу вашему потертому шерифу. Не дурите мне голову сэр Хэчт, я уже давно взрослая девочка и сама знаю с кем и как мне разговаривать, - интуитивно угадав в угрюмом простоватом хозяине мотеля, отпетого "подкаблучника" и тайного садомазохиста, фамильярно ткнула его длинным ногтем в сморщенный лоб, Петти.
- Как скажете, мэм… - внезапно охолонувшись от скользкого никчемного бреда, пришел в себя хозяин мотеля. Нагнав на себя самый серьезный вид, он грохнул об стойку толстенным журналом записей и, открыв его на середине, грубым голосом буркнул:
- Вы забронировали у нас номер на три дня. Суточная стоимость номера 150 $ в сутки. Итого сумма проживания вместе с завтраком составит 500 американских денег.
- Милейший, вы в своем уме, за что я должна буду отвалить такую сумму, уж не за этот ли средневековый "клоповник"? - не веря своими ушам, ошалело выпалила Петти.
- Мэм, я что-то не пойму, зачем тогда вы, извините, приперлись в этот так называемый "клоповник"? Вы же знаете, что если вы отмените бронь, то ваше место сегодня же займет другой клиент, который не пожалеет каких-то жалких пяти сотен за самые незабываемые впечатления в своей жизни, - как будто бы даже обиженный словами Петти, перешел с места в атаку хозяин мотеля.
- О каких на хрен впечатлениях вы мне тут говорите, милейший? Да за эти самые, как вы говорите, жалкие пять сотен "баксов" я могла бы снять хороший отель в любом штате и проживать в нем не меньше недели. А в вашей гребаной норе, могу поспорить, нет ни кабельного телевидения, ни Интернета, а возможно, нет даже телефона. Так за что же вы мне прикажете платить мои жалкие 500$? - не отличавшаяся скабрезным характером и, не будучи скрягой, все же не на шутку разошлась Петти.
- Вы меня обижаете, мэм! - сраженный ответной контратакой Петти, скукожился до размера футбольного мяча Дэн Хэчт. - У нас есть в мотеле свой телефон.
- Что, это правда? Не может быть? - стрельнула язвительным взглядом Петти по рыхлой морде хозяина мотеля.
- Как…как же вы тогда смогли бы до нас дозвониться, мэм, если бы у нас не было своего телефона? - чуть не плача, гнусаво промычал небритый "бегемотик".
- Да, точно. Хм, вы правы, - немного сбавила темп контратаки Петти и бессильно повисла на стойке.
- У нас в меню отличный английский завтрак и самые настоящие непродуманные привидения, - переждав словесную бурю зубастой клиентки, со слабой надеждой просипел хозяин мотеля.
- Тоже мне Island hotel! - небрежно фыркнула Петти и скучающим взором уставилась в окно.
- Ну, если у вас такие высокие запросы, мэм, то зачем вы подались в нашу "дыру"? Вы могли бы, например, съездить в Миннеаполис, и полюбоваться красотами водопада Минигага или, к примеру, посетить национальные заповедники Войеджерс и Маяк Сплит-Рок, - с потухшим энтузиазмом в голосе, выдохнул хозяин мотеля.
- В Миннеаполисе я уже была, а по заповедникам я еще в возрасте скаута набродилась, - без интереса ответила Петти и видимо все же, решившись принять условия заселения, устало тряхнула головой. - Ладно, что вы там говорили про привидений.
Дэн Хэчт, мгновенно преобразившись, радостно прихлопнул ладошами и снова прильнул к книге записей.
- Вам у нас очень понравиться, мэм! - тщательно прицеливаясь черным карандашом в свободную строку, почти пропел высоким тенором, Дэн Хэчт. - Моя жена готовит отличный английский завтрак, а здешние привидения точно не дадут вам заскучать эти три дня. Это я вам обещаю, мэм, это я вам обещаю!
В это время из двери за стойкой вышла дородная пышноволосая женщина средних лет и низковатым грудным голосом поприветствовала очередную посетительницу:
- Доброе утро, мэм! Я так рада, что вы решили остановиться именно в нашем мотеле!
Поправляя на ходу пышную копну черных волос, она уточкой подплыла к стойке и буквально за секунду околдовала Петти обворожительной улыбкой добропорядочной американки. Несмотря на некоторую полноту, женщина была не дурна собой и ее длинное белое платье, усыпанное синими цветами, выгодно подчеркивало аппетитные округлости ее фигуры.
- Доброе утро, мэм. Рада нашей встрече. Зовите меня Петти, Петти Чарли, - смахнув маску меланхолии с лица, открыто улыбнулась в ответ Петти.
- А я Аманда, Аманда Хэчт, - охотно представилась женщина. Ее тридцать два обычных и один мудрый зуб были белы, как первый снег и блеск, издаваемый этими крепкими металлокерамическими зубками, развеял последние остатки недовольства Петти.
- Так вы муж и жена?! - не сдержавшись, полюбопытствовала она и с возросшим уважением посмотрела на запущенного тюфяка Дэна. Статус женатого мужчины несколько повысил его оценку в глазах Петти.
"Если у этого глуповатого болвана такая приятная в общении и внешне опрятная жена, то он еще имеет пусть и не большой, но шанс называться гражданином нашей страны", - так подумала Петти. Но отпетый "подкаблучник" и, возможно, тайный мазохист Дэн Хэтч не смог прочитать ее мысли и это радовало порядком утомленную затянувшимся оформлением, Петти.
- Да, мэм, Аманда моя жена! - гордо выпятив отвисшую грудь, с заметной теплотой в голосе произнес хозяин мотеля.
- Дорогой, мне послышались крики, ты грубил нашей милой гостье? - не отводя от Петти сверкающих спелых маслин, хищно клацнула острыми зубками Аманда Хэчт.
- Что ты, дорогая, тебе, верно, послышалось, - испуганно подмигнув Петти, сократился вдвое шелковый муж Аманды.
- Так почему, ты так долго держишь мисс Петти на пороге? - незаметно ущипнув мужа за бабью ляжку, слащавым голоском прошелестела Аманда.
- Нет, что ты, дорогая, я уже закончил оформление и теперь мисс Петти, может спокойно подняться в свой номер, - ощутив болезненный "гусиный щепок", тихо охнул Дэн Хэтч. Молниеносно заполнив книгу, он спрятал ее под стойкой и, сняв со стены связку ключей от номера, передал ее Петти Чарли.
- Возьмите, ваши ключи, мэм. Номер вашей комнаты десятый. Вам помочь донести багаж до комнаты? - мячиком выкатившись из-за стойки, любезно предложил услуги носильщика хозяин мотеля.
- Остыньте, сэр Хэчт, мой полупустой чемодан не доставляет мне хлопот, - сразу отказалась Петти от сервисного подхалимажа "подкаблучника" Хэтча.
- Помоги мне лучше в буфете, милый! - ухватив мужа за шиворот ветхой рубашки, коротко, но убедительно хохотнула Аманда. - Я сама провожу нашу гостью наверх.
Судя по бескомпромиссному командному обращению Аманды со своим мужем, он не был настоящим хозяином мотеля. Настоящим хозяином мотеля была его приветливая "простушка", а в душе железная леди Аманда Хэчт. И это неожиданное открытие искренне порадовало Петти Чарли, с некоторых пор считающей всех мужчин похотливыми эгоистичными козлами и недоумками.
Муж молниеносно растворился за открытой дверью, ведущей в буфет, а Аманда, без лишних церемоний выхватив чемодан из рук Петти, повела ее на второй этаж. Поднимаясь по скрипучей лестнице вслед за грузной хозяйкой, Петти не упустила очередной шанс съязвить по поводу явного запустения мотеля.
- Да, кстати, что-то я не вижу, толпы посетителей, вламывающихся в ваш знаменитый отель! - язвительно заметила она в адрес Аманды.
- Сегодня к нам уже заселились трое посетителей, но на завтра у нас забронированы еще три номера, - не заметив или сделав вид, что не заметила мелкой колкости гостьи, охотно ответила Аманда.
- И где же они, позвольте узнать? - не унималась Петти.
- У вас комната под номером десять, а в девятую заселились двое молодых японцев. Кроме этого в шестую въехал молодой латинос. Да и, насколько мне известно, все трое сейчас на прогулке, - терпеливо огласила Аманда не густой список вновь прибывших.
- Может они предпочли незаметно съехать из вашего уютного гнездышка в соседний мотель? - использовала последнюю ядовитую стрелу из своего богатого арсенала, Петти.
- Что вы, мэм?! - вдруг выронив из рук чемодан, не на шутку возмутилась Аманда. - О чем вы говорите? Спросите у кого угодно в городе, и любой вам скажет, что у Трента Соренсона самая грязная лачуга в штатах. И ее не то, что бы мотелем, сараем для скота назвать трудно!
- Ладно, ладно, Аманда, простите меня за резкость и прямоту. Я совсем не хотела вас обидеть, - почувствовав, что незаслуженно обидела добрую хозяйку, примирительно взяла ее за руку Петти.
- Да ничего, я не обиделась мисс Петти. Просто я хочу вам сказать, да у нас немного дороже проживание и услуги, чем скажем в обычном мотеле, но уже через день вы убедитесь в том, что это того стоило. И пусть у нас отсутствуют в перечне услуг все эти необходимые современные штучки типа Интернета и кабельного ТВ, но зато у нас есть то, чего точно нет у других, - искусно замаскировав досаду, оперативно и самое главное вовремя, развернула Аманда интригующе-заманчивый рекламный project.
- Привидения, я права? - разобрав сквозь прозрачную кальку намеков уже всплывавшую сегодня тему, сразу догадалась Петти.
- Скоро вы сами все узнаете, мисс Петти, - поставив чемодан на пол у двери под номером десять, таинственно прищурила свои темные глаза Аманда. В это мгновение, мелькая распущенными парусами крыльев, по узкому коридору метнулась тень летящей бабочки, после чего круто спикировав, она плавно приземлилась на левое плечо Петти.
- Ой, а Монарха тоже заселять будем? - мгновенно позабыв о продолжении рекламной акции, по-детски восхитилась Аманда.
Петти, ощутив на своем лице бархатную нежность крыльев, блаженно улыбнулась и прошептала:
- Да, крошка прибыла со мной. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы поживем с ней вместе в одном номере?
- Что вы, живите сколько вам угодно. У нас в Бэгли Монархов не обижают! - умиленно глядя на колыхающийся небесный цветок на плече Петти, легко согласилась Аманда.
- Спасибо вам за помощь, Аманда! - от души поблагодарила Петти хозяйку мотеля и протянула ей новую пятидолларовую купюру.
- Уберите, мисс Петти, я прошу вас, - протестующим жестом отвергла щедрые "чаевые" Аманда и мягко пожав ее руку чуть выше предплечья, направилась обратно к лестнице.
- Да, мисс Петти, прошу вас, не пропускать утренний завтрак. Ровно в 7-00 я готовлю отличный английский завтрак, - уже сходя вниз по лестнице, выдала Аманда запоздалый рекламный "slogan".
Подождав, когда стихнут грузные шаги услужливой хозяйки мотеля, Петти вставила ключ в замочную скважину и немного помешавшись, отворила дверь своего номера.
Тобари ни
Войдя внутрь, Петти бросила на пол чемодан и, затворив спиной дверь, оценивающим взглядом "отсканировала" номер. В глубоких озерах ее глаз, словно в зеркале, отразилась гипперболически искривленная в вакууме пространства, клетка, украшенная строгой симметрией японского Востока. Центр этого импровизированного островка Японии венчал круглый стол, покрытый серой льняной скатертью, на котором скромно возвышалась бумажная ваза, заполненная искусственными белыми хризантемами и мелкими разноцветными камешками. Над центром стола низко свешивался японский тетин, прикрепленный к потолку тонкой бамбуковой спиралью. Его красный цилиндрический абажур породил у Петти дымчатую тень аллегории, связанную с куском зимнего солнца, выплывающего из студеного моря ранним утром и дающего своим светом надежду замерзающим в саду камней белым хризантемам.
Слева от стола над широкой двуспальной кроватью треть стены занимал рассыпавшийся полукругом голубой бумажный веер, испещренный черными пауками иероглифов и аскетичным черно-белыми образами суйбокуги. Справа, прямо напротив комода с вертикальной призмой зеркала, стену украшала большая картина, заключенная в бамбуковую желтую рамку. Она была выполнена в лучших традициях стиля укие-э и определенно обладала мощной харизмой, что сразу интуитивно уловило сверхчуткое сознание Петти Чарли. Обойдя гору Фудзияму, увенчанную спящими хризантемами и ткнув пальцем в овальный красный бок спящее зимнее солнце, Петти вплотную приблизилась к картине и с бьющимся от волнения сердцем, принялась жадно слизывать глазами застывшую магму восточной мистики.
Впаянный в клочок полотна сгусток души, сконцентрировался в изображении хрупкой японской девушки, облаченной в траурную мофуку, стянутую красным поясом оби и запахнутую на левую сторону. Ее белое восковое личико хранило отпечаток глубокой тоски и скорби, а маленький рот, похожий на небольшой цветок, надломился в немом плаче. Густо подведенные черной тушью глаза девушки были закрыты, а из их стреловидных уголков непрерывно струились две тонкие красные струйки слез. Сидя на низком деревянном мосту, она купала изящные голые ножки в реке, заполненной темной влагой. За спиной скорбящей девушки, в сполохах молочного тумана бродила полная луна, и ее унылый неподвижный взгляд отражался мерцающими искрами на крыльях, распластанной по фиолетовому небу белой бабочки. Бабочка почти, что сливалась с полотном и на первый взгляд являлась невзрачным фрагментом в сдержанной палитре красок, но в то же самое время, Петти показалось, что минует еще одно мгновение и белая бабочка выпорхнет из застывшего квадрата ночной меланхолии.
Она внезапно почувствовала, как на нее нахлынуло знакомое море волнения, в ядовитых обжигающих водах которого, ей однажды довелось искупаться на выставке работ немецкого экспрессиониста Отто Дикса. Как и тогда, в просторных залах нью-йоркского музея современного искусства, она ощутила безграничную жадную потребность вскрыть набальзамированный специями впечатлений дух застывшей в портрете Вечности. Но ее мимолетный еле различимый голос всего за секунду пронзивший все шесть главных чувств Петти, мгновенно испарился в пространстве, оставив кровоточащий отпечаток на ее изломанной душе. Исторгнув из себя похотливый стон, полный болезненного разочарования, Петти нехотя поднялась со дна ядовитого моря скрытого знания и выползла на серый песок обыденного сознания непосвященных.
И если кто и мог утолить ее интуитивную болезненную жажду к познаниям, то только тот, кто в совершенстве владел техникой перемещения бессмертных душ в художественный материализм японской мистики. Возможно, неизвестный мастер скрыл некую тайну в цепочке черных иероглифов вертикально карабкающихся по правой стороне холста? И Петти лишь оставалось слабо надеяться на то, что в этом намертво впечатанном в первозданную природу "медвежьем углу" чудом всплывет искушенный укротитель черных японских пауков.
Художественный экстаз подобно доброй порции новокаина обдал немым холодом нервные рецепторы Петти, и она ощутила жестокую потребность поскорее выбраться из этой паутины символов и образных значений. Громко скрипя зубами, Петти подалась в сторону брошенного на пол чемодана и с диким остервенением стала рвать на нем металлические застежки молний. В разные стороны полетели скомканные вещи, туалетные принадлежности и мелкие сувениры. Но Петти, уподобившись роющей нору лисе, продолжала копаться в растерзанном желудке чемодана, ища то, что более всего требовала ее душа в этот момент. И вот, когда на дне чемодана не осталось ни одной вещи, Петти, наконец, нашла, то, что искала и, упав на спину, она облегченно рассмеялась. В ее ладони ярко блеснул пузатый пузырек, до половины наполненный белым кристаллическим порошком. Потревоженная ее счастливым смехом, оранжевая бабочка беспорядочно заметалась по всей комнате, ища для себя спокойное место для сна. Наблюдая повеселевшими глазами за перепуганной крылатой подружкой, Петти голосом циркового дрессировщика бросила ей вслед:
- Крошка, хватит мельтешить почем зря. Пойдем, понюхаем мефедрончика.
Бабочка, как будто бы угадав намерение своей диковатой покровительницы, послушно опустилась на красный тетин и, сложив вертикально крылья, принялась начищать передними лапками вздернутые кверху антенны усов.
- Молодец, крошка. Еще пара моих уроков и ты сможешь рассказать мне, в чем заключается секрет магической силы этой картины, - удовлетворенная удивительной смышленостью насекомого, с наигранным пафосом в голосе воскликнула Петти.
Не вставая с пола, Петти извлекла из кармана джинсов пятидолларовую купюру, и быстро скрутив ее в плотную трубочку, перевернулась на живот. Откупорив пластиковую крышку на пузырьке, Петти осторожно высыпала на деревянный пол немного белого порошка, и ловко разделив содержимое ногтем надвое, вставила в нос конец бумажной трубочки. Шумно вдохнув в обе ноздри по порции белого порошка, Петти выронила из пальцев скрученную купюру и, перевернувшись обратно на спину, блаженно простонала:
- Боже, неужели у меня снова вырастут крылья?!
Крылья выросли, но не сразу и были скорее похожи на жалкие куриные перья, но даже краткой пародии на полет над курятником оказалось достаточно для Петти, чтобы ощутить знакомый вкус свободы и надежду на бессмертие. Томно прикрыв глаза, Петти услышала, как быстро забилось в ее груди сердце, с растущей энергией перегоняя через плотину аорты реку, загустевшую крови. Окропленное живительной красной влагой зачахшее древо жизни распрямило свой согбенный стан и жадно потянулось зеленеющими гибкими ветвями к раскаленному диску солнца. Жар его согрел озябшую душу Петти, и она на время позабыла о своей главной роли в трагедии, сотворенной ее же руками.
Прекрасная штука-забвение отдел суетных, ведущих всех нас к общей могиле, но в компании с персональным для каждого одиночеством!