Военно-морские флаги, простреленные в сражениях, пушки со шрамами на стволах, торпедные аппараты, компасы, перископы, штурвалы, корабельные колокола, старинные модели фрегатов и бригов… О многих флотских реликвиях, хранящихся в Центральном военно-морском музее, об интересных встречах в музейных залах рассказывает эта книга.
Содержание:
Часть первая - ПОТОМСТВУ В ПРИМЕР 1
Весло из Новгорода 1
"Морским судам быть" 2
Первая модель 3
Корабельный вож 4
Сержант Щепотьев 5
Загадка якоря 5
"Морская Полтава" 6
"Добрый почин…" 7
"При очах английских" 8
"Играть до последнего!" 9
"Честь Всероссийскому флоту" 10
Штандарт герцога 11
Жил отважный капитан 11
История одного трофея 12
Знамя декабристов 13
Потомству в пример 14
Конец "Морского владыки" 15
Реликвия с "Парижа" 16
Тайна "Усердного" 17
Подвиг фрегата 17
Секретный вояж 18
Золотое оружие 19
Когда "Шутка" не шутит 20
Подводный велосипед 21
"Пойдем смело в бой!" 22
О чем напомнила картина 23
Портрет командира 23
"Бравый" поднимает змей 24
Мачты "Потемкина" 25
Флаг "Свирепого" 26
Призы "Тюленя" 27
Посылка с Балтики 28
Часть вторая - ПРИНИМАЮ БОЙ 28
"Идем за Лениным!" 29
Кортик прапорщика 30
Самовар 31
Каспийские ловушки 32
Корабль из легенды 33
Принимаю бой 34
На сверхсрочной службе 35
"Незаможник" 36
Старый "Меднис" 37
Ошибка фон Баумбаха 38
Нора ищет "Нору" 39
Звезда на рубке 40
Операция "Страна чудес" 41
Выходила в океан "катюша" 42
Командировка вокруг света 43
Как закалялась сталь 44
Балтийский "Варяг" 45
Кораблик 46
Колокол с "речного танка" 47
"U-250" идет на дно 48
Герой Арктики 49
Будильник для мин 50
Дорогой юный друг! В Ленинграде, на Стрелке Васильевского острова, у знаменитых ростральных колонн высится здание, увенчанное громадной скульптурой Нептуна. Здесь размещен один из старейших музеев нашей страны - он основан в 1709 году - Центральный военно-морской музей. Многолюдно в его залах. Посетители с волнением осматривают военно-морские флаги, простреленные в боях, пушки со шрамами на стволах, торпедные аппараты, компасы, перископы, штурвалы, судовые колокола, модели старинных фрегатов и бригов. О том, как попали эти реликвии в музей, с какими романтическими историями они связаны, рассказано в книге "Принимаю бой". Ты встретишься на ее страницах с героями-моряками, узнаешь много интересного о судьбах кораблей, имена которых вошли в боевую и революционную летопись нашей Родины.
Книга написана участником Великой Отечественной войны, капитаном второго ранга Николаем Андреевичем Бадеевым. В 1971 году в нашем издательстве вышла его книга "Высылай устав".
Часть первая
ПОТОМСТВУ В ПРИМЕР
Весло из Новгорода
"Грандиозное военно-морское предприятие русских на Балтике", "выдающийся десант новгородцев" - так оценили историки это событие.
Сотрудники Военно-морского музея давно мечтали раздобыть какой-либо корабельный предмет, относящийся если не к "предприятию", то хотя бы к тому времени. Но попробуйте-ка найти, дело-то происходило в 1187 году…
И все-таки ревнителей морской старины не покидала надежда. Каждый год они умоляли археологов, производивших раскопки в Новгороде, сообщить, если отыщется хоть самая малость, связанная с морским походом XII века.
Археологи долго молчали. И вдруг…
Богат и славен был "Господин Великий Новгород". Множество торговых судов с заморскими товарами причаливало к берегам Волхова. Серая гладь реки пестрела белыми, зелеными, красными, оранжевыми парусами. Над водой гордо вздымались носы кораблей, увенчанные вырезанными из дуба драконами и львами.
Стоя на пути из "варяг в греки", Новгород был центром внешней торговли Древней Руси. Купцы из Фландрии везли сюда серебро, тонкие сукна, изделия из янтаря. Посланцы знойного Самарканда выгружали миндаль, ковры, шелковые ткани; греки предлагали пряности, орехи, средиземноморскую губку, персы - парчу и посуду.
Разноязыкий гомон стоял в торговых рядах - хлебном, рыбном, кафтанном и кожевенном, котельном и льняном, мыльном и овчинном, сапожном и шубном… У гостей разбегались глаза - столько отменных товаров предлагали искусные новгородские ремесленники. А из Рязани, Ярославля, Киева, Смоленска и прочих городов Руси всё подходили и подходили обозы с пушниной и пенькой, медом и холстом, воском и хмелем…
Новгородцы были не только радушными хозяевами, но и отважными мореходами. Их многочисленные суда - крепкие, поворотливые, легко всходившие на волну - "бегали до синя моря Хвалынского", а через Ильмень по рекам доходили до моря Черного.
Но чаще всего плавали они Балтийским, или, как называли его в те времена, Варяжским, морем в страны Западной Европы. О путях кормчих и купцов говорится в знаменитой былине о Садко, купце новгородском:
Поехал Садко по Волхову,
Со Волхово во Ладожско,
А со Ладожска во Неву-реку,
А со Невы-реки во сине море.
Ходили новгородцы по морю и в туман, и в шторм, когда "волной-то бьет, паруса рвет…"
Но вот в начале XII века новгородские ладьи стали пропадать. Редкий караван обходился без потерь. И виноваты были не бури, а свей, как называли тогда шведов.
Морские походы русских не нравились правителям Швеции. Они требовали от новгородцев не плавать "за моря", а смиренно сидеть сиднем, дожидаясь у себя дома иноземных купцов. Свей нападали на суда, товары грабили и торговых людей губили.
В 1142 году на разбой вышел сам король Сверкер Колзонь. На шестидесяти шнеках - боевых паруюно-гребных судах - напал он на новгородский караван из трех ладей. Русские не струсили: топорами порубили полторы сотни недругов, потопили три корабля. Его величество король едва унес ноги
Шведы, однако, не замирились с восточным соседом. Они запретили западным купцам доставлять новгородцам оружие, а сами продолжали чинить грабеж на столбовой морской дороге
В 1157 году шведский король Эрих напал на Ладожскую крепость в устье Волхова. Разгорелась упорная битва. На помощь ладожанам подоспела из Новгорода дружина князя Святослава Ростиславовича. Русские захватили сорок три шнеки из пятидесяти пяти.
"Господин Великий Новгород" не раз предлагал северным соседям мир и дружбу. Но свей не унимались. И тогда новгородцы призадумались. Нельзя им было жить без крутой морской волны, без выхода в Балтику. Правда, они давно уже пробрались на берега "дышучего моря" - так величали в то время Северный Ледовитый океан с его могучими приливами и отливами. Ходили туда за "рыбьим зубом" - моржовым клыком и шкурами морских зверей. Но доставлять товары через дремучие леса и болота, а потом плыть в дальние страны по суровым полярным морям было тяжко и долго.
Однажды загудел колокол Софийского собора, созывая граждан на вече. Решили: хватит обороняться, надо "держати щит" - дать врагу отпор. Конечно, свей сильны, но у новгородцев есть верные друзья - эстонцы и карелы, которые также страдают от разбоев на море. Уговорились совместно ударить по столице недруга - Сигтуне.
На Щитной, Кузнецовой, Молотковой улицах мастера-оружейники стали готовить тысячи боевых щитов, шеломов, длинных рубах из железных колец, множество мечей, копий, стрел, боевых топоров, ножей-"засапожников".
От Новгорода до Сигтуны около тысячи верст. И каких! Порожистый Волхов, бурливая Ладога, стремительная Нева, туманный Финский залив…
Шведский город стоял на берегу большого озера Мелар, соединяющегося с морем узкой и длинной протокой Стокзунд. Берега Мелара были густо заселены, а само озеро усеяно сотнями островков, тоже не безлюдных.
Новгородцы не раз бывали в Сигтуне и, конечно, знали, что он такое, этот главный город врага. Сигтуна, писал один из историков, "в гордой безопасности возвышалась над всеми городами севера, имея не менее 18 800 богатых и знатных граждан". Она "презирала нападение, ибо гавань ея запиралась большой цепью, прикрепленной к двум утесам". С севера ее охраняло неприступное болото, с востока - два грозных замка, с запада - каменная стена.
В июле 1187 года новгородцы, эстонцы и карелы прорвались в пролив Стокзунд и овладели большим замком, в котором жил архиепископ. А затем, лавируя среди островков, ладьи скрытно приблизились к Сигтуне.
Удар был внезапным, быстрым, мощным. Город был "взят на щит"-его укрепления разрушены, верфи преданы огню.
Уходя из Сигтуны, новгородцы сорвали с петель городские врата, а ключи от них бросили в озеро.
В то время ворота покоренного города считались самым желанным трофеем, символом военного поражения противника. Бронзовые, двухстворчатые, высотою с хороший дом, украшенные рельефными фигурами святых, королей, львиными головами, врата были разобраны, погружены на ладьи, доставлены в Новгород и установлены в Софийском соборе.
Падение Сигтуны ошеломило свеев. Город был разрушен настолько, что восстановить его не удалось. Только через семьдесят с лишним лет на берегу пролива Стокзунд шведы построили новую столицу Стокгольм.
И, затаившись, ждали своего часа, ждали подходящего момента для отмщения. Как только на Руси зацокали копыта коней татаро-монгольских полчищ, шведы, встрепенувшись, пошли в наступление и захватили крепость Орешек у истока Невы из Ладожского озера.
Борьба за "чист путь за море" продолжалась несколько столетий. Десант в Сигтуну был одной из самых ярких ее страниц.
…Раскопки производились недалеко от реки Волхов. Археологи вскрывали слой за слоем, хранившие следы давно угасшей жизни. Пятнадцатый, четырнадцатый, тринадцатый века… Обломок пики, топор, бронзовый браслет, костяной гребень, стеклянные бусы. Забытый или припрятанный скарб наших пращуров. И вот на семиметровой глубине археологи коснулись какого-то предмета XII века…
Отбросив лопатки, ученые перебирали грунт руками, потом пошли в ход мягкие щеточки. Показалось нечто длинное, деревянное. Настил древней мостовой? Остатки строения? Нет, в руках археологов оказалось… весло с необычно широкой лопастью. Весло новгородцев XII века!
Находку передали Военно-морскому музею.
- Весло - рулевое, - определили специалисты. - Вероятно, им пользовались в далеких морских походах.
Как раз в ту пору, в XII веке, новгородцы строили палубные суда высокой маневренности: они имели вместо руля по большому веслу на корме и носу, что давало им возможность двигаться вперед и назад, не тратя времени и сил на повороты в узкостях.
Красивыми были эти корабли, оснащенные кормовыми веслами-рулями. Помните, как строил их новгородец Садко?
Корму в ём строил по-гусиному,
А нос в ём строил по-орлиному,
В очи вкладывал по камешку,
По славному по камешку, по яхонту.
Возможно, когда-нибудь археологам удастся найти не весло, а судно того времени. Извлекли же совсем недавно часть корабельного борта, изумившую современных кораблестроителей: он был сделан в XI веке из тончайших слоев древесины, соединенных рыбьим клеем и скрепленных в придачу дубовыми гвоздями. Такой борт способен выдержать удары могучих морских валов.
А еще теплится надежда, что обнаружатся "мемуары" участников похода на Сигтуну. Ведь отдала новгородская земля берестяную грамоту, на которой 750 лет назад некий мальчик, по имени Онфим, изобразил батальные сцены. На одной из них три всадника с колчанами посылают стрелы; под копытами коней поверженные враги. На другом рисунке - воины в шлемах, тех самых, что найдены на раскопках.
Кто знает, может быть, археологам и посчастливится приоткрыть завесу над скрытыми в тумане веков тайнами "грандиозного военно-морского предприятия русских на Балтике".
"Морским судам быть"
Скоро день рождения, - сказали нам однажды липецкие краеведы, посетившие музей. - Двести семьдесят пять лет стукнет имениннику. Ждите подарочек от нас…
- Бандеролью?
Гости улыбнулись:
- Да нет уж… Пожалуй, почта не примет такую "бандероль"…
В дождливый осенний день 1695 года от устья Дона по раскисшей степи двигались к Москве русские войска. В крытой повозке, прыгавшей на ухабах, сидел сумрачный царь Петр.
Невеселыми были его думы. Обширное Русское государство с двенадцатимиллионным населением не имело выхода ни к Черному, ни к Балтийскому морям. Как торговать с иноземцами, если побережья морей, если устья рек в руках турок и шведов? А ведь по обоим этим морям некогда ходили русские суда. Черное даже называлось Русским морем, пока его северные берега не отрезали захватчики. Да, без морей России не цвести.
Петр бросил взгляд на дорогу. Шли полки Преображенский, Семеновский, Лефортовский, Бутырский… Сражались солдаты храбро, а крепость турецкую, крепость Азов, не одолели. А все оттого, что по морю туркам шла подмога - и людьми, и оружием, и продовольствием.
Без флота как без рук. Но где же строить корабли, если берега морей под вражьей пятой?
Надо взбодрить морскую силу во глубине России, да и спустить флот вниз по тихому Дону в Азовское море.
Через месяц почти по всей России затих стук топоров. В подмосковное село Преображенское, в Воронеж и близлежащие городки Козлов, Добрый, Сокольск со всех концов страны толпами шли пильщики, плотники, конопатчики, смоловары, канатчики. Шли они на "струговое дело".
Из Архангельска в Преображенское санным путем доставили в разобранном виде галеру. По ее образцу готовились части двадцати двух судов. Заиндевелые лошади с трудом тащили в Воронеж огромные сани, груженные дубовыми килями, шпангоутами, мачтами, рулями, веслами.
В Воронеже галеры собирались. Там же строились два 36-пушечных корабля, готовились четыре брандера - парусные суда, груженные горючими веществами для уничтожения неприятельского флота путем поджога при свалке вплотную.
Спешно сооружались струги, лодки, плоты для перевозки войск. На верфях работали вологжанин Осип Щека, нижегородец Яков Иванов, их сотоварищи - мастера плотницких дел.
В селе Липовка на реке Воронеж копали бурый железняк. Над окрестностями тучей висел удушливый дым: лили пушки и ядра, ковали якоря, скобы, корабельные гвозди, уключины.
Мастеровые трудились под угрозой "всяческого разорения и смертной казни за оплошку и нерадение".
Петр, не зная устали, скакал из Москвы в Воронеж, из Воронежа в Москву и торопил, торопил - до весенней распутицы оставалось не много.
У Петра было немало сторонников, но еще больше было недругов. Бояре недовольно покачивали головами: "Эва, разорит двадцатичетырехлетний царь государство - в какие деньги обойдется морская затея, только одних плотников занято "струговым делом" двадцать шесть тысяч… Да разве флоту, построенному за одну зиму, одолеть турок, которые два столетия оттачивали клыки в морских сражениях с Австрией, Францией, Испанией, Венецианской республикой, Мальтийским орденом… Недаром султан прослыл "непобедимым на море".
3 апреля 1696 года спустили на реку Воронеж 68-весельную галеру "Принципиум", вооруженную тремя пушками. В кормовой каюте поселился Петр: он сам поведет флотилию на штурм Азова под именем капитана Преображенского полка Петра Алексеева.
В начале мая тронулись в путь. Никогда еще река не видела такого множества судов. По бурлящей вешней воде, мимо изрытых пещерами меловых гор, плыли более двадцати галер, брандеры, свыше тысячи трехсот стругов, триста морских лодок и сотня плотов. На них семь полков пехоты, музыканты, лекари, хлебопеки.
Высокая вода стремительно проносила суда над перекатами. А с Нижней Девицы, Потудани, Тихой Сосны и других притоков выходили и пристраивались к каравану новые суда.
На стругах лежали крепко привязанные канатами чугунные и медные "басы" - дробовые пушки, стрелявшие картечью из свинцовых пуль и железных обломков, "брештовые" и "проломные" орудия. И к каждой пушке везли по пятьсот и больше ядер.
А еще везли лесные припасы, смолу, гвозди для починки судов.
Половодье спрямило крутые повороты реки, флотилия шла ходко. На Дону к ней присоединились утлые казацкие лодки.
В середине мая, не доходя до моря десятка верст, солдаты увидели высокие каменные башни, с которых грозно глядели стволы орудий. Это была крепость Азов.
Высланная вперед разведка доложила "капитану Петру Алексееву": к крепости приближается большая турецкая эскадра. На галерах приготовились к бою, но северный ветер резко понизил уровень воды в устье Дона, им не прорваться в море. Тогда под огнем крепости к устью реки пошли казацкие лодки под командованием Фрола Миняева. Затаившись в камышах, казаки зорко наблюдали за противником. Атаковать громадные корабли на лодках невозможно, но вражеская эскадра не могла из-за малых глубин подойти к крепости вплотную, казаки ждали, когда турки начнут подкидывать подкрепление на гребных судах.