Макс не мог переиграть свершившуюся историю, но он мог сделать так, чтобы слабеющее госудаство совершило научно-технический рывок, превратилось в безоговорочного мирового лидера, а умножившиеся фонды общественного потребления направило на формирование интеллекуально-развитого, высокодуховного народа.
О том, кем является и над разрешением каких проблемм работает Макс, ведали только три человека: Министр обороны Дмитрий Фёдорович Устинов, Председатель комитета Государственной Безопастности Юрий Владимирович Андропов и Генеральный секретарь Коммунистической Партии Леонид Ильич Брежнев.
После долгих бесед с Максом, они знали о своих скорых кончинах и прекрасно осознавали нависшую над страной опасность.
В распоряжение Макса были предоставлены все возможные ресурсы государства, самые талантливые учёные и необходимое количество военных строителей.
Для проведения сверхсекретных работ и исследований, не осознав истинного назначения возводимых зданий и врытых в землю бункеров, за три года, на пределах человеческих сил, в глуши Владимирских лесов, военные строители построили Объект.
Возглавлял строительство лауреат Государственной премии, полковник военно-строительных войск, получивший псевдоним "Мевший".
Для соблюдения особой секретности, глубокозаконспирированный полковник – "лейтенант Мевший" ходил в лейтенантских погонах.
Ничто человеческое не чуждо было Мевшему. Стараясь сдать Объект к очередному съезду партии, он сдал его, но при этом, остались мелкие недоделки, которые хоть и не мешали проведению исследований, но портили общее впечатление от построенного Объекта.
Очистные сооружения являлись маскировкой самого секретного сектора объекта. Под очистными сооружениями находился "Пространственно-временной Циклотрон". Особенно много недоделок было в помещениях Циклотрона.
Перед неожиданным визитом маршала Устинова, Мевший решил устранить досадные недоделки руками военных строителей и пробил, через Московские инстанции, допуск роты капитана Филипова на территорию Объекта.
Перед колонной стройбата ворота контрольно-пропускного пункта Объекта не распахнулись. Колонну остановили два вооруженных автоматами краснопогонника, и их командир – старший лейтенант с красной повязкой на рукаве и с пистолетной кобурой на ремне. Следом за охраной, к стройбатовцам подошел лейтенант в синих погонах Комитета государственной безопастности.
ГэБешник внимательно, словно микробиолог колонию неизвестных науке бактерий, осмотрел строй воинов Мабуты, прочитал поданное Филиповым предписание, бегло глянул на пофамильный список лиц, допущенных для работы в секретной зоне и, вглядываясь в лица, сверяя лица с фотографиями на пропусках, а пропуска сверяя со списком, начал по одному, запускать строителей на территорию объекта.
Ни удивления, восторга, ни страха, ни любопытства не отразилось на лицах солдат, увидевших объект.
Всё знакомо, все построено их руками и руками их предшественников. Здания, ангары, склады, вентиляционные шахты, подвалы, оборудованные вентиляционными шахтами и шлюзами массивных ворот. Всё это сделал их ВСО – войсковая часть 63581.
Единственное, что добавилось на Объекте после окончания строительных работ, это мощный радиолокационный комлекс и цветочные клумбы вдоль тротуаров. Этим стройбат не удивить.
Подумаешь, локатор. Обычная телевизионная антенна, только в сто раз больше да в тысячи раз дороже. Ромашки-лютики вообще не заслуживают внимания. Некому здесь эти цветочки дарить. Девушек не видать.
Возглавляемая ГэБэшником, конвоируемая краснопогонниками, колонна стройбата шла к очистным сооружениям, на знакомое место для Витьки Александрова, Саньки Островского, Геника Камарзина и Серёги Филонова…
ЗА ПОЛГОДА ДО Ч.П
Давно, еще в начале службы, в одном из писем, рассказал Витька своей девушке о том, как дурит он своего непосредственного начальника – замполита части майора Смирнова.
Рассказал, не подозревая о бдительности военной цензуры и о всевидящем оке гарнизонного особиста капитана Азаренкова, именуемого в солдатских рядах "Капитан Молчи-Молчи".
Показал особист Витькино письмо замполиту. Вскипела гневом душа майора Смирнова и решил замполит сделать так, чтобы Витьке служба мёдом не казалась. Вызвал он всех клубарей к себе в кабинет, объяснил им, "пыли казарменной", "телятам обосравшимся", что не позволит себя даже в письмах дураком называть. Приказал ребятам идти на объект в распоряжение "лейтенанта Мевшего".
А потом трубочку телефонную поднял, да попросил "Мевшего" дать пацанам работу, потруднее. И поставил их "Мевший" на отделку первой очереди очистных сооружений. Что подкрасить, что поскоблить, что от мусора очистить. Работа, в общем-то, не пыльная. Только всё это нужно делать в тридцатиградусный мороз, под открытым небом, в диком лесу, за расположением части…
Однако, клубари не сразу на блатные клубные должности попали. Попервости, пришлось им и бетон на носилках потаскать, и кирпичи ночами складировать, и землю рыть, и цементом дышать, и ВА с ПВА нюхать.
Следовательно, работы парни не боялись. Развели ацетоном сурик пожиже, чтобы на морозе не густел. Нашли в мусоре наждачные камни от затирочной машины. Выдернули из снежного сугроба носилки да пару совковых лопат и начали трудиться.
Серёга художник, человек к краске привыкший, снаружи железные трубы и чаны для антисептиков суриком мазал.
Санька библиотекарь, как самый щупленький, в чанах внутренние стенки красил.
Геник почтальон, постоянный участник распития вина и самогона, присылаемых воинам в почтовых посылках, привык за семью дверями скрываться. Поэтому, Геник как специалист по дверям, стал двери насосной станции белой эмалью покрывать, одновременно покрывая матом мороз, стройбат и замполита Смирнова.
Витька завклуб залез на технологическую перегородку и шлифовал шершавым наждачным камнем неровные изломы асбесто-цементных плит.
Чем провинился перед замполитом парикмахер Александр Данилкин, ребята не знали, но Александр Данилкин тоже был выдворен из своей тёплой парикмахерской на собачий холод. Как обладатель теплого, по армейским понятиям, места – в переносном и в прямом смысле, не нуждался парикмахер до того дня ни в рукавицах, ни в валенках. Поэтому, выполнял он сразу две обязанности. Собирал и сжигал в костре палки, доски, брёвнышки, а потом, нагревшись у огня, бежал в здание насосной станции и, пока не начинали неметь от мороза пальцы, долбил ломом, в углах отсеков, смёрзшийся человеческий кал.
Начало смеркаться. Над маленькой покосившейся избушкой, отмеченной на картах как домик лесника, стоящей невдалеке от очистных сооружений, заклубился печной дым. Оконце избушки засветилось слабеньким пятном.
Клубари удивились, что избушка обитаема. Вошли в избушку и обнаружили двух сторожей – таджиков.
Расположившись на топчане, накрывшись солдатскими бушлатами, в ожидании горячего зелёного чая, дети таджикских гор безмятежно игнорировали свой воинский долг по охране первой очереди очистных сооружений.
Совсем "гуроны" оборзели!
Кипяток, пара кусков сахара и заварка были немедленно экспроприированы замёрзшими, оставшимися без обеда, незваными гостями. А потом была неспешная беседа с обитателями лесной избушки. И был путь в часть, по накатанной дороге. На черном зимнем небе горели ясные звёзды. В лесу, окружавшем дорогу, с треском лопались от мороза деревья. Со всех сторон раздавались звуки лопающейся древесины, похожие на резкий щелчок пастушьего кнута или на винтовочные выстрелы. Временная свобода от армейской службы согревала пацанам души, а трескучий мороз заставлял быстрее возвращаться в воинскую часть.
На следующий день клубари и Александр Данилкин перед уходом на работу, запаслись картошкой, кулинарным жиром, сушеным луком, хлебом и сахаром. Рабочий день они начали с чаепития в сторожке. После чаепития, был утренний сон, прерванный таджиками, сообщившими, что "абеда готов" и поставившими на стол сковороду шкворчашей жиром жареной картошки. Поели. Полистали книгу, без рисунков, со страницами, рябящими непонятной арабской вязью.
Это был коран. Таджики рассказали, что мулла, провожая их в армию, сказал, что если они изучат в армии арабский язык и текст священного писания, то он подберёт им в жёны хороших характером, красивых, умных и хозяйственных девушек.
А ещё Мирза и Фарид рассказывали о том, что не поехали в объявленные отпуск, чтобы не вводить родителей в большие денежные траты. У них в Таджикистане баран является символом достатка и стоит целых триста рублей.
Когда солдат приходит в отпуск, отец должен купить и зарезать, для приглашённых гостей, барана. Когда солдат уезжает из отпуска на службу, отец должен опять зарезать барана. За такие деньги, в Казахстане, где баран стоит в десять раз дешевле, можно купить овечье стадо в двадцать голов.
Слушали клубари и такие сокровенные слова, что на Родине таджики писают сидя на корточках, как женщины. Писать стоя, они научились только в армии.
А уж когда "гуроны" рассказали, что взрослым парнем, а не мальчиком у них в ауле считается только тот, кто смог пристроиться сзади к самке ишака, к ишке, и справить с ней свою сексуальную нужду, русские ребята совсем офигели.
Между тем, наслаждаясь воспоминаниями, таджики увлеченного говорили, что трахать ишку гораздо приятнее, чем девушку, потому, что член нежно сжимается и словно втягивается в вагину ишки, приводя в немыслимое возбуждение и доставляя райское удовольствие.
"Гуроны" они и есть "гуроны". Только "гурону" ишка может быть приятнее любимой девушки, или просто девушки или совсем незнакомой, но страстной женщины…
Между тем день стал сменяться ночью и клубари отправились в часть.
На утро третьего дня трудового воспитания, придя на очистное сооружение, ребята увидели кучу горячих углей и таджиков, сиротливо стоящих возле того, что осталось от их пристанища. Слишком сильно топили "гуроны" печь. От раскалённой печной трубы, вспыхнули пламенем потолочные доски. Так и сгорела избушка.
Развернулись товарищи военные строители и ушли в часть. Изжарили припасенный картофель в клубном кабинете. Почитали книжки. Сходили пообедать в столовую, как люди.
А наутро вызвал их майор Смирнов к себе в кабинет и приказал, на очистное сооружение не ходить. Распорядился готовить праздничное оформление к дню Советской армии и военно-морского флота.
С тех пор прошли многие месяцы.
Ещё раз, Витька, Санька, Серёга и Геник, теперь в составе целой роты, подходят к очистным сооружениям и удивлённо смотрят по стронам. Как-же тут всё изменилось!
РОТА УХОДИТ ПОД ЗЕМЛЮ
Настоящие военные строители – простые работяги, год назад, сами строили то, что построено.
Хозвзводовцы, впервые попавшие на объект, видели и воспринимали сооружения как объективную существующую реальность, а клубари внимательно смотрели на забетонированную многогектарную площадку, на систему появившихся отстойников, на здания для фильтрации жидких стоков, переработки твердых фракций и сжигания бытового мусора и не узнавали места. Наконец, не сразу, с трудом, но они заметили знакомую небольшую кирпичную коробку насосной станции с тремя прилегающими к ней резервуарами.
Не хило поработали военные строители. С размахом поработали…
Любой высокообразованный, не непосвященный в замыслы проектировщиков, человек не смог бы разобраться в назначении очистного комплекса.
Случайному прохожему показалось бы странным, почему комплекс окружен высоким бетонным забором. Зачем по верху забора натянуты и подключены к высокому напряжению шесть рядов оголенной проволоки? Для чего на заборе установлены датчики контроля проникновения и широкообзорные видеокамеры? Почему на сторожевых вышках дежурят солдаты – пулемётчики?
Охотник может, по отпечатку лапы на снегу или по следу копыта на прибрежной глине, рассказать, сколько примерно лет пробежавшему зверю, сколько зверей прошло к водопою и куда ушли.
Следователь по отпечатку пальцев, по оброненному волосу или по частице слюны на окурке сигареты безошибочно идентифицирует преступника.
Химик, по остатку солей на дне колбы, расскажет какие реакции и с применением каких реактивов проводились в лаборатории.
Графолог по обрывку записки установит характер человека.
Разведчик иностранной державы, попавший к отстойникам и к корпусам утилизации, смог бы добыть для своей страны ответы на сотни вопросов, касающихся деятельности Объекта.
Беспрецедентные меры охраны очистных сооружений полностью блокировали доступ не только чуждых, но даже своих, многократно-проверенных людей на территорию очистного сектора объекта.
Высокотехнологичные чипы и сверхсекретные микросхемы, случайные служебные записки и устаревшие магнитные накопители вычислителей, бумажные туалетные полотенца с отпечатками пальцев и речевые лингво-анализаторы, штаммы страшных болезней и сверхновые антибиосы, фантики от конфет и туалетная бумага, хроматографы и окурки сигарет, всё-всё, поступающее в сектор из научных лабораторий, измельчалось ультразвуковыми мельницами, окислялось ракетными окислителями и сжигалось в плазменных топках.
Сточные биомассы, биорастворы, дисперсии, эмульсии, экстакционные вытяжки и диффузиии осаждались в центрифугах и магнитных фильтраторах, а затем после биоферментации, электролиза и термообработки разделялись на твёрдую фракцию и воду.
Твёрдая фракция отправлялась на ультразвуковое дробление, окисление и плазменное термоуничтожение.
Водная фракция проходила через градирни-испарители и превращалась в атмосферную влагу – в обычные белые облака, плывущие в голубом небе…
Радиоактивные изотопы стронция и цезия загружались в свинцово – бетонный саркофаг, оборудованный времяускорителем и за считанные дни, благодаря технологии грядущих веков, достигали полного распада, превращаясь в безобидные химические элементы.
Несмотря на принимаемые меры сохранения особой государственной тайны, ни компетентные органы, ни Макс Верещагин не могли скрыть некоторые внешние проявления научных исследований.
Время от времени над Объектом вспыхивало голубоватое сияние прообраза "космического ветра", который должен стать основной движущей силой экранных звездолинкоров.
Иногда, пространство полигона прочёркивали лучи промышленных и боевых лазерных аппаратов.
Для оценки дальности и глубины пространственно-временных перемещений, на территории европейской части страны, были заложены радиационные маяки, позволяющие определить местонахождение и временной период, без вхождения в контакт с будущими поколениями. Достигнутые успехи перемещения ограничивались перемещением человека, внутри пространственно-временного сектора, на несколько метров в сторону и на несколько минут в будущее. Хотя, справедливости ради, опережение реального времени на две-три минуты, вряд ли можно назвать будущим.
Попытки "хождения в прошлое" пока заканчивались безрезультатно.
Пространственно-временной Циклотрон Объекта находился глубоко под очистным сектором. По причине известной русской традиции, сдавать сооружения и вводить их в эксплуатацию к знаменательным государственным датам, гидроизоляция сектора была проведена по принципу "авось".
Не прошло и года с момента начала работы пространственно – временного Циклотрона, а его стены отсырели и покрылись серо-зелёной плесенью.
"Лейтенант Мевший", перед инспекционным визитом министра обороны, решил обработать стены секторного зала "антплесенью" и "закатать" водоэмульсионной краской.
Вот для этого косметического ремонта и была направлена на объект рота капитана Филипова.
Так уж получилось, что, несмотря на абсолютную секретность объекта и на недопустимость допуска посторонних лиц на территорию пространственно-временного циклотрона, никто, кроме простых пацанов из военно-строительного отряда не мог справиться с работой по приведению в порядок заплесневелых потолков и стен.
Нет, конечно, есть организации Главспецстроя, занимающиеся строительством секретных правительственных объектов управления государством в условиях боевых действий, для спасения членов правительства от ядерных ударов и для отдыха членов политического бюро центрального комитета коммунистической партии.
Но график работы Главспецстроевцев расписан на много лет вперёд, им нужно платить огромные затраты и, главное, их привлечение возможно только по решению Председателя Комитета Государственной Безопастности, а сообщить Председателю о том, что на Объекте Верещагина допущена халатность – это признаться в собственной безответственности, разгильдяйстве и полной профессиональной непригодности.
Это значит попрощаться с перспективой получения мягкого кожаного кресла в Московском Главке, потерять министерский продовольственный паёк, допуск в промтоварный распределитель и личностные связи.
Человек, числящийся в номенклатурных списках государственного уровня, изгнанный из номенклатурных кругов и утративший свои связи с влиятельными лицами, мгновенно превратится в простого советского труженика.
В простого работягу, у которого одна судьба – вкалывать до седьмого пота и получать за это почетные грамоты, двухкомнатную квартирку с шестиметровой кухней, медальку "За трудовое отличие" и самовар от профсоюзного комитета при уходе на пенсию.
Правда, если работать не хочется, то можно и не надрываться на работе. "Ваньку валять". Получать небольшую зарплату только за то, что появляешься на работе. Появляться на работе для того, чтобы изредка приворовывать на пропой. Разрешается даже выпивать на работе, но не много. Много можно пить только с бригадиром.
В этом случае, работяга тоже получит свою квартиру в порядке общей очереди, но в старом жилищном фонде, а при уходе на пенсию, ему вручат не самовар, а первую и последнюю почетную грамоту за многолетний добросовестный труд.
"Лейтенант Мевший" не хотел становиться простым советским тружеником и решил устранить последствия своей халатности с помощью бесплатного, безропотного стройбата из ближайшей войсковой части.
Что говорил "Мевший" и что он обещал своему московскому приятелю, не известно, но очень большой начальник очень большого особого отдела дал "добро" на допуск целой роты военных строителей в недра пространственно-временного Циклотрона, надеясь, что "дебилы из стройбата" не отличат новейшее особо-секретное оборудование от обычных барокамер, холодильных шкафов, станков, редукторов и трансформаторов.
"Лейтенант Мевший" лично встретил роту капитана Филипова перед спуском в Циклотрон и приказал следовать за ним.
Американские астронавты, пролетающие на своем космическом корабле "Аполлон" над территорией Советского Союза и фотографировавшие Объект из космоса, были очень озадачены тем, что на их снимках, почти сотня солдат входила строем в маленькую кирпичную коробочку, похожую размерами на армейский уличный туалет.
После продолжительных споров, рассуждений и консультаций с экстрасенсами, ведущие аналитики Центрального Разведывательного Управления Соединенных штатов Америки, изучавшие космические фотографии, пришли к правильному выводу, что уличный туалет на территории Объекта, является замаскированным входом в секретное сооружение.
Рота, входила в "туалет" строем и через распахнутые бронированные двери спускалась вниз, под землю, по белым мраморным лестничным пролётам.