Три рюмки он поставил на стол. Гость сразу же подошел к столу и, взяв флягу, наполнил рюмки. Крюгер по-прежнему стоял у стены, держа автомат в опущенной руке. Микола не решился присесть к столу раньше лейтенанта и тоже остался стоять. Офицер сел на лавку спиной к Скляному и поднял рюмку.
- Ну, кажется, можно поздравить меня с прибытием. Да что вы в самом деле? В конце концов я застал вас спящим, лейтенант, и мог сделать что угодно, чего же вы боитесь? Сразу чувствуется, что вы из фронтовой разведки. В абвере бывают и не такие комбинации!
Но Крюгер не спешил. Он действительно не был искушенным и опытным разведчиком. Его роль в операциях в основном всегда сводилась к диверсиям. Если нужно было подорвать мост или железнодорожную линию, тут Крюгер не стал бы ни у кого спрашивать совета. А в этой ситуации он никак не мог разобраться.
- Иван, - обратился он, наконец, к Скляному, - пойди и немедленно запроси Центр. Передай такую радиограмму… - он задумался. - Как бы это сформулировать? Дай бумагу. - Он черкнул несколько цифр на листке. - Вот.
- Слушаюсь, господин лейтенант!
- Я буду здесь. - Крюгер взглянул на прибывшего офицера. Тот спокойно поставил на стол рюмку.
- Первую радиограмму должен передать я, - сказал Мишель. - Кроме того, отныне, как командир группы, только я буду передавать радиограммы. - Он встал из-за стола.
- Ни с места! - закричал Крюгер, снова подымая автомат. - Извините, господин обер-лейтенант, сначала вы проверяли меня, а теперь я проверяю вас. Я не выпущу вас живым до того, как мне ответит Центр. Иван, отправляйся немедленно!
Скляной, словно обрадовавшись возможности убраться из этой комнаты, где с минуты на минуту того и гляди начнется перестрелка, быстро вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
- Учтите, лейтенант, что ответственность за промедление с началом операции вы берете на себя.
Крюгер молчал. Через некоторое время он сам спросил у Мишеля:
- Вы давно из Берлина?
- Вылетел сегодня ночью. Слушайте, сколько времени уйдет на этот ваш запрос?
- Я думаю, не больше часа.
- А сколько идти до группы?
- Об этом мы поговорим позже.
Мишель прикидывал: если час уйдет на запрос и еще хотя бы час пути до группы, то все будет в порядке, за это время чекисты уже успеют оцепить район. Хорошо, что он последовал совету Карла и после приземления установил связь с советской контрразведкой. Группа не выйдет отсюда. Но теперь в опасности Либель. Нельзя проваливать группу в открытую. Они могут успеть сообщить. Надо любой ценой вывести из строя рацию. Но как? Этот рыжий бандит наверняка будет стрелять, если начать сопротивляться. Надо чем-нибудь отвлечь его внимание.
Он сделал настороженное лицо и поднял руку. - И вдруг Мишель сам, к своему удивлению, услышал сдавленный женский крик, доносившийся откуда-то, будто из-под земли…
Однако Крюгер спокойно ответил:
Боюсь, что вскоре в этом доме еще кто-нибудь закричит.
Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Глава одиннадцатая
Радист узнает почерк
Дежурный радист приемной радиостанции абвера под Берлином принял вахту по связи с группой "Циклон-Юг" ровно в полдень. Проверив точность настройки на диапазон, обер-ефрейтор Тоске нацепил наушники и, приняв удобную позу, приготовился слушать. Рядом с ним уже шестой час непрерывно по собственной инициативе дежурил обер-лейтенант Либель. Он вызвался и здесь помогать Мельтцеру. Вахта постоянной связи с группой была похожа на рыбную ловлю в незнакомом месте. Не известно, в какой именно момент клюнет. Пока что из эфира доносился только обычный треск и шорох атмосферных разрядов. Днем помех было больше. Тоске для развлечения постарался себе представить радиста группы. Россию он видел только на картинках и в кино, поэтому она представлялась ему длинным рядом серых деревянных изб. Радист "Циклона" с автоматом на плече должен был, наверное, скрываться в подвале именно такого дома. Вот, прислушиваясь к шагам наверху, он включает питание рации, берется за ключ…
Тоске вдруг и в самом деле услышал тонкое, искаженное дневными помехами попискивание, условные позывные "Циклона". Он откорректировал волну и, подождав вызова, ответил трижды условными сигналами. Да, это был "Циклон-Юг". Радист группы мог бы передавать и другие сигналы, но дежурный на радиостанции Центра все равно узнал бы его. У каждого радиста при работе на ключе есть свой "почерк", такой же определенный, как и тот, которым человек пишет па бумаге. Всех своих клиентов, засевших где-то в русском тылу, Тоске отлично узнавал по почерку, да, это безусловно "Циклон-Юг".
- "Циклон-Юг" вызывает, - сказал обер-ефрейтор Либелю. - Приготовьтесь записывать.
"Циклон-Юг", - диктовал радист, - просит подтвердить изменения в плане операции. Следует ли передать командование прибывшему вместо командира. Выйду на связь через 15 минут, 15 минут. Я "Циклон-Юг". - Сняв наушники, Тоске посмотрел на Либеля. - Вы все поняли?
- О, да! - ответил Либель. Он взял бланк с записью и зашагал по коридору.
В соседнем с аппаратной кабинете у большого стола сидел, о чем-то разговаривая с офицером радиостанции, подполковник Мельтцер. Либель подошел к подполковнику.
- Ну, наконец-то "Циклон-Юг" отвечает. Вот радиограмма.
- Что там? - спросил Мельтцер.
Либель прочел так, как он записал, слово в слово. "Циклон просит подтвердить изменения плана операции, следует ли передать командование прибывшему".
- Дайте-ка мне радиограмму. - Мельтцер два раза прочел бланк расшифровки. - Что это значит? Разве ему раньше не было дано распоряжений? Какие изменения? - Мельтцер в недоумении перевернул бланк и посмотрел на него с обратной стороны.
- Я, кажется, догадываюсь, господин подполковник, - заговорил Либель. - Мне Шварцбрук говорил еще по дороге сюда, что они не очень ладили в свое время с лейтенантом Крюгером. Видимо, Крюгер сомневается в его полномочиях. Кроме того, лейтенант, вероятно, имеет в виду время начала операции. Он почему-то не согласен начинать раньше на сутки. Наверное, не успел подготовиться.
- Ах, вот оно что? Черт бы побрал всех этих карьеристов. Нашли время и место для выяснения отношений. И это хваленые фронтовые разведчики! С нашими такого не бывает. Либель запишите текст ответной радиограммы:
"Все полномочия переходят к прибывшему командиру группы. Операцию начать немедленно. Доложить об исполнении". Кроме того, спросите у них, когда они смогут доложить о начале операции.
Либель быстро записывал.
- Вы, наверное, смертельно устали, обер-лейтенант, - сказал Мельтцер. - Сдайте радиограмму и поезжайте отдыхать. Вы за минувшие сутки как следует поработали.
- Я хотел бы остаться здесь, с вами, господин подполковник.
"Парень явно хочет взять реванш", - подумал Мельтцер.
- Ну хорошо, обер-лейтенант, можете остаться. Что это вы носите пистолет в боковом кармане?
- Я положил его туда еще днем, во время поисков Шварцбрука, да так и забыл.
Через полчаса поступила новая радиограмма "Циклона".
- Вот теперь это похоже на стиль Шварцбрука! - воскликнул Либель, подавая бланк Мельтцеру.
"Циклон распространяется. Первая сводка будет дана завтра утром".
Подполковник взял телефонную трубку.
- Это подполковник Мельтцер из абвера, соедините меня с генералом Кребсом. - Прикрыв рукой, он сказал Либелю: - На этот раз первым доложу я, а не Клетц. - И подтянувшись, отрапортовал в телефонную трубку: - Докладывает подполковник Мельтцер, господин генерал. "Циклон распространяется". Первая сводка будет получена завтра утром… Благодарю вас, господин генерал!
Либель с большим трудом довел машину от радиостанции до Берлина. На набережной Тирпиц, у штаб-квартиры абвера, он высадил Мельтцера, а сам поехал домой. Что происходит сейчас там, у Мишеля? "Циклон-Юг" не должен провалиться немедленно. Если группа исчезнет, то это вызовет серьезные подозрения. С другой стороны, положение Мишеля в группе тоже рискованное. Одно только успокаивало Карла Либеля: у Мишеля рядом друзья. Они помогут.
Либель приехал домой, лег в постель и усилием воли заставил себя уснуть. Неизвестно, что еще впереди. Нужно быть свежим, готовым ко всему. За долгие годы работы во вражеском тылу он привык управлять своими чувствами.
А на далеком хуторе в Прикарпатье в этот час события приобрели новый оборот.
В тот момент, когда послышался крик, Мишель лихорадочно обдумывал свой следующий шаг. Этот Крюгер из тех головорезов, что может в любую минуту выпустить в него всю обойму своего "вальтера".
Напряжение росло. Выручил Скляной. Он ворвался в хату с шифровкой. Расшифровав радиограмму Центра, Крюгер, улыбаясь, спросил Мишеля:
- Простите, господин обер-лейтенант, не имеете ли вы отношение к группенфюреру господину Эрнсту Боле?
- Я его близкий родственник, - сухо ответил Мишель.
- Вам уже приходилось бывать в России?
- Конечно!
- В таком случае, я очень рад нашему знакомству. И еще раз прошу прощения за неласковую встречу.
- Пустяки, служба прежде всего. Однако кто это там так кричит?
- Это хозяйка хутора, старуха, мы заперли ее в погребе. Иван, я же приказал тебе ее ликвидировать!
- Минутку, лейтенант, теперь командовать буду я. Старуха может нам еще пригодиться. Иван, приведи ее сюда. Надеюсь, вы не говорили при ней по-немецки?
- Я ее даже не видел, - ответил Крюгер.
"Старуха" оказалась женщиной лет около пятидесяти. На ней был тот самый кожух, который она ссужала несколько часов назад Скляному. Увидев людей в советской военной форме, она сразу же заговорила.
- Где же это видано, паны офицеры, чтобы совать людей в подвал. Змей! - Она погрозила кулаком Скляному. - Дезертир проклятый. Добрались до тебя!
Мишель засмеялся.
- Наш товарищ поступил, конечно, неправильно. Но он не дезертир, гражданка. Вы что, одна здесь живете?
- Совсем одна, - ответила женщина, - мужа в сорок первом году забрали в армию. Два сына было. Один в партизаны ушел, другой не знаю куда. - Она замолчала, опустив глаза.
- Он служил в полиции? - спросил Крюгер.
- Кто же его знает, где он служил. Полгода уж нет. Одна с хозяйством управляюсь. Да и хозяйства осталось: корова, лошадь да куры.
- Не так плохо для этого времени, - сказал Мишель. - Вы хотите, чтобы муж и сыновья вернулись?
- А как же не хотеть?
- Тогда надо помочь нам. Вы должны запрячь лошадь и проводить нас до станции.
- Нет такого права, чтобы лошадей отбирать, - закричала женщина.
- Мы не отбираем. Вы поедете с нами, - спокойно и настойчиво сказал Мишель. - А со станции возьмете лошадь обратно.
- Не поеду, хоть стреляйте, не поеду.
Крюгер поднял было пистолет. Но "обер-лейтенант Боле" задержал его.
- Учтите, гражданка, ваш муж и сын советские солдаты, ваш долг помочь нам.
Женщина постояла молча, потом слезы потекли у нее по щекам. Она повернулась и, вытирая глаза концом платка, пошла запрягать лошадь.
Глава двенадцатая
На четвертом километре
Майор Мельниченко приказал водителю остановить машину. Навстречу по дороге строем по три двигалась небольшая колонна немецких военнопленных. Впереди, сзади и по сторонам шло несколько советских солдат-автоматчиков. Немцы были оборванные, грязные, обросшие трехнедельными бородами. За спинами у многих топорщились бурые от грязи вещевые мешки. Позади конвоя шагал высокий старший лейтенант в форме войск МВД и рядом с ним рыжий широкоплечий сержант с автоматом и трофейным "парабеллумом" на боку. Еще дальше, шагах в тридцати, тащилась крытая брезентом телега с высокими бортами, управляла которой женщина в рваном кожухе. Рядом с ней тоже сидел автоматчик - остроносый парень в меховой кубанке.
Майор вышел из машины, два офицера и водитель остались на месте.
- Стой! - скомандовал майор. - Начальник конвоя, ко мне!
Старший лейтенант, придерживая прыгающую на боку полевую сумку, подбежал к нему и старательно взял под козырек.
- Старший лейтенант Дутис, - представился он.
- Что за команда?
- Конвоирую на ближайшую станцию группу военнопленных в количестве двадцати восьми человек!
- Документы.
Рыжий сержант насторожился и подошел поближе.
Старший лейтенант, открыв полевую сумку, достал бумаги.
- Так вы из хозяйства товарища Медведева? - Он с интересом посмотрел на старшего лейтенанта. - Сами что, из Латвии?
- Так точно, товарищ майор!
- Почему вам не дали транспорт?
- На этих вояк, товарищ майор, транспорт расходовать? Пешком пройдутся. А мы люди привычные.
Майор, внимательно просмотрев документы, вернул их старшему лейтенанту. Он прошел вдоль колонны и направился к телеге. Старший лейтенант и рыжий сержант сопровождали его.
- Разрешите колонне следовать дальше, товарищ майор, путь далекий, - попросил старший лейтенант.
- Добро, пусть идут. Что в телеге?
- Оружие, товарищ майор, трофеи! Сержант, ведите колонну, я нагоню. - Рыжий неуверенно повернул назад.
Майор приоткрыл край брезента. Взглянул на вороненые новенькие автоматы и снова закрыл. Достав портсигар, он предложил старшему лейтенанту папиросу. Старший лейтенант охотно взял, но не закурил, а сунул в карман.
- А это что за женщина? - майор указал на хозяйку хутора, сидевшую на телеге.
- Местная жительница, товарищ майор, хозяйка ближнего хутора, помогла нам. Будет сопровождать нас до станции, чтобы забрать свою лошадь.
Молчавшая до сих пор женщина, услышав, что разговор идет о ней, вдруг соскочила с козел.
- Вот вы мне скажите, пан офицер, - обратилась она к майору. - Где есть такой закон, чтобы отбирать лошадей? Разве советские солдаты так поступают?
Майор смутился.
- Лошадь вам вернут, не беспокойтесь! - Он повернул к машине.
Группа уже проходила мимо машины. Пленные в упор разглядывали сидевших в ней офицеров.
Майор и старший лейтенант вместе дошли до машины. Когда взревел мотор, старший лейтенант тихо сказал:
- Юго-запад, от хутора пять километров. В пещере радист, а на самом хуторе… Счастливого пути, товарищ майор, - добавил он громко, увидев, что к ним снова подходит рыжий.
- Желаю успеха, старший лейтенант! - Майор дал знак ехать. Мишель оглянулся на Крюгера, тот был совсем рядом. "Черт бы его побрал, этого рыжего бандита, - подумал Мишель. - Как не вовремя он подошел! Нужно было еще сказать майору о Роденштоке, который остался на хуторе для связи со Скляным. Это может теперь спутать все карты. Конечно, лейтенанту вряд ли удастся уйти". Мишель готов был побежать следом за машиной. Может быть, придумать какой-нибудь благовидный предлог и вернуться на хутор самому? Нет, нельзя оставлять группу. Она может изменить маршрут.
- Ну что? - спросил он Крюгера. - Натерпелись страха?
- Чепуха, надо было захватить машину.
- И поднять тревогу на всю окрестность? Нет, лейтенант, у вас мало опыта в таких делах. Вот вы говорили, что следует пристрелить женщину, а видите - в ее сопровождении мы выглядим гораздо убедительнее.
Крюгер молчал.
- Теперь я совершенно уверен в надежности своих документов. Интересно, как там этот ваш Иван? Он верный человек?
- Вы, кажется, могли убедиться в этом, - ответил Крюгер и, ускорив шаг, обошел группу. Он зашагал впереди.
Оставшись один позади строя, Мишель достал папиросу, которой его угостил майор, разорвал гильзу и незаметно вынул из нее записку. "Захват группы намечен на четвергом километре". Мишель сунул бумажку в карман. Сколько еще до этого четвертого километра?
Дорога виляла между холмами, поросшими лесом. Откуда-то издалека донеслось еле слышное гудение паровоза. Навстречу прошла колонна грузовиков. Сидевшие в них советские солдаты кричали пленным:
- Гитлер капут!
Какой-то молодой боец, перегнувшись через борт, крикнул Крюгеру:
- Эй, сержант, подбрось-ка нам парочку, мы с ними потолкуем!
Крюгер сжал кулаки.
"Уже недалеко, - подумал он. - Судя по карте, мы выйдем как раз к тоннелю. Здесь до ночи должна остаться первая диверсионная группа". Теперь он покажет этому берлинскому обер-лейтенанту, на что способен Крюгер. Первый же эшелон, взорванный внутри тоннеля, прервет движение по этой дороге не меньше чем на десять дней. Пока русская контрразведка будет искать диверсантов в этом районе, грянут взрывы у моста через Днестр и еще дальше в русском тылу…
А в это время майор Мельниченко с младшим лейтенантом Черниковым и старшиной Лобановым уже подъезжали к хутору, где скрывался Скляной со своей рацией. Поставив машину перед хатой, они вошли во двор.
- В хате, наверное, никого нет, - сказал майор, - нечего даже заходить.
- А где же хозяйка? - поинтересовался Лобанов, заглядывая в дверь.
- Они взяли ее с собой. Это ведь она обращалась ко мне. Надо перехватить радиста в пещере.
Пробираясь сквозь кусты, они двинулись к тому месту, где еще утром находился лагерь группы, оставив у машины водителя. Все они хорошо знали эти места. Еще перед войной здесь была погранзона той самой заставы, которой командовал тогда еще старший лейтенант Мельниченко.
Наконец шедший впереди старшина Лобанов дал знак остановиться.
- Вон за теми кустами та самая пещера, товарищ майор. Это я как сейчас помню, - сказал старшина.
- Тогда так, - майор передал свою плащ-палатку старшине, - обходи сверху, а мы с младшим лейтенантом пойдем прямо. Мы его вызовем, тут и возьмем. Только учтите, товарищи, брать надо живым, чтобы ничего не успел. Понятно?
Бесшумно раздвигая кусты, старшина пополз вправо. Немного погодя так же неслышно вперед двинулись майор и младший лейтенант. За кустами виднелось темное отверстие пещеры.
- Давай, - майор тронул за плечо младшего лейтенанта. Черников застонал так убедительно, что майор вздрогнул и с тревогой посмотрел на товарища. Младший лейтенант улыбнулся и застонал еще раз так, будто жить ему осталось полминуты. Кусты у входа в пещеру дрогнули. На площадке появилась согнутая фигура Скляного с автоматом, прижатым к животу.
- Кто здесь? - прерывающимся от испуга голосом спросил он. - Кто здесь? Стрелять буду!
Он не успел еще кончить последнюю фразу, как сверху, развернув в воздухе плащ-палатку, на него прыгнул старшина Лобанов.
В ту же секунду выскочивший из кустов майор ударом ноги отбросил в сторону выбитый из рук радиста автомат. Черников бросился в пещеру.
Оглушенный внезапным ударом, Скляной лежал ничком.
- Не пришиб ли ты его, старшина? - сказал майор. Они вдвоем перевернули Скляного. Лицо его было бледно. Он словно рыба, вытащенная на берег, ловил ртом воздух.
- Жив подлюка, - констатировал Лобанов. Младший лейтенант вынес из пещеры рацию, упакованную в ранец.
- Здесь все в порядке, - сказал он, - еще не успели развернуть.
- Когда очередной сеанс связи? - спросил майор.
Скляной поднял на него непонимающие глаза. Майор повторил вопрос. Радист молчал.