* * *
Прошло полгода с тех пор, как бабушка переехала в мир иной. Видимо, в этом заведении не часто дают свидания, поэтому бабушка старается за один выходной посетить двух-трех родственников. Во всяком случае, мои сестры и тетки всегда видят сны с бабушкой в один день. Видят и пересказывают мне, потому что я эти сны собираю. Мне интересно, как она там поживает. По этим данным получается, что бабушку распределили в трудовой рай. Там она работает на приусадебном участке и в швейной мастерской. Тете Любе бабушка приснилась за швейной машинкой. Она сказала, что тут прекрасные условия и много хороших женщин, и отдала дочери цветные лоскутки. И хотя лоскутки эти с пробуждением исчезли, тетушка несколько дней ходила счастливой, словно и правда получила подарок.
В ту же ночь бабушка приснилась и мне. В этом сне в огород забежала коза, и поднялся обычный в таких случаях переполох. Ольга кричала: "Выгнать нахрен!", Ванька гнал, перескакивая через грядки, а бабушка за его спиной, улыбаясь, хлопала в ладони и шикала, подгоняя бегущую козу в направлении двора. Сон был настолько реальный, что, проснувшись, удивилась, как это так - все считают бабушку покойницей, а она вон тут, в огороде шуршит, как обычно.
Кузине Элле бабушка привиделась с ведром картошки, сказала, что несет соседке. Элла сказала:
- А чего соседке-то? Такая картошка крупная.
- Вот и хорошо, что крупная, - сказала бабушка. - Пусть ей будет, у нее закончилась.
Элла проснулась и расплакалась, осознав в этот момент свою жадность. Плакала она и пересказывая мне этот сон. А Ольгиной дочери Любе бабушка приснилась застрявшей между кроватью и шкафом. Во сне Люба почувствовала к ней любовь и нежность, стала вызволять беспомощную бабушку, но на руках у нее оказалась милая белокурая девчушка лет двух.
* * *
На расстоянии наши отношения с Олегом заметно улучшились. Еще бы, ведь теперь у каждого из нас был свой тюбик пасты! Он звонил по скайпу, читал мой ЖЖ и проникся к нам с дядей Олей таким состраданием, что на все лето подарил своего сына Рому. Так у нас появился раб - пирсинг-бой Рома. Внешне и внутренне Рома - мальчик-ромашка. Высокий, худой с ямочками на щеках. В каждой ямочке по дырочке, с каждой дырочке по гвоздику. В ушах развесистые серьги. В носу, бровях, губах, сосках и подбородке - тоже.
Папой опасается оставлять сына на безумный летний период в Питере. У нас в Питере белые ночи - самое страшное для переросших подростков время. В прошлом году один Ромин друг их так и не пережил, а еще один выжил с большим трудом и не без помощи врачей. Но верные друзья Рому не оставляют. Они приходят к нему во сне. Поэтому по ночам Рома ругается матом и спасается бегством, комкая простыни. Эти его друзья достали и его и нас. Наглые и невоспитанные типы. Они могут позвонить в три часа ночи и потребовать, чтобы Рома немедленно выходил на тусыч. Рома, не просыпаясь, орет:
- Алло! Что?! Дапошливывсенахуй!
И переворачивается на другой бок. С ним синхронно переворачиваются на другой бок все, кто чутко спит - я, тетка и кошка Репка. А то вдруг Рома сдается и обещает одному мальчику экскурсию. И на следующий день уходит купить местную симку и с концами. Мы его ждем и психуем. Потому что Орша - город спокойный, но любых неформалов тут считают голубчиками и бьют в челюсть. Каждый Ромин выход в свет заканчивается ударом нагваля в зубы, но после его питерских друзей эти провинциальные проявления внимания - тьфу! - мамины ласки. И Рома снова идет в город. Так вот, пошел Рома за симкой и пропал.
Вернулся за полночь пьяненький и довольненький. Сказал, что познакомился с девочкой-барменшей и провожал ее до дому. Симку при этом потерял, но это не страшно, у него еще есть деньги, купит новую. Рома был счастлив и разговорчив. В ту ночь к нему пришло рекордное количество друзей. Он орал, как потерпевший на пожаре. Мы всю ночь толкали его в бок и говорили:
- Рома, твоюмать, не ори!
- Вы издеваетесь? - грустно спрашивал спящий Рома и замолкал ровно на столько, чтобы мы с теткой и Репкой успевали дойти до кроватей и задремать.
Утром мы рассказали Роме о его ночных похождениях и предупредили - еще раз набухается, пойдет спать на сеновал. Рома - парень вежливый и сострадательный. Покраснел от стыда и попросил показать ему сеновал. Больше гулять не ходит. Сидит на дворе и чинит велосипед. Благо, парни ломают его каждый день и без работы Рому не оставляют.
* * *
18 часов в сутки я смотрю молодежное реалити-шоу "Дом-2". Мы все его смотрим. Меня от него тошнит, тетку подбрасывает на два метра к потолку. Мы бы с радостью его не смотрели, но когда трансляция идет прямо из среды обитания, канал не переключишь. Наши девицы пребывают в постоянном конфликте. Кармические кастинг-агенты классно подобрали эту парочку - любое действие одной из них вызывает бурную реакцию у другой.
Например, Лена берет у Жени вещи без спроса, а Женя делает то же самое. Всякий раз они с визгом "А ну быстро отдАла!" сдирают друг с друга свои шмотки. Шмотки при этом нередко рвутся, скандал переходит в драку. Женя покупает услуги Лены для выполнения работы по дому и огороду. Так уборка обходится ей в 2 проката джинсов, а прополка хитро пересчитывается на лак для ногтей. Лена, когда есть в том выгода, считает, что между сестрами не должно быть мелочных расчетов, поэтому надевает Женькины джинсы всегда, когда ей нужно. Джинсы растягиваются и протираются, вызывая у Жени истерику. Женя мечтает повесить на свой шкаф замок, но тут в игру вмешивается ведущий. Тетке претит запирать мебель на замки. Она, опираясь на свой личный и почерпнутый из романов графа Толстова опыт, говорит, что между сестрами такого быть не должно. И наше шоу продолжается нон-стоп с кратким перерывом на сон.
* * *
Утром к нам в ворота постучались. Тетка пошла узнать, кто и что надо. Проспиртованная старушенция, покачиваясь аки тростник на ветру, сказала, что она сос.
- Я сос…сос… сособеспечение.
И объяснила, как могла, на пальцах и губах, что пришла проверить условия проживания взятых под опеку детей Лапезо. Тетка отвечать ей не стала, молча развернулась и ушла в дом. Сос проявила настойчивость и стала вызывать детей по одному:
- Лена! Лена! Лена! Лена! Лена! Женя! Женя! Женя! Женя! Женя! Женя! Ваня! Ваня! Ваня! Ваня! Ваня!
- Слышь, - сказала мне тетка. - Бабушка Лапезо пришла навестить внуков. И года не прошло.
Бабушка звала и звала потерянных детей, но ей никто не ответил. Лена, Женя и Ваня были в школе. Нам с теткой стало жаль ее похмельной головы и измученных никотином голосовых связок. Мы пошли ее гнать, но, оказалось, что она и сама ушла. Но ушла она недалеко, а в школу.
В школе она прорвалась через охрану из трех техничек и шустро выцепила Ваньку.
- Внучек, - вопила он. - Иди я тебя обниму, кровиночка моя!
Ванька застеснялся и попытался вырваться. Но бабушка крепко держала его за ворот и обиделась его невниманием.
- Какой-то ты стал чужой, Ваня, - пристыдила она внука. - Ходи, позови-ка мне Лену с Женей.
Ваня, уже готовый провалиться сквозь землю, радостно побежал за сестрами. Но слух о восставшем из запоя материнском инстинкте бежал по школе быстрее Ивана. Лена с Женей успели спрятаться в женском туалете на втором этаже. На второй этаж бабушку не пустили. Привлеченная шумом директриса лично попросила бабушку пойти вон. Да и звонок зазвенел, перемена кончилась.
- Бабушка приходила, - грустно резюмировал вечером Ванька. - Запозорила меня…
Я открыла было рот, чтобы из педагогических настроений напомнить Ивану, что бабушка в любом виде родной человек, и закрыла обратно. Зачем врать ребенку? Даже из педагогических намерений. И потом, я, если честно, мне было страшно приятно, что бабушка Лапезо сочла Ваньку чужим. Значит, он теперь наш!
* * *
Двоюродный племянник Никита приходит к нам за молоком. Его задача предельно проста: взять молоко, поужинать чем тетка пошлет, и шуровать по холодку до хаты. Но Никита - личность творческая, за что нередко страдает. Сегодня он придумал соревноваться с Иваном и Василием в том, кто бойчее перелезет через ворота. Он не учел, что наша бабушка, будучи во всем разумной женщиной, страдала манией преследования, поэтому начинила ворота противопехотными капканами, а у нас, пока полив да окучивание, все руки не доходят их обезвредить. Никита сиганул на ворота и напоролся на ржавую скобу.
Скоба проткнула ему палец на ноге. Никита влетел в дом с воплями: "ой, мамочка, у меня кровь торчит и мясо капает!" - начал бегать кругами вдоль плинтусов. Тетка пыталась его отловить и оказать первую помощь, но при виде перекиси водорода у Никиты случился нервный тик с ногодрыжеством раненой конечности. А когда ему показали бинт, его охватило предчувствие скорого конца. Истерика его была такой громкой, что тетка схватилась за телефон, чтобы вызвать санитаров. Никита повис у тетки на руках, назвал ее "Тетечкой Олечкой" и умолил позволить ему умереть дома. Мы пустили в ход уже откатанный прием приуменьшения опасности. Назвали рану царапиной, а Никиту беременной истеричкой. Привели в пример Ивана, который совсем недавно пришел домой без зубов и с кровавой дырой во рту. Тетка показала Никите шрам на ноге от открытого перелома. Находящая в гостях соседка Валентина оголила стопу и продемонстрировала след от битой бутылки, на которую она много лет назад наступила со всей юной прыти. Я уже задрала было майку, чтобы показать шрам от аппендицита (других у меня нет), но Никита вдруг успокоился и позволил себя обработать.
Потом он пил чай с мятой и рассказывал, как когда-то упал с крыши сарая и так не орал - держался. А еще однажды ударился головой, почти что виском, так, что на почти что виске вздулась кровавая шишка, и тоже обошлось без лишнего шума.
- Я просто испугался, - сказал Никита и пошел домой.
- Этот мальчик странный, - сказала о нем Лена. - Он психический. Разве можно так орать?
Тетка напомнила Лене шоу, которая она устроила не так давно в приемном отделении больницы. Лену привезли туда на Скорой и попытались осмотреть, но позорно отступили, когда Лена совершенно нечаянно врезала врачихе ногой в челюсть.
- Так то больница! - сказала Лена. - Там иголки видали какие? А тут-то что орать?
Ответа ни у кого не нашлось, и вопрос остался риторическим.
* * *
Я отказалась от сахара, и мир открылся с новой стороны. Новый вкус знакомых продуктов удивляет. Есть их совсем не хочется. Теперь они попадают в организм, только когда тот рычит от голода. Чувствую, что наполняюсь легкостью и, если еще немного потренироваться, смогу улететь с северным ветром. Ах, какое блаженство! Буду летать над Оршей без зонтика и метлы и срать людям на головы, ну не сказка ли? И вдруг сегодня утром отпиваю какао и фонарею. Какао приторно-сладкое. Узнаю любимую пропорцию - две ложки на чашку. Не понимаю, - как??? Точно помню, что сыпала в чашку ложку коричневого порошка и заранее сморщилась. Подумала, что, блин, придется его пить. А я как-то не люблю какао без сахара. Но это лучше, чем несладкий чай или горький кофе. Помню, как потом взяла чайник и налила в чашку кипяток и размешала. Но когда я успела бухнуть туда сахар??? Сперва испугалась, потом решила не впадать в панику и подумать трезво. Если подумать трезво, тут одно из двух. Первое: моя тушка, скучая по сахару, на какое-то время отключила мозг и отправила руки в сахарницу. Стерва! Я знала, что на нее нельзя положиться. Тупое животное думает только о желудке. Второе: во мне живет подселенец, который периодически выскакивает наружу и делает мной все, что хочет. Последнее не просто похоже на правду, - вообще все объясняет. Теперь понятно, кто делает все глупости в моей жизни, от которых я потом оказываюсь в разных точках планеты. Но, в принципе, мне с подселенцем повезло, с ним жить можно. Он чокнутый, но любит движуху, с ним не соскучишься. Я спокойной выпила приторное какао. Что бы и кто бы это ни был, он чисто сработал и заслужил сладкое.
* * *
Мы наконец-то прокололи дяде Оле нос, и она сразу так набралась женственности, что едва не упала в обморок. Потому что опытный пирсинг-бой Рома привез из Питера катетеры, которыми в Питерском зоопарке пирсингуют слонов и бегемотов. Вот такая толстенная игла! По идее, катетер вставляется в ноздрю, в него вставляется серьга с крючковатым хвостиком и вся конструкция легко продергивается насквозь. Мне так кололи нос, и было не страшно. Но у Ромы все вышло через то место, откуда руки растут.
Он взял эту чудовищную иглу и воткнул Ольге в носовую перегородку. Хлынула кровища. Ольга стекла по стулу на пол. Я побежала за нашатырным спиртом и по ошибке схватила камфорный. Но Ольга все равно так отчаянно от меня отбивалась, что ей полегчало. Она вернулась на место и сказала: "Продолжайте!" Рома вынул иглу и начал вкручивать сережку. А она никак не вкручивалась. Рома пыхтел и крутил, тетка бледнела и обливалась кровавыми соплями. У Ромы тряслись руки и голос. Этим своим дрожащим голосом он попросил меня его сменить. А я догадалась заглянуть тетке в нос. И там совсем не увидела кончика сережки. Дырочку вижу, а кончика в ней нет. Пирсинг-бой мальчик Рома, проколовший на своем теле все, что только можно, в теткином случае, как последний пэтэушник, прокручивал крючок внутри ее носового хрящика и прокопал в нем глубокие ходы. Мы выдернули серьгу вместе с фонтанчиком крови, и вставили другую, без крючка, а с маленьким шариком на конце. Дыра была огромной, маленькая сережка легко в нее провалилась. Ольга перевела дух, заклеила нос пластырем и взяла выходной - легла на кровать приходить в себя.
- Зато, - удовлетворенно сказала она, - мы сэкономили девяносто пять тыщ.
Именно столько стоит прокол носа в единственном на весь город косметическом салоне "Улыбка".
Тетка щеголяла с залепленным носом весь день. Рома находил, что ей чертовски идет пирсинг. Но на этом Ольгины мытарства не закончились. Вечером мы решили сделать ей перевязку носа и вместе с пластырем отлепили сережку. Всунули обратно, положили сверху лист алоэ (а мы все раны лечим именно так) и закрепили свежим пластырем.
Утром оказалось, что сережка изнутри носа не торчит, и вообще стоит как-то пыром. Я снова заглянула тетке в нос и ужаснулась. Сережка ушла в прокопанные Ромой ходы, а дырочка с другой стороны благополучно за ночь заросла. Любой человек на месте тетки смирился бы перед судьбой, но дядя Оля проявила свой стальной характер и велела подать новый одноразовый шприц. Рома колоть заново тетке нос категорически отказался, пришлось мне. Я шикнула рукам, чтобы не тряслись, вспомнила, что когда-то уже колола иголками живое тело - ставила коту антибиотики. Я продела иголку в теткину ноздрю и вставила сережку. Все вышло, как надо. Ольга осталась страшно довольной. Она покрутилась перед зеркалом, надела шорты и новую майку в обтяг, оседлала велосипед и отправилась выгуливать свой фальш-брильянт по округе - в сберкассу, магазин и РайОНО. Так что пока все - тьфу-тьфу - хорошо. Но еще не вечер, конечно же, еще не вечер…
* * *
Женя притащила в дом еще одну кошку. Она нашла ее прямо за околицей и поклялась, что прямо завтра отнесет его на базар и отдаст в хорошие руки. Назавтра была воскресная школа. В понедельник базар не работал. Во вторник мы к этой кошке уже привыкли. Она похожа на репей - серая, лохматая, с острым хвостиком и крючковатыми колючками. От одежды отдирается с характерным репейным звуком. Мы ее так и назвали - Репа. Полностью - Репетиция. И все же вторая кошка в нашем хозяйстве - явный перебор.
- Как теперь эту кошку отдать? - сказала Ольга. - Такое имя пропадет!
Я предложила написать табличку "Меня зовут Репа", надеть кошке на грудь и выставить на дорогу. Такая предприимчивая кошка обязательно куда-нибудь пристроится. Пристроилась же она к нам. Причем, дважды. Первый раз ее принесла бесхвостая мамаша и забрала обратно, когда мы отказались нянчить ее ребенка. Теперь дети Ковальской кошки выросли, стали выпускниками и сами разбежались по округе. Одного приютила соседка Надя, другого - наша Женька.
- Точно! - обрадовалась Ольга. - Подпишем и Толику подкинем. Он хотел котенка.
- Он ведь уже купил котика.
- То котик. А это кошечка.
Ей богу, это отличная идея! Репа и Неизвестный Кот будут играть вместе, любить друг друга и рожать новых котиков. Будет Толику-алкоголику счастье и радость. Правда, мама Толика категорически против и не разрешает ему таскать в дом живность. Она уже старая не в силах ползать под кроватями, чтобы обезвреживать котиковы мины. Ну, это она просто Репу не видала. Увидит - растает, и будет ей радость и счастье.