На противоположном высоком берегу разворачивались, ворча дизельными моторами, два больших грузовика. Егеря на ходу влезали в кузова. Последним, забросив пулемёт, влез рослый солдат…
- Дедок! - ещё раз крикнул Лёвушкин.
Он побежал, поднимая брызги и путаясь в осоке, вниз по реке. И увидел за поворотом: медленно разворачиваясь, плывёт по тёмной воде бревенчатый настил, который десять минут назад служил для них мостом. И настил этот был пуст.
- Дедок! - угасшим уже голосом крикнул Лёвушкин.
Бертолет, оставшийся у места переправы, нагнулся и поднял из травы снайперскую винтовку. Отвёл затвор, и выпал на его ладонь один-единственный золотистый патрон, последний патрон, сберегаемый Андреевым для того, чтобы покарать предательство и зло.
Лёвушкин, с опущенной головой, подошёл к взрывнику. Посмотрел на патрон, на винтовку.
- Ты дай мне, - сказал он, вставил патрон в казённик и забросил винтовку за спину.
5
Наступили сумерки, и пошёл снег, первый снег года. Он был крупным, мокрым, тяжёлым и вмиг облепил деревья, кусты, одежду двигавшихся полем людей и повозки.
Снег налетел порывом, усыпал землю, и сразу высветлело вокруг, и чётко, словно вырезанные из чёрного картона, обозначились фигуры лошадей: снег мгновенно стаял на их горячей шкуре, и она клубилась паром.
Скрипели сапоги, оставляя чёткие следы на белом поле, и за обозом тянулась чёрная полоса взбитой колёсами и копытами земли.
И вдруг вдали, за горизонтом, небо вспыхнуло, как вспыхивают пары бензина, и заиграло красными и белыми сполохами. Гулом отозвалась этому внезапному свету земля.
Зарево разрасталось, мигая и подсвечивая алым и жёлтым низкие плотные облака.
- Это там… под Деснянском, - прошептал Бертолет. - Значит, тот обоз добрался…
- Дошёл! - сказал Лёвушкин. - Дошёл!
Они стояли, не в силах оторвать взгляда от красных сполохов за горизонтом.
Затем Лёвушкин хлопнул товарища по плечу и крикнул, смеясь и плача:
- Всё, Бертолет… Всё!.. Нет, что же мы наделали, а? Что же мы наделали, что даже самому страшно!..
Он вытер грязной ладонью лицо:
- А ну дай тот листок, что майор с собой носил!
И когда Бертолет достал и развернул листок с расплывчатым изображением кукиша, Лёвушкин прикрепил его к ящику.
- Нехай посмотрят, нехай!.. Нет, что мы наделали! - повторил он, и непонятно было, то ли снег тает на его щеках, то ли ползут слёзы.
Бертолет машинально взглянул на часы майора. Под треснутым стеклом неутомимо двигались стрелки.
- Ну хорошо, - сказал Лёвушкин и вздохнул облегчённо. - Значит, всё не зря… - Он достал из кармана две лимонки, взвесил их на ладонях и одну отдал взрывнику: - Возьми.
- А ты куда?
- Я?.. Дедок велел тот патрон, что в винтовке, на Кольку Миронова израсходовать. Так я попытаюсь… А потом - туда. - И Лёвушкин махнул в сторону зарева. - Может, чем-нибудь я им понадоблюсь…
- Это да… Это конечно…
- А ты, Бертолет, дуй на кордон… Возьми Галку и Степана под свою охрану. Доставишь в отряд… Хорошая она дивчина… И будь здоров!
Они поцеловались.
- Да, чёрт нескладный, я тебе тяжеловоза заседлаю, поедешь как на печке…
- Прощай, Лёвушкин! - прошептал Бертолет.
Зарево в стороне Деснянска всё разрасталось, оно пульсировало белым огнём, и чуть подрагивала под ногами партизан земля.
- Аэродром подрывают, - констатировал Лёвушкин.
Уже съехав с пригорка, Бертолет остановил своего мерина. Вспомнив о блокноте, доставшемся ему от Топоркова, он похлопал по карманам, отыскал огрызок карандаша и сделал последнюю запись: "30 октября. Переправились через Сночь. Приказ выполнен".
Когда Бертолет оглянулся, он увидел на белом пригорке, подсвеченном заревом, лишь телеги с пустыми ящиками…
Ссутулясь, Бертолет трясся на широкоспинном тяжеловозе, и табунок партизанских коней бежал перед ним лёгкой рысцой.
Широкий тёмный след оставался от табуна.
ОБ АВТОРАХ
Суровая правда войны
О войне написано много, пожалуй, нет в нашей литературе которая так бы постоянно волновала писателей всех поколений. За тридцать лет, прошедших со Дня Победы, создана своеобразная литературная летопись Великой Отечественной войны Но вот выходит новая повесть или новый роман, и мы видим что авторы опять открывают для нас неизвестную страницу, знакомят нас с людьми необыкновенными, с их мужеством и преданностью Родине.
В своей книге "Человек и война", вышедшей в 1973 году в издательстве "Советский писатель", литературовед А. Бочаров пишет: "Именно мирная жизнь влияла в первую очередь на изображение войны: изменялись и наше понимание, что такое правда войны, и наши сегодняшние вопросы, на которые мы искали ответы в делах минувших, и облик героев, выходящих на передний план".
Нельзя не согласиться с А. Бочаровым. Именно послевоенные годы подарили нам такие романы и повести, как "Батальоны просят огня" Ю. Бондарева, "Пядь земли" Г. Бакланова, "Последняя ракета" В. Быкова, "Живые и мёртвые" К. Симонова, "Блокада" А. Чаковского и другие.
Мы читаем книги о войне, смотрим фильмы. Их немало, но интерес к ним не ослабевает. В чём же секрет военного жанра? В чём сила его эмоционального воздействия на читателя и зрителя? На мой взгляд, прежде всего в том, что именно этот жанр позволяет художнику раскрыть огромное духовное богатство героев, тем самым делая их живыми людьми, расстаться с которыми невыносимо тяжело. Таким становится для нас Александр Колчин, герой повести Алексея Леонтьева "Белая земля". Он не профессиональный военный, он инженер. Стечение обстоятельств, та самая неожиданность, от которой никто не застрахован на войне, заставляет его взять в руки оружие.
Гибнет корабль, на котором плывёт Колчин. Спасаются только он и капитан. Но что значит спасаются? Действие книги происходит на Крайнем Севере, поэтому герои попадают на остров, попадают в белое безмолвие снегов. Именно там происходит встреча с немецким патрулём, гарнизоном полярной радиостанции. Спутник Колчина убит, а сам он взят в плен.
Я вновь повторяю, что герой Алексея Леонтьева не был профессиональным военным, он даже не был полярником. Это его первая встреча с Севером. С трудом ему удаётся освободиться и завладеть оружием.
Итак, огромное многокилометровое снежное безмолвие, а в нём два человека - советский инженер Колчин и немецкий ученый и метеоролог Риттер. Но немец не просто метеоролог, он опытный полярник и профессиональный военный, специально подготовленный к диверсионным действиям на Крайнем Севере. Колчин ведёт немца на Шпицберген. Это большой, многомесячный путь. Он не может его убить. Риттер является одним из участников секретной операции "Хольцауге", которую проводит абвер.
В повести три главных действующих лица: Колчин, Риттер и Белое безмолвие. Герою приходится сразу бороться с двумя врагами. Очень точно, мужественно пишет автор об этой борьбе. С героем случается всё, что может случиться с новичком в Арктике: он теряет зрение, доверяя немцу, ест сырую печёнку лахтака, в результате чего отравление…
Двое идут по льдам, тянут за собой лодку с провизией. Бесконечный, тяжёлый однообразный путь. Но именно в этом однообразии и есть динамический стержень повести. Автор показывает духовный мир своего героя, выстраивает внутренние монологи так, что мы понимаем: Колчин - образ обобщённый, он живёт и действует так, как должен жить и действовать в подобной ситуации каждый советский человек.
Умело и точно написал Алексей Леонтьев всех трёх героев: Колчина, Риттера и Белое безмолвие. Автор раскрывает их перед нами постепенно. Каждый новый шаг, новый день - неизвестная дотоле черта характеров героев. Показ врагов всегда сложен. Здесь есть две крайности, подстерегающие писателя: искусственное оглупление и непомерная жестокость. Леонтьев блистательно избежал этой ошибки. Его Риттер умный, смелый, самый обыкновенный человек, исповедующий другую идеологию. И вот именно в этом мы видим его главную слабость. Писатель ненавязчиво показывает нам, что победить может тот, кто борется за правое дело. Так и получается. Конец Риттера - это конец фашистской идеологии. Лейтенант, не выдержавший поединка с Белым безмолвием, кончает жизнь самоубийством.
Очень точно и скупо пишет автор "третьего героя" - Белое безмолвие. Но именно в этой скупости и заключается весь трагизм поединка человека с Севером. "Мир двухцветен. Он как чёрно-белое кино. Кто-то стёр с земли зелень травы, мягкую желтизну речного песка, золотистую, будто опалённую солнцем, кору сосен, голубизну рек, красивый гранит скал, яркую россыпь цветов. Осталось только два цвета: белый и тёмно-свинцовый. Белый лёд и тёмно-свинцовая вода.
В мире пропали звуки. Не стало пения птиц, гула машин, шелеста листьев, голосов людей. Ничего. Только тихий скрип снега под ногами.
И вдруг грохот орудийного залпа врывается в онемевший мир. Это подвинулись льды. И снова тишина. Я один в этом страшном мире. Я иду к горизонту".
Герой повести выходит победителем из двойного поединка. Но "Белая земля" - это не только страница героической истории. Нет. Это предупреждение. Колчин не только побеждает Риттера, через двадцать лет он туристом приезжает в Западную Германию и приходит к его сыну. Он должен рассказать, как погиб Риттер-старший, и пусть эта смерть послужит предупреждением всем. Прочтя повесть, читатель спросит: а была ли такая история на самом деле? Да. Автор взял за основу подлинный случай. Но, прежде чем рассказать об истории создания "Белой земли", мне бы хотелось познакомить читателей с Алексеем Николаевичем Леонтьевым.
Он принадлежит к военным писателям второго поколения. К тем кто не успел надеть солдатскую шинель. К тем, кто мучительно завидовал своим старшим товарищам, ушедшим на фронт. Война для него - рассказы фронтовиков, неурядицы тыловой жизни, горькие дни эвакуации и труд для победы.
Алексей Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В 1941 году ученик седьмого класса бежит на фронт, но его возвращают прямо с вокзала. И опять вокзал, только теперь Казанский и вместо фронта далёкий совхоз в Горьковской области. Там он заканчивает школу и идёт работать прицепщиком на трактор. Это было всё, что Алексей Леонтьев мог в ту пору сделать для победы.
В 1947 году Леонтьев поступает во Всесоюзный государственный институт кинематографии на сценарный факультет. Все пять лет института он специализируется как сценарист научно-популярного кино. Ещё студентом начинает сотрудничать на студии научно-популярных фильмов. Кстати, Алексей Леонтьев был единственным среди своих однокашников, кто защищался по поставленным сценариям.
После окончания института он много пишет для телевидения, ведёт на радио "Клуб юных географов", кстати, работая над этой передачей, он и находит материалы, лёгшие в основу повести "Белая земля". Надо сказать, что у Леонтьева сложилась счастливая творческая судьба. Сегодня в его активе пятнадцать фильмов, среди них такие, как "Интернационал", "Бессмертная песня", "Дорога уходит вдаль", "713-й просит посадку", "Прогноз погоды" и многие другие.
В издательстве "Молодая гвардия" вышли три его книги: "Белая земля", "Тройной прыжок", "Последняя радиограмма".
Если внимательно присмотреться к его творчеству, то можно без труда увидеть главную тему писателя и драматурга - тему героизма, о которой я уже говорил, рассказывая об Александре Колчине. Есть в героях Леонтьева связующая нить, которая роднит Александра Колчина с солдатом Юсаловым, героем фильма "Бессмертная песня", с рабочим пареньком Олегом Селезнёвым из книги "Тройной прыжок", с подводником Сергеем Самариным из повести "Последняя радиограмма" и антифашистом Рихардом Гюнтером. "713-й просит посадку". Мужество, убеждённость, готовность отдать жизнь ради своих идеалов - вот главная общность героев.
Солдат Юсалов и Александр Колчин живут в разное время. Но истоки подвига Колчина мы видим в кубанской станице в грозовом девятнадцатом. Раненый солдат, оружие которого - убеждённость, доброта и музыка, - вступает в схватку с кулачьём и бандитами, он гибнет, но смерть его и есть победа. Потому что даже умереть можно по-разному, а герои Леонтьева бессмертны, как и идеалы, которые они исповедуют.
Весьма характерной для творчества писателя явилась работа над сценарием фильма "713-й просит посадку". В самолёте, поднявшемся из одного европейского аэропорта, происходит несчастье. Внезапно засыпает экипаж. Оказывается, что на стоянке кто-то подмешал снотворное в кофе пилотам. Кому-то надо, чтобы погибла летящая этим рейсом делегация коммунистов. Но они переносят свой отлёт…
Несчастье обрушилось на пассажиров воздушного лайнера.
Люди, которых объединила, а в чём-то разъединила беда, отнюдь не герои, кроме врача-антифашиста - человека, закалённого борьбой и жесточайшими, на грани гибели, испытаниями. Кинооператор, коммивояжёр, пастор, солдат и другие - люди разных взглядов и убеждений. Перед лицом гибели они раскрываются до конца. Многое подспудное, тайное, возвышенное и низкое, жертвенно-благородное и шкурническое становится явным; обнаруживается подлинная сущность человека, порой скрытая даже от него самого. При всей своей неожиданности, порой причудливости эти превращения психологически подготовлены и обусловлены.
И среди паники и смертельного ужаса, среди ожидания смерти и ненависти звучит твёрдый голос человека, который начинает почти безнадёжную борьбу за жизнь людей. Это врач-антифашист Роберт Гюнтер. И в нём мы вновь обнаруживаем черты знакомых уже нам героев. Здесь мы видим основной литературный приём Алексея Леонтьева. Драматизм действия нерасторжимо связан с психологией героев. Чем сложнее ситуация, тем твёрже и мужественнее герой. Такие же выразительные средства использует в своём творчестве и Виктор Смирнов. Давайте вспомним его Ивана Капелюха, героя повести "Тревожный месяц вересень". В этом двадцатилетнем парне удивительно уживаются многоопытный "старый" солдат и пылкий, романтически влюблённый юноша. Три года фронтовой разведработы закалили Ивана, научили действовать в самой трудной ситуации расчётливо и по-военному мудро.
Как и Алексей Леонтьев, Виктор Смирнов ставит своего героя в очень сложную ситуацию. Маленькое полесское село, недавно освобождённое от немцев, до райцентра несколько часов езды. Но дороги блокирует банда Горелого, бывшего начальника полиции, буржуазного националиста. Нет смысла рассказывать о том, кто такие бандеровцы и бульбовцы. Об их кровавых делах написано много. Страшный след этих пособников фашистов пролёг от Киева до Западной Германии. Мне по роду работы приходилось не раз сталкиваться с их "подвигами" во Львовской области, на Карпатах, в Латвии и Эстонии.
В селе всего два "ястребка", так звали бойцов истребительных батальонов, Иван и его помощник - хитроватый Пилипенко. Так начинается поединок Капелюха с бандой Горелого.
Повесть "Тревожный месяц вересень" привлекла внимание критики. О ней писали много и добро. Мне бы хотелось процитировать некоторые из них.
"Удивительно достоверны люди, проходящие перед нами. Вместе с Иваном Капелюхом, вместе с автором мы всё глубже проникаем в существо каждого. И каждый раз, проникнув в более глубокий пласт, мы видим новые его человеческие свойства, новые обстоятельства его прошлого". Так писал покойный прозаик Евгений Рысс в "Литературной газете".
"…Иван Капелюх - личность яркая и незаурядная. Его отличает внутренняя цельность, способность к сильным бескомпромиссным чувствам и многогранное, поэтическое восприятие мира. Именно ему мы обязаны тем, что безвестная Глухарка я её обитатели становятся для нас интересными, именно через его восприятие мы понимаем, как много прекрасного и сложного в этой словно бы простой незатейливой жизни…" (А. Громов, "Новый мир"). В своём предисловии к изданию повести в "Роман-газете" Сергей Ананьев пишет: "Образ Ивана Капелюха - несомненная удача автора, а в известном смысле и художественное открытие. Можно утверждать, что автор повести "Тревожный месяц вересень" дополнил летопись Великой Отечественной войны ещё одной страницей: подвиг бойцов истребительных батальонов был недостаточно освещён в нашей литературе. А ведь "ястребки" сыграли огромную роль в борьбе с гитлеровскими диверсантами и шпионами, с бандами националистов…"
Многих, прочитавших повесть, удивляют знания автора предмета, о котором он пишет. Иван Капелюх со знанием дела рассказывает нам о самых разных марках оружия. Быт деревни написан интересно и правдиво. Может быть, Виктор Смирнов сам принимал участие в похожих событиях? Не он ли Иван Капелюх! Нет. В 1944 году автору было всего одиннадцать лет. Но тем не менее автор пережил всё, о чём пишет в книге. На долю восьмилетнего мальчишки выпали первые, самые тяжёлые месяцы войны. Он отступал с колхозниками, перегонявшими скот. Длинная горькая дорога. Она навсегда сфотографировалась в мальчишеском сердце. Потом была деревушка в Курской области. Сожжённая и разрушенная артиллерийским огнём. Несколько раз переходила она из рук в руки. Мальчишка видел солдат немецкого вермахта, пьяных полицаев. На всю жизнь осталось в сердце писателя восхищение мужеством партизан и солдат Красной Армии. В конце войны Виктор Смирнов переезжает в освобождённое от немцев Полесье. Фашисты изгнаны, но в лесах и на дорогах бесчинствуют банды националистов. Рядом с деревней, где жил Виктор, тоже зверствовала бандгруппа некоего Мельникова. Константин Георгиевич Паустовский в своих повестях о жизни писал, что детские впечатления самые яркие и человек невольно в своих воспоминаниях постоянно обращается к ним. Так, видимо, случилось и с Виктором Смирновым. Почти через тридцать лет он написал свою повесть. Но мне кажется, что нужно рассказать, что делал Виктор Смирнов именно эти "почти тридцать лет".
Сначала, как обычно, школа. Потом МГУ, факультет журналистики. А далее начинается беспокойная жизнь профессионального газетчика и бесконечные поиски своего места в многообразном "журналистском цехе". Сначала работа в районных и областных газетах Восточной Сибири, потом Виктор Смирнов плавает матросом и, наконец, работа в Москве. Будучи спецкором журнала "Смена" и "Вокруг света", будущий писатель много ездит по стране. Видимо, там Виктор встретился с героями предстоящих книг. Он пишет о людях романтических профессий: моряках, лётчиках, геологах, пограничниках, милиционерах.
Как-то, выступая перед молодыми журналистами, Михаил Кольцов сказал, что первая книга - экзамен на журналистскую зрелость. Такой экзамен Виктор Смирнов выдержал в 1962 году, В издательстве "Молодая гвардия" увидела свет его книга (совместно с В. Ампиловым) "В маленьком городе Лида".
"Нет ничего удивительного в том, - говорится в предисловии к этой работе, - что лишь спустя много лет после окончания Великой Отечественной войны нам стало известно о героических подвигах комсомольцев-подпольщиков. Свои подлинные имена патриоты скрывали под конспиративными кличками. Они менее всего заботились о том, чтобы не были забыты их подвиги. Они сражались".
Первая книга была книгой-поиском. Скрупулёзно и точно восстановил молодой журналист жизнь и подвиг своих героев. Здесь мало было только писателя Смирнова, необходим был и Смирнов-историк. И Виктор справился с этой двойной работой. Повесть "В маленьком городе Лида" - простой и вместе с тем возвышенный человеческий документ, подтверждающий ещё раз, что никто не забыт и ничто не забыто.