"Вот и начинается, товарищи. Начинается борьба в лидирующей пятерке. Мастер спорта Альгис Райюнчус - номер двенадцать - поравнялся с лидером. Машины идут рядом по северной прямой! Пропустит ли номер девятый, Долгов, вперед своего именитого соперника или сумеет удержать лидерство? Гонщики резко прибавили скорость. Никто не хочет остаться вторым. Что происходит! Что происходит, товарищи! Машина под номером двадцать один, гонщик второго разряда Яковлев, неожиданно прибавляет скорость. Теперь на трассе три лидера, три машины идут рядом. А скоро "площадь", товарищи. Неужели гонщики будут выполнять этот труднейший поворот в три ряда?! Тогда в самом невыгодном положения окажется молодой спортсмен Яковлев, ему придется идти по дуге малого радиуса. Хватит ли устойчивости у его автомобиля? Но как это замечательно, товарищи, что молодой спортсмен не спасовал перед мастерами… Да, товарищи, это настоящая борьба! Внимание! Машина номер двадцать один первой вышла на "площадь"! Молодость и задор пока впереди! Но не слишком ли рискует молодой спортсмен! Верно ли он оценивает возможности своей самодельной машины?!"
Игорь Владимирович напряженно слушал, как слева ревет двигатель и на высокой пронзительной ноте воет резина покрышек.
- Ай да салага! Обскакал, - хрипловато сказал кто-то рядом.
"Вторым к повороту подходит номер двенадцатый. Кандидату в мастера Долгову все-таки пришлось уступить. Теперь он третий на трассе, а гонку возглавляет номер двадцать первый - Яковлев. Гонщики из Горького пока не меняют тактики, они идут вместе. А в основной группе еще нет четкого лидера. Во главе идут то московский армеец, мастер спорта Клеманов, то гонщик моторостроительного завода из города Уфы Галимов, следом за ними идет представитель московского автозавода, мастер спорта Батурин. Борьба еще впереди, товарищи. И я думаю, что заводские гонщики еще не сказали своего слова в этой гонке. У них надежные, прекрасно подготовленные автомобили, каждый из которых таит конструктивные новинки. Мы еще увидим, товарищи, захватывающую борьбу в этой группе. После московского армейца и представителей заводов плотной группой идут шесть машин…"
Рев справа уже нарастал, и снова ветер с залива принес запах копоти и горячей резины.
"Внимание! Лидер, номер двадцать первый, приближается к острому повороту на поперечный проезд. Вторым, с просветом пятнадцать - восемнадцать метров следует номер двенадцать - автомобиль Ленинградского политехнического института. И сразу же следом - номер девять, автомобиль Ленинградского карбюраторного завода. Приятно, товарищи, но и понятно, что хозяева лидируют на своей трассе. Внимание, лидер приближается к повороту!.."
Желтая машина стремительно выскочила в просвет "аппендикса" только на двух правых колесах. Казалось - еще миг, и она ляжет набок. Но гонщик справился с управлением и прибавил скорость. Игорь Владимирович заметил, что автомобиль сразу же прижало к асфальту всеми четырьмя колесами. Секунда - и снова свист резины на большом вираже, и желтый клин выстреливает на внутреннюю прямую. И уже Альгис разгоняется на "аппендиксе", как всегда спокойно, ровно проходит большой вираж.
Игорь Владимирович отметил время: одна и тридцать девять - скорость возрастала, уже сто девятнадцать километров в час. "Неплохо, - снова подумал он, следя, как аванесовская "девятка" берет вираж. Но что-то беспокоило его, какая-то мысль: - Почему же его прижало к асфальту, хотя по всем законам должно было положить набок?"
Промчались горьковчане, ушли на прямую, и уже рев множества моторов основной группы машин превратился в гром.
- Что, Игорь, доволен? - Аванесов улыбался, смуглое лоснящееся лицо было веселым. Он ничуть не огорчился, что Долгов уступил лидерство; он знал - все еще впереди. - Будет сто тридцать, как думаешь? Твой Альгис - будто с крыльями.
Игорь Владимирович только улыбнулся в ответ - и снова почувствовал беспокойство: "Крылья! Вот оно что! Вот почему двадцать первого не опрокинуло, хотя он почти не снизил скорости на остром повороте, а, напротив, прижало к асфальту еще плотнее. Крылья, крыло! Ну, правильно! Треугольный в плане кузов этой машины снизу имеет горизонтальную поверхность, а сверху постепенно, плавно повышающуюся к заду плоскость. Ведь это же - крыло! Крыло с отрицательным углом атаки, с отрицательной подъемной силой; на скорости этот кузов под воздействием встречного потока воздуха прижимается к земле. Как просто - гениально! Ну и самостоятельный конструктор! - мысленно воскликнул Игорь Владимирович. - Нет, это не случайно, это продуманная форма…"
"Снова на трассе изменения, товарищи. Лидер гонки, спортсмен второго разряда Григорий Яковлев на автомобиле номер двадцать один, увеличил скорость и пытается оторваться от преследующих его мастеров. Он уходит, товарищи, разрыв увеличивается. Номер двенадцатый, опытнейший мастер Райюнчус, пытается достать лидера, не дать ему уйти. Прибавляет скорость и номер девятый, Долгов. Темп гонки повышается, товарищи! Интересно, чем ответят на это гонщики из Горького?.. Он уходит! Уходит! Двадцать первый отрывается от преследователей! Уже сорок метров! Пятьдесят! Горьковские гонщики тоже увеличили темп, они уже вплотную за машинами Долгова и Райюнчуса! Да, скорость возрастает, уже близок поворот "площадь", как возьмут его лидеры?! Очень велика скорость. Но гонки - это риск и смелость и, конечно, мастерство, товарищи!"
Игорь Владимирович усмехнулся. Все правильно говорил комментатор, и сидящие на этой лестнице знали, может быть, лучше всех остальных зрителей, что "гонки - это риск и смелость и, конечно, мастерство", но почему-то слова эти, сказанные вслух, вызывали усмешку. И назойливое тревожное ощущение неуверенности вдруг забеспокоило Игоря Владимировича. Что же это за машина? Неужели сегодня, здесь, в Ленинграде, кто-то лучше него мог задумать и выполнить микроавтомобиль? "Самодеятельный конструктор"?! Уже одно то, что на этой машине задний двигатель, о чем-то говорит. Такие вещи только-только стали применять в Европе…
"Какой риск, какой риск, товарищи! Лидер пошел на поворот "площадь", не снижая скорости! Замысел молодого спортсмена ясен… Еще больше увеличить разрыв. Какая техника, какая техника! Он проходит "площадь", всю "площадь", на двух колесах…"
Игорь Владимирович и сам слышал рев двигателя слева и пронзительный, наполнивший грудь холодом, громкий визг покрышек.
"Великолепную технику демонстрирует молодой гонщик! Это труднейший поворот трассы… На "площадь" входит номер двенадцатый, Альгис Райюнчус. Опытный мастер четко проходит поворот. Напомню вам, товарищи зрители, что рекорд кольца - одна минута тридцать одна секунда - принадлежит Альгису Райюнчусу… Номер девятый, Долгов, тоже входит в поворот, не снижая скорости. Машину заносит…"
Казалось, над трассой повисла тишина. Только вой резины, доносившийся с "площади", разрезал горячий воздух. Аванесов сидел с остановившимся, мокрым от пота лицом. Игорь Владимирович видел, что его рука с секундомером мелко дрожит.
"Гонщик все-таки справился с управлением! Номер девять выполнил поворот и вышел на прямую внешней полосы. На "площади" - гонщики горьковского автозавода…"
Аванесов облегченно улыбнулся.
- Нервничает, отставать не любит, - сказал он, взглянув на Игоря Владимировича.
Игорь Владимирович кивнул без улыбки. Он тоже начал нервничать. Этот неизвестно откуда взявшийся двадцать первый взвинтил темп, внес в гонку какой-то авантюрный азарт. Было что-то возмутительное в стремлении двадцать первого противопоставить расчету, технике голый энтузиазм и риск. Он все-таки не верил, что эта самодельная машина (хоть и с задним расположением двигателя и кузовом-антикрылом) конструктивно превосходит его автомобиль.
Круг за кругом шла гонка. Уфимский и московский заводские гонщики оторвались от основной группы, усилился ветер, а этот мальчишка на своей грязно-желтой машине все увеличивал скорость и непостижимо брал повороты. Райюнчус еще держался за ним, не давал оторваться больше, чем на полсотни метров. Теперь машины растянулись на трассе, и лидеры уже настигали хвост гонки, уже не было моментов затишья, зрители на лестнице все время видели то одного, то другого гонщика, преодолевающего "аппендикс" и берущего большой вираж. Судья-информатор охрип, и голос его потерял свою механическую невозмутимость, стал голосом удивленного, растерявшегося от неожиданности человека. Он уже не успевал комментировать все изменения на трассе и рассказывал только о положении лидеров. На демонстрационном щите уже не меняли номера машин, потому что судья-счетчик запутался и не мог понять - кто за кем. Воздух над трассой стал тяжелым и горьким.
"Внимание, товарищи зрители, номер семнадцатый - спортсмен первого разряда Галимов, Уфа, моторный завод, резко прибавил скорость. Вот он уже приближается к острому повороту на поперечный проезд. Я говорил вам, товарищи, что заводские гонщики на своих надежных машинах еще вступят в борьбу. И вот Галимов идет к повороту. Замысел уфимского спортсмена ясен: на скорости взять повороты и выйти на внутреннюю полосу трассы с отрывом от преследователей, а там на прямых участках попытаться достать горьковчан. Галимов опытный гонщик, он инженер-испытатель уфимского моторного завода, много раз участвовал в соревнованиях и хорошо знает ленинградскую кольцевую трассу. Раньше Галимов выступал на более тяжелых машинах, а вот теперь… Внимание, товарищи, номер семнадцать подходит к повороту…"
В низкий рев моторов врезался свист покрышек. Белый длинный автомобиль с красной полосой на борту мелькнул в просвете аллеи, но не выскочил на асфальт. Бешено взревел мотор, и Игорь Владимирович сразу понял, что семнадцатый лег набок.
"Какая неудача, товарищи, какая неудача! Уфимский гонщик не рассчитал скорость, и его перевернуло на дуге острого поворота. Сейчас ему оказывают помощь. Ну, на гонках случается все. Это - спорт смелых и мужественных. Будем надеяться, что гонщик не пострадал. А к повороту уже приближается мастер спорта Батурин, он на машине под номером четыре - московский автозавод. Опытный мастер. Смотрите, как грамотно он проходит повороты. Да-а, одним риском, одним желанием на кольце победить невозможно - нужна отточенная техника, нужен опыт…"
Блестящий лаком, похожий на большую вишневого цвета галошу автомобиль московского завода выстрелил на внутреннюю прямую.
"Тяжел, - подумал Игорь Владимирович. - Придет, верно, пятым или шестым, на одной только добротности…" Он знал конструктора этого автомобиля, его привязанность к надежным, испытанным решениям, к излишнему запасу прочности. Его машины всегда выдерживали гонку до конца, не ломались, но никогда не приходили первыми. Этот не был конкурентом. И вообще, в стране вряд ли кто-либо лучше Игоря Владимировича сейчас, в начале пятидесятых, мог сконструировать микролитражку. Разве что Аванесов, но он специалист по двигателям, остальные агрегаты у него просто приспособлены от уже испытанных конструкций… Хотя Аванесов - конкурент, конечно. Но вот этот Яковлев!.. Нет, чушь собачья… Чтобы все это осмыслить на инженерно-конструкторском уровне, только на это - без всякой науки - нужны годы. А тут какой-то мальчишка из строймеханизации… Анекдот!
"Внимание, товарищи! Лидеры заканчивают десятый круг! Интересно, будет ли побит рекорд трассы на этом круге. Посмотрим, что сообщит нам главный хронометрист - судья республиканской категории Николай Алексеевич Корин. Мне видно отсюда, товарищи, как он наблюдает за контрольной отметкой и за своими секундомерами. Какое же время покажут лидеры? Будет ли новый рекорд трассы?! Остались секунды, товарищи. Сейчас мы узнаем это! Вот лидер, молодой ленинградский спортсмен Яковлев, приближается к повороту!"
Опять этот грязно-желтый клин только на одних левых колесах влетел в "аппендикс", взревел мотором, сразу же всеми четырьмя точками коснулся асфальта и выскочил на вираж; правый нижний край кузова на большом вираже прошел над асфальтом в каком-то сантиметре.
"Ура-а! Товарищи, есть новый рекорд трассы. Его установил молодой гонщик из Ленинграда Григорий Яковлев. Он прошел кольцо на десятом круге за одну минуту двадцать восемь секунд, что составляет скорость приблизительно сто тридцать три километра в час. Это большое достижение, большой успех спортсмена, товарищи!"
Райюнчус прошел круг почти на полторы секунды хуже. Это все равно перекрывало его прежний рекорд, но настроение у Игоря Владимировича испортилось. Он уже понял, что проигрывает гонку.
"Какое мужество, товарищи! Какое мужество! Гонщик Галимов - уфимский моторный завод - продолжает соревнование. Ему оказана помощь, машина поставлена на колеса, и вот он уже выезжает на поперечную аллею. Да, это настоящий спортсмен!"
- Молодец, уфимец, настырный, - сказал хриплый голос справа.
Белый длинный автомобиль с красной полосой на помятом, ободранном борту и номером семнадцать на капоте разогнался на "аппендиксе", взял большой вираж и ушел на прямую. Следом проехала машина Аванесова, но у нее было на целый круг больше.
"Вот, товарищи, судья-стартер уже приготавливает желтый флаг с пересекающимися черными диагоналями. Когда лидеры гонки - Яковлев, Райюнчус и Долгов - закончат круг, судья-стартер покажет им этот желто-полосатый флаг - это значит, что лидеры пошли на последний круг. А пока они приближаются к повороту "площадь", по-прежнему впереди номер двадцать один, за ним - номер двенадцать, и третий в группе - номер девятый. Все лидеры - ленинградцы, хозяева трассы, и это очень приятно, что у себя дома они не уступили никому. Я говорю так, потому что думаю, что уже никаких изменений на трассе произойти не может. Хотя спорт есть спорт, и нужно быть готовым, товарищи зрители, к любым неожиданностям… Лидер, молодой ленинградский спортсмен Григорий Яковлев, проходит "площадь". Великолепную технику демонстрирует спортсмен на виражах. Я считаю, что этот спортсмен сегодня заявил себя как один из ведущих гонщиков нашего города… Ай-ай, я же говорил, товарищи, что в спорте возможны любые неожиданности… Вот при выходе из поворота "площадь" у лидера гонки Яковлева, номер двадцать первый, загорелись тормозные колодки на задних колесах. Молодой гонщик справился с управлением, предотвратил занос своего автомобиля… Да, товарищи, очень досадно. Лидер вынужден прекратить гонку на предпоследнем круге. Очень досадно, что мы не увидим номера двадцать первого на финише. Но спорт есть спорт, в автогонках побеждает не только скорость и мастерство, не только риск и отвага, а еще технический расчет, надежная подготовка автомобиля… Но все равно, товарищи, молодой спортсмен сделал большую заявку. И, думаю, мы еще увидим его на Невском кольце и на других трассах страны… А лидер теперь - Альгис Райюнчус, опытный мастер спорта, аспирант Ленинградского политехнического института. Он благополучно прошел "площадь" и прибавляет скорость, за ним следует номер девятый, кандидат в мастера Долгов - инженер-испытатель Карбюраторного завода, Ленинград, дальше с разрывом в семьдесят-восемьдесят метров идут гонщики горьковского автозавода Левченко и Дерюгин… Лидирующая группа уже огибает стрелку острова и приближается к острому повороту…"
Над лестницей висел рев двигателей, воздух стал душным от выхлопных газов. Все молчали. А Игорь Владимирович вдруг остро почувствовал разочарование, будто его обманули. Теперь ему было ясно, что гонка, в сущности, проиграна, хотя Альгис и придет первым к финишу и улучшит свой же рекорд. Гонка проиграна… Кто-то в этом городе смог построить микролитражку лучше, чем он, Игорь Владимиров. Эти колодки не имели никакого значения. Они не были конструктивной слабостью - он это чувствовал.
Аванесов был непроницаем, он уже пережил свой неуспех и сидел теперь, вытирая лицо большим коричневым платком. Секундомер он убрал в карман. Игорь Владимирович тоже надавил на головку своего секундомера и спрятал его. На лестнице больше нечего было делать. Судья-стартер выкинул Альгису желто-полосатый флаг. Игорь Владимирович встал с бетонной ступени и пошел вверх, на гребень насыпного холма.
По гребню шла широкая асфальтовая галерея, обрамленная балюстрадой и ровно подстриженными кустами с мелкой темно-зеленой листвой. Здесь, наверху, было не так душно. Свободно гулял морской ветер, и глуше был рев моторов.
Игорь Владимирович сунул руки в карманы брюк и побрел в ту сторону, куда бежали на свой последний круг машины. Он шел над этой хорошо знакомой гоночной трассой и не смотрел на нее. Досады не было, не было раздражения, только усталость. Солнце сначала светило сбоку, согревая левый висок, но потом, когда Игорь Владимирович продвинулся дальше по кольцу, стало светить в спину. Он смотрел на серо-зеленую рябь залива с редкими белыми бляшками пены, глубоко дышал и устало думал о том, что все придется начинать сначала. Снова корпеть над расчетами, чертежами и справочниками, потом почти кустарно строить новую машину и снова выходить на это окаянное кольцо. Снова надеяться и, может быть, снова разочароваться. И не победа в гонках нужна ему, Владимирову, а убеждение, что на сегодняшний день в стране нет лучшей конструкции микроавтомобиля… Тогда… Впрочем, он даже боялся мечтать о том, что будет "тогда"…
Солнце теперь светило в правый висок, он приближался к главному входу на стадион. На трассе финишировали последние машины. Спускаясь по главной лестнице, Игорь Владимирович увидел, как во дворик бокового спортивного павильона въезжают гоночные автомобили. Он ускорил шаг.
Здесь моторы урчали мирно и глухо и замирали, излучая пахнущее мазутом тепло. Альгис по широким доскам вместе с механиком уже вкатывал машину в кузов институтской трехтонки. Игорь Владимирович подошел и, когда машина была поставлена в кузове, сказал Райюнчусу:
- Поздравляю. Ты сделал все, что мог.
Райюнчус посмотрел хмуро, глаза на обветрившемся лице были угрюмо прищурены. Гонщик, как всегда немногословный, кивнул головой куда-то назад, сказал:
- Наездник настоящий, его поздравьте. - И отвернулся.
Игорь Владимирович посмотрел туда, куда кивнул Альгис, увидел грязно-желтый клиновидный кузов, приподнятый на двух чурках, подставленных под зад, и сгорбленную фигуру в выцветшей ковбойке, сидящую прямо на асфальте. Задние колеса машины были сняты, тут же валялись почерневшие тормозные колодки, металлическая коробка с инструментом и запчастями. Гонщик хмуро смотрел вниз и курил, резким жестом поднося папиросу ко рту и снова опускал руку. Игорь Владимирович увидел профиль с коротким носом-бульбой, пухлые бесформенные губы, придававшие лицу глуповатое выражение. Волосы гонщика, светлые, пропотевшие под шлемом, были сверху запачканы нигролом и выглядели неопрятно. Он сидел на солнцепеке, хмуро смотрел в землю и курил. Игорь Владимирович подошел.
- Добрый день. Я конструктор "двенадцатой", Владимиров. Мне очень понравилось, как вы вели гонку. На самом деле выиграли вы.
- Яковлев, - хмуро кивнул он и сразу же снова упрямо нагнул голову вперед, добавил твердо: - Это не считается.
Игорь Владимирович задержался с ответом, он рассматривал колеса этой странной машины. Во-первых, диски были из какого-то светлого сплава, похожего на магниевый; во-вторых, эти диски были внутри расточены и служили тормозными барабанами, резина тоже была незнакомой.
- Нет, считается, - убежденно сказал Владимиров, - потому что выиграли конструктивно, а не на истерике. Я про такие диски-барабаны только в иностранных журналах читал, что их начинают применять у "Мазерати". Знаете такую фирму гоночных машин?
- Знаю. - Яковлев не поднял головы.