По-видимому, и организация нелегальной переправы в первую очередь имела своей целью обеспечить приезд в Японию Ким Сун Чхиля. Он должен был присутствовать на совещании. С этой точки зрения прежние загадочные действия Ли Кан Мана получали свое объяснение. Чон Су Кап находится сейчас в Симоносеки, он, несомненно, тоже будет участвовать в этом совещании. О чем там будет идти речь? Допустим, будет решаться вопрос о вооруженном восстании, назначенном на тридцатое сентября. По-видимому, Единая народная партия Южной Кореи, которую представляет Чхим Йоль, внесет это предложение. Допустим далее, что Ли Кан Ману необходимо было во что бы то ни стало форсировать этот вопрос и добиться согласия на восстание всех представителей Единого фронта…
Ну а что, если мнения Ким Сун Чхиля и Ли Кан Мана расходились? Сайдзё еще в море заметил, что между ними есть разногласия. А своим разоблачением Ли Кан Мана как убийцы Канако он вбил еще один клин в их отношения. Разногласия между ними обострились, и Ли Кан Ман оказался в невыгодном положении. Даже Такано, кажется, теперь втянута в борьбу, причем она не во всем поддерживает Ли Кан Мана. Таким образом, присутствие Кима на совещании становится для Ли Кан Мана опасным.
И вот у него созревает решение устранить Кима. Времени остается мало. Нужно прибегнуть к какому-то чрезвычайному шагу и упрятать Кима в Омура, а дальше он прямо попадает в руки южнокорейских жандармов.
Анализируя все факты, Сайдзё приходил к выводу, что Ли Кан Ман боялся его сближения с Кимом. Он старался не оставлять их одних. Когда в роще Ким Сун Чхиль стал расспрашивать Сайдзё о Цое, Ли Кан Ман моментально оказался рядом. Возможно, он не хотел, чтобы Ким Сун Чхиль подробно узнал, каким образом попали к нему в руки пятнадцать миллионов иен. Боялся, что это еще больше усилит подозрения Кима. Тогда его не так легко будет устранить…
Итак, Ли Кан Ман решил не допустить присутствия Кима на совещании. Его план удался. Но руководство организации решило попытаться установить связь с Кимом и получить его ответ. Если Ли Кан Ман предполагает неблагоприятный ответ, он должен постараться и тут устроить какую-нибудь каверзу. Сайдзё вызвался связаться с Кимом, заявив, что ему, как японцу, это будет сделать нетрудно. Такано поддержала его, и теперь Ли Кан Ман должен попытаться что-то предпринять против него, против Сайдзё.
Однако почему Ли Кан Ман сопровождал его до Модзи и чуть ли не всю дорогу пел соловьем? Неужели он ожидал благоприятный для себя ответ? Нет, это маловероятно. Как же он в таком случае должен поступить? Он угрожал, что за Сайдзё будут неотступно следить, но Сайдзё так и не обнаружил за собой "хвоста". К какой же уловке он прибегнет?.. Наконец мысли Сайдзё сосредоточились на том главном, что составляло конечную цель его розысков. Дело шло о пятнадцати миллионах иен, которые Цой Ток Чхон намеревался передать Чон Су Капу, но которые перехватил Ли Кан Ман… Какие последствия будет иметь тот факт, что этими деньгами распорядился Ли Кан Ман?
Сидевшая напротив старушка мирно дремала. Не переставая лил дождь. Поезд приближался к промышленной зоне Северного Кюсю. Вдоль полотна железной дороги замелькали заводские трубы и мутно желтевшие в вечернем мраке огни.
9
В восемь вечера поезд подошел к станции Модзи. Не успел он тронуться дальше, как Сайдзё спрыгнул на платформу. Свой плащ Сайдзё нарочно оставил в вагоне у окна. Если за ним следят, такая уловка не повредит. Пробежав по платформе, он прошмыгнул через контроль и оказался на вокзальной площади. Небольшая, тускло освещенная площадь с мокрым от дождя асфальтом напоминала чем-то маленькую тихую гавань и казалась удивительно мирной и спокойной. Но Сайдзё некогда было любоваться этой картиной. Подняв воротник пиджака, он быстро оглянулся, нет ли за ним слежки, и зашагал к видневшейся телефонной будке.
Сайдзё набрал справочную. Чистый, молодой голос телефонистки, назвавший ему номер телефона гостиницы "Мэйгэцу" в Симоносеки, успокаивающе подействовал на него.
Соединили мгновенно. Через несколько секунд в трубке послышался удивленный голос Чон Су Капа:
- Что случилось?
- Немедленно возвращайтесь в Токио, - отрывисто сказал Сайдзё.
- А что все-таки произошло?
- Подробно объяснять некогда. Ли Кан Ман - шпион! Поскорее уезжайте! Сразу же возвращайтесь в Токио и постарайтесь на время куда-нибудь скрыться. Так будет безопаснее…
За боковым стеклом телефонной будки промелькнул человек в непромокаемом берете. Сайдзё успел увидеть его уголком глаза… Он замолчал и хотел повесить трубку, в ту же секунду прогремел выстрел. Как бы проверяя результаты стрельбы, на мгновение к окну прилипла физиономия с перебитой переносицей. Ошибиться Сайдзё не мог: то был "боксер" - сотрудник Центрального разведывательного управления Южной Кореи.
Одновременно с выстрелом Сайдзё почувствовал резкий толчок в правое плечо, правая рука сразу выпустила телефонную трубку. Встревоженный голос в трубке продолжал взывать: "Алло! Алло! Ты говоришь шпион? Алло!.."
Снаружи тоже раздались человеческие голоса. Поняв, что он жив, Сайдзё левой рукой снова взялся за трубку.
- Алло! Что это за выстрел? Послушай! Там на складе есть оружие. Оружие, понял? Имей это в виду!.. - кричал в трубку Чон Су Кап.
- Оружие? Ясно! А в меня сейчас стреляли. Я ранен. Но это так, царапина. А вы немедленно уезжайте!
Пуля продырявила руку выше локтя, но кость не задела. Кровь липкими струйками поползла по руке и закапала на пол. Вытащив носовой платок, Сайдзё с помощью левой руки и зубов туго стянул раненое место и вышел из будки.
Его тут же обступили несколько человек. Все ахали, охали, что-то предлагали… Отмахнувшись от них, Сайдзё направился к стоянке такси. Здесь, перед вокзалом, его окружило тоже с десяток зевак. Все испуганно смотрели на него.
- Преступник убежал в сторону Фуротё! - торопливо проговорил один из толпы.
- Вас нужно немедленно в больницу! - сказал другой.
- Ничего, все в порядке. Я сам доберусь до больницы.
Сайдзё нервничал. Мешкать было нельзя: в любую минуту могли явиться полицейские. К счастью, в толпе оказался шофер такси.
- Если так, я вас мигом доставлю, не хуже скорой помощи, - сказал он, открывая дверцу машины.
Промокший Сайдзё влез в машину и, откинувшись на спинку, сказал:
- В Симоносеки!
- В Симоносеки? - переспросил удивленный таксист.
- Да, в Симоносеки, улица Нагато-Нитё, - сказал Сайдзё.
- Боюсь, как бы меня потом не начали таскать в полицию. Ведь привяжутся - жить не дадут!
- Да не волнуйся, - успокоил его Сайдзё. - Там находится больница, к которой я прикреплен.
- Ну если так, то поехали. До Симоносеки не больше тринадцати километров, за четверть часа доберемся.
Быстро промелькнула сверкающая лента вечерней улицы, тянувшаяся вдоль Каммонского пролива, и не успела впереди показаться черная гора, как машина въехала в подводный туннель.
Правая рука Сайдзё стала вдруг невероятно тяжелой и словно неживой. Его слегка лихорадило, смертельно хотелось спать. Но сейчас было не до сна. Стоявший перед его глазами лысый человечек, тыча указкой в карту, разъяснял стратегическую обстановку. "Если линию Симоносеки - Хаката принять за основание воображаемого равнобедренного треугольника, то где будет его вершина?" - "На Цусиме", - отвечал Сайдзё своему хозяину и шефу. - "Верно, на Цусиме. А если углы этого треугольника увеличить и соответственно продлить противоположные стороны к северу, где тогда окажется вершина?" - "В Корее", - отвечал Сайдзё. - "Верно, в Корее. Тогда вершина упрется в полуостров…" А труп Канако следует искать на Цусиме. Я нашел его. Нужно установить личность преступника. Я установил. Хорошо! Однако слишком далеко не заходи! Не заходи. Смотри на карту! Вот район твоих действий! В дебри не залезай… А я залез. Залез так глубоко, что…
- Послушайте! Вы спите? Уже Симоносеки.
- Что? Симоносеки? - Сайдзё старался побороть сонное оцепенение.
Из раны опять стала сочиться кровь. Руку сковала тупая боль, как после сильного ушиба. Сайдзё левой рукой зажал рану. Кровотечение как будто приостановилось.
За пеленой дождя светились веселые огоньки портового города. Вот улица Чаяма, а сразу за ней Нагато-Итё, потом Нагато-Нитё…
- А дальше тут, кажется, не проедешь, - сказал шофер.
- Ничего, постарайтесь, Я хорошо заплачу, - сказал Сайдзё.
Занимая во всю ширь узкую мостовую, машина с трудом протиснулась вперед и на углу возле мясной лавки остановилась. Сайдзё достал три тысячи иен.
- О том, что довез меня до этого места, японской полиции - ни слова! Понял? - Сам того не замечая, Сайдзё говорил "японской полиции" так, словно это была для него чужая, иностранная полиция.
- А вы тоже оттуда? Из Кореи? - испуганно спросил шофер.
Сайдзё усмехнулся. Но возможно, он в самом деле стал теперь похож на корейца: и лицом, и манерами, и даже произношением…
Ворота фирмы были наглухо закрыты. Но когда Сайдзё очутился под фонарем, висевшим на воротах, внезапно калитка открылась, словно его тут поджидали. Вышедшая Такано застыла на месте.
- Ой, вы в крови?! Что случилось?
- Ничего особенного. Стреляли из-за угла. Но ранение пустяковое, - отвечал Сайдзё, уводя Такано во двор.
- Вас нужно отвезти в больницу!
- В больницу нельзя. Если тут найдется врач, которому вы доверяете, можно его позвать.
- Найдется! Я сейчас его позову.
- Подождите! Сначала я хотел бы сообщить собранию ответ Ким Сун Чхиля.
Сайдзё направился с Такано в глубь двора. Обойдя груды металлического лома, они подошли к скрытому за ними небольшому складу. Такано постучала. Дверь открылась.
В небольшом помещении склада, тускло освещенном одной лампочкой, за густым слоем табачного дыма лиц почти не было видно. Но сидело здесь человек пятнадцать. Дискуссия, видимо, была в самом разгаре, но когда дверь открылась, все уставились на стоявшего у порога Сайдзё.
- Ко Хё Сук, - сказал Сайдзё, впервые называя Такано ее корейским именем, - пожалуй, вам следует сходить за врачом…
- Сейчас!
- Но сами сюда не возвращайтесь! Хорошо?
- Почему? - удивилась Такано.
- Завтра узнаете.
Он не решился сказать ей сейчас, что Ли Кан Ман провокатор. Легким движением он отстранил ее и вошел в помещение.
10
- Кто это? - удивленно спросил кто-то по-корейски.
- Садитесь, пожалуйста. - Молодой кореец с сочувственным видом уступил Сайдзё свой стул.
Ли Кан Ман, сидевший рядом с Чхим Йолем у стены на ящиках, вышел на середину и сказал:
- Просьба ко всем присутствующим сейчас говорить по-японски. Этот человек - японец. В качестве нашего связного он побывал в Омура у товарища Кима и привез его ответ.
По рядам пронесся легкий шум, похожий на вздох облегчения.
- Как председательствующий, я вношу следующее предложение, - напряженным голосом сказал Чхим Йоль. - Заслушать сейчас, что поведал нам товарищ Ким.
- Я не возражаю, - сказал Ли Кан Ман, - но считаю целесообразным предварительно разъяснить товарищам обстоятельства, в силу которых этот японец стал нашим связным.
- Это нам известно! - сказал хозяин фирмы "Тохоку". Его Сайдзё видел уже несколько раз.
- А мне неизвестно! - подал голос какой-то мужчина, с виду похожий на рабочего.
- Товарищ Ли! Есть ли в этом необходимость? Нам сейчас дорога каждая минута. Расследованием можно будет заняться и после! - сказал одетый в студенческую форму молодой человек.
- Речь идет не о расследовании. Тут все ясно. Просто необходимо после собрания провести революционный суд! - заявил средних лет плотный мужчина, на вид типичный партийный функционер.
- Это не меняет дела. Но есть ли сейчас необходимость в информации товарища Ли, - возразил молодой человек.
- Есть, - решительно отрезал Ли Кан Ман. - Во-первых, потому, что этот человек - шпик, который под видом расследования какого-то уголовного преступления раскрыл нашу организацию. Во-вторых… На нашем заседании должен был присутствовать влиятельный представитель единого фронта товарищ Чон Су Кап. Но, как вы видите, его среди нас нет. Есть основание подозревать, что отсутствие Чон Су Капа - результат предательских действий этого шпика.
- Как же такого типа послали связным?! - раздался возмущенный голос.
- Поэтому я и решил вас предостеречь, - сказал Ли Кан Ман. - Нужно будет со всей тщательностью проверить, действительно ли он привез нам ответ товарища Кима, а не чей-нибудь еще!
- Ясно!
- Господа! - Сайдзё воспользовался секундным молчанием и вышел на середину сарая. Прижимая рукой рану, стянутую окровавленным платком, он слегка наклонился вперед. Он рассчитывал, что эта поза должна произвести определенное впечатление. - Господа! - повторил он громко, обведя собрание взглядом. - Меня представили вам как шпика. Но сейчас вы узнаете, как этот шпик сослужил службу прежде всего вам. Однако сначала я хотел бы обратить ваше внимание на некоторые факты. Господин Ли Кан Ман ведь не возражал против моего посещения изолятора. Почему же сейчас он начал с заявления, что я шпик, пробравшийся в вашу организацию. Зачем это ему понадобилось? Действительно, расследование одного уголовного преступления привело меня к вам. Но я не работал и не работаю против вашей политической организации. На обратном пути из Омура, будучи ранен, я мог обратиться к полиции, но я этого не сделал. Я мог выдать вас, но и этого я не сделал. Мне угрожали судом, но я не уклонился от него, а явился к вам.
- Хватит болтать! - крикнул Ли Кан Ман. - Товарищи! Он хочет сорвать наше собрание!
- Глупости! Ради этого собрания я рисковал жизнью. Возможно, для вас жизнь одного японца ничего и не стоит, но ведь я по вашему поручению с риском для жизни побывал у Ким Сун Чхиля!
- Хорошо! - прервал его Чхим Йоль. - Сообщите нам ответ товарища Кима!
Ли Кан Ман почувствовал перемену в настроении собрания, он побледнел и стал незаметно пятиться к двери. Наступило молчание. Все приготовились слушать.
- Ответа нет, - сказал Сайдзё.
- Нет?!
- Нет, - повторил Сайдзё. - В изоляторе во время свидания оказалось невозможным передать что-либо даже на словах.
- Вот это здорово! Да чего мы его слушаем! Он же нас дурачит! - крикнул кто-то.
Собрание загудело, точно потревоженный улей. Но Сайдзё оставался спокоен. Его невозмутимый вид отрезвляюще подействовал на охваченных негодованием людей, и через какую-нибудь минуту шум стих.
- Вы еще что-нибудь хотите сказать? - спросил Чхим Йоль.
У Сайдзё сильно заныла рана. Он невольно поморщился от боли и посмотрел на Ли Кан Мана. Тот стоял у двери и не спускал с Сайдзё глаз. Указывая на Ли Кан Мана рукой, Сайдзё вдруг отчетливо произнес:
- Этот человек провокатор.
Все будто окаменели от изумления.
- Собака! - в наступившей тишине заорал Ли Кан Ман. - Товарищи! Вы не должны верить японскому агенту! Он же сам шпик!
- Шпики тоже разные бывают, - спокойно сказал Сайдзё. - Есть шпики - убийцы. Это самые отвратительные шпики! Вот ты именно такой!
- А ты, оказывается, философ! - усмехнулся Ли Кан Маи. - Но какие же у тебя есть доказательства?
- Мне об этом сообщил Ким Сун Чхиль!
- Товарищ Ким? - зашумело собрание.
- Да, товарищ Ким! - ответил Сайдзё, вытаскивая из кармана пачку сигарет "Хикари". Положив ее перед председательствующим, он продолжал:
- Я взял с собой для передачи пять пачек японских сигарет… Но Ким Сун Чхиль сделал вид, что не курит, и вернул их все обратно. Это пачка одна из тех. Присмотритесь, и вы увидите, что на ней ногтем нацарапаны буквы. Вверх ногами они похожи на знаки корейского алфавита. Но на самом деле там отчетливо написано по-японски слово "шпик"… Господин председатель! Обратите внимание, что из всех пачек, предложенных ему, он выбрал именно эту. И не случайно. Название этих сигарет соответствует корейскому имени Ли Кан Мана. И над этим именем Ким Сун Чхиль написал - "шпик".
- Твои доводы рассчитаны на дураков! - надменно проговорил Ли Кан Ман.
- Возвращая сигареты, - продолжал спокойно Сайдзе, - Ким Сун Чхиль сказал мне: "Заграничные сигареты опасны" Одну эту фразу за все время свидания! Он сказал это потому, что ты, Ли Кан Ман, умышленно переврал ему цены на сигареты. И сделал ты это для того, чтобы он навлек на себя подозрение. Ведь ты отлично знал, что в пограничных районах на этом часто попадаются. Когда Ким заспорил с хозяином ларька, подошел полицейский патруль, и таким образом хитрость твоя удалась. Ты нам говорил, что в то время, как Ким Сун Чхиль покупал сигареты, ты находился поблизости и сторожил его. Ложь! В это самое время ты доносил на него полиции.
- Да-а… - раздался голос хозяина фирмы "Тохоку". - Должен сказать, что и, по словам Ко Хё Сук, товарищ Ли вел себя тогда как-то странно.
- Так, возможно, поступил бы агент секретной службы. Но зачем это нужно было делать мне? - не меняя надменной позы, сказал Ли Кан Ман.
- Зачем? Затем, чтобы поскорее избавиться от Ким Сун Чхиля, потому что, будь Ким Сун Чхиль здесь, лопнули бы все твои провокаторские планы, лопнули бы как мыльный пузырь. - Сайдзё говорил очень уверенно, словно он все это знал совершенно точно. Сжав в кулак левую руку, которую он до того держал на ране, и, протянув ее вперед, он продолжал:
- Ким Сун Чхиль был против вооруженного восстания, которое ты затеваешь. Он считал его преждевременным. Узнав о том, что восстание здесь форсируется, он решил приехать в Японию, чтобы разъяснить вам, господа, положение дел и постараться вас отговорить. Я убежден в этом. После ареста ему стало ясно, что, кроме всего прочего, Ли Кан Ман шпион и провокатор! И вместо ответа "за" или "против" он счел нужным сообщить вам, господа, прежде всего, что Ли Кан Ман - шпион! Это и есть его ответ.
- Это же провокация японского агента! Товарищи! Не поддавайтесь на провокацию! Не позволяйте расколоть наши ряды! - в отчаянии кричал Ли Кан Ман.
- Что и говорить! Тебе очень важно было сохранить единство! Не с этой ли целью ты перехватил пятнадцать миллионов иен, которые президент фирмы "Дайкан Дзицугё" Цой Ток Чхон послал редактору "Пан-Кориэн ревью" Чон Су Капу, который тоже считал восстание преждевременным. Действительно, я со станции позвонил Чон Су Капу и предупредил его, чтобы он не являлся сюда. И как раз в это время подосланный тобою кореец с перебитым носом стрелял в меня!
- Кореец с перебитым носом? Это ж бандит из шайки "Гавайских стрелков" Чон Нама? А ведь товарищ Ли действительно говорил, что этому человеку можно будет поручить наблюдение за связным, - прозвучал в наступившей тишине чей-то голос в углу.
- Этот самый бандит предлагал мне, японцу, не дожидаясь осуществления плана Ли Кан Мана, выдать полиции вашу организацию и поделить с ним награду. При этом он открылся мне, что является сотрудником Центрального разведывательного управления… Несомненно, меня собирались убить потому, что хотели помешать мне сообщить вам ответ Ким Сун Чхиля. Но у того, кто в меня стрелял, была и личная причина. Он с самого начала следует за мной по пятам. Как я уже говорил, он не раз предлагал мне вступить с ним в сделку. Возможно, он испугался, как бы я не разоблачил его перед его шефом, Ли Кан Маном, рассказав, что, стремясь заработать, он пытался перебежать ему дорогу и спутать его карты. Думаю, что больше всего он боялся именно этого.