Лоис ( притворившись, что ничего не слышала ). Ты хочешь сказать, что, если бы я не пришла, ты побежала бы к себе в комнату го… неодетая?!
Жюли. "Au naturel" звучит более красиво.
Лоис. А если бы кто-то был в гостиной?
Жюли. Там никогда никого нет.
Лоис. Никогда?! Наказанье господне! Да сколько…
Жюли. Кстати, обычно на мне полотенце.
Лоис ( совершенно пораженная ). Боже! Надо было тебя почаще шлепать; хорошо бы, чтобы ты попалась! Хорошо бы, чтобы к твоему выходу в гостиной оказалась дюжина министров с женами и дочерьми!
Жюли. Они не поместятся в гостиной, – отвечала Чистюля Кэт с Прачка-роуд.
Лоис. Отлично. Ты же сама решила… принять ванну; вот и лежи.
( Лоис поворачивается, чтобы уйти. )
Жюли ( с тревогой ). Эй! Эй! Халат мне не нужен, но полотенце необходимо. Я не умею вытираться куском мыла и мочалкой!
Лоис ( твердо ). Я не буду тебе потакать. Вытирайся как хочешь. Можешь поваляться на полу, как дикие животные, которые не носят одежду.
Жюли ( вновь обретя уверенность ). Хорошо. Ну и уходи!
Лоис ( заносчиво ). Ха!
( Жюли включает холодную воду и, зажав пальцем кран, направляет параболический фонтан воды на Лоис. Лоис спешно удаляется, хлопнув дверью. Жюли смеется и выключает воду. )
Жюли ( поет ).
Когда встречаются они
В вагоне трассы Санта-Фе,
В воротничке " Арроу " он ,
Она – его мечта с обложки ,
Ее улыбка " Пебеко "
И платье от " Люсиль "
Ди-дам, да-ди-дум… это было…
( Она переходит на свист и вытягивается вперед, чтобы включить краны, но неожиданно слышатся три громких глухих удара по трубам. Пауза. Она говорит в кран, как будто это телефон. )
Жюли. Алло! ( Нет ответа. ) Вы водопроводчик? ( Нет ответа. ) Вы из водоснабжения? ( Один громкий глухой удар. ) Что вам угодно? ( Нет ответа. ) Вы, наверное, привидение, правда? ( Нет ответа. ) Тогда прекратите стучать. ( Она вытягивает руку и поворачивает кран с горячей водой. Вода не течет. Она снова начинает говорить в кран. ) Если вы водопроводчик, то это глупая шутка. Быстро включите обратно! ( Два громких глухих удара. ) Прекратите! Мне нужна вода! Вода, вы слышите, вода!
( В окне появляется голова Молодого человека – голова украшена тоненькими усиками и парой симпатичных глаз. Последние пытаются что-нибудь увидеть и, несмотря на то что не видят ничего, кроме рыбаков с сетями и малиновых океанов, заставляют своего обладателя заговорить. )
Молодой человек. Кому-то стало дурно?
Жюли ( вздрагивая и немедленно навострив ушки ). Кошка прыгнула!
Молодой человек (с участием ). При обмороке вода – не лучший вариант.
Жюли. Обморок? Кто говорил про обморок?
Молодой человек. Вы сказали что-то про прыгающих кошек.
Жюли ( уверенно ). Я не говорила!
Молодой человек. Ладно, обсудим это позже. Вы готовы к выходу? Или все еще думаете, что, как только мы с вами выйдем на улицу, все тут же станут шептаться?
Жюли ( улыбаясь ). Шептаться! Как же! Если бы только "шептаться"… Это будет скандал!
Молодой человек. Ну, вы несколько преувеличиваете. Ваша родня, возможно, будет недовольна, – не знающим жизни все кажется недостаточно чистым. Все остальные вряд ли даже обратят внимание, разве что какие-нибудь старухи. Выходите.
Жюли. Вы даже не знаете, о чем просите.
Молодой человек. Думаете, за нами сразу побежит толпа?
Жюли. Толпа? Да из Нью-Йорка пустят специальный поезд с вагоном-рестораном!
Молодой человек. Простите, в вашем доме, кажется, идет уборка?
Жюли. Почему?
Молодой человек. Я вижу, на стенах нет картин.
Жюли. А-а-а, в этой комнате мы не вешаем картины.
Молодой человек. Странно. Никогда не слышал о комнате без картин, или хотя бы гобеленов, или хоть каких-нибудь там украшений…
Жюли. Да здесь даже мебели нет.
Молодой человек. Какой странный дом!
Жюли. Все зависит от угла зрения.
Молодой человек ( сентиментально ). Мне нравится говорить с вами так, когда нет ничего, кроме голоса. Я даже рад, что не вижу вас.
Жюли ( с признательностью ). И я тоже.
Молодой человек. В чем вы?
Жюли ( критически осмотрев свои плечи ). Ну, скажем так, в светло-розовом.
Молодой человек. Он вам идет?
Жюли. Очень. Я уже привыкла. Давно ношу.
Молодой человек. Мне казалось, что вы не терпите старой одежды.
Жюли. Да – но это был подарок на день рождения, и я просто вынуждена его носить.
Молодой человек. Светло-розовый. Бьюсь об заклад, это божественно. Хорошо сидит?
Жюли. Весьма. Очень простая, стандартная модель.
Молодой человек. Какой у вас голос! Какое эхо! Иногда я закрываю глаза и мне кажется, что вы – на далеком необитаемом острове, зовете меня. И я стремительно плыву к вам в волнах, слыша ваш зов, а вы стоите, и вода стекает с вашего тела…
( С края ванны соскальзывает мыло и плюхается в воду. Молодой человек моргает. )
Молодой человек. Что это было? Мне показалось?
Жюли. Да. Вы… Вы поэт, не правда ли?
Молодой человек ( все еще во власти грез ). Нет. Я пишу прозу. Стихи я пишу, только если в душе у меня буря…
Жюли ( в сторону ). В стакане воды…
Молодой человек. Я люблю поэзию. Я до сих пор помню наизусть первое прочитанное мной стихотворение. Оно называлось "Евангелина".
Жюли. Вранье.
Молодой человек. Разве я сказал "Евангелина"? Я имел в виду "Скелет в доспехах".
Жюли. Хоть я и не интеллектуалка, но тоже помню свое первое стихотворение. В нем всего одно четверостишие:
Дэвид и Паркер
Пытались однажды
На зуб попробовать
Доллар бумажный.
Молодой человек ( пылко ). Вам всегда нравилась литература?
Жюли. Если она не слишком древняя, или не чересчур умная, или не чересчур мрачная. Так же, как и люди. Мне обычно все нравятся, если только они не древние, не чересчур умные и не нагоняют тоску.
Молодой человек. Конечно же, я ведь тоже очень много читал. Вчера вы мне сказали, что вам нравится Вальтер Скотт.
Жюли ( задумавшись ). Скотт? Подождите… Да, я читала "Айвенго" и "Последнего из могикан".
Молодой человек. Это написал Купер.
Жюли ( сердито ). "Айвенго"? Вы с ума сошли! Уж наверное я знаю! Я ее читала!
Молодой человек. "Последнего из могикан" написал Купер.
Жюли. Какая разница! Мне нравится О. Генри. Не понимаю, как ему вообще удалось что-то написать. Ведь все рассказы он писал в тюрьме. "Балладу о Ридин Готе" он придумал в тюрьме.
Молодой человек ( закусив губу ). Да, литература. О, литература! Как много она для меня значила!
Жюли. Ну что ж, как сказала Гэби Дэслис мистеру Бергсону, для нас – с моей внешностью и вашими мозгами – нет ничего невозможного.
Молодой человек ( рассмеявшись ). С вами трудно ладить. Сегодня вы прямо ужасно милая, а завтра вы будете нестерпимо капризны. Если бы я не понимал ваш характер так хорошо…
Жюли ( раздраженно ). А, так вы – один из этих психологов-любителей, да? Раскусываете людей за пять минут, а затем надеваете умную мину, как только о них заходит разговор. Ненавижу это.
Молодой человек. Я не хвастаюсь, что раскусил вас. Признаюсь, вы для меня – загадка.
Жюли. За всю историю в мире было лишь два настоящих человека-загадки.
Молодой человек. Кто же это?
Жюли. "Железная Маска" и тот, кто говорит "ту-ту-туу-туу-туу", когда телефонная станция занята.
Молодой человек. Вы загадочны. Я люблю вас. Вы прекрасны, умны и добродетельны, а это редчайшее сочетание.
Жюли. Вы историк? Расскажите мне, упоминаются ли в истории ванны? Мне кажется, что о них несправедливо умалчивают.
Молодой человек. Ванны? Постойте-ка. Да, Агамемнона утопили в ванне. И Шарлотта Корде заколола Марата в ванне.
Жюли ( вздохнув ). Седая старина! Ничто не ново на этом свете, правда? Наш дед-священник на прошлом журфиксе заявил, что оркестр "галимый", а потом выяснилось, что ему понравилось и это так в старину хвалили!
Молодой человек. Я презираю все эти модные танцы. О, Лоис, я жажду видеть тебя. Подойди к окну.
( Раздается громкий удар по водопроводной трубе, из открытых кранов неожиданно начинает течь вода. Жюли быстро закрывает краны. )
Молодой человек ( озадаченно ). Боже, что это?
Жюли ( невинно ). Мне тоже что-то послышалось.
Молодой человек. Похоже на звук воды.
Жюли. Правда? Как странно… Правда, тут есть аквариум с золотой рыбкой…
Молодой человек ( все еще озадаченно ). А что это был за шум?
Жюли. Одна из рыбок щелкнула своими золотыми зубками.
Молодой человек (с внезапной решимостью ). Лоис, я люблю тебя. Я не светский человек, я привык сразу убивать…
Жюли ( с интересом ). Очаровательно.
Молодой человек. .. убивать сомнения. Лоис, я хочу тебя.
Жюли ( со скепсисом ). Хм… Что ты действительно хочешь, так это чтобы все вокруг стали по стойке "смирно" до тех пор, пока ты не скажешь "Вольно!"
Молодой человек. Лоис, я… Я…
( Он замолкает, так как в это время открывается дверь и входит Лоис. Она хлопает дверью, сварливо глядя на Жюли, и вдруг замечает молодого человека в окне. )
Лоис ( в ужасе ). Мистер Калкинс!
Молодой человек ( удивленно ). Но ведь вы сказали, что на вас светло-розовый!
( С отчаянием во взгляде Лоис вскрикивает, всплескивает руками и оседает на пол. )
Молодой человек ( потрясенно ). О боже! Ей дурно! Подождите, я уже иду к вам!
( Взгляд Жюли останавливается на полотенце, выпавшем из бессильной руки Лоис. )
Жюли. Ну тогда и мне уже пора… куда-нибудь подальше от вас.
( Чтобы встать, она берется руками за бортики ванны; в публике поднимается легкий шум, слышатся судорожные вздохи и приглушенные вскрики. Но на сцене, как у Беласко, мгновенно наступает тьма. )
ЗАНАВЕС
Огромный, как "Ритц", алмаз
Семья Джона Т. Ангера вот уже несколько поколений была хорошо известна в Аиде – небольшом городке на реке Миссисипи. Отец Джона в жарких состязаниях среди любителей много лет удерживал кубок чемпиона по гольфу; миссис Ангер, как говорили люди, была "широко известна в широких и узких кругах" благодаря своим политическим выступлениям; юный же Джон Т. Ангер, которому только что исполнилось шестнадцать, танцевал все новейшие нью-йоркские танцы задолго до того, как впервые надел свои первые "взрослые" брюки. И вот теперь ему предстояло на время покинуть дом. Его родители не смогли избежать воздействия типичной отравы, ежегодно уносящей из провинции самую перспективную молодежь: ими овладело известное почтение к школам Новой Англии. Для их обожаемого и талантливого сына Аид был слишком мал, и учиться ему подобало лишь в подготовительной школе имени Святого Мидаса, невдалеке от Бостона – и только там!
Сегодня в Аиде – как вы уже, наверное, знаете, если бывали там – названия самых модных подготовительных школ и колледжей уже никому ничего не говорят. Жители городка столь долго были оторваны от внешнего мира, что давным-давно питаются лишь слухами, хотя и стараются демонстрировать новейшие тенденции в одежде, манерах и выборе книг; так что любой прием, который в Аиде сочтут "оригинальным", какая-нибудь дочка чикагского "мясного короля", без сомнения, сочтет "типичным мещанством".
Джон Т. Ангер должен был вот-вот уехать. Миссис Ангер, с материнской глупостью, набила его чемоданы костюмами в полосочку и электрическими вентиляторами, а мистер Ангер преподнес сыну несгораемый бумажник, набитый деньгами.
– Помни: тебе здесь всегда будут рады, – сказал он. – Не сомневайся, мальчик мой, что наш очаг будет гореть всегда!
– Знаю, – хрипло ответил Джон.
– Не забывай, кто ты и откуда, – с гордостью продолжал отец, – и тогда, чтобы ты ни делал, ничто не сможет тебе повредить! Ведь ты – Ангер из Аида!
На этом старик и юноша пожали друг другу руки, и Джон удалился со слезами на глазах. Спустя десять минут он миновал городскую черту и остановился, чтобы напоследок оглянуться. Начертанный над вратами старомодный викторианский девиз вдруг показался ему таким милым! Отец не раз пытался сменить вывеску на что-то более энергичное и зажигательное, вроде "Аид – это твой шанс!", или же на банальное "Добро пожаловать!", которое можно было бы начертать на фоне сердечного рукопожатия и подсветить электричеством. Старая надпись была немного мрачновата, всегда считал мистер Ангер – но сейчас…
Тут Джон взял себя в руки и решительно обратил свой взор навстречу судьбе. Когда он развернулся, огни Аида на фоне неба стали казаться исполненными горячей и неистовой красоты.
Школа имени Святого Мидаса находится в получасе езды на авто "роллс-пирс" от Бостона. Расстояние в других единицах так и останется неизвестным, поскольку никто, кроме Джона Т. Ангера, не прибывал туда иначе, чем в авто "роллс-пирс", а теперь уже, наверное, и не прибудет. Школа имени Святого Мидаса – это самая дорогая и самая эксклюзивная в мире подготовительная школа для мальчиков.
Первые два года в школе прошли для Джона приятно. Отцы всех мальчиков были богачами, так что летние каникулы Джон проводил в гостях на модных курортах. И хотя ему нравились все ребята, приглашавшие его в гости, их отцы поражали его тем, что все были слеплены будто из одного теста, и он по-детски удивлялся такой поразительной схожести. Когда он рассказывал, откуда он родом, они всегда весело спрашивали: "Жарковато там, внизу, а?", и Джону приходилось выдавливать из себя улыбку и отвечать: "Да, точно". Его ответ звучал бы более сердечно, если бы эту шутку повторяли не все поголовно, лишь иногда варьируя ее, например, с "Не холодно там, у вас внизу?", что он точно так же ненавидел.
В середине второго школьного года в классе Джона появился тихий симпатичный мальчик по имени Перси Вашингтон. Новичок отличался приятными манерами и исключительно хорошо – даже для школы Святого Мидаса! – одевался, однако по каким-то причинам держался в стороне от остальных ребят. Единственным, с кем он близко сошелся, был Джон Т. Ангер, но даже с Джоном он никогда не разговаривал о своем доме и семье. То, что он был богат, было понятно и так – однако, за исключением нескольких подобных умозаключений, Джон очень мало знал о своем друге, так что его любопытство сильно разыгралось, когда Перси пригласил его провести лето у него дома, "на Западе". Он не колеблясь принял приглашение.
Лишь в поезде Перси впервые разговорился. Как-то раз они сидели за завтраком в вагоне-ресторане и обсуждали несовершенства характеров некоторых мальчиков из школы, и вдруг Перси сменил тон и уверенно произнес:
– Мой отец – самый богатый человек в мире.
– М-м-м, да, – вежливо промычал Джон.
Он не знал, что можно сказать в ответ на такое признание. Он хотел было сказать: "Прекрасно!", но это прозвучало бы несерьезно, и он уже почти сказал: "Неужели?", но сдержался, поскольку Перси мог бы подумать, что его слова вызывают сомнения. Такое поразительное утверждение едва ли можно было подвергать сомнению!
– Самый богатый, – повторил Перси.
– Я читал в альманахе "Кто есть кто", – начал Джон, – что в Америке есть один человек с доходом более пяти миллионов долларов в год, еще четверо получают более трех миллионов за год, а…
– Да, ничего особенного… – Перси презрительно скривил губы. – Прижимистые капиталистики, финансовая мелкота, мелкие лавочники и ростовщики! Мой папа может их всех скупить, не заметив.
– Но каким образом он…
– Почему о его доходах никто не пишет? Да потому, что он не платит налогов! Точнее, платит, но немного – никто не знает о его настоящем доходе.
– Он, должно быть, очень богат, – просто сказал Джон. – Это хорошо. Мне нравятся очень богатые люди. Чем человек богаче, тем больше он мне нравится. – На его смуглом лице можно было прочесть, что он говорит чистую правду. – На пасхальных каникулах я был в гостях у Шницель-Мерфи. У Вивиан Шницель-Мерфи есть бриллианты размером с куриное яйцо и сапфиры, похожие на шары с огоньками внутри…
– Я люблю драгоценные камни, – с энтузиазмом откликнулся Перси. – Само собой, мне бы не хотелось, чтобы в школе об этом кто-нибудь знал, но у меня есть очень хорошая коллекция. Я собирал их вместо марок.
– А бриллианты! – нетерпеливо продолжил Джон. – У Шницель-Мерфи есть бриллианты размером с каштан…
– Подумаешь! – Перси подался вперед и сказал очень тихо, почти шепотом: – Это ерунда. У моего отца есть бриллиант огромный, как отель "Ритц-Карлтон"!