Произведения, включенные в сборник, объединяет одна общая черта: несомненный талант их создателей. Здесь представлены разные направления современной прозы: от фантастики и фэнтези до психологического рассказа. Книга адресована широкому кругу читателей, по-настоящему любящих литературу.
Содержание:
Александра Окатова 1
Демон-хранитель 1
Юлия Романова 8
"Цветы для Алисы" 8
Он, Она, Они 11
Рассказ о первой любви 13
Иван Белогорохов 17
Разборки в Сибири 17
Вадим Громов 23
Главная причина 24
Незнакомцы 28
Саша Кругосветов 31
Приключения капитана Александра. Киты и люди 32
Примечания 39
Александра Окатова, Юлия Романова, Иван Белогорохов, Вадим Громов, Саша Кругосветов
Пять уникальных писателей (сборник)
© А. Окатова, 2015
© Ю. Романова, 2015
© И. Белогорохов, 2015
© В. Громов, 2015
© Саша Кругосветов, 2015
© Продюсерский центр Александра Гриценко, 2015
© Интернациональный Союз писателей, 2015
Александра Окатова
Я окончила Институт инженеров геодезии, аэрофотосъёмки и картографии с красным дипломом. Работала в Производственном картосоставительском объединении "Картография": составителем географических карт, редактором, начальником отдела. С 1996 по 2005 год была главным редактором частного издательства "Дизайн. Информация. Картография". С моим участием вышли в свет научные и учебные атласы: "Атлас мира. Европа", "Историко-культурный Атлас Коми", "Историко-культурный Атлас Бурятии", школьные географические атласы, "Большой Атлас России". В 2006 году резко поменяла жизнь: вступила в Творческое объединение современных художников.
Пишу рассказы, похожие на сказки, и сказки, похожие на рассказы, с лёгким привкусом философии, люблю смаковать чувства.
В 2013 году вышли мои книги: "Недоступная принцесса. Сказки для мужа" и "Принц на горошине. Сказки для любовника", сборник стихов "Опавшие листья". В 2014 году после окончания Высших литературных курсов им. И. А. Бунина выпускники, и я в том числе, издали сборник рассказов "Шахерезады +". И ура! Меня приняли в Союз писателей России и кандидатом в члены Интернационального союза писателей.
В 2014 году в серии "Современники и классики" вышла моя книга "Дом на границе миров", а три моих рассказа вошли в сборник МТА-5, и я стала победителем Первого альтернативного международного конкурса "Новое имя в фантастике" в номинации "Фаворит".
Демон-хранитель
Он – молодой, года двадцать четыре, ей – сорок восемь. У неё длинные белокурые волосы, у него – короткий тёмный ёжик. У неё ясные серые, у него – пронзительные чёрные глаза. Она – скромница с явным комплексом отличницы, перфекционистка из перфекционисток, а он – пофигист, хулиган, сквернослов, выпивоха, гулёна и нахал, она – чувствительная и нежная, он – язва и терпеть не может сюси-пуси.
Она обняла его правой рукой за шею, левая у неё была занята, как всегда как у всех женщин, сумкой. Странно, но больше всего её смущало не то, что она стоит посреди тёмного безлюдного парка и обнимает молодого человека моложе себя в два раза, с которым даже ещё не познакомилась, а смущало её именно то, что она по глупой привычке не бросила эту дурацкую сумку и не обняла его обеими руками покрепче, а просто держала в левой проклятую сумку и молча стояла рядом с ним, обнимая за шею одной рукой.
Тогда Даша и представить не могла, что через несколько дней уже будет работать у Господа Бога, в дальнейшем именуемого Г. Б., сценаристом, как она попала на эту работу – отдельная история, она даже на кастинг сценаристов, точнее, собеседование с Богом ходила, прошла все тесты и даже написала пробный сценарий. Богу понравилось. Он вообще-то странный, это Даша замечала, даже когда на него ещё не работала, он такие сценарии воплощал, что, казалось, какой-то тупой сценарист один и тот же сценарий для всех пишет; теперь-то, работая на Г. Б., Даша знает, что там большая группа и пишут разное, в меру своих способностей: разные сценарии для одних и тех же людей, а выбирает, который воплотить, именно Бог, и чувство юмора, или иронии, или сарказма у него, конечно, странное, ведь в жизни случается именно то, что, казалось бы, нарочно не придумаешь или, наоборот, самое банальное, как будто он страдает полным отсутствием фантазии.
Даша по жизни часто встречала такие сценарии. Или вот иногда ты боишься чего-нибудь особенно сильно, так кажется, Бог слышит твои мысли и нарочно сделает так, как ты больше всего не хочешь, чтобы было. По самому худшему варианту, как нарочно, как будто услышал, а может, и правда услышал, что ему стоит, но никогда не получается, чтобы было по самому благоприятному раскладу, ну точно, значит, слышит, вредный старик! Даша думала, что тупые сценаристы нарочно пишут для неё и других людей такую ерунду, а Бог сидит себе на облаке и выбирает нарочно самый дурацкий сценарий, чтобы посмотреть: ну-ну, как ты теперь будешь выкручиваться, вот тогда-то Даша и взбунтовалась. Не захотела участвовать в этом фарсе. Она думала, что Г. Б. не узнает об этом, но на этот раз всё оказалось не так, как она думала, и, похоже, не совсем так, как думал он, а это ещё вопрос, может, у Бога вообще склероз или его маразм замучил и ему было решительно наплевать и на Дашу, и на её бунт?
Осенним вечером взбунтовавшаяся Даша, а бунт выражался в том, что она перестала мысленно вести с Богом непрерывный внутренний диалог, который вела лет с четырнадцати, и строптиво молчала с ним, пошла вечером в парк неподалёку от её новостройки. Парк был достаточно дикий, чтобы доставить Даше удовольствие. Народу не было. Дашу это успокаивало.
Чёрные стволы деревьев, жёлтая и красная листва, отражающаяся в холодных, гладких, как чёрное отработанное моторное масло, прудах, навели Дашу на грустные размышления о бренности бытия, в чём Даша ощущала особенную хрупкую и трагическую красоту, которая сильнее проникала в сердце, когда была слишком близка, слишком похожа на смерть, а близость смерти всегда придавала существованию красок, на пороге смерти ярче чувствуешь жизнь, это Даша знала давно. Даша нашла скамейку на берегу пруда и только устроилась, как с другой стороны подсел молодой человек. Она, занятая своими невесёлыми мыслями, не обратила на него внимания.
– А давайте я угощу вас горячим кофе, – вдруг сказал он.
Ничего больше, чем чашечку горячего кофе, Даша в этот момент не хотела и с интересом посмотрела на молодого человека. Куда он её пригласит? От кофе Даша решила не отказываться.
Она кивнула и посмотрела по сторонам: в парке никого, кроме них, не было. Небо было ярко-синим. Солнце село полчаса назад, но в воздухе была растворена толика закатного красного света.
Даша с удивлением увидела, что на скамейке между ними возникла большая шахматная доска, на ней были два пластиковых стаканчика с дымящимся густым чёрным кофе, вместо старших фигур расставлены в правильном порядке шоколадные и песочные печенюшки и шоколадные конфеты типа "Осенний вальс" и "Вечерний звон" с цельными орехами на верхушке в золотой и серебряной фольге вместо пешек соответственно.
– Вам со сливками? – спросил он.
– С коньяком, – улыбнулась Даша.
– Ваш ход, – сказал юноша.
Она пошла пешкой-конфетой на e4.
– Лучший из ходов! – одобрил молодой человек и поставил свою на d5, Даша автоматически съела подставленную пешку и отхлебнула кофе, вечер нравился ей всё больше. Следующие фигуры исчезали с доски в хорошем темпе, миттельшпиль выигрывала Даша и сыто улыбалась. Её противник тоже получал удовольствие от игры. Кофе в её пластиковом стаканчике не кончался и не остывал, но Даша не замечала этого. Эндшпиль.
– Поздравляю, – сказал молодой человек, – вы выиграли!
На Дашиных глазах шахматная доска растаяла.
Молодой человек поглядел ей в зрачки и спросил:
– Ну что, полегчало? Хотите, я вас обниму? – открыто спросил он.
– Хочу! Хочу!! Хочу!!! – сказала Даша, едва контролируя свою речь.
– Ой-ой-ой, – усмехнулся он, подошёл к Даше, она осталась сидеть, только подняла голову, он взял её за руки, сумка мешает, промелькнуло в её голове, и мягко потянул Дашу вверх, она встала, и оказалось, что на каблуках она немного ниже незнакомца, она ощутила своё бьющееся в сумасшедшем темпе сердце не на предназначенном ему анатомией месте, а в горле и обняла его правой рукой, так и не бросив сумку, да чёрт с ней, с этой сумкой, она наконец отшвырнула её и обняла его обеими руками. Она парила в воздухе, а не стояла на берегу заросшего пруда, а вокруг них текли, кипели, закручивались вихрями струи воздуха, и листья кружились, летели вверх по спирали, а он и она поднимались всё выше, она чувствовала холод и аромат осеннего горького вечернего воздуха на своих губах, и ей нестерпимо захотелось, чтобы этот холод сменился теплом его губ. Он как будто услышал её желание и взял Дашино лицо в ладони так уютно, словно его кисти созданы, чтобы держать её лицо, и раскрыл её губы так, будто он, а не она умрёт, если не утолит свою жажду, если не напьётся из её рта; она была благодарна ему именно за то, что он хотел этого так же сильно, как она, ей так надоело искать, просить, чтобы кто-то утолил её жажду, а он тоже жаждал: как она, на равных, и от этого ей сносило крышу. Она уже забыла, как это приятно, когда ты хочешь кого-то так же, как он тебя. Даша подумала: странно, что её так сладко, так правильно, именно так, как ей всегда хотелось, как она жаждала, алкала, целует молодой незнакомый человек.
– Какой же я незнакомый, я твой демон-хранитель, – вдруг сказал он.
Даша так удивилась, что впервые в жизни не знала, что сказать. Вообще-то она никогда за словом в карман не лезла, никогда с ней такого не было, наоборот, слова слетали с её губ с лёгкостью, с шиком, артистично, с блеском, с юмором, а с ним она забыла, как извлекать звуки с помощью голосовых связок и тем более составлять слова из этих звуков, да ещё надо облекать мысли в слова, атас! Демон-хранитель, подумать только!
Он обнял её ещё крепче – она удивилась полному совпадению их тел, ей было так удобно, как будто она была создана для него, а он для неё. Он прижал её так, что ни одна беда, ни одна тревога не смогла бы, не нашла бы щелочки, чтобы пролезть между ними. Абсолютный покой и уверенность в правильности происходящего – вот что почувствовала Даша и постаралась насладиться этим чувством, пока оно не покинуло её, но оно и не думало расставаться с ней, она так расслабилась, что ничуть не испугалась, когда в его крепких объятиях поднялась над тёмным парком, дрожащим от прохлады.
Он, прижав её ещё сильнее, хотя куда уж сильнее, нежнее, полетел над растёкшимися, мигающими разноцветными огнями реками красных и белых, текущих в противоположные стороны автомобилей, огни мигают, пульсируют, а окна в домах перемигивались: зажигались новые, некоторые гасли; похоже на человеческие жизни, подумала Даша, и он сказал ей, дыша теплом на ухо:
– Точно так, только гаснут, перебегают, зажигаются новые не окна, а по старинке – свечи, там, в замке жизни и смерти.
– А что, они живут в одном замке? – спросила Даша.
– Не только в одном замке, это одна и та же богиня, днём белая, а ночью тёмная.
Даша удивилась, почему она сама раньше не замечала, не догадывалась, что в жизни есть зародыш смерти, что это одна и та же сила, одна и та же энергия.
– Одна, – подтвердил он.
Её демон-хранитель постарался обнять Дашу так, чтобы встречный ветер не тревожил её, принял его на себя, и Даша чуть не расплакалась от благодарности и нежности. Она увидела, что перед ними на расстоянии пяти секунд полёта на берегу реки Москвы светится новое высокое двадцатиэтажное жилое здание.
Они опустились на широкий балкон, кольцом окружающий круглую башню на самом верху дома. В башне было темно. Балкон был открыт всем ветрам, но Даша не чувствовала холода, ей было весело и любопытно. Она постучала каблуком по мраморным плитам балкона и облокотилась на широкие дубовые перила. Он не торопил её, с улыбкой наблюдая, как она любуется дрожащей, зыбкой, стремительно погружающейся в ночной сумрак Москвой. Через пару минут наступит ночь.
Они вошли в башню, и там сами собой вспыхнули факелы на стенах. Даша увидела стол и два кресла красного дерева с вырезанными на спинках сценами из средневековой повседневной жизни. На спинке одного крестьянка, низко нагнувшись, жала серпом пшеницу, когда Даша посмотрела на неё второй раз, то крестьянка, выпрямившись, вытирала локтем левой руки пот со лба. На спинке другого рыбак выбирал из моря сеть, а вдалеке был виден маяк, эта картина потом тоже изменилась: через минуту рыбак исчез со спинки кресла, наверное, утонул, и только одинокий маяк посылал в пространство лучи света.
Дашин кавалер зажёг пять свечей в серебряном подсвечнике на середине стола. Даша вопросительно посмотрела на демона.
– Нет, это не души, – сказал он, – это просто свечи, не беспокойся.
Но Дашу теперь не оставляла мысль о человеческих душах, сгорающих, как свечи.
Окна в башне напоминали бойницы. Даше нравилось, она чувствовала себя защищенной, она купалась в новых ощущениях, чувствах, старалась запомнить всё до мельчайших подробностей, она во все глаза смотрела на него, получала наслаждение от того, как он двигался, его движения были то такими быстрыми, что за ними нельзя было уследить, то плавными и медленными; и быстрые, и медленные были летящими, нечеловеческими. Даша любовалась затаённой силой его жестов, ей было и страшно, и сладко. Она провела пальцами по его руке, горячая, как будто пышет жаром, как будто у него температура, как будто он сгорает от желания, совсем как я, подумала Даша.
Она прикоснулась к книге, лежащей на столе, кожаный переплёт гримуара вспыхнул голубым холодным пламенем, Даша отдёрнула пальцы, но демон улыбнулся и, взяв её руку, опять положил на книгу, тёплый огонь облизал Дашину ладонь, пробежал язычками по кожаному переплёту и исчез в корешке, крышка, как живая, подёргалась и открылась.
Он смотрел на Дашу с лёгким удивлением:
– Он слушается тебя, впервые вижу, чтобы гримуар признал человеческую дочь, – тихо проговорил он.
Даша слегка загордилась. Она обняла книгу и в порыве вдохновения развалила её в ладонях со словами:
– Покажи моего демона!
Гримуар пролистал страницы лёгким дуновением сквозняка, взвился и вздохнул язычок пламени: текст на открытом Дашей развороте побежал огнём по пергаменту.
– Герцог Данталион, – зажглась и запульсировала строчка.
Даша читала незнакомые буквы так, будто знала их с рождения:
– Семьдесят первый дух, великий и могущественный герцог, – Даша подняла глаза на Данталиона, тот ласково, с восхищением смотрел на Дашу и поощрял её взглядом, она продолжила: – Его предназначение и долг заключаются в том, чтобы обучать детей человеческих редким искусствам и наукам; скрытые намерения любого человека прозрачны и ясны для него; он видит тайные мысли и мужчин, и женщин, и он может изменять их по желанию своего заклинателя. Он с лёгкостью может вызывать любовь, как пожар сжигающую человека, может являть двойника любой персоны, тем паче он может показать оного в любой части мира, которую выберет его господин. Кроме того, он обладает даром превращать людей в птиц. Может заставить деревья сгибаться по желанию заклинателя. Данталион управляет 36 легионами духов. Он строптивый и своевольный демон, и его хозяину трудно приручить его, но если это ему удастся, то вернее и преданнее слуги не найти.
Даша провозгласила эти слова громким, чётким, показавшимся ей самой чужим голосом. Молодой демон слушал её очень внимательно и почтительно, по прочтении он снял с пояса серебряный кинжал с кривым клинком и, встав на одно колено, подал его Даше, она ничуть не удивилась и бесстрашно полоснула левую ладонь, выступили рубиновые бусины крови. Даша приложила руку ко лбу коленопреклонённого демона как печать, оставив кровавый отпечаток, который тут же взвился лёгким дымком с цветочным ароматом.
– Ты моя госпожа, – сказал Данталион, – клянусь служить тебе до самой твоей смерти.
Даша не успела испугаться, ведь он сказал, что до самой её смерти, она не ослышалась? "А правда, кто из нас смертный, конечно я", подумала Даша. Она молча, с королевским достоинством кивнула – сил удивляться у неё уже не осталось, от волнений сегодняшнего вечера и аромата испарившейся крови она впала в эйфорию и почему-то страшно захотела спать, Данталион подхватил её на руки и отнёс на высокую кровать, убранную красным шёлком.
Даша, не открывая глаз, не выходя из дремоты, плавно поднялась в воздух на десять дюймов над кроватью, её одежда медленно расстегнулась и развернулась, как распускающийся розовый бутон, блузка, юбка, а потом и бельё, как снег, упали на пол, обнаженная Даша, вольготно раскинув руки, зависла, покачиваясь в воздухе, Данталион почтительно отвернулся и стоял в ожидании, не отходя от кровати. Раскрылось красное покрывало, обнажились белые простыни, и Даша опустилась в льняную прохладу. Она свернулась калачиком и тихонько засопела, вздохнув, опустились простыни и укрыли её. Данталион осторожно положил гримуар рядом с Дашей на кровать и вынес факелы.