Эрих кестнер (1899–1974) - известный западногерманский писатель и поэт. его роман "фабиан" воссоздает картину жизни германии накануне прихода фашизма к власти. но роман является не только острой сатирой: его герои - это люди, сохранившие в душе доброту и любовь к человеку.
Перевод с немецкого Екатерины Вильмонт.
Содержание:
Глава первая - Кельнер-оракул - И все-таки он идет туда - Институт душевных сближений 1
Глава вторая - Бывают очень назойливые дамы - Адвокат ничего не имеет против - Нищенство портит характер 2
Глава третья - Четырнадцать убитых в калькутте - Самое правильное - поступать неправильно - Улитки ползают по кругу 4
Глава четвертая - Сигарета величиной с кельнский собор - Любопытство фрау хольфельд - Жилец в меблирашках читает декарта 6
Глава пятая - Серьезный разговор в танцевальном зале - Фрейлейн паула тайком бреется - Фрау молль швыряет бокалы 7
Глава шестая - Дуэль у бранденбургского музея - Неужели опять будет война? - Врач знает толк в диагностике 9
Глава седьмая - Сумасшедшие на эстраде - Последний путь пауля мюллера - Фабрикант ванн 10
Глава восьмая - Студенты занимаются политикой - Лабуде-старший любит жизнь - Пощечина на берегу альстера 11
Глава девятая - Странные девушки - Кандидат в покойники остается в живых - Кафе называется "кузина" 13
Глава десятая - Топография безнравственности - Любовь пребудет вечно! - Да здравствует маленькая разница! 14
Глава одиннадцатая - Сюрприз на фабрике - Кройцберг и чудак - Жизнь - дурная привычка 16
Глава двенадцатая - Изобретатель в шкафу - Не работать - стыдно - Мать на гастролях 18
Глава тринадцатая - Универсальный магазин и артур шопенгауэр - Бордель наоборот - Две двадцатимарковые бумажки 20
Глава четырнадцатая - Путь без дверей - Язык фрейлейн зелов - Лестница с карманными воришками 22
Глава пятнадцатая - Молодой человек, каким он должен быть - О сути вокзалов - Корнелия пишет письмо 23
Глава шестнадцатая - Фабиан в погоне за приключениями - Пальба на веддинге - Луна-парк дядюшки пелля 25
Глава семнадцатая - Телячью печенку, пожалуйста - Он высказывает ей свое мнение - Коммивояжер теряет терпение 26
Глава восемнадцатая - От отчаяния он идет домой - Что нужно полиции? - Печальное зрелище 28
Глава девятнадцатая - Фабиан защищает друга - Разбитый портрет лессинга - Одиночество в халензее 29
Глава двадцатая - Корнелия в автомобиле - Тайный советник ничего не знает - Фрау лабуде теряет сознание 30
Глава двадцать первая - Фрейлейн доктор становится кинозвездой - Старая знакомая - Мать продает жидкое мыло 32
Глава двадцать вторая - Посещение школьных казарм - Кегли в парке - Прошлое сворачивает за угол 33
Глава двадцать третья - Пильзенское пиво и патриотизм - Бидермейер по-турецки - Фабиана обслуживают задаром 34
Глава двадцать четвертая - У господина кнорра мозоли - Газете нужны дельные люди - Учитесь плавать! 35
Примечания 36
Эрих Кестнер
Фабиан. История одного моралиста
Глава первая
Кельнер-оракул
И все-таки он идет туда
Институт душевных сближений
Фабиан сидел в кафе под названием "Полено" и просматривал заголовки в вечерних газетах: "Над Бовэ взорвался английский воздушный корабль", "Стрихнин хранится рядом с чечевицей", "Девятилетняя девочка выпрыгнула из окна", "Снова безуспешные выборы премьер-министра", "Убийство в Лайнцском зоопарке", "Скандал в городском торговом ведомстве", "Искусственный голос в жилетном кармане", "Снижение добычи угля в Руре", "Подарки директору Германской государственной железной дороги Нойману", "Слоны на тротуаре", "Скандал вокруг Клары Боу", "Нервозность на кофейных рынках", "Предстоящая забастовка 140 000 рабочих-металлистов", "Драматическое преступление в Чикаго", "Переговоры в Москве по поводу демпинга древесины", "Бунт егерей Штаремберга". Все как всегда. Ничего особенного.
Он отпил кофе, и его даже передернуло. Кофе был сладкий. С тех пор как десять лет назад Фабиан три раза в неделю, давясь, съедал в студенческой столовой у Ораниенбургских ворот лапшу с сахарином, сладкое ему опротивело. Торопливо закурив сигарету, он кликнул кельнера.
- Чем могу служить? - спросил тот.
- Ответьте мне на один вопрос.
- Слушаю вас.
- Идти мне туда или нет?
- Куда, простите?
- Ваше дело не спрашивать. Ваше дело отвечать. Идти мне туда или нет?
Кельнер в замешательстве почесал за ухом и, переминаясь с одной плоской стопы на другую, ответил:
- Пожалуй, лучше вам не ходить, осторожность - прежде всего!
Фабиан кивнул.
- Ладно. Я пойду. Счет!
- Но я же вам советовал обратное!
- Именно поэтому я и пойду. Счет, пожалуйста!
- А если бы я вам посоветовал идти, вы бы не пошли?
- Все равно пошел бы. Счет, пожалуйста!
- Не понимаю, - сердито проговорил кельнер, - зачем было меня спрашивать?
- Если бы я знал, - ответил Фабиан.
- Чашка кофе, хлеб с маслом, пятьдесят, тридцать, восемьдесят, девяносто пфеннигов, - деловито подсчитывал кельнер.
Фабиан положил на столик одну марку и вышел. Он понятия не имел, где находится. Если человек садится на Виттенбергплатц в автобус № 1, у Потсдамского моста пересаживается в трамвай, не успев заметить его номера, через двадцать минут вдруг выходит из вагона, потому что туда вошла женщина, как две капли воды похожая на Фридриха Великого, то он и вправду не может знать, куда его занесло.
Спотыкаясь о толстые доски, он пошел вслед за тремя торопливо шагавшими рабочими, вдоль заборов, огораживающих стройку, мимо унылых серых отелей, где сдают комнаты на час, к вокзалу городской железной дороги Яновицбрюкке. В поезде он вытащил адрес, который записал ему шеф конторы Бертух: "Шлютерштрассе, 23, фрау Зоммер". Он доехал до станции Цоо. На Иоахимсталерштрассе какая-то нетвердо держащаяся на тощих ногах девица спросила, не составит ли он ей компанию. Он отказался от этого предложения, погрозил ей пальцем и пошел прочь.
Город походил на ярмарку. Фасады домов были так расцвечены пестрыми огнями, что звездам в небе оставалось только стыдиться самих себя. Над крышами зарокотал самолет. И вдруг дождем посыпались алюминиевые монеты. Прохожие глянули на небо, засмеялись и бросились их собирать. Фабиану вспомнилась маленькая девочка из сказки, которая поднимает подол своей рубашонки, ловя денежки, падающие с неба. Он снял монету с твердых полей чьей-то шляпы. "Посетите экзотический бар на Ноллендорфплатц, 3, красивые женщины, обнаженные скульптуры, в том же доме пансион Кондор" - стояло на ней. Фабиан на миг представил себе, что это он летит в самолете и смотрит вниз на себя, молодого человека, стоящего в толпе на Иоахимсталерштрассе, в свете фонарей и витрин, в хаосе лихорадочно разгорающейся ночи.
До чего же мал этот молодой человек! А ведь это он, Фабиан. Он пересек Курфюрстендамм. На одном из фронтонов крутилась светящаяся фигурка - маленький турок с электрическими глазными яблоками. Вдруг сзади кто-то сильно стукнул Фабиана по башмаку. Он сердито обернулся. Трамвай. Вожатый разразился бранью.
- Внимательнее надо быть! - крикнул полицейский.
Фабиан надвинул шляпу на лоб и сказал:
- Постараюсь.
На Шлютерштрассе дверь открыл лилипут в зеленой ливрее; поднявшись вместе с гостем по красиво убранной лестнице, он помог ему снять пальто и ушел. Едва зеленый гномик скрылся, как из-за драпри, шурша платьем, появилась пышная дама, видимо, фрау Зоммер, и сказала:
- Не угодно ли пройти ко мне в кабинет? Фабиан последовал за ней.
- Ваш клуб мне рекомендовал некий господин Бертух.
Она полистала в тетради и кивнула.
- Бертух, Фридрих Георг, начальник конторы, сорок лет, среднего роста, брюнет, Карлштрассе девять, любит музыку, предпочитает стройных блондинок не старше двадцати пяти лет.
- Да, это он!
- Господин Бертух посещает нас с октября и был за это время уже пять раз.
- Это говорит в пользу вашего заведения.
- Вступительный взнос - двадцать марок, и каждый визит - десять.
- Вот тридцать марок. - Фабиан положил деньги на письменный стол.
Пышная дама сунула их в ящик и, вооружившись ручкой, спросила:
- Ваши данные?
- Фабиан, Якоб, тридцать два года, определенной профессии не имею, в настоящее время - специалист по рекламе, Шаперштрассе семнадцать, больное сердце, волосы каштановые. Что еще вам угодно узнать?
- Имеются ли у вас какие-либо пожелания относительно дам?
- Мне не хотелось бы себя связывать. Вкус мой склоняется к блондинкам, но опыт говорит против них. Предпочитаю крупных женщин. Но и против маленьких ничего не имею. Так что оставьте эту графу свободной.
Где-то играл граммофон. Пышная дама поднялась и серьезно сказала:
- Я должна, прежде чем мы войдем, ознакомить вас с основными нашими правилами. Сближение между членами клуба считается скорее желательным, чем нежелательным. Дамы пользуются теми же правами, что и мужчины. Сообщать о существовании, местонахождении и обычаях клуба рекомендуется лишь людям, вполне заслуживающим доверия. Несмотря на преследуемые клубом идеальные цели, плата взимается наличными. В помещении клуба ни одна пара не вправе рассчитывать на уединение. Пара, желающая уединиться, должна покинуть здание клуба. Наш клуб служит установлению связей, но не связям как таковым. К членам клуба, случайно встретившимся здесь со своими знакомыми, мы обращаемся с просьбой, во избежание ненужных осложнений, немедленно забыть об этом. Вы меня поняли, господин Фабиан?
- Вполне.
- Тогда попрошу вас следовать за мной. Гостей было человек тридцать - сорок. В первой комнате играли в бридж. Рядом танцевали. Фрау Зоммер указала новому члену клуба свободный столик, сообщила, что в случае необходимости он может обратиться к ней, и удалилась. Фабиан сел, заказал кельнеру коньяк с содовой и огляделся. Похоже, он попал на чей-то день рождения.
- Люди выглядят простодушнее, чем они есть на самом деле, - заметила маленькая черноволосая девушка и подсела к нему. Фабиан предложил ей закурить.
- Вы кажетесь симпатичным, - сказала она. - Вы родились в декабре.
- В феврале.
- Ага! Созвездие Рыб и несколько капель Водолея. Натура довольно холодная. Вы пришли только из любопытства?
- Теоретики ядерщики утверждают, что даже самые крохотные частички материи состоят из непрерывно вращающихся электрических масс энергии. Считаете ли вы эту точку зрения гипотезой или представлением, соответствующим истинному положению вещей?
- А вы, оказывается, обидчивый, - воскликнула эта особа. - Ну да ничего. Вы хотите здесь подыскать себе женщину?
Он пожал плечами.
- Это формальное предложение?
- Какой вздор! Я дважды была замужем, пока что с меня хватит. Брак - неподходящая для меня форма самовыражения. Но мужчинами я интересуюсь. И каждого, кто мне хоть немного нравится, воображаю своим мужем.
- В точном смысле слова, надеюсь?
Она засмеялась, словно икнула, и положила руку ему на колено.
- Разумеется. Недаром говорят, что моя фантазия излишне прямолинейна. Если в течение вечера у вас появится желание проводить меня домой, ну что ж, - квартира у меня маленькая, как и я сама, но зато постоянная.
Он снял со своего колена чужую, беспокойную руку и сказал:
- Все может быть. А пока я хочу осмотреться здесь.
Но это ему не удалось. Когда он встал и обернулся, то увидел перед собою рослую, как по заказу, женщину, которая сказала:
- Сейчас начнутся танцы.
Она была выше его и к тому же блондинка. Согласно здешним правилам маленькая черноволосая болтушка скрылась. Кельнер запустил граммофон. У столиков возникло оживление. Начались танцы.
Фабиан придирчиво рассматривал блондинку. У нее было бледное инфантильное лицо, с виду более скромное, чем можно было судить по ее поведению во время танцев. Он молчал и чувствовал, что еще несколько минут, и молчание достигнет той стадии, когда начать разговор, даже самый пустячный, будет уже невозможно. К счастью, он наступил ей на ногу. И она разговорилась. Показала ему двух дам, которые недавно из-за какого-то мужчины надавали друг другу оплеух и даже платья порвали. Сообщила, что фрау Зоммер состоит в связи с зеленым лилипутом, и добавила, что не решается даже вообразить себе подобную связь. Наконец, спросила, хочет ли он еще остаться здесь, она, мол, сейчас уходит. Он пошел с нею.
На Курфюрстендамм она подозвала такси, сказала шоферу свой адрес, села в машину и принудила Фабиана сесть рядом.
- У меня только две марки осталось, - пробормотал он.
- Не имеет значения, - ответила она и крикнула шоферу: - Выключите свет!
Стало темно. Машина рванулась с места. На первом же повороте блондинка навалилась на Фабиана и укусила его в нижнюю губу. Он стукнулся виском о металлическое крепление, схватился за голову и простонал:
- О-о-о! Неплохое начало!
- Не будь таким недотрогой! - потребовала она, продолжая оказывать ему знаки внимания.
Ее нападение было слишком внезапно. Голова у него трещала. Он вконец растерялся.
- Собственно говоря, до того, как вы стали меня душить, я собирался написать одно письмо, - прохрипел он.
Она двинула его в ключицу, засмеялась - при этом ни один мускул на ее лице не дрогнул (в ее смехе прозвучала вся гамма от йо до я и обратно) - и продолжала его душить. Все его попытки освободиться она, увы, истолковывала неверно. Каждый поворот дороги усугублял его мучения. Он заклинал судьбу сократить число поворотов. И судьба над ним сжалилась.
Машина наконец остановилась, блондинка попудрила нос, расплатилась и уже у самой двери дома заметила:
- Во-первых, у тебя все лицо в красных пятнах, а во-вторых, ты выпьешь со мной чашку чая.
Он стер со щек губную помаду и сказал:
- Ваше предложение делает мне честь, но завтра утром я должен вовремя быть на работе.
- Не зли меня. Ты останешься здесь. Горничная тебя разбудит.
- Но я все равно не встану, нет-нет, я должен спать дома. В семь утра я жду срочную телеграмму. Ее принесет хозяйка и будет трясти меня, покуда я не проснусь.
- Как ты можешь знать, что тебе принесут телеграмму?
- Я знаю даже, что будет в этой телеграмме.
- Что же именно?
- "Пора вставать! Твой верный друг Фабиан". Фабиан - это я.
Он, прищурившись, взглянул вверх на деревья и порадовался желтому сиянию фонарей. На улице царила тишина. Кошка бесшумно шмыгнула во тьму. Если б он мог сейчас пройтись вдоль серых домов!
- История с телеграммой просто выдумка, да?
- Нет, как ни странно, - отвечал он.
- Зачем же ты пришел в клуб, если тебя не интересует дальнейшее? - сердито спросила она и отперла дверь.
- Мне дали адрес, а я очень любопытен.
- Ну, так але-гоп! - сказала она. - Любопытство не знает преград.
Дверь за ними захлопнулась.
Глава вторая
Бывают очень назойливые дамы
Адвокат ничего не имеет против
Нищенство портит характер
В лифте имелось зеркало.
Фабиан вытащил носовой платок и стер с лица пятна помады. Галстук сбился на сторону. Висок горел. И бледная блондинка смотрела на него сверху вниз.
- Вы знаете, что такое мегера? - спросил он. Она обняла его.
- Знаю, но, думается, я красивее.
На дверной табличке значилось: "Молль". Дверь открыла горничная.
- Принесите нам чаю.
- Чай в вашей комнате.
- Хорошо. Можете идти спать!
Девушка скрылась в коридоре. Фабиан последовал за блондинкой. Она провела его прямо в спальню, налила ему чаю, достала коньяк, сигареты и, сделав широкий жест, сказала:
- Прошу!
- Бог мой, ну и темпы у вас!
- Где? - спросила она.
Он пропустил ее вопрос мимо ушей.
- Молль - это вы?
- Я даже Ирена Молль, так что людям, окончившим гимназию, есть над чем посмеяться. Садись же, я сейчас вернусь.
Он удержал ее и поцеловал.
- Зачем так торопиться, - сказала она и вышла из комнаты.
Он выпил глоток чаю и рюмку коньяку. Потом окинул взглядом комнату. Кровать низкая и широкая. Лампа отбрасывает рассеянный свет. Стены - сплошь зеркальные. Он выпил еще коньяку и подошел к окну. Окно не было зарешечено.
Чего хочет от него эта женщина? Фабиану было тридцать два года; он и прошлую ночь не бездействовал, и этот вечер уже начал его возбуждать. Он выпил третью рюмку коньяку и потер руки. Его уже давно занимала вся пестрая палитра чувств, из любви к искусству, так сказать. Но чтобы эти чувства постигнуть, надо их испытать. Только испытывая их, можно о них судить. И, как хирург, вскрыть собственную душу.
- Итак, сейчас я расправлюсь с этим маленьким мальчиком, - сказала блондинка. Теперь на ней была пижама из черных кружев. Он попятился. Но она с криком "урра!" бросилась ему на шею, да так, что он потерял равновесие и вместе с дамой очутился на полу.
- Ну разве она не ужасна? - спросил вдруг чей-то незнакомый голос.
Фабиан в изумлении поднял глаза. В дверях стоял сухопарый, длинноносый человек в пижаме и зевал.
- Что вам здесь нужно? - спросил Фабиан.
- Прошу простить меня, но я не знал, что вы с моей женой уже ползаете по комнате.
- С вашей женой?
Вошедший кивнул и, отчаянно зевая, голосом, полным укоризны, сказал:
- Ирена, ну зачем ты ставишь молодого человека в ложное положение? Если ты хотела показать мне свое новоприобретение, могла бы, по крайней мере, представить мне его, как принято. Но на ковре!.. Молодому человеку это наверняка неприятно. А я так сладко спал, когда ты меня разбудила… Моя фамилия Молль, - отрекомендовался он наконец, - я адвокат и, кроме того, - он душераздирающе зевнул, - и, кроме того, супруг той особы, которая обнимает вас.
Фабиан высвободился из объятий блондинки, встал и пригладил волосы.
- Ваша супруга, видимо, содержит мужской гарем? Моя фамилия Фабиан.
Молль подошел и протянул ему руку.
- Весьма рад познакомиться с симпатичным молодым человеком в обстоятельствах столь же привычных, сколь и непривычных. Все зависит от точки зрения. Но вы не беспокойтесь: я к этому привык. Садитесь, прошу вас.
Фабиан сел в кресло. Ирена Молль примостилась на подлокотнике, погладила Фабиана и сказала мужу:
- Если он тебе не нравится, я расторгну контракт.
- Но он же мне нравится, - отвечал адвокат.