- Приказываю вам, старший сержант Лаенков, - голос капитана звучал тихо и твердо, - спасти полковую святыню, доставить в штаб армии знамя части.
- Есть, товарищ капитан!
Старший сержант принял боевое знамя из рук Зубачева, красным полотнищем обмотал свое тело.
Когда стемнело, у пулемета Лаенкова собрались смельчаки. Капитан каждому крепко пожал руку. Потом обнял и поцеловал Лаенкова.
Под покровом ночи в четырехстах метрах левее моста группа Лаенкова начинает переправу через реку. Впереди - старший сержант. Пятеро бесшумно поплыли к противоположному берегу, занятому врагом. Но остаться незамеченными не удалось. Над головой вспыхнули осветительные ракеты. Воздух прорезали трассирующие пули. К переправившимся присоединились еще трое. Восемь человек во главе с Лаенковым выбрались на берег и ушли в темноту.
К рассвету они добрались к северному крепостному валу. По сигналу Лаенкова, бросив по две гранаты, воины выскочили на вал. Спереди, слева и справа раздались автоматные очереди. Бойцы скатились вниз. В живых осталось трое.
- Днем нам не прорваться, - сказал Филипп Лаенков, - надо дождаться ночи.
Они спрятались в развалинах офицерских домов. Четыре ночи пытались бойцы прорваться через огненное кольцо врагов, но это им не удавалось. Четверо суток были без воды и пищи бойцы. Все смертельно устали. Кончались боеприпасы. Нужно было отходить к своим.
Старший сержант штыком вырыл яму. Потом бережно уложил в нее полковую святыню и сверху заложил камнями. "Надо запомнить место", - подумал Лаенков, осматриваясь в развалинах дома.
Это было последнее, о чем он успел подумать. Перед глазами вспыхнули оранжевые молнии взрыва. Воздушная волна бросила его плашмя на камни разрушенного дома…
А когда Лаенков открыл глаза, увидел свастику. Она была на рукаве фашиста, который стоял над ним. Лаенкову представилось, что бой продолжается, что он лишь на время выключился из него. Вскочив на ноги, старший сержант вцепился в грудь врага. Удар пистолетом в лицо отбросил Лаенкова на землю, и он снова потерял сознание.
Так начались дни плена. Так начался длинный и трудный путь одного из защитников Брестской крепости, путь, который посеребрил его виски. Так началось большое испытание духовных и физических сил советского патриота, советского спортсмена.
Изнуренных и обессиленных военнопленных пригнали в лагерь Бело-Подляску - открытое песчаное поле, огороженное в два ряда колючей проволокой. Доведенные до отчаяния голодом и издевательствами, военнопленные в одну из ночей бросились на конвоиров. Сотни пленных остались на проволоке, сраженные автоматным и пулеметным огнем. Немногим, в том числе и Филиппу Лаенкову, удалось вырваться на свободу.
Долго бежал он вместе с Григорием Герасимовым. Выбившись из сил, они свалились в глухом кустарнике и заснули… Днем беглецы прятались в лесу, отсиживались в неубранном подсолнухе. Питались лесными ягодами. А по ночам упрямо двигались на восток, надеясь пройти линию фронта, пробиться к своим. Так шли целый месяц. Недалеко от реки Буг Филипп Лаенков отправился в село за хлебом. Долго лежал в зарослях конопли, внимательно изучая незнакомое селение. Немцев не было. Тогда он смело зашел в крайнюю хату и… наткнулся на полицейских.
Опять плен. Карцер, побои, допросы. Полуживого Лаенкова немцы отправили в Демблин - лагерь военнопленных.
В концлагере действовала подпольная организация. Руководил ею командир-коммунист Сергей Николаевич Гузиков. Эта организация устраивала побеги, поддерживала слабеющих людей, доставала продукты. По поручению центра Лаенков подготовил побег полкового комиссара Чередниченко. Комиссара запрятали в тендер паровоза, и свои поляки-машинисты вывезли его из лагеря.
Второй раз Лаенков бежал глубокой осенью. Едва оправившись от перенесенного тифа, спортсмен использовал благоприятный момент. Преследователи почти настигли беглеца, когда путь преградила Висла. Не раздумывая, Лаенков бросается в ледяную воду. Немцы открыли огонь. Собрав все силы, Лаенков переплывает широкую реку. На противоположном берегу его поджидают гитлеровцы. Пришлось делать длинные нырки, уходить вниз по течению. Вот где сказалась тренировка! Спортивные навыки, приобретенные в занятиях на водной станции, пригодились. Преследователи, решив, что беглец погиб, прекратили погоню. Но Лаенков не утонул. Проплыв несколько километров, он вышел на берег и спрятался в заброшенной конюшне. Крестьяне поляки его покормили, дали старую одежду. Немного отдохнув, Лаенков снова двинулся на восток и… был снова схвачен фашистами.
Все повторялось, как в страшном сне: карцер, побои, допросы. Из Демблина его переправляют в Лимбург, оттуда в знаменитый Черный лагерь, предназначенный для уничтожения военнопленных. Но и здесь, в чудовищных условиях, закаленный организм и воля помогли спортсмену перенести издевательства и голод. Оставшихся в живых военнопленных после "карантина" в Черном лагере направили в город Алгринген на одну из шахт Эльзас-Лотарингии.
Советский патриот верен своему долгу. Он отвинчивает гайки, ослабляет болты рудопогрузчика, ломает врубовую машину.
Тяжелые испытания не ослабляли, а закаляли дух спортсмена, крепла воля к сопротивлению. Он подготавливает новый побег. Дважды Лаенков пытался его совершить и дважды проходил через карцер и избиения.
Наступил 1944 год, год полного освобождения советской земли от захватчиков. На Западе наконец высаживается десант союзников, открывается второй фронт. Гитлеровцы поспешно эвакуируют лагерь военнопленных из Франции на территорию западной Германии.
Лаенков во время марша неподалеку от поселка Эльзаса совершает свой третий побег. Расчет Лаенкова был прост: боясь растерять колонну военнопленных, фашисты не погонятся за одним-двумя смельчаками. Выбрав удобный момент, Лаенков убивает конвоира, захватывает его оружие и вместе с товарищем Михаилом скрывается в лесу.
В эльзасских лесах они встречаются с французскими партизанами, отрядом неустрашимых маки, появление которых наводило ужас на фашистов. Мечта советского патриота наконец сбылась - он снова с оружием в руках сражается с заклятым врагом.
Во многих боевых операциях участвовал старший сержант. Он взрывал склады, вершил суд над предателями, пускал под откос поезда с гитлеровцами, отбивал обозы, взрывал мосты. Меткими выстрелами бывшего чемпиона Брестской крепости были уничтожены десятки нацистов.
В кипучей партизанской жизни ему некогда было заниматься изучением французского языка. Но на всю жизнь Лаенкову запомнилась одна фраза, которую он услышал в один из майских дней 1945 года: "Ля гер финн!". Это означало: "Окончилась война!". Русского солдата, бойца Сопротивления, французы везде встречали как брата, обнимали, целовали, чествовали. Филипп Иванович побывал в Лионе, Вердене, Нанси, Клермон-Ферране, Меце и Париже.
А через несколько недель он наконец ступил на родную землю…
Филипп Иванович Лаенков живет в Ташкенте. Он работает токарем в тресте "Водоканал", ежедневно дает две-три нормы. Лаенков - один из лучших производственников.
Недавно по приглашению музея Брестской крепости он посетил памятные для него места боев, откопал боевое знамя, рассказал экскурсантам о героизме и мужестве участников знаменитой обороны. В музее хранятся фотокарточки Лаенкова, снятого накануне Великой Отечественной войны, удостоверение участника французского движения Сопротивления, выданное ему в городе Нанси в 1944 году, а также личные вещи и тетрадь с его воспоминаниями.
Филипп Иванович не расстается с физической культурой. Он любит мотоспорт, любит порыбачить.
- Мне пришлось пройти через тяжелые испытания, - говорит Лаенков, - и выдержать их я смог только благодаря моим спортивным навыкам, тренировкам, закалке организма. Физкультура и спорт спасли мне жизнь. Не только детям своим, но и внукам я буду прививать любовь к спорту.
К. ПУШКАРЕВ
ОН СЛАВЫ НЕ ИСКАЛ…
Красноармеец тонул. Судорога свела мышцы ноги, он изо всех сил колотил по воде руками, надеясь как-то добраться до берега. Со стороны казалось, что он просто забавляется, и только отчаянный крик "Спасите!" привлек внимание подростков, застывших у берега над удочками. Они подхватили сигнал бедствия:
- Леня, быстрее! Тонет!..
Высокий широкогрудый паренек уже мчался к месту происшествия. Благо и он коротал время над удочками. Не теряя и секунды, с разбега бросился в воду, поплыл мощными саженками. Скорее, скорее! Уже лишь редкие пузырьки воздуха лопались на поверхности воды…
Алексеи Бесклубов - это его называли Леней - с ходу нырнул. Прошло несколько томительных секунд. Вынырнул, крикнул подплывавшим друзьям:
- Видел! Не смог достать. Сейчас!
Он снова скрылся под водой. Снова потянулись мучительно долгие секунды. Наконец Алексей всплыл. Но теперь уже не один. Левой рукой он крепко держал безжизненное тело красноармейца. Повернулся на правый бок, поплыл к берегу. Туда бежали из армейского лагеря военврач, санитары, бойцы.
А потом был вечер в красноармейском лагере, и командир со шпалами в петлицах вручил смущенному пятнадцатилетнему пареньку подарок. Обнял его за широкие плечи, сказал:
- Жаль, что годками не вышел. Такого парня мы бы с радостью приняли в наш полк. Но ничего, мы подождем. Только обязательно приходи служить к нам…
Командир не льстил юноше. Был Алексей высоким и сильным - хоть сейчас ставь на правый фланг любой роты. А плавал и нырял он с детства здорово. Впрочем, это никого не удивляло: в Киеве - и не уметь плавать! Днепр, Ирпень, пруды!
К 11 годам жизнь уже вывела Алексея на трудовую стезю. Он рано потерял отца, который так и не смог залечить раны империалистической войны. Мать не имела специальности, а что она могла заработать стиркой или уборкой чужих квартир? Закончив восьмилетку, Алексей поступил в ФЗУ при Киевском паровозоремонтном заводе. И остался работать на нем котельщиком.
У них подобралась дружная бригада крепких ребят, комсомольцев. Юноши не только ударно трудились. Они были сильны и во всем показывали свой задор. Когда появился комплекс ГТО, комсомольцы-котельщики первыми получили алые значки на цепочках. Когда нужно было провести воскресник или субботник, они приходили первыми. И когда решалось, кого премировать путевкой в однодневный дом отдыха, первыми тоже часто называли имена молодых котельщиков.
Здесь в доме отдыха "Желдор" Алексей Бесклубов и познакомился с азартом спортивной борьбы: массовик затеял состязания по плаванию, друзья потащили и Алексея - давай попробуем, чем мы хуже других!
- А как нужно плавать? - спросил Алексей.
- Как умеешь, лишь бы побыстрее.
- Мне больше всего нравится на боку…
- Давай на боку!
Впервые в жизни Алексей принял старт с тумбочки и сразу же вырвался вперед. Опытные спортсмены посмеивались: новичок! Не думает об экономии сил, не знает, что преодолеть 100 метров в воде труднее, чем километр на суше. Интересно, дотянет ли до финиша?
Бесклубов дотянул. Когда секундомер остановился на отметке 1 минута 31 секунда, кое-кто даже присвистнул от удивления: а парнишка-то талант! Из него может выйти отличный пловец!
Если бы такой одаренный новичок открылся в наше время, его судьба была бы сразу решена. Нашелся бы отличный тренер, начались бы планомерные занятия в бассейне. Но в те годы тренеров насчитывались единицы, а бассейн в городе был лишь один, длиной всего 13 метров, да и тот в противоположном конце Киева. Добираться до него было долго, а времени Алексею не хватало - захлестывала жизнь. Плавал он только летом, на реке, и зимой в тренировках наступали каникулы.
И все-таки его спортивные успехи не остались незамеченными. В 1934 году в жизни двадцатилетнего молодого рабочего произошел крутой поворот. Комитет профсоюза направил Бесклубова на учебу в Киевский техникум физкультуры. "Научишься сам - потом будешь учить других, - сказали ему. - Нам позарез нужны тренеры".
Увы, Алексею, наверное, самой судьбой было начертано идти по жизни сложными путями. Казалось бы, все ясно: теперь твое место - в бассейне, тренируйся в плавании, играй в водное поло, как делали в те времена многие пловцы. Но в техникуме хочешь не хочешь, а приходилось знакомиться с различными видами спорта, и у Бесклубова это знакомство подчас носило углубленный характер. Его видели то на беговой дорожке, то на футбольном поле, то, наконец, на боксерском ринге. Вот это спорт! Только для мужчин - смелых, отважных, умеющих постоять за себя. И когда он очень быстро стал третьим средневесом Киева, то решил твердо не расставаться с боксом.
Однако вновь судьба распорядилась по-своему. Занимаясь различными видами спорта, Алексей окреп, получил отличную физическую подготовку. И когда подошло время сдавать практические зачеты по плаванию, он снова удивил и специалистов, и даже самого себя. Широкая, могучая грудь позволяла ему высоко лежать на воде, легко уходить от соперников. И, почти не тренируясь в бассейне, он проплыл стометровку кролем за 1 минуту 8,5 секунды! По тем временам это был очень неплохой результат. И хотя Алексею уже перевалило за двадцать, ему настойчиво предложили все же заняться плаванием.
Теперь он старался тренироваться почаще, хотя это и не всегда удавалось. Пересекал весь город, чтобы поплавать в том самом 13-метровом закрытом бассейне, где и развернуться по-настоящему было негде. Правда, летом отводил душу. Было где и поплавать, и с мячом поиграть в составе "Водника" - одной из сильнейших команд, поднимавшейся до призовых мест в стране. А в 1939 году пришла и большая радость. Тогда впервые появилась новая классификация в плавании, норма мастера спорта определялась не суммой различных показателей, а строгими секундами. Алексей Бесклубов одним из первых среди киевских пловцов выполнил ее. Успех обрадовал. Несмотря на 25 лет, Бесклубов стал чемпионом в плавании кролем на 500, 800 и 1000 метров (были когда-то и такие дистанции), вписал свое имя в таблицу рекордсменов Украины. Хотя и с большим опозданием, он все же нашел себя, наконец, в спорте.
К тому времени Алексей Бесклубов уже закончил техникум физкультуры, но в ряды железнодорожников, пусть и тренером своих товарищей по труду, ему вернуться не удалось. За отличные успехи он получил назначение преподавателем в авиационный институт, где вскоре возглавил кафедру физического воспитания.
Рос круг обязанностей, увеличивалась занятость, появилась семья. А спорт крепко держал его, не отпуская от себя. Когда Бесклубов выходил на старты чемпионата республики, соперники знали: рассчитывать на победу сложно. Силен Алексей, входит в пятерку лучших в стране. Да и в ватерпольном прямоугольнике защитники были особенно внимательны к нему: чуть зевнешь - уплывет, не догонишь, а броски по воротам у него такие, что вратарь и глазом не успеет моргнуть, как мяч очутится в сетке.
Правда, полностью проводить летний отпуск на воде удавалось не всегда. Еще в техникуме он получил воинское звание младшего лейтенанта запаса и регулярно призывался на летние сборы. Так случилось и в 1941 году. Вновь он надел военную форму, и вместе с такими же некадровыми командирами вышел в учебный поход.
Они подходили к Ковелю, когда на рассвете 22 июня из-за пригорка неожиданно вынырнули незнакомые самолеты, прозвучала пулеметная дробь, послышались крики и стоны раненых. В первое мгновение все недоумевали: ведь идут учения, почему же стреляют боевыми патронами?.. Но самолеты зашли на дорогу снова, и теперь на их плоскостях стали видны черные кресты…
В жизни снова произошел крутой поворот. К вечеру выдали полный боекомплект, младший лейтенант Бесклубов стал командиром взвода отныне действующих частей Красной Армии.
Испытания начались сразу, и Алексей убедился, что не прошли для него даром те многие недели и месяцы, которые он провел на спортивных базах. Пригодилось все - и мужество боксера, и выносливость легкоатлета, и хорошее знакомство с водной стихией.
…С ним было одиннадцать солдат, таких же сильных и выносливых, как и он сам. Они прошли по вражескому тылу, уточнили движение гитлеровских частей и теперь спешили доложить командованию данные разведывательного рейда. До своих было уже рукой подать, когда, пробираясь густым кустарником, они неожиданно увидели на лесном шоссе роту противника. Уверенные в полном спокойствии тыла, враги беспечно шагали по дороге, веселя себя звуками губных гармоник.
Ситуация была до предела проста: пересиди спокойно в укрытии, пропусти колонну и спокойно уходи к своим, докладывай о выполнении задания. Но враг так нахально и самодовольно топтал родную землю, что сдержать себя было трудно, невозможно!
Бесклубов собрал солдат вокруг себя.
Каждая тройка бьет из автоматов только по своей группе, бьет прицельно и точно. Главная задача - нанести как можно больший урон врагу, посеять панику, но в преследование не ввязываться. Напротив - уходить бегом, чтобы вовремя выполнить главное задание…
Налет удался на славу. Гитлеровцы посыпались на шоссе, разимые точным прицельным огнем. Многие из них так и остались навсегда лежать в этом украинском лесу, а разведчики без единой царапины скрытно ушли к своим. И хотя потом Бесклубову пришлось выслушать и не очень приятные слова от командования за самовольные действия в разведке, он был доволен. И он знал, что солдаты, побывавшие там, в осеннем лесу, теперь твердо убеждены: можно не только отступать. Врага можно бить. И это сознание своей силы тогда было самым нужным, самым главным для бойцов. Потому что тогда мы отступали, теряли города, оставляли на занятой врагом земле убитых товарищей, и только вера в победу заставляла людей пересилить и горе и муки дорог отступления.
А испытаниям, казалось, не будет конца… Батальон, в котором служил Бесклубов, прикрывал отход дивизии. Наконец получили приказ отойти. Враг напирал, выбирать удобные пути было некогда. И вдруг на пути батальона встала речка Жерев. Еще месяц назад, в летнее время, ее переходили вброд мальчишки не замочив трусов. Теперь же осенние дожди щедро напоили речушку, Жерев бежал стремительным потоком, ревел у небольшого водопада, глухо ворчал в берегах.
Повстречался местный старик, посочувствовал: мост километрах в пяти ниже, но он взорван, видел своими глазами. Брод близко, но какой же это брод! На дне много острых, набитых водопадом камней, да и уровень воды сейчас до шеи вот ему - старик ткнул в грудь высокого Алексея.
- Что будем делать, пловец? - спросил комбат, увы, не умевший плавать. - Советуй.
- Будем переправляться, - твердо ответил Алексей. - И начнем с вас. Держитесь покрепче за меня.
Бесклубов перевел комбата на противоположный берег, разведывая узкую полоску брода. Где мог - просто шел, где было необходимо - помогал себе сильными гребками рук, чтобы не снесло бурным течением. Убедился: пройти можно!
Вернулся, сформировал группу из рослых бойцов, повел их первыми. Им надлежало быстро занять оборону на тот случай, если враг уже успел переправиться ниже или выше и попытается внезапно атаковать с тыла. А потом ходил еще и еще, пока весь батальон вместе с не умеющими плавать и ранеными, со всеми пулеметами и минометами не оказался на противоположном берегу. Упал на холодную землю и, казалось, не осталось в его могучем теле сил встать… Однако встал и вместе со всеми продолжал нелегкий марш.