- Кроме того, генерал считает, что мы работаем вслепую, - продолжил Димитров. - Арестуем одного-другого, но, пока ведем следствие, все остальные заподозренные успевают перейти на нелегальное положение.
Мандрову вновь захотелось возразить Димитрову, но он все-таки воздержался. С инспектором государственной безопасности у него были давние счеты. Не без участия Димитрова сразу после нападения Германии на Советский Союз Мандров был уволен из полиции по подозрению в связях с английской разведкой. Позднее начальнику областного управления полиции Соларову удалось убедить начальство из министерства в необоснованности предъявленных Мандрову обвинений и тот вновь был принят на работу в полицию.
Не желая разжигать спор, Мандров лишь поинтересовался:
- Что предлагает генерал?
- В дальнейшем нам надлежит применять новую тактику, - ответил Димитров. - Выявленные коммунистические функционеры подлежат тайному задержанию. Следствие также будет вестись строго секретно, чтобы затем нанести внезапный решительный удар по всей нелегальной сети.
- Как скроем арест этих людей от их близких, от населения? - поинтересовался Владев.
- Пустим слух, что они перешли на нелегальное положение. Если допросы окажутся безрезультатными, что последнее время случается часто, то арестованных следует ликвидировать и тайно захоронить где-нибудь. - Димитров взглянул на Косю Владева и продолжил: - Ты, Владев, в самые ближайшие дни должен подобрать подходящее помещение для ведения следствия где-нибудь на берегу моря. Кроме того, предлагаю, чтобы первый арестованный был из Бургаса. А теперь давайте обсудим конкретную кандидатуру.
На следующий день Косю Владев доложил своему непосредственному начальнику капитану Русеву о выработанном на совещании у Димитрова предложении о тайном аресте Димчо Карагезова - командира Бургасского повстанческого боевого отряда.
Позднее Косю Владев сообщил Народному суду, что Димчо Карагезова выдал жандармерии провокатор Тодор Грудев из Айтоса.
Вечером 28 апреля 1944 года горожане привычно торопились вернуться домой до наступления полицейского часа. В переулке неподалеку от ресторана "Болгария" остановился закрытый "опель". В машине Чушкин давал последние указания. За несколько минут до закрытия ресторана двое агентов, изображая подвыпивших гуляк, расположились неподалеку от выхода из него.
Вскоре на улицу торопливо вышел Димчо Карагезов, ему надо было успеть попасть до наступления полицейского часа на заседание боевого штаба. Предстояло проделать немалый путь. Агентов Димчо заметил слишком поздно. Двое "гуляк" скрутили ему руки и тут же впихнули в притормозившую рядом машину. Улица была пустынна, никто посторонний ничего не заметил. Димчо исчез…
Согласно новой тактике тайные агенты пустили слух, что Карагезов перешел на нелегальное положение. Для убедительности были проведены обыски в ресторане и в доме Карагезовых, многих соседей и знакомых Димчо вызывали на допросы. Власти вели подчеркнуто демонстративный поиск якобы ускользнувшего из их рук опасного коммуниста. Многие поверили в эту тонко продуманную ложь. Не верили лишь товарищи Димчо по боевому штабу. Они предпринимали различные попытки узнать правду, но безрезультатно. Кое-кто поговаривал, что Димчо самовольно, без разрешения штаба присоединился к партизанам Елховского края. Другие утверждали, что он уехал к своей семье в село. "Сбежал в самый трудный момент", - возмущались самые невыдержанные. Но вот пришла весточка от жены Димчо Николины: "Димчо в селе нет". Тревога все усиливалась. Что же произошло вечером 28 апреля, стало известно лишь через много дней после народной победы.
Сразу после ареста Димчо был доставлен в подвал помещения сил "общественной безопасности". Чтобы никто лишний из полицейских или агентов не увидел, кого привезли, от машины до здания Димчо вели, замотав ему голову куском полотна. Доступ к арестованному был разрешен только Владеву, Чушкину и Турлакову. Затем Карагезова перевели в более "надежное" место - в штаб третьего батальона жандармерии - и поместили его в отдельной камере.
Трое суток продолжались допросы. Жандармские палачи при активном участии Косю Владева испробовали весь арсенал изуверских пыток, но безрезультатно. Им ничего не удалось добиться от мужественного коммуниста.
2 мая капитан Русев провел специальное совещание.
- Допросы ни к чему не привели, - доложил Косю Владев. - Можем забить его до смерти - все равно ничего не скажет.
- Уведомим обо всем штаб в Сливене. Дальнейшее будет зависеть от их решения, - подытожил капитан Русев.
И на этот раз капитан Русев решил остаться верным своему принципу действовать только по приказу свыше.
"Из Сливена поступил приказ ликвидировать Димчо Карагезова, - напишет он позднее в своих показаниях. - Исполнение приказа я возложил на поручика Стефанова, который вскоре доложил, что его связной Тодорчо готов сделать все, что от него потребуется".
Когда я впервые прочитал вышеприведенные строки из показаний Русева, то подумал, что, по-видимому, опять было решено устроить "крещение с миропомазанием" для какого-нибудь новоиспеченного жандарма. Но оказалось, что под именем Тодорчо скрывался тридцатисемилетний Тодор Стоянов из села Надыр, кадровый полицейский, на совести которого уже было участие в убийстве партизан в селе Зимен в 1943 году, расправа над группой Ганчо Хардалова в селе Крушево, поджоги в селе Скалица и еще целый букет подобных "подвигов". Он был непременным участником и одним из главных действующих лиц всех репрессивных и карательных операций третьего батальона жандармерии, в котором состоял с момента его создания. Вот и сейчас он с готовностью согласился без суда и приговора казнить Димчо Карагезова. В своих показаниях (а ему пришлось их давать после победы революции 9 Сентября) Тодор Стоянов писал:
"Однажды Косю Владев сказал мне: "Тодорчо, надо ликвидировать одного арестованного. Ты это сделаешь". В тот же вечер я убил Димчо Карагезова". Вот как просто: попросили - и убил. Да еще получил пять тысяч левов наградных. И он доволен начальством, и начальство довольно им.
Днем 2 мая Чушкин и Турлаков выехали на машине из Бургаса, чтобы засветло подобрать укромное, скрытное от посторонних глаз место для казни.
Около десяти вечера Тодор Стоянов остановил закрытую машину перед штабом жандармерии. Во дворе никого не было - незачем иметь лишних свидетелей. После жестоких истязаний Димчо Карагезов не мог идти самостоятельно, до машины его волокли, подхватив под руки, Чушкин и Турлаков. Поручик Дринев положил в машину большой моток проволоки и заранее приготовленный тяжелый камень. Через затемненный город машина помчалась по направлению к селу Кара-Баир.
В километре от села машина остановилась на берегу Мандренского озера. Только здесь изо рта осужденного на смерть был вынут кляп. Жандармы надеялись, что, быть может, угроза близкой гибели развяжет язык коммунисту.
- Ну, будешь теперь говорить? Догадываешься, что тебя ждет? - обратился Чушкин к Димчо.
Но Димчо лишь презрительно улыбнулся в ответ. Разве мог этот мужественный коммунист предпочесть подлое предательство верности товарищам по борьбе.
- Смотри-ка, он еще улыбается, думает, что мы здесь шутки шутим, - обернулся Чушкин к Турлакову.
- Знаю, что не шутите, - спокойно ответил Димчо.
О чем думал он в этот момент? Может быть, вспоминал пройденный путь, первые шаги в рабочем молодежном союзе, полную риска работу ответственным редактором газеты "Молодежная искра" или четыре страшных года в фашистской тюрьме, а затем еще два в концлагере "Еникой"? Или мысленно возвращался к той последней несостоявшейся нелегальной встрече, назначенной на ту самую ночь… Не удалось ему выскользнуть из рук жандармов. Они застали его врасплох. Товарищи, по-видимому, сильно обеспокоены его исчезновением, наверняка ждали его в условленном месте.
- Даю тебе последнюю возможность, - прошипел Чушкин.
- На разных языках говорим, - ответил Димчо, - не поймем друг друга.
"Тогда Чушкин повернулся ко мне и кивнул, - писал далее в своих показаниях Тодор Стоянов. - Я вытащил пистолет, подошел к Карагезову сзади и выстрелил ему в затылок".
Затем палачи обмотали тело убитого проволокой, прикрепили к нему тяжелый камень и сбросили в озеро. Всю одежду тут же сожгли на костре…
Через несколько дней проволока; которой была обмотана грудь Димчо, оборвалась, его тело всплыло и, удерживаемое привязанным к ногам тяжелым камнем, заняло вертикальное положение. Многие видели тогда человеческий силуэт среди озера, но никто не решался приблизиться к нему или сообщить об этом властям. Молва об этом необычном явлении прокатилась по всем окрестным селам. Достигла она и столетней бабушки Ройки.
- Вовсе это никакое и не чудо, - не удивилась старушка.
- Одна рука у него поднята вверх, - не унимались соседки.
- Так он ее и должен держать, - авторитетно заявила бабушка Ройка. - Когда началась большая война с турками, на том месте тоже стоял человек с поднятой рукой. Был он тогда из самой Московии послан сообщить, чтобы люди готовились встречать русские войска. И этот парень наверняка из России, он нам весть принес.
- Но как он мог сюда попасть? - удивлялись соседи.
- Что значит "как" - по морю, конечно! Ведь у русских есть такие пароходы, которые, как рыбы под водой, плавают, - закончила свой рассказ бабушка Ройка.
Через несколько дней человеческий силуэт среди озера исчез. Посланные Чушкиным жандармы обвязали труп более крепкой проволокой и утопили его в самом глубоком месте. Лишь после народной победы родным и близким Димчо удалось достать его тело со дна озера…
Таким образом, первая же попытка применить новую тактику генерала Младенова потерпела крах. Другие попытки подобного рода уже не предпринимались. Поставленная Косю Владеву задача подбора тайных помещений для пыток также осталась невыполненной. Коммунист Димчо Карагезов преподал фашистской жандармерии хороший урок мужества и стойкости.
Кто более предан?
После успешной операции партизанского отряда "Народный кулак" против постов береговой охраны были подняты на ноги все репрессивные силы фашистского режима. От береговой линии в глубь страны начали прочесывание местности две роты третьего батальона жандармерии под командованием поручика Стефанова, войсковые части и полиция. По приказу генерала Христова из Варны также выступили войска, жандармерия и полиция под общим командованием подполковника Икономова. В окрестных селах хозяйничал Косю Владев с подчиненной ему разведывательной группой.
Одновременно большая группа войск и жандармерии была направлена севернее Айтоса, чтобы перерезать возможный путь отхода партизанского отряда на запад.
Появился в районе Несебыра и начальник областного управления полиции Петр Соларов в сопровождении Николы Мандрова и Ивана Косева. Они вели расследование случившегося своими полицейскими методами. Войскам и жандармерии полагалось преследовать партизан. Это была их обязанность. А у полиции имелись свои собственные задачи.
7 мая группа Соларова прибыла в Несебыр. За чашечкой кофе на террасе ресторана "Родопы" в компании с начальником полиции Поморийской околии Иваном Касабовым, секретарем городской общины, директором училища и другими местными заправилами они обсуждали, кто еще из видных коммунистов остался в городе и какие меры следует применить против них. Один из коммунистов, Васил Тодоров, еще в марте ушел к партизанам. Остальные пока находились на свободе. Отцы города единодушно утверждали, что в первую очередь стоило бы заняться Димитром Шишманидовым. "О его деятельности я отправил уже не одно донесение, - раздраженно говорил начальник околийской полиции, - но разрешения на арест так и не получил".
Дом Димитра находился как раз напротив ресторана, и его хозяин уже давно обратил внимание на необычную компанию на террасе ресторана. Время от времени Димитр поглядывал в том направлении и в какой-то момент заметил, что взгляды полицейских направлены в сторону его дома, а кто-то даже указывает на него рукой. Не ускользнуло это и от его матери, стоявшей на пороге дома. Однако Димитр спокойно продолжал возиться во дворе. А в этот момент шеф областной полиции уже решил его участь:
- Арестовать!
- Предлагаю следствие вести в Поморие, - оживился Касабов. - С тех пор как создали жандармерию, полиция совсем обезличилась.
- Согласен, - кивнул Соларов. - Но если вы ничего не добьетесь, заберем в областное управление. С тех пор как стали вмешиваться в наши дела, все леса наполнились бандитами.
У Соларова имелись основания к недовольству. С известного момента он почувствовал, как от него ускользает былая власть. Сколько предложений об увеличении штата полиции отправил он начальству - никто на них даже не обратил внимания. По его инициативе в свое время был создан полицейский отряд "Полковник Ат. Пантев", сразу же добившийся больших успехов в борьбе с партизанами. Однако сейчас отряд уже расформирован, а его мнением на этот счет даже не поинтересовались. Так что какой он начальник сейчас? Создали жандармерию, но подчинили ее непосредственно Софии, и она действует теперь на его территории без его ведома. Да взять хотя бы это ничтожество Косю Владева. Еще вчера Соларов учил его полицейским хитростям, а сегодня к нему не подступишься - начальник! Куда уж тут! Сейчас вся власть сосредоточена в руках командира дивизии. А как самонадеянно разговаривал с ним генерал Младенов: "С сегодняшнего дня, господин Соларов, вы переходите в мое подчинение. Спешу вам сообщить об этом, потому что приказ уже подписан. Вы обязаны меня информировать, где находитесь и какую задачу исполняете". Пока его по крайней мере ценят, но не как начальника, а как советника, как заместителя. Такой пост ему отведен и в проектируемом штабе по борьбе с коммунизмом. Вот и сейчас его никто ни о чем не спрашивает. Армия и жандармерия подняты по тревоге, полиции также приказано идти в горы, а спросить мнение начальника областного управления полиции никто даже и не подумал.
- Господин Соларов, - прервал его мысли Касабов, - уж если начали арестовывать, так, может, всех сразу?
- Хватит вам пока и одного, с него начнете, - ответил Соларов.
Предчувствия никогда не обманывают мать. Нет, не к добру это сборище в ресторане "Родопы".
- На тебя указывали, Димитр. Что делать будешь?
- Не знаю, что делать, мама, все блокировано, - ответил сын. - Но ты не волнуйся.
Где укрыться человеку в маленьком городе, со всех сторон зажатом морем. Лишь узкий перешеек связывал его с сушей, но и он постоянно охранялся военными. Димитр на мгновение словно бы забыл о присутствии матери, о немом вопросе в ее глазах, с испугом глядящих на него. Ох уж это его сердце! Как могло оно подвести его так рано? Ведь только разгорается борьба, о которой он с юности мечтал вместе с Яной, Стефаном и другими товарищами? Если бы не больное сердце, он давно бы уже был в отряде. Еще месяц назад Васил Дойчев - Сидер сказал ему:
- Создаем новый большой отряд, твое место там. Если останешься в городе, тебя тотчас арестуют.
- Знаю, что не простят, - ответил Шишманидов, - да вот только какой партизан получится из меня… На ровном месте мотор не работает, а там, в горах…
- Не забывай, - продолжил Сидер, - ты был под судом. Если останешься, они расправятся с тобой со всей жестокостью.
- Я тут приготовил большой пакет с лекарствами, - произнес Шишманидов после краткой паузы. - Пришли кого-нибудь забрать его…
Через несколько дней в Несебыре появился ятак дед Ганчо, который переправил лекарства в село Приселци…
- Так что будешь делать, сынок? - дошел до сознания Димитра голос матери.
- Ждать, - ответил он.
На следующий день, 8 мая, Димитр Шишманидов был арестован. Начальник околийской полиции лично вел допросы, но не добился никаких результатов. После этого Шишманидов был отправлен в Бургас. Здесь следствие возглавил полицейский начальник Георгий Стефанов.
Спустя несколько дней в трактире "Тишина" за бутылкой вина сидели Никола Мандров - начальник группы по борьбе с коммунизмом, Иван Косев, Емил Халытков и Георгий Стефанов.
- Если еще не заговорил, значит, плохо работаете, - не преминул упрекнуть Стефанова Мандров.
- Все отрицает, господин начальник.
- Сам допрошу его и докажу вам, что не умеете работать, - решил Мандров.
20 мая под личным руководством Мандрова к пыткам патриота приступили отпетые фашистские палачи Иван Косев и Стоян Гарванов. Взбешенный упорством коммуниста и собственным бессилием вырвать у него нужные показания, в припадке исступленной ярости Иван Косев выстрелом из пистолета в упор тяжело ранил Димитра Шишманидова. Даже не сделав попытки оказать помощь раненому, жандармы, забрав ценные вещи и деньги, оставили его умирать в камере.
В течение последующих трех дней убийцы пытались придумать безобидную версию гибели Димитра Шишманидова. Проще всего было констатировать, что смерть наступила в результате сердечного приступа, так как все знали, что у Димитра больное сердце. Но как скрыть следы истязаний и огнестрельную рану?
Выход нашел Петр Соларов. Его распоряжение было кратким: "Труп надлежит передать командиру расположенной вблизи Несебыра воинской части, заявив при этом, что данное лицо ликвидировано в соответствии с приказом № 26". Таким образом, должно было остаться неизвестным, кто именно убил его. Полиция получала возможность выйти из игры с чистыми руками, а как выкрутятся из этого военные, Соларова и Мандрова не волновало. Но и военные предпочли остаться в стороне. Полиция передала им тело убитого в полночь 23 мая. Как только посланцы Соларова уехали, командир части отдал приказ: "Оставить труп на окраине города".
Воля и дух коммуниста Димитра Шишманидова оказались крепче могучих скал на мысе Емине.
…Как-то раз довелось мне услышать одну легенду. Завладели османские турки стольным градом Велико-Тырново, а вместе с ним и всем Восточным болгарским царством. К Царьграду потянулись караваны, тяжело груженные золотом и серебром. Вслед за караванами брели вереницы пленников из царского рода Шишманов, из боярских семей и из простого люда стольного города. Во время ночевки в горах Странджа-Планина части пленников удалось убежать. Приняли и укрыли их горы, спасли от погони. А вскоре среди вековых буков поднялся новый городок. В память о захваченной врагом столице его назвали Малко-Тырново. Часть беглецов навсегда осталась жить в нем. Другие отправились искать пропитание на морском побережье. Наследники Шишмана достигли Несебыра. Здесь они приняли греческое подданство; чтобы заручиться поддержкой местных властей, из Шишмановых превратились в Шишманидис. Через много лет окончание вновь претерпело изменение - и Шишманидис стали Шишманидовыми…
На второй день после убийства Шишманидова Соларов и его свита покинули Поморийскую околию. Шеф бургасской полиции не стал ждать окончания операции в горах. Пусть партизанами занимаются войска и жандармерия. Там, в горах, неутомимый поручик Стефанов и Косю Владев. Капитан Русев также покинул штаб жандармерии, чтобы лично руководить боевыми действиями батальона против партизан. Варненскую группу войск и жандармерии возглавляли полковник Икономов и майор Мирчев.