В романе показана жизнь рабочих автомобильного завода. Автор рассказывает о людях неравнодушных, горячих, видящих цель жизни в утверждении высоких гуманистических начал, в исполнении своего долга перед народом.
Сюжет романа построен на острых конфликтах, через которые и проявляются кругозор и моральная позиция героев.
Содержание:
Глава первая 1
Глава вторая 6
Глава третья 12
Глава четвертая 18
Глава пятая 21
Глава шестая 26
Глава седьмая 30
Глава восьмая 34
Глава девятая 38
Глава десятая 41
Глава одиннадцатая 45
Глава двенадцатая 48
Глава первая
Облокотившись на столик. Алексей глядел в окно на проносившиеся поля, рощи, а мысли были далеко отсюда. Перед глазами - мать. Она стояла и смотрела в ту сторону, куда уезжал он на грузовике. Снова мать осталась одна: Одна-одинёшенька…
Загремел на полном ходу встречный поезд. Алексей встрепенулся, вытянул занемевшую руку и погладил мягкую бородку: тёмным пухом она окаймляла его юношеское лицо, придавая серьёзное и даже строгое выражение. Алексеи поудобнее устроился на нижней полке и только теперь заметил, что против него сидит девушка. На коленях у неё книга. Читая, она низко склонила голову, виден лишь лоб, чёрные волосы, уложенные, наверное, в парикмахерской. И брови чёрные птичьими крыльями.
Алексей закрыл глаза: чистый выпуклый лоб напомнил ему одну девушку - сменного мастера второго механического цеха. Только вот волосы и глаза…
В окно вагона рвётся тёплый ветер. Он треплет жёсткие, коротко стриженные волосы Алексея и приносит в купе сухие запахи выжженной степи.
- Здравствуйте!
Алексей вздрогнул: знакомый голос! Повернул голову. Перед ним - Татьяна. Стояла в двери купе и улыбалась.
"Легка на помине", - подумал, и едва заметная улыбка коснулась его губ.
- Алексей Иванович, что задумались? Откуда едете?
- Из отпуска.
Они какой-то миг смотрели друг на друга. Глаза у Татьяны голубые. Искорки горят в них такие, что любая утренняя росинка позавидует.
- На Черниговщину ездил. Мать навещал.
- Может, зайдёте к нам? У нас весёлое купе. Студенты-заочники. Соседний вагон.
- С сессии?
- Да, последний курс… Трудно всё-таки учиться заочно.
"Дочь главного инженера завода могла бы учиться и на стационаре", - отметил про себя Алексей.
- Ну, идёте?! - тряхнув пышными волосами, спросила она.
- Да как-то неудобно…
- Ребята свойские, Алексей Иванович. Познакомитесь с моими однокурсниками.
Алексей часто думал о встрече с Татьяной. Познакомились они год назад на комсомольской конференции. Сидели рядом в президиуме. Перебрасывались словами. А потом уже встречались на заводе как хорошо знакомые. Алексей не мог не заметить её трогательной улыбки, того огня, каким загорались голубые глаза. Так смотрят только влюблённые. В такие минуты ему хотелось узнать, какие у неё глаза, когда она на работе. Неужели они могут быть суровыми? Татьяна - сменный мастер, которому приходится не только улыбаться, но и строго спрашивать.
Алексея что-то удерживало быть ближе с ней. Но что? Возраст? Всё-таки она лет на шесть-семь моложе. Излишняя застенчивость, нерешительность? А может, то, что она - дочь главного инженера завода? Они никогда не были наедине. Их всегда окружали люди. Но ведь не она же, а он должен был сделать первый шаг!
И вот эта встреча. Ну конечно же, он пойдёт в их вагон. Татьяна озорно повернулась на каблуках. Ситцевое в мелких цветочках платье обвило её стройные ноги. Алексей молча последовал за ней.
В купе - миловидная девушка и два пария. Девушка посмотрела на Алексея ласково из-под бровей-ниточек серыми глазами. И тут же вскочила, подала руку, представилась.
"Ну и выщипала же брови", - подумал Алексей, пожимая ладошку-лодочку.
Поднялся и румяный широколицый парень, что сидел у одна. Среднего роста, широкий в кости. Рукава рубахи закачаны. Нос приплюснутый, глаза поставлены широко, немного раскосо. Пожатие крепкое.
Второй парень не спешил. Он словно раздумывал: подавать руку пли не подавать. Вроде знакомый. Алексей, кажется, где-то встречал его, а где - не припомнит.
- Алёша! - вдруг воскликнул парень, расставляя руки.
- Володя! Иващенко! - спохватился Алексей и сжал его в объятиях. - Каким ветром?! Откуда ты и куда?..
Ахали, колотили друг друга кулаками.
- Я слышал, ты в Тольятти работал?
- Сейчас в Зеленогорске. На автомобильном.
- А я в Николаеве. Давно был на родине?
- Оттуда еду.
- Как там?
- Засуха, - и глаза Алексея погрустнели.
- По всей стране засуха.
- Тяжёлый год будет.
Алексей отметил бледность, совершенно не свойственную Володиному круглому, как месяц, лицу. Иващенко нашёл, что Коваленко похож больше на футболиста. Ростом он так и не добавил, только чуть-чуть в плечах раздался.
- О, да вы старые друзья! - вмешался парень с приплюснутым носом. - По такому случаю… Я сейчас сбегаю. А то у нас одно пиво.
- Благодарите меня, - сказала Татьяна. - Это я вас свела. Откупного придётся дать.
- Перед тобой, Татьяна, в долгу не останусь. - Володя улыбнулся, показав ровные белые зубы. - Шпору постараюсь подсунуть, если понадобится.
- Шпаргалка - это метод познания! - воскликнула Татьяна. - Шпаргалка плюс знания - и четвёрка обеспечена. А это для заочника кое-что значит.
Прибежал запыхавшийся парень. В руках две бутылки вина, банка консервов. Он быстро открыл банку. Разлил по стаканам вино.
- Ну что ж, за знакомство!
- Ребята! - сказал, поднимая стакан, Володя. - Ведь какая встреча! За одной партой сидели… Десять лет не виделись. А я смотрю: он или не он. Бородку отпустил. Так бы сразу узнал, а то засомневался.
- Я ведь испытатель автомобилей. То на Севере катаюсь, то пески Каракумов штурмую. Бывает и не до бритья.
- Только поэтому? - отозвалась девушка. - А я думала - мода. А вам бородка идёт.
- Нет, - возразила Татьяна и улыбнулась. На правой щеке у неё обозначилась чуть заметная ямочка. - Алексей Иванович без бороды симпатичнее. С бородкой он на монаха похож.
- На монаха?! - Брови-ниточки поползли вверх.
- Прикажете, Татьяна Ивановна, сбрить? Так и быть - сбрею!
- Не вздумайте! - запротестовала девушка. - Вам она очень идёт.
- Значит, сюда потянуло? - спросил Володя Алексея. - К Днепру?
- Да. Отсюда чаще можно к матери наведываться.
- А я на заводе механиком. Ты же знаешь, меня всегда техника влекла.
- Как не знать. Помнишь, как тракторные детали в металлолом сдавали?
- Исправные детали? - удивилась Татьяна.
- Вполне годные.
- Расскажите, как это было, - попросила Татьяна.
- Захотелось нам с Алёшей конфет-леденцов, - начал Володя. - А денег-то нет. Решили с металлоломом провернуть дело. Тогда в сельских магазинах металлолом принимали. Вот мы и подкараулили, когда тракторист отлучится. Взяли два опорных катка и покатили к магазину. С горки легко было.
Володя умолк, мысленно перенесясь в то далёкое послевоенное время.
- Ну и что? - не отставала Татьяна. - Приняли ваши опорные катки?
- Принять - то приняли, только через час пришлось обратно уже на горку таскать. И трёпки не миновали. Меня мать по каждому пустяку тумаками награждала.
"Да и моя строго наказывала", - вспомнил Алексеи.
На него нахлынуло какое-то гнетущее чувство. Оно возникло ещё в селе при расставании с матерью. Нет-нет - да и напомнит о себе. Удивительно и то, что вот он попал в круг весёлой компании, а то настроение не покидает. И Алексей нашёл выход:
- Друзья, разрешите нам на минутку отлучиться. Разговор предстоит. Конфиденциально. Вы понимаете.
- Придётся отпустить, - сказала Татьяна и отложила надкушенное яблоко.
- По такому случаю отпустим, - заторопился парень и уже зазвенел горлышком о стаканы. - Только давайте ещё по одной. Остаётся же.
Он опрокинул стакан.
- Хорошо пошло! А теперь подзакусим…
Прогремели фермы моста. Проехали речку.
- Пойдём в моё купе, - предложил Алексей. - Там два парня на верхних полках спят и девушка. Не отрывается от книги.
Когда зашли в купе, черноволосая закрыла книгу и с нескрываемым любопытством посмотрела на них.
- А как семейная жизнь? - спросил Владимир.
Алексей посмотрел на девушку. Почувствовав его взгляд, она взяла книгу и вышла. Коваленко пожал плечами: неловко получилось, вроде он прогнал её.
- Не встретилась ещё моя. А ты женат, дети есть? - интересовался Алексей. Он говорил гулко, басом. Если бы не видел говорящего, можно подумать, что голос принадлежал человеку богатырского телосложения. А он ростом, наверно, вышел в отца.
- Есть дочь. Два годика. А с женой развёлся. Ушла она от меня.
- Ушла?
Володя умолк: рассказывать ли дальше?
Сухой колючий ветер косматил его длинные густые волосы, хлестал по смуглому круглому лицу, заползал за расстёгнутый ворот рубахи.
- Твоя мать ещё на ферме?
- Да, доярка.
- Она у тебя известная… Села, поди, сейчас и не узнать. Собираюсь съездить, да всё откладываю. У меня там две сестрёнки. Уже замужние. А мать вот уже пять лет, как похоронил… Письма, правда, сестрёнки пишут…
Зарокотали по железнодорожному мосту колёса вагонов, и оба замолчали, стали смотреть на реку, которая широким руслом шла к Днепру и метрах в четырёхстах поворачивала вправо, словно прячась в лесу. И только когда миновали мост и уже скрылась река, возобновили разговор. А черноглазой девушки всё не было… Может, к знакомым пассажирам пошла?
"Расскажет или не расскажет?" - гадал Алексей.
- В общем, связалась моя с одним музыкантом… - продолжал Володя.
- А кто она у тебя?
- Инженером в бюро технической инвентаризации работала. Институт окончила. И жили мирно. Я ведь не пьяница какой-нибудь… Ни разу не оскорбил. Во всём ей уступал. Можно сказать, на руках её носил. А вот с другим сбежала. И дочку мне оставила. Даже забыла проститься с ребёнком… Не получилось жизни…
- Вот те на!.. Бросить ребёнка?! Даже не знаю, как и назвать её после этого.
- Хорошо, что моя соседка по квартире, мать-одиночка, помогает растить мне дочку. У неё сын такого же возраста. Я хотел было ради дочурки даже жениться на ней, но она…
Побледневшее, словно окаменевшее лицо, застывшие, неподвижные бугорки вспухших желваков - всё говорило о том, что Владимиру тяжело.
- Вот видишь, как бывает. Есть очень мудрая украинская пословица: перед тим, як оженитись, треба добре роздивитись! А я казакую. Приглядываюсь.
- Так доказакуешься, что и вдовушка на тебя не посмотрит…
- Нет, наверное, я слишком разборчив.
Вспоминали, кто где из одноклассников работает, как живут.
В купе вошла девушка.
- Скажите, пожалуйста, - обратилась она к Алексею, - в вашем городе трудно с гостиницей?
- Это б каком?
- В Зеленогорске. Я получила назначение на автомобильный завод. Меня должны обеспечить общежитием. Но сегодня воскресенье.
- Как в любом городе. А впрочем, сегодня же выходной день. Могут и быть свободные места в гостинице.
- Следующая остановка уже Зеленогорск? - спросила девушка.
- Да, подъезжаем.
Алексей и Владимир вышли. В тамбуре уже стояла Татьяна в сопровождении студентов-заочников. Парень с приплюснутым носом поймал руку Татьяны и поцеловал, а потом взял чемодан. Ах, как хотелось Алексею, чтобы Татьяна хотя бы возмутилась, оттолкнула! Но ничего этого не произошло. И вдруг Алексей неожиданно подумал: "А что тут такого! Руку поцеловал! Дурачится парень!"
Татьяна вдруг заметила Алексея и покраснела, точно уловила его мысли.
- Меня должны встретить на машине. Может быть, вас подвезти?
- Нет, нет! - произнёс Алексей. - Спасибо!
Тут он вспомнил о Володе.
- Ну, друг, будь здоров! Будешь в Зеленогорске - заходи.
2
- Добротно, красиво, Павел Маркович! А? - восторженно произнёс начальник второго механического цеха Вербин. Его чёрные глаза искрились. Он был без головного убора. И директор завода позавидовал: "Человеку за сорок, а ни одного седого волоска. А жена у него что-то привяла. Конечно, трое детей, работа. Да, наверное, и старше его лет на пять-шесть. Возраст угасания наступил. А он-то, смотри, молодец!.."
На совесть делаем, - продолжал Вербин, указывая на стенды для обкатки задних мостов. - Срочный заказ КамАЗа.
- Ну расхвалился, - перебил его Привалов. - Привык лапти плести. Вся продукция должна выходить такой. Готовься осваивать детали и агрегаты для "Сибиряка".
- Всё качественно делать, Павел Маркович, себестоимость не позволит.
- Позволит. Только по-хозяйски надо работать.
- А мы что, не экономим? Ну бывает, конечно, - согласился Вербин. - Не без этого…
Подошёл секретарь парткома, избранный недавно. Откуда-то вынырнул главный инженер завода Стрижов.
- Не сидится в кабинете, Василий Афанасьевич? - обратился директор завода к секретарю парткома. - В цех тянет?
- Не могу освоиться в Просторном кабинете, Павел Маркович. Привык всё по конторкам да среди людей.
- Так уж и по конторкам?! У начальника цеха запасных частей не такой уж маленький кабинет.
- Да сколько я был на этой должности? Полгода. А то всё…
- Ну ладно. Приучай людей заходить в партком. А то забудут туда дорогу.
Подошёл токарь Ручинский. Поздоровался. Начальство в цехе, придётся останавливать станок и представляться, коль ты секретарь цеховой партийной организации. Стали подходить рабочие. Стоило директору вступить в разговор, как возле него сомкнулся круг.
- Вот так добротно и красиво надо всё делать, как стенды, - повторил он теперь эти слова Ручинскому. Директор тоже любовался стендами. - Могут и у нас хорошо делать? Могут. Только делают в большинстве случаев под большим нажимом.
Он внимательно смотрел на Ручинского и чуть покачивался на широко расставленных ногах.
- Можно и так делать?
- Можно, - ответил Ручинский. - И надо!
К директору пробирался Олейник-старший. Низенького роста, рыжий, с неспокойными глазами и немного сутулый. Ходил быстро, раскидывая ногами и покачивая головой, словно на пашне зерно сеял.
- Рабочий человек всё может, - сказал он, - даже блоху подковать. Только ему заплатить надо.
Обшлаги его спецовки разлохматились. Ручинский вспомнил, что никогда не видел на нём приличного костюма.
- Ну, положим, русские умельцы не только ради денег блоху подковали… А у нас каков труд - такая и зарплата.
"Этого не интересует прогресс, - определил директор, - его беспокоят только деньги".
- Нет, не даёте вы заработать рабочему человеку. Я, может, один две нормы дал бы, но…
- Что - "но"?
- А то, что начальник цеха пришлёт хронометражистов с часами и карандашами и они будут стоять у меня над душой и записывать. Минуту поднимал, полминуты стоял, полминуты переворачивал деталь, минуту чихал и кашлял…
- Товарищ Вербин, ваш штат придётся сокращать.
- Да что тут сокращать, в их смене одна нормировщица Гришина.
- Вот наш партийный секретарь всё говорит о каких-то чудо-резцах, которыми по сто осей точат. Мы пока на своём резце четыре с горем пополам осиливаем. Ну привезут такой резец, и снова нормы пересматривать?
"Самый подходящий момент и мне слово подкинуть, - решил Ручинский. - Я тоже хотел сказать, но Оленин к перебил. Правда, для меня важно внедрить этот чудо-резец, а Олейник уже беспокоится о пересмотре норм. Привалов, конечно, заинтересуется. Ему только напомни, сразу ухватился".
- Есть такие резцы?
- На Всесоюзной выставке в Москве видел.
- Достанем. А нормы… Не можем мы иметь нормы на соху, а пахать на тракторе. Тогда в лаптях придётся ходить.
- При чём тут лапти! - не сдавался Олейник. - Где щекинский метод? Разрекламировали, начали внедрять! А потом…
"Бьёт в самую точку, - подумал Привалов. - А при чём тут дирекция завода, если министерство запланировало на этот год фонд зарплаты от достигнутого. Этот метод ударил и по заводу".
- Кто знает, что ещё получится из этих методов. А рабочему деньги нужны.
- Вы сегодня говорите только о деньгах.
- А кому они не нужны? Вот теперь о "Сибиряке" много говорят. Пока освоим новые детали… Опять по карману рабочего класса! Осмелюсь спросить: когда начнём осваивать новые детали?
- Главный инженер нам лучше ответит на этот вопрос.
- Со второго квартала следующего года начнём. А министерство планирует со - второго полугодия. У нас же есть возможность досрочно запустить в производство этот автомобиль.
- Тут вы литейный и кузнечный цеха прижмите. Лихорадят всю нашу работу…
Директор завода не уходил, он был, как говорят, в хорошем настроении, в духе. Вчера газеты сообщили: лучшие автозаводцы награждены орденами и медалями.
- Иван Иванович! - вдруг спохватился директор, посмотрев на часы. - Тебе пора на вокзал. Слышал, дочка приезжает. Опоздаешь - разобидится. Молодёжь - она такая!
- Татьяна послезавтра приезжает. Что-то задержалась.
- Значит, моя разведка недоработала. - И, как бы заканчивая весь разговор, добавил: - А возможности у вас, Вербин, большие. Видишь, две нормы он дал бы… Вот эти резервы и бросьте на качество своей продукции.