Сашка и теперь помнил, как поругался с дядькой, пославшим его бригаду на утепление ферм. Надо было плести маты. Дело нехитрое, но умели не все. Учились на ходу, через мозоли и кровавые рубцы на ладонях. Особо тяжело досталось Ритке, кожа на ее руках лопалась и кровоточила. Руки вспухали подушками. Девка плакала. И тогда Сашка намазал ей руки вазелином, отдал свои перчатки и через два дня дело пошло.
У других баб таких проблем не было. Все с детства умели плести маты, и только Ритку берегли дома от тяжелых работ. Но и ей пришлось хлебнуть всякого. Каждый мат проверял Сашка. Чуть заметит халтуру, тут же срывает мат со стены, заставляет переделать. Обидно, но с бригадиром не поспоришь. А он еще и расскажет:
- Вот на зоне был у нас мебельный цех. Конечно, не всех туда посылали, а только способных, одаренных мужиков, у кого руки были приспособлены, дружили с деревом. Ну, вот так и меня послали. А я в той мебели ни хрена не разбирался. Зато мастер там был, собака собакой. Он по-человечьи говорить не умел. Только и знал брехаться. От него люди не просто уходили, а убегали. Но я-то этого не знал. Короче, поставили меня ножки клеить. Ну, я стараюсь. И вдруг хренак по башке со всей силы. Я еле устоял. А это мастер меня приласкал, за то, что ножку не той стороной вставил. Да так матом полил, я век не слышал о себе эдакого. Хотел ответить взаимностью. Он приметил и добавил. Мало не показалось. Для меня все те ножки на одну морду. Никак к ним приноровиться не мог. Хотя казалось бы, чего проще? А без навыка не подходи. Так и в любом деле. Куда деваться, утеплим ферму, глядишь, одним добрым делом от нас больше станет. И коровам будет теплее в зиму, - уговаривал Сашка.
Внезапно открылись ворота фермы. Вес в клубах снежного пара на ферму заехал трак тор, весь в инее, целую телегу силоса привез.
- Эй, бабы! Живей по кормушкам разноси те, долго ждать не буду, - узнали люди голо Мишки.
- Ты как тут оказался? Насовсем в деревню перешел работать? - спросил Сашка мужика.
- Какое там. Меня в зиму сократили. Сам понимаешь, работы нет, вот и пришлось искать временный приработок, не станешь сидеть всю зиму, сложа руки. От безделья к лавке прирасти можно. Вот и согласился. В поселке все приличные места уже расхватали. Ну, не идти же в дворники. Там вставать надо с ранья, а я поспать люблю. Так вот и сговорились с Антонычем, - он подошел к Насте, о чем-то тихо переговорил с нею, и довольный, улыбающийся, отошел к трактору.
- Девчата! Радуйтесь, что внутри фермы работаем, не снаружи. Нет собачьего холода. А закроем все щели матами, вовсе тепло будет. Ни одной дырки-щелки не оставляйте, - уговаривал Сашка.
- Сань, что сегодня вечером делать будешь? - спросила Катя.
- Капусту посолю. Передержал я ее в коридоре. А дочке одной не под силу. Не справится. Завтра выходной, думаю, успеем мы с нею за ночь.
- А давай мы тебе поможем. Впятером как навалимся, к полуночи управимся.
- Девчата, если можно! Честное слово не откажусь. Как заноза в глазу эта капуста. Надоело на нее смотреть. Помогите, кто может! - взмолился мужик. И после работы всей бригадой ввалились в дом. Сразу за дело взялись. К полуночи порезали капусту и морковку, долго и тщательно пробивали. У Сашки с Дуськой все спины взмокли. Анка выносила хряпки на огород соседским свиньям, пусть с утра полакомятся.
Пока выкатили бочку в коридор, убрали в доме дочиста, девчата и впрямь устали. Катя уснула в уголке дивана, свернувшись калачиком, Дуся легла с нею вальтом, Настя прямо на полу расположилась, Ксюшка забилась к ней в подмышку и только Ритка не могла найти себе место. Идти домой в одиночку, в такую темень ей не хотелось, и она вяло поддерживала разговор с Сашкой, надеясь скоротать время до утра. Но хозяин не выдержал, предложил лечь в свою постель. Девка поупиравшись все же легла. Да так и не услышала, как обнял ее во сне человек, гладил, говорил ласковые слова, каких она не слышала никогда. А может это был сон, красивый, но уж очень короткий. Ритке так не хотелось, чтобы он закончился. Но утро наступило, беспощадно заглянув в окна, и разбудило всех.
Первым встал Сашка и, не оглянувшись на Ритку, пошел готовить завтрак на всех.
Какая Ритка? Во сне он видел Ленку, ее ласкал и гладил, называл ласковыми словами, говорил о любви. А Ритка, вот наивная, приняла сонный бред за истину и ждала, когда Сашка повторит хоть одно из ночных слов, но тот даже не поворачивался в ее сторону. Ох, как ей было обидно.
- Он вовсе не любит и не замечает меня. Говорил совсем другой бабе, какая приснилась ему из прошлого. Я вовсе не нужна. Или пошутил, - злилась девка. И улучив момент, когда остались вдвоем спросила:
- Так как тебя понять?
- А что случилось? - удивился Санька.
- Всю ночь меня ласкал. Называл любимой голубкой, цветком. Всю ночь гладил, в любви клялся. А настало утро, куда что делось? Все забыл и потерял. Ну, почему?
- Ритка! Прости! Может все это было, но не к тебе. Понимаешь, помимо воли в моей душ живет другая. Я ей говорил про любовь. Какое счастье, что она не слышала и не праздновал надо мной свою победу!
- Странный ты мужик! Как можно столько времени дурить самого себя? А ведь я поверила и почти ответила. Ты такой ласковый!
- Тебе понравилось?
- Еще бы! Если б ни тень той бабы, с радостью повторила б эту ночь.
- Давай, приходи. Думаю, не пожалеешь.
- Нахал! Говоришь со мною как с сукой.
- Как с женщиной, зрелой и разумной. Наша память во сне живет сама по себе. Когда повзрослеешь, поймешь эту тонкость и не станешь обижаться на чепуху.
Но Ритке было обидно.
За зиму дорожницы утеплили все фермы. Ни одного дня не оставались без работы. Им всегда находилось дело.
Мучились без работы полеводы и парниководы.
Лютый мороз и снег связали руки. И только дорожники не оставались без зарплаты. Она была невысокой, но постоянной, стабильной.
Конечно, и животноводы не сидели без дела. Лопатили, провевали зерно на чердаках. Полеводов заставили перебрать в хранилищах картошку и морковь. Потом послали их на торфоперегнойные горшочки, чтоб было куда посадить весной рассаду.
Жизнь в хозяйстве не замирала ни на один день. Все люди были заняты, каждому находилось посильное дело.
Даже Анна не усидела дома и вместе со сверстниками пошла в овощехранилище перебирать картошку, морковку и лук. За их работой следили взрослые.
Ребятня работала играючись. Именно потому ее работу проверяли тщательно.
- Анька! Будь внимательней. Почему опять гнилую картоху в хорошую бросила? - придралась бабка Лаврова.
- Это не я!
- А кто?
- Не знаю! - отвечала хмуро.
- Заново заставлю отсек перебрать, - грозила бригадирша сурово.
Анька зло смотрела на Витьку Лаврова. Показывала кулак, зная, что именно он напортачил. Но что скажешь, нравился девчонке этот пацан. Потому не выдавала бригадирше ее сына. Ведь вечером все снова выйдут на улицу, станут играть в снежки и в прятки. И может, Витька Лавров, поймав Аньку за большим сугробом, спешно поцелует ее в щеку, отпрянув быстрее ветра. А может ей показалось? - смотрит на мальчишку и думает:
- Ему хорошо живется. В семье целых в семь детей. Не надо самому везде разрывать на части. А я кругом одна. Перебрать ли картонку, сварить ужин, убрать в доме, все в одни руки. Почему отец с мамкой только одну меня родили? Времени было мало или денег не хватило. Но другие сумели. Наверное, потому что тесно, коек не хватило. Хотя Лавровы по двое на одной спят. И ничего, не жалуются на тесноту. Вот Витька мечтает, вернувшись из армии, свой дом построить и сразу жениться. Но на ком, - краснеет девчонка, вспоминая последний разговор с бабкой.
Та приехала вместе с дедом и гостила целую неделю.
Ох, и досталось Анке. На работу не пустили. На улицу тоже. Наталья Никитична учила внучку готовить.
Блины и оладьи, пирожки и пончики, ватрушки и булки, даже пудинг и запеканку. У Аньки рябило в глазах, а бабка приговаривала, что женщина должна уметь все. Что плохую хозяйку никто не станет держать дома. А ведь любовь мужчины приходит через желудок.
- Голодный побьет и выгонит, - пугала внучку и добавляла:
- А ведь ты уже большой становишься, почти девушкой, кто ж, кроме меня, научит? Вон твоя мамаша ни черта не умела. Совсем отца голодом заморила. Вот и разбежались. А за хорошую жену мужчины держатся.
- А Максим свою жену любит? Почему он ее к нам в деревню не везет? - спрашивала девчонка.
- Если я была бы уверена в ней, не моталась бы так часто в город. Здесь, просто боюсь, что заморит сына голодом, на один чай посадит, больше ничего не умеет не хуже твоей матери. От того часто ссорятся, а ругачки к разводам ведут. Вот и пытаюсь хоть чему-то научить, пока жива. Но, не запоминает, или не хочет. Приезжаем, они снова голый чай гоняют. А что это за семья, если жена мужа не накормит. Дети подавно голодными будут. Ты смотри, учись, запоминай! - наставляла Анну.
Наталья Никитична отучала внучку от бранных слов. Заставляла аккуратно одеваться и причесываться.
- Девочка с детства за собою следить должна. Живи ты со мной, уже настоящей барышней была бы.
- Иди ко мне, Аня, а то бабка тебя вконец измучает, - звал дед на диван и говорил Анке шепотом:
- Не в жратве счастье, детка. Вон, козел траву щиплет и счастлив, никакие пончики с пирогами не нужны. Зато как по лугу носится за козочками. Или те же птахи, червяку рады. Не в пузе любовь живет, а в душе и сердце. Их пирогами не ублажишь. Сама поймешь, когда подрастешь. А невестка у нас нормальная. Деревню не любит. Ну, что делать, в городе родилась. Главное, чтоб любила она Максима. И не надо им навязывать наше лишнее. Не стоит портить идиллию. Она у всякого своя. Плохо, если человек свою любовь в пузе носит. Ну, какой он человек, животное! И о любви не имеет права говорить. Любовь - это песня. Ее нельзя мешать с картошкой и хлебом. И ты не слушай бабку. Ее песня уже не летает. Вон как напялила старый халат и тапки, сколько лет в них ходит. А ведь была иной, светлой и звонкой. Вот и ты береги свою от всего лишнего. Не путай любовь с картошкой. Песня та должна до стари жить в душе. Тогда ты всегда, до последней минуты будешь самой счастливой…
Аня слушала обоих стариков. Ей до черта надоели их нравоучения и морали. Девчонке поскорее хотелось убежать на улицу, где резвились ее ровесники, но бабка не пускала, говоря, что место девочки дома, где она учится всему и Аня с нетерпением ждала, когда бабка с дедом уедут домой. Но они в этот раз не спешили уехать в город.
Им, как они говорили, надоела невестка, командовала всеми. От нее устали оба. Вот и отдыхали, отрывались на Ане. Спасло лишь то, что отец пораньше пришел с работы и отвлек внимание родителей на себя. Девчонка, воспользовавшись случаем, тут же выскользнула во двор, слилась с ватагой сверстников и друзей. Заигралась и забыла о стариках.
А они не теряли время зря. И начали с Сашкой свой разговор:
- Ну, сколько можно прозябать в этой глуши? Никакой цивилизации здесь в помине нет. Внучка ни разу не была в театре, не ходила в концертный зал, не посещает библиотеку, даже в цирке ни разу не была. Что из нее получится? Сам подумай! Носится целыми днями по деревне, как телка, задрав хвост. Или думаешь, что с деревенским образованием ее примут в городской институт? Сашка, это же наивно, ты своими руками погубишь будущее девчонки. Неужели хочешь, чтоб она на всю жизнь застряла в этом хозяйстве и стала банальной деревенской бабой? Думаешь, она тебе за это спасибо скажет, когда вырастет? Я очень сомневаюсь. В нашем роду все женщины были интеллигентками. Жили красиво, в свое удовольствие. Оно и тебе пора подумать о семье. Хватит волюшки, пришло время всерьез о жизни подумать. Не будешь же ты до конца жизни ходить в замусоленной вонючей робе и работать с отребьем. Это даже неприлично видеть тебя в окружении тех твоих женщин. Они только и смотрят, как понадежнее к тебе пристроиться.
- Ну, а что вы предлагаете? - перебил Сашка.
- Скорее перебираться в город. Найти женщину, обеспеченную жильем, создать с нею семью и жить нормально.
- Меня так и ждут! - рассмеялся Сашка.
- Да! Ждут! Вот наша соседка, одиночка. Три года назад мужа похоронила, умер от рака, детей у нее нет. Живет в двухкомнатной квартире. Сама себя полностью обеспечивает. Не пьет, не таскается, вполне приличный человек. Почему бы вам не создать с нею семью? Она искусствовед, интеллигентка, мы с нею много лет дружим. Тебе не мешало бы познакомиться с нею поближе.
- Вы забыли Аню!
- Ей в городе будет комфортно.
- Я в этом не уверен.
- Почему?
- Здесь у дочки появились друзья. Их терять из-за прихоти родителей всегда обидно и больно, по себе знаю…>
- У тебя никогда не было настоящих друзей. Сплошная шпана, не вылезавшая из милиции.
- Мам, не говори пустое!
- Ну, а кто из них вышел в люди? - вмешался отец.
- Все! Каждый имеет свое дело, бизнес, все работают, - горячился Сашка.
- Чего ж тебя не устроили к себе? - развела руками Наталья Никитична.
- Да потому, что почти все за рубежом! Туда с судимостью лучше не лезть. Ну, это еще ладно. Образования маловато, это обстоятельство на приколе держит. Давно бы в люди вышел, вздохнул Сашка.
- Выбирайся, Сашок, из этой деревухи. Ну сколько можно себя губить. А и лет тебе уж немало. Сообща найдем приличную работу. Чтоб не надрывался и получал прилично, - уговаривала мать.
- Да где такое имеется? Так меня ждут в городе, что заранее все приготовили, - не поверил Сашка.
- Не забывай, чей ты сын? Ради нас тебя всюду примут и помогут, - жестко осек Павел Антонович.
- Не теряй время, бесконечно тебя ждать не станут. А и мы уже старые. О том тоже помнить надо. Хочется понадежнее тебя устроить, да и уйти на покой спокойно. Что ни говори, ты сын, наш ребенок и тебе счастья желаем.
Сашка не поторопился с ответом. И как только родители уехали, пошел за советом к Ивану Антоновичу. Тот внимательно выслушал племянника, чему-то хитровато улыбался.
- Во, брат ты мой! И квартиру с бабой, и работу подыскали в пожарном варианте, чего это засуетились? Какая блоха их покусала? То месяцами не появлялись, деревню чумой называли, нынче всякую неделю тут ошиваются. Им вздумалось в город вас уволочь? А зачем? Для культурного воспитания? И ты в то поверил? А где они раньше были? Культуру прививают с розовых ногтей! Анька уже девка! С ней безнадежно опоздали. Она не поедет к ним в город. И ни в какой институт поступать не станет.
- Почему? - удивился Сашка.
- Вчера вечером иду из телятника. Глядь, пара зажалась возле стога. Это твоя Аня с Витькой Лавровым миловались. Так вот и договорились, что в доярки она пойдет. Ждать его со службы станет. И никуда не поедет из деревни, ни в поселок, ни в город. Вот так и сговорились. В любви друг дружке клялись. В самой верной и вечной. Я про это случайно услышал. Теперь знаю, что оба мои и никуда с деревни не денутся.
- О том судить рано. Анька покуда ребенок. Нынче один нравится, завтра другой приглянется. Много ли девок дождались своих парней из армии? А для будущего ей образование нужно. Тут старики правы. Да и жизнь ей пора увидеть. Ну, что в деревне киснет? Какие знания тут получит?
- Ой, не надо гонориться. Восемь ребят из нашей школы с первого захода поступили в прошлом году в ВУЗы. И тоже получат образование не хуже городских, и людьми станут отменными. Двое врачами, трое учителями, один в политехнический, двое на механиков. Мы им приплачиваем к стипендии, чтобы не голодали наши дети. Даже продукты им возим каждую неделю. С транспортом помогаем. Посылаем за ними автобус. Он их домой и обратно привозит, заметь, бесплатно. Но с условием, что все останутся в деревне после окончания. И договорились. А твои старики чего хотят? Культуру привить? Так с культурой человек рождается. Вон твоя Анька не пройдет мимо старшего не поздоровавшись. Несет бабка иль дед из магазина тяжелую сумку, Аня поможет без просьб. Вот это культура. Там кому в городе не научат. Там все наоборот. Вырвут сумку из рук старика и ходу. А как там к пожилым относятся? Родителей на улицу выкидывают. Мне сам Павел сказал, отец твой, что из дома от невестки уезжают к вам на отдых. Сил не стало ее терпеть. Мало того что на шеи с ногами забралась, так и обзывает обоих по всякому. То склеротиками, шизофрениками, а им обидно. Предлагали Максиму комнату снять, не захотел. Говорит, что дорого и неудобно. А над стариками измываться можно. Во, удобно устроились! Да я за такое ноги с задницы повыдираю. Какие шустрые негодяи! - возмущался Иван:
- Они в деревню неспроста повадились. Здесь их никто не обижает, считаются с ними, слушаются, не хамят, не дают надрываться. А в городе сами на базар и по магазинам. С тяжеленными сумками идут обратно. А эта кобылица-невестка и не пошевелится помочь. Разве так вот по-человечьи? Вспомни, как мы с самого детства мамке помогали. Все боялись, чтоб не надорвалась. Берегли ее. А эта что за чмо? Ты еще Анку туда? Представляешь, какою она там станет? Сам не узнаешь! - ухмылялся Иван уголками губ.
- Это когда они тебе рассказали? - перебил Сашка Ивана.
- Не далее трех дней. Все просили тебе не говорить, не расстраивать, да сердце не выдержало, изболелось. Уж слишком задело меня!
- Ладно, разберусь. А насчет Аньки спешить некуда. Время есть, пусть сама присмотрится и разберется во всем. В делах сердечных я не знаток. Опыта маловато, - признался Сашка и заторопился домой. Но разговор с дочкой не получился. Она была занята на кухне вместе с Натальей Никитичной, а отец все ниже опускал голову от каждого вопроса:
- Сынок! Ну, не выкидывать же нам Максимку из дома! Ведь он не пьет, не курит, не ругается, ничего не требует и не просит. Все она заводила. Разбей мы их, он никогда больше не женится. Я это по ним вижу. Любит ее больше всего на свете. Она одна в его жизни, второй не будет.
- Это ты, пап, брось! Он просто не знает сравнений. А они любому мужику как воздух нужны. И в том я ему помогу несомненно. Пусть только время придет, - пообещал, усмехнувшись загадочно.
Родители и не предполагали, что задумал Сашка. А тот поговорил с девчатами бригады. Рассказал им все и попросил помочь.
Максима он едва вытащил из города. Тот лишь в детстве был на деревенском кладбище и давно забыл, где находятся дедовские могилы. Думал, что запущены, неухожены, но oшибся. Неловко стало. Сели за стол помянуть предков. Кругом народу тьма, все здороваются, заговаривают, с Максимом знакомятся. Оно и понятно, столько лет не виделись. Каждый к своим могилам тащит, просит уважить, помянуть. Как откажешь, это неприлично. Нужно почтить покойного.
Допоминался до того, что ноги заплетать стали, а язык понес несусветное.
- Сашка, мне б отдохнуть малость. Перебрал лишку. Стыдно сказать, я своих могил не найду и людей не узнаю. Где б прикорнуть не много, - огляделся вокруг. Видит, совсем рядом девки сидят цветастым кружком. Так приветливо к себе зовут. Сердце и не выдержало. Подошел, качаясь, плюхнулся в траву.