- Ну, товарищ старший лейтенант… - Бычков стал медленно покрываться красной краской. - Вы же знаете… Тогда я знакомого встретил… Вот и получилось…
- Помню-помню… - всё также радостно говорил я, вспоминая прошлое. - Вы тогда неплохо позабавились…
Тогда солдат Бычков появился практически в полночь… Но пришёл сам… В качестве оздоровительной процедуры я предложил ему выпить водички… Сколько сможет… На это еле стоящий на ногах боец лишь фыркнул и стал пить… Выдул за один присест трёхлитровую банку… Затем ещё один литр… Но уже с большими усилиями… Аккуратно передал пустую банку дневальному, после чего опрометью бросился прочь… Таким образом процесс алкогольной деинтоксикации прошёл вполне успешно и всё содержимое бездонного солдатского желудка оказалось вне пределов его же тела… К утру Бычков проспался, чтобы затем почти весь день наматывать круги…
Об этой истории мало кто знал… Но мы оба помнили её очень даже хорошо… И сейчас она казалась старым-престарым эпизодиком из прежней жизни… Очень далёкой и безмятежной.
- Ну, ладно… Ладно… Что было, то уже прошло… - примиряюще произнёс я, дружески хлопая его по плечу. - Мы с тобой потом поговорим… А сейчас позови-ка мне второго контрактника… Здорового такого…
- Это Молоканов! - пояснил Бычков. - Я сейчас…
Через минуту ко мне подошёл, поздоровался и представился настоящий богатырь… Ростом он был немного пониже меня, но зато комплекцией обладал очень уж мощной. Простое и открытое лицо дышало спокойной и уверенной силой, а глаза смотрели прямо и бесхитростно…
- Откуда сам будешь? - спросил я после того, как этот увалень едва не отдавил мне ладонь.
- С хутора… - засмущался своей неосторожности контрактник. - Из Ростовской области…
- Это хорошо…
Я стал задавать ему разные вопросы, чтобы в личной беседе побольше узнать о своём подчинённом. Такие здоровяки весом свыше ста килограмм мне ранее не попадались среди солдат моей группы. Молоканов рассказывал о себе откровенно, но немногословно. Лишь на одном обстоятельстве он чуть замешкался… Когда я поинтересовался причиной того, что основательный сельский парень сам попросился в армию на контрактную службу… Ведь он уже отслужил срочную несколько лет назад, имел неплохую работу с хорошей зарплатой…
- С женой я недавно развёлся. - после короткой заминки ответил Молоканов. - Дитё очень жалко. Вот и пошёл обратно в армию, чтобы перебеситься. А здесь меньше получается думать о старом…
- Понятно! - произнёс я, искренне удивляясь его откровенности. - Всё наладится. Найдёшь себе другую жинку. Сейчас на одного нормального мужика пять женщин приходится. Я сам в разводе… Только вот ребёнка забывать не следует.
- А я ему помогаю! - просто отсюда трудно деньги пересылать. Но стараюсь почаще…
Мы ещё поговорили о современном житье-бытье. Но на дороге уже построилась наша рота, чтобы отправиться в столовую. И я отпустил подчинённого…
- Ну-у… Спасибо за откровенность! Теперь можешь идти… А то догонять придётся…
Во второй половине дня я встретил ещё одного бывшего своего подчинённого…
- Как дела, Шатун? - улыбаясь, спросил я невысокого бойца. - Говорят, скоро на дембель?
- Да, товарищ старший лейтенант! Дома уже ждут… - уверенно отвечал солдат Шатульский.
Мы находились во внутреннем дворике роты… Когда-то зелёный разведчик теперь уже заметно возмужал… Подошел ко мне уверенной походкой… Но приложить ладонь к козырьку всё-таки не забыл… Хоть что-то осталось от моего воспитания…
- Где ты сейчас? У АГСчиков что ли? - я решил перепроверить старую информацию.
- Так точно, товарищ старшнант! Я теперь старший расчёта! - похвалился без тени смущения боец. - Ношу тело с одной коробкой… А второй номер - станину и две коробки с гранатами.
Значит ничего в его военно-полевой жизни не изменилось… Ведь именно я записал его в январе месяце в АГСчики… Правда тогда Шатун таскал не только тело автоматического гранатомёта, но ещё и две коробки… Но то было по его молодости. Тогда мои дембеля в шутку прозвали его Гарри… По аналогии с тем глухонемым пушкарём из фильма "Остров сокровищ", который таскал свою пушчонку прямо на спине… А для производства выстрела попросту опускался на четвереньки и пригибал пониже голову… Однако мы до такого изуверства не дошли… Ведь Шатульский был единственным молодым бойцом среди поголовно дембельского состава моей группы… Его я в обиду не давал, да и старички его берегли… Чтобы не таскать самим тело АГСа весом в семнадцать килограмм… Да ещё и две полностью снаряженные коробки…
- Ну, и как? Понравилось тебе с АГс-17 стрелять? - поинтересовался я.
- А как же! Ещё как! - оживился Шатун. - Знаете, как я?..
- Да слышал-слышал!.. - перебил его я. - Мне летом Кириченко рассказывал, как ты их ночью поливал… Сколько тогда завалил?
- Не знаю!.. - вот тут-то он и застеснялся результатов своей работенки. - Мы утром пошли посмотреть… А там вся площадка кровищей залита…
- Молодец! - похвалил его я и тут же перешёл к делу. - Пойдёшь обратно ко мне в группу?
Моё неожиданное предложение застало Шатульского почти врасплох… Но раздумывал он недолго… Не хотел и меня обидеть, и распрощаться со своим АГСом…
- Ну… Товарищ старший лейтенант… - замялся солдат. - Честно вам говорю… Не хочу уходить из АГСчиков! Понравилось мне это дело! Да и дембель через месяц, а то и меньше… Какой с меня толк?.. А я с АГС-семнадцать как… Вы лучше меня на выход берите как расчёт!.. С моим напарником!.. Мы уже такими спецами стали! Не пожалеете!.. Правда!..
- Ну, ладно! - согласился я без колебаний. - Договорились!.. На войну возьму только твой расчёт…
Мы распрощались… Как мне ни хотелось… Но военная логика и армейский прагматизм победили… Раз Шатун стал таким хорошим АГСчиком, то пусть он им и остаётся… Пригодится и в таком качестве… Вернее, больше пользы принесёт именно со своим автоматическим гранатометом с дальностью стрельбы в 1730 метров…
А вот солдат Москаленко моим непосредственным подчинённым не был никогда. Просто служил в моей первой роте восьмого батальона, что в Ростове на-Дону… Поэтому и поговорили мы чисто из формальности… После печально известного рейда отряда Шамиля Басаева на Будённовск этому бойцу предоставили отпуск, поскольку он был родом из тех мест… Но после возвращения в бригаду, Москаленко быстренько направили сюда - в наш третий батальон спецназа, который постоянно нуждался в пополнении из-за своей особенной военной специфики. Поэтому бригада ежемесячно скребла по своим сусекам…
Этому солдату я даже не предложил перейти ко мне в группу… Его морально-деловые качества я уже знал… Но главной причиной было то, что Москаленко предстояло демобилизоваться вот-вот… Как говорится, его дембель уже был даже не за горами…
Вечером я сидел в вагончике и внимательно изучал данные своих солдат, записанные в штатно-должностной книге первой роты. В основном все они призвались из европейской части нашей когда-то бескрайней, но всё ещё могучей и великой страны. Сержант Бычков проживал ранее в Краснодарском Крае, в станице Динской… Другой командир отделения - Шумаков оказался родом из города Волгодонска…
- Ты гля, почти земляк, - шутя сказал я ротному. - Из родной Ростовской области…
Майор Пуданов в это же время внимательно контролировал… Вернее, руководил трудовой деятельностью писаря Корнюхина, который уже приготовил раствор из глины, песка, воды, цемента и теперь собирался замазывать им щели на стыках печных труб. Наступал самый ответственный момент этой операции и поэтому Александр Иванович не спускал своего взгляда с рук Корнюхина.
Ротный лишь коротко бросил мне через плечо:
- Да у тебя там кто-то из БТРщиков… прямо из самого Ростова. Что ты делаешь? Ты не сверху накладывай, а в щели раствор забивай! Ох, бля-а… И кто же тебя в институт взял?
- Я же учился в политехническом, а не в строительном, - возразил боец и стал щепочкой проталкивать раствор поглубже между печным коленом и трубой.
Командир роты предпочел не пачкать своих белых ручек… Зато вздыхал и изредка ругался…
Я опять углубился в чтение документации и через пять минут нашёл ещё одно вроде бы знакомое название.
- Рязанская область, Чучковский район, деревня… что-то мне оно до боли напоминает? Вот только что, не могу вспомнить?
- А там-то ты когда успел? - поинтересовался Пуданов. - В училище? Да кто так делает?!
- Мы же рязанские леса да болота на учениях облазили вдоль и поперек… А вот теперь… Совсем забыл…
Я усиленно наморщил лоб и даже поднял взор к потолку, но все мои попытки были пока безуспешными…
- Нет… Это не Красный Пахарь… Там только два фундамента осталось…
Мои раздумья были прерваны грубо и даже нахально…
- После ваших учений? - негромко спросил оборзевший студент.
Но я не успел ответить… После удара возмездия ладонью ротного по излюбленному "ученому" затылку в вагончике вновь раздался громкий и обиженный голос писца-печника.
- Ну, товарищ майор, ведь только что заделал щели… А вы меня…
Перед этим отчаянным воплем я услышал какой-то странный стук…
- А ты лбом… Да по трубе и свежему раствору… - Передразнил его Пуданов. - Вот я и говорю: не отвлекайся от работы и не встревай в служебные разговоры старших по званию… Тут тебе не тайга, а ротная канцелярия… Взамен той, которую ты, подлец и негодяй, спалил… Кстати, что там с этим населённым пунктом стало? неужели опять студенты?
- То ещё до нас сожгли… Немцы в 41-ом. - Рассеянно и задумчиво говорил я, с особой теплотой вспоминая относительно безбрежные просторы полей Рязанщины плавно переходящие в болотистые низменности с комарьём и мошкарой. - Это не то… корову на нас повесили в другом месте.
- А это ещё как? - Не отрываясь от контроля за восстановлением буржуйки, спросил ротный. - Какая такая корова?
- О-о… Да это целая история… Так сказать, военно-приключенческий детектив… Правда, с печальным концом… - После этих слов я рассмеялся уже без прежней иронии, но зато с нынешним превеликим удовольствием. - Представляешь! Почти всю Рязанскую область пешкодралом обошли и практически везде нас встречали чуть ли не с хлебом-солью… Ну, с домашним молоком или водкой, это уж точно!..
Но… Летом на очередных учениях в этом самом Чучковском районе одна наша подгруппа прошла поздним-препоздним вечером через полуразвалившийся колхоз с названием "Сорок лет без урожая". А местные жители там - ну, такие ушлые пройдохи… Своего счастливого шанса никогда не упустят… Уже утром нас всех срочно по радиосвязи собрали в пункте сбора, где руководитель учений полковник Некрасов.
Нервно докурил свою последнюю сигарету из пачки… И задушевным голосом нас спрашивает: "Ребята! Ну, зачем же вы её убили?" А мы же ничего ещё не знаем! Подумали, что на нас хотят чей-то труп повесить…
- Мокруху пришить! - рассмеялся Иваныч. - Столетней давности…
Я тоже посмеялся, но так… чуть-чуть… Больше из вежливости… Начальство же всё-таки…
- Мы молчим, как брянские партизаны… А преподаватель стал по-новой допытываться… Мы не выдержали и решили уточнить: "Кого хоть убили-то Старушку мхом заросшую или девку симпатичную?" А Некрасов своё гнёт: "кто же из вас пристрелил одну-единственную колхозную корову?.." Тут-то дело и прояснилось!.. Оказывается, ещё ночью эти оголодавшие селяне дозвонились до дежурного по нашему воздушно-десантному училищу и нагло заявили ему, что через их "зажиточную" деревню прошло три курсанта-десантника, которые мимоходом… То есть походя… Самым безжалостным способом лишили жизни их знаменитую красавицу-бурёнку!.. Остававшуюся последней отрадой и надеждой на будущее благополучие местных крестьян. А это же голодный девяносто второй год… И, по их словам, эти трое озверевших десантников в течении пяти-десяти минут освежевали всю тушу и забрали её с собой целиком, оставив несчастным жителям только рога, шкуру и копыта.
- Что это за корова такая? - недовольным тоном проворчал Пуданов. - Заморыш какой-то…
- Курсанты тоже кушать хотят, - ехидно вставил наш писарчук. - Так что не только солдаты…
- Молчал бы уж… Тоже мне "солдат" нашёлся! - поддел его ротный, причём не только своим словом, а ещё и носком своего ботинка. - Вы-то здесь собак бродячих на шашлык пускаете, а там хоть мясо…
- Да в том-то и дело, что не так обидно было, если бы эту коровёнку сожрали наши пацаны, - возмутился я. - Во-первых, три человека не могут утащить всю тушу. Во-вторых, местный доморощенный эксперт по баллистике сразу же определил в коровьей шкуре три входных пулевых отверстия калибром девять миллиметров, но к утру от бурёнкиной кожи ничего не осталось… Якобы, её растащили местные собаки. В-третьих, выстрелы были бесшумные, а единственный винторез находился в тридцати километрах левее. Короче, бред какой-то! Сами же её сожрали и на нас свалили. Но наши преподаватели по ТСП очень не хотели того, чтобы это дело дошло до начальника училища. Служебное расследование, кто где был, выговоры и так далее… Поэтому нашим двум взводам пришлось с получки скинуться и заплатить председателю колхоза всю стоимость этой Рыжухи.
- Вот гады…, -отвлечённо сказал Александр Иванович, бросая в пустую печку бумагу и заострённые щепки.
Вот тут-то меня и осенило.
- Оу, иес! Вспомнил! Это же деревня Гадюкино…Так в Чучковской бригаде спецназа называли близлежащее "вражье логово", которое располагалось в километре от них. Когда мы, курсанты, приезжали к ним на стажировку или учения, то нас специально предупреждали, чтобы мы ни по какому поводу не заходили и не заезжали в эту деревню… Оказывается, местные "гадюкинцы" с лютой "нелюбовью" относятся к спецназовцам. Ведь молодые солдаты обчищают их сады и огороды, а дембеля портят их девок и невест. Каждая дискотека оканчивается серьёзной дракой, после которой наши ухажёры запрашивают по рации подкрепление из бригады. Понятное дело, что духи и фазаны не дадут в обиду своих дедушек, и по всей деревне Гадюкино начинается страшный мордобой, в который сразу же влезают гадюкинские папаши и дядьки. Всё заканчивается, когда из райцентра Чучково приезжает милиция, а из воинской части прибегают дежурные офицеры…
- Да, весёлая там житуха, - говорит Александр Иванович, наблюдая за пожирающим бумагу и дерево разгоревшимся пламенем. - Ничего не скажешь…
- А ты думал! Уже на въезде в деревню Гадюкино всегда лежат длинные доски с вбитыми кверху гвоздями. Это они так дорогу перегораживают, чтобы военные машины к ним не заезжали.
- Представляешь, какая получилась ирония судьбы! Житель этой деревни попал служить именно в бригаду спецназа - … и именно к тебе! - засмеялся ротный. - Припомнишь старое этому "гадюкинцу"?..
Но я был настроен вполне миролюбиво и не мстительно.
- Да мне-то что! Я же на дискотеки туда не ходил… А фамилия у него… Иж ты, Королёв! Это вам не хухры-мухры.
- И не ширли-мырли, - продолжил майор Пуданов, оборачиваясь на скрип открываемой двери. - Кто там ещё?
Это пришли дежурные по роте: старый, чтобы доложить о сдаче дежурства, а новый - о приёме.
Я не вмешивался в их служебные дела и только после того, как ротный отпустил их восвояси, обратился к своему командиру отделения.
- Слушай, Бычков! Почему тебя все зовут Виталиком, а в ШДК и в военном билете у тебя написано Виктор? То есть если говорить коротко - то Витя…
- Нет, товарищ старший лейтенант, - улыбнулся сержант. - Здесь мне больше нравится имя Виталик… А дома я буду снова Виктором.
- Ну, как знаешь… - хмыкнул я и направился к выходу. - Товарищ майор, разрешите убыть для проверки оружия группы? Оно как раз всё в наличии должно быть. В караул бойцы взяли другие автоматы.
В ружпарке Бычков показал мне все автоматы, гранатомёты и снайперские винтовки, состоящие на вооружении моих подчинённых. Не спеша мы выложили их на пол и затем одно за другим, сверяя каждый ствол со списком, стали укладывать обратно в пирамиду. В отношении сохранности оружия, прицелов и прочих дополнительных и запасных частей всё в общем-то было нормально, если не считать отсутствия резиновых наглазников на обычных оптических прицелах снайперских винтовок. Вместо них использовались наглазники от прицела к станковому гранатомету, что значительно сокращало расстояние от глаза до линзы.
- Я с собой привёз штук шесть наглазников. Чуть позже выдам и на твои снайперки. Смотри, чтобы они не потерялись.
Командир отделения послушал меня и выдвинул рациональное предложение:
- Товарищ старший лейтенант, вы их лучше выдайте молодым, когда они приедут… А этим дембелям на всё уже начхать.
- Понял тебя, - сказал я, рассматривая элементы питания к ночным прицелам и биноклям. - Аккумуляторы вразброс валяются в коробке и замыкают друг дружку на корпус. Надо их ровненько выложить.
- Это те, что от пожара остались, - пояснил Бычков, наводя среди них порядок. - Очень много батареек сгорело.
Затем мы вышли во дворик, где я подождал, пока сержант не закроет ружпарк.
- Ну, что, Виталик! Вводи меня в здешнюю обстановку - рассказывай, как вы тут живёте, - предложил ему я. - Только по честному и без прикрас. Нам ведь теперь вдвоём предстоит работать.
- Ну, вы же сами видите, товарищ старший лейтенант, что всем в роте на всё наплевать… - деликатно кашлянув, осторожно произнёс мой командир отделения.
- Слушай… Я тебе сейчас не предлагаю стучать на кого-то. - объяснил ему я свою просьбу. - Просто мне нужно знать общие настроения среди личного состава… Без каких-либо конкретных фамилий… Ты же меня уже знаешь, я сам такого не люблю… Ты уж говори открыто и без прикрас…
Контрактник Бычков, сначала немного смущавшийся от непривычной беседы и подбиравший дипломатические выражения, после моих слов говорить как есть стал более откровенным.
- Дембеля сейчас ждут только увольнения и вообще ничего не хотят делать. Водку жрут почти каждый день, травку иногда покуривают, некоторые уже колются. На офицеров забивают откровенный болт.
- А что же сами господа начальники? - уточнил я.
- А ничего. Старый командир роты Абрамов летом в академию готовился, а новый ротный тоже на стакан часто падает. Вжиков постоянно где-то пропадает. Цветков - на охране Доки. Воропаев только недавно пришёл. Вот Кириченко что-то старался сделать в группе, но он всё больше упирал на совесть и сознательность… А на наших дембелей это совсем не действует. Сами же понимаете…
Я лишь молча вздохнул, вспомнив по-человечески добрый характер Олега. Это конечно неплохое качество, но только не на войне… Здесь солдат нужно учить не только убивать врагов, но и выживать самому… А это достигается лишь жесточайшей дисциплиной и постоянной требовательностью командира, а порой и самой настоящей жестокостью… А жалеть бойцов следует уже в тот самый момент, когда они - здоровые и невредимые, получают из твоих рук увольнительные документы перед отъездом домой к мамке да папке… Вот тогда-то и можно огорчаться от того, что такие хорошие бойцы покидают подразделение… Они естественно не поймут и шарахнутся в сторону, если им предложить остаться на войне на дополнительный срок… Но это уже их личное дело… Вот… Бычков же захотел…
- А контрактники? - спросил его я. - Они же вроде бы повзрослее…
- А у них есть свой круг общения, и они особой роли в роте не играют. Кто-то уже собрался увольняться, а кому-то просто на гражданке работать негде. Кто-то сюда по семейным обстоятельствам подался… Есть хорошие ребята, но они во вторую роту попросились. Там их больше всего.