ПОЛИТДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ПОЛИТОТДЕЛА 138 СП
18.04.45 г.
Доношу о попытке массового самоубийства гражданских немцев в дер. Мюлленбек. Было установлено, что в ночь на 17.4.45 г. через населенный пункт проходили воинские части неизвестных соединений. В одном из погребов они обнаружили местных жителей - немцев. Всем мужчинам и детям предложили освободить погреб, а женщинам - остаться на месте, но никто из жителей не выполнил этого требования. Как показали немцы, днем 17.4.45 г. к ним в погреб пришел один военнослужащий (часть и фамилия не установлены) и, угрожая оружием, вывел из погреба немку Гельвик Гизелу, 16 лет, и в квартире ее изнасиловал. Спустя некоторое время пришел другой военнослужащий (установить часть и фамилию также не удалось) и тоже хотел изнасиловать немку Гюферт Гельгу, 18 лет, для чего предложил ей следовать за ним, но она не согласилась.
Затем в этот погреб пришел офицер, взял немку Шупик Анну, 38 лет, и в доме имел с ней половое сношение.
Немцы, находившиеся в погребе, вспомнили гитлеровскую пропаганду, и посчитав, что их будут расстреливать, вешать, насиловать, и никого из них, в том числе и детей, в живых не оставят, решили покончить жизнь самоубийством. С этой целью немец Лесиан Вальтер (рядовой-фольксштурмовец) предложил всем легкую и скорую смерть. Около 17 часов при помощи перочинного ножика они перерезали друг другу вены рук. Таким образом пострадали 8 человек, в т. ч. 2 несовершеннолетних детей.
Когда об этом факте стало известно военнослужащим 138-го стр. полка, всем немцам сразу же была оказана медицинская помощь и их жизнь была спасена. Они эвакуированы в местную больницу.
Майор Глухов.
ИЗ ПРИКАЗА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ 71 АРМИИ
20.04.45 г.
Бойцы и офицеры Красной Армии, воодушевленные стремлением добить немецкого зверя в его собственной берлоге, проявляют образцы героизма, дисциплинированности, бдительности и моральной устойчивости, являющиеся основой боеспособности.
Однако среди некоторых военнослужащих встречаются отдельные недисциплинированные, морально разложившиеся одиночки, а подчас и просто провокаторы, которые, маскируя свои преступные действия разговорами о мести, бесчинствуют в населенных пунктах, устраивают пьянки, групповые насилия над немецкими женщинами, в т. ч. и над несовершеннолетними, поджигают здания и совершают другие преступления, позорные для воина и офицера Красной Армии и подрывающие ее авторитет.
Так, командир взвода управления батареи 120 мм минометов… стр. полка ст. лейтенант Груздев, совместно с сержантом Денисовым и двумя бойцами, зашел в дом к немцам, потребовал вина и организовал коллективную пьянку. Напившись, Груздев в присутствии своих подчиненных совместно с Денисовым изнасиловали двух немок. Факты насилия со стороны Груздева имели место и ранее: в марте с.г. он изнасиловал немку, а затем расстрелял ее в присутствии немецких обывателей.
Красноармеец… отдельной разведроты Мельников, зайдя в один из домов, начал избивать гранатой находившихся там жителей, пытавшихся защитить молодую женщину от изнасилования. От ударов граната взорвалась, были убиты 2 военнослужащих его роты и двое гражданских - немка 45 лет и ее сын, 12 лет.
В позорящих нас явлениях иногда замечаются даже такие лица, как нач. штаба… стр. полка майор Гайдабулин, изнасиловавший немецкую девушку.
Нечеловеческое зверство совершили военнослужащие аэродромного полка ПВО ст. сержант Мальченков и ефрейтор Мусин. Зайдя в дом и под угрозой применения оружия, произведя несколько выстрелов из автомата, выгнали всех жителей (5 человек) и пытались изнасиловать Магду Пинтер, 18 лет, имевшую грудного ребенка. Мусин вырвал ребенка из рук матери, чтобы не мешал его гнусным притязаниям, и выбросил его в окно. Пинтер оказала насильнику сопротивление и выскочила через окно во двор. Мусин произвел в спину убегающей три выстрела из автомата и тяжело ранил. Пользуясь беспомощным состоянием раненой, Мусин и Мальченков по очереди изнасиловали ее, а потом добили.
Военным Прокурором проведены расследования и дела на всех военнослужащих переданы в Военный трибунал.
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Еще раз предупредить весь офицерский состав о том, что впредь за поступки, чуждые Красной Армии и подрывающие ее авторитет и дающие врагу пищу для распространения клеветнических измышлений, т. е. за пьянство, насилие, поджоги, умышленное уничтожение ценностей и имущества, грабежи населения и мародерство, а также за другие бесчинства их ждет суровая кара Военного трибунала.
2. Решением ВТ Мусин, Мальченков, Груздев и Мельников по совокупности совершенных ими преступлений осуждены и приговорены к высшей мере наказания - РАССТРЕЛУ с конфискацией всего личного им принадлежащего имущества.
3. Нач. штаба майора Гайдабулина снять с занимаемой должности, перевести с понижением в другую воинскую часть, задержать присвоение очередного воинского звания на 6 месяцев.
Генерал-полковник Смирнов.
8. Приказано - изменить отношение
ШИФРОТЕЛЕГРАММА
"Особо важная!"
ШТ из ШТАБА 1 БФ.
Подана 20.04.45 г.
18 ч. 00 м.
Командирам соединений и нач. политотделов.
При этом объявляю Директиву Ставки Верховного Главного Командования № 11072 от 20.4.45 г.
"1. Потребовать от войск изменить отношение к немцам, как к военнослужащим, так и к гражданскому населению, и обращаться с немцами лучше.
Жесткое обращение вызывает у них боязнь и заставляет упорно сопротивляться, не сдаваясь в плен.
Гражданское население, опасаясь мести, организуется в банды. Такое положение нам невыгодно. Более гуманное отношение к немцам облегчит ведение боевых действий, снизит упорство немцев в обороне.
2. В районах Германии создавать немецкую администрацию, в освобожденных городах назначать бургомистров. Рядовых членов национал- социалистической партии, если они лояльно относятся к Красной Армии, не трогать, а задерживать только лидеров, если они не успели удрать.
3. Улучшение отношения к немцам не должно приводить к снижению бдительности и к панибратству с немцами.
И. СТАЛИН
АНТОНОВ"
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Директиву не позже 21.4.45 г. довести до каждого офицера и бойца действующих войск и учреждений фронта.
2. Особое внимание обратить на то, чтобы люди не ударились в другую крайность и не допускали бы фактов панибратства и любезничанья с немецкими военнопленными и гражданским населением.
3. Начальникам штабов вместе с начальниками политотделов с утра 23.4.45 г. произвести в частях проверку знаний указаний тов. Сталина всеми категориями военнослужащих.
Нач. штаба
генерал-полковник Малинин.
ИЗ ПРИКАЗА ВОЕННОГО СОВЕТА 1-го БЕЛОРУССКОГО ФРОНТА
В соответствии с Директивой Ставки Верховного Главнокомандования, командующий и Военный Совет фронта требуют для руководства и точного исполнения:
1. Прекратить самовольное изъятие у немцев их личного имущества, скота и продовольствия.
2. Взять под войсковую охрану все продовольственные запасы на складах и в магазинах и передать их военным комендантам для использования на нужды войск и обеспечение продовольствием гражданского населения.
3. Организовать сбор брошенного немцами имущества и выдавать его частям в качестве посылочного фонда только с разрешения Военного Совета армии и командиров корпусов.
4. Провести организованное выселение немцев с личным имуществом и имеющимися у них запасами продовольствия из зданий, предназначенных для размещения штабов и командования, изолировать их от воинских подразделений в отдельные постройки, обеспечив надежную сохранность имущества в оставленных домах.
5. Прекратить бесчинства по отношению к немецкому населению, мародерство, насилие и хулиганство.
Настоящую директиву объявить всему красноармейскому, сержантскому и офицерскому составу 1-го Белорусского фронта.
Член Военного Совета
генерал-лейтенант Телегин.
ШИФРОТЕЛЕГРАММА
"Срочно!"
ШТ из ПО 71А.
Подана 21.04.45 г.
14 ч. 10 м.
Начальникам политотделов корпусов и дивизий.
К 24.00 23.4.45 г. донесите о проведенной работе по Директиве Ставки ВГК "Об изменении отношения к немцам" и откликах личного состава на нее.
Нач. политотдела
генерал-майор Козлов.
ПОЛИТДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ПОЛИТОТДЕЛА 425 СД
23.04.45 г.
Доношу, что приказ Военного Совета фронта получен в дивизии в ночь с 21 на 22 апреля с.г.
Директива Ставки ВГК № 11072 была размножена на печатной машинке, с работниками политотдела направлена во все подразделения дивизии и доведена до всего личного состава. Прямо на марше в каждой роте политработники и командиры рассказывали бойцам содержание директивы, разъясняли требования Ставки Верховного Главнокомандования о необходимости изменить отношение к немцам - как к военнопленным, так и к гражданскому населению.
Все бойцы и офицеры встретили Директиву Верховного Главнокомандования с большим одобрением, поскольку она направлена на ускорение нашей победы над немецко-фашистскими захватчиками. После зачитки приказа были массовые выступления бойцов, сержантов и офицеров.
Сержант Габуев сказал: "Этот приказ внес полную ясность, каким должно быть наше отношение к гражданскому населению Германии. До сих пор мы думали, что все немцы фашисты… А в действительности немцы разные, есть фашисты, а есть немцы, которые жили при этом режиме, поэтому к ним надо относиться по-разному".
Красноармеец Соболев, комсомолец, высказал правильное мнение: "Я и раньше думал, что пора нам немцев сортировать…"
Сержант Павлов в разговоре с бойцами рассказал: "Когда мой снаряд попадал в дом немца, я радовался всем сердцем, что еще на одного заклятого фрица стало меньше. Но вот вчера зашел в один дом, смотрю - сидит пожилая немка с тремя пацанами, глядят испуганно. Дал я им сахару. Они с жадностью накинулись на него, настолько они голодны. А, сволочи, - подумал я, - не стало нашего украинского хлеба - зубами щелкаете. Гады они смертельные, а детей жалко, хоть они и немецкого отродия".
Командир 3 сб капитан Ломакин наглядно показал подчиненным пример дисциплины и выдержки: "Зашли с патрулем в дом, а немец смотрит косо и недоволен, что после нас следы на паркете остались. Видно, сука, капиталист какой-то. Хотелось мне ему по морде врезать, но сдержался. Моя честь мне дороже, и марать руки об него я не хочу".
Нач. штаба… стр. полка подполковник Сабреков заявил: "Приказ № 11072 правильный, я его одобряю, но у меня в душе жжет. Ведь этот задрыганный фриц только что сейчас стрелял по моим бойцам, а потом, видя, что положение безвыходное, чтобы сохранить свою шкуру, поднял руки вверх, и его уже нельзя расстрелять".
Командир огневого взвода Гой батареи ст. лейтенант Цевелев сказал: "Приказ Ставки я одобряю, но сейчас каждый из нас горит жгучей ненавистью к немцам, и все немецкое нам противно. Мы имеем месть не только к тем немцам, которые сопротивляются, но и к тем, которые их обеспечивали для ведения войны против нас. Я буду выполнять этот приказ, но моя ненависть ко всем немцам не уменьшится, и нам нельзя прощать преступлений. Мы не должны ничего забывать".
Капитан Романенков показал: "Мы с командиром батареи 45-мм пушек капитаном Приходько находились в доме, в другой комнате сидели две немки и разговаривали. Вдруг врывается какой-то ст. лейтенант с пистолетом в руках, бросается к немке, хватает ее за грудь и толкает на пол, и пока мы поняли, в чем дело, он двумя выстрелами убил немку. Мы хотели его задержать, но он, сказав: "Будут помнить, как в моих солдат стрелять", выскочил вон и скрылся".
Старшина Шорин: "Наши люди переполнены чувством мести, и это справедливо. Но мы вредим себе, когда на глазах у немцев расстреливаем сдающихся в плен - так нехорошо делать. Поэтому они нас боятся и больше сдаются союзникам".
Майор Амельков (командир 2 сб): "Мы будем гуманно относиться к врагу и этим самым докажем всему миру, что Красная Армия умеет мстить организованно, наказывать виновников войны и не трогать тех, кто в этом не виноват".
Одновременно в свете директивы прошло обсуждение статьи тов. Александрова "Товарищ Оренбург упрощает". Оживленный обмен мнениями показал, что офицерский и сержантский состав в основном правильно поняли статью тов. Александрова, своевременно указавшего на ошибки И. Эренбурга, который воспринимает весь германский народ как шайку бандитов и стрижет их под одну гребенку.
Привожу несколько высказываний и выступлений личного состава.
Сержант Костенюк, член ВКП(б), батальон связи:
"Раньше мы увлекались статьями Эренбурга, который метко выражал настроения и думы бойцов. Его слова: "Увидишь немца - убей его!" воспринимались как должное, как призыв к мести. И мы пришли в Германию с этим чувством мести, поэтому и возникли эти безобразия - самочинные расстрелы гражданского населения и изнасилования".
Ст. лейтенант Уваров, член ВКП(б), штадив:
"Эренбург, конечно, не прав, когда в своей статье "Хватит!"утверждает, что "Германии нет, есть только колоссальная шайка бандитов, которая разбегается, чтобы избежать наказания". В Германии есть люди, которые ненавидели Гитлера, ненавидели его звериную политику и к ним отношение должно быть другим, есть и матерые фрицы, с которыми мы будем беспощадны".
Капитан Семенов, член ВКП(б), нач. связи:
"В свое время Эренбург правильно ставил вопросы, а сейчас обстановка изменилась и тов. Александров правильно ему указывает в своей статье "Товарищ Эренбург упрощает" и о чем говорится в директиве Ставки "Об изменении отношения к немцам". Сейчас слова Эренбурга особенно вредят делу и неправильно ориентируют личный состав в его поведении на территории Германии".
Под влиянием статьи Эренбурга в 138 стр. полку был оформлен плакат наглядной агитации "Помирай, Померания!". Агитатору полка разъяснено, что, как сказал товарищ Сталин: "Гитлеры приходят и уходят, а народ немецкий и государство немецкое остаются", и потому помирать могут Гитлер, германский фашизм и их прислужники, однако желать смерти даже отдельной провинции Германии - грубейшая политическая ошибка. Плакат уничтожен, зав. отделом пропаганды и агитации дивизии майор Дышельман строго предупрежден о проявленной политической близорукости.
Политработники частей и подразделений продолжают разъяснять личному составу статью тов. Александрова, которая, как и директива Ставки № 11072, понимается как прямое указание Центрального Комитета на линию поведения личного состава на территории Германии, вносит ясность в вопросах оценки германского народа и поможет правильно направить людей на заключительном этапе войны.
Дано указание статью тов. Александрова издать специальной листовкой и довести ее до сознания каждого бойца и, особенно, офицеров.
Во всех частях и подразделениях дивизии проведены партийные и комсомольские собрания.
В соответствии с директивой изготовлены листовки и лозунги следующего содержания:
"Как заставить немцев уплатить за все убытки и преступления, совершенные в нашей стране".
"Боец! Если немец сдается в плен - бери его! Лежачего не бьют!"
"Бдительность и дисциплина - наше оружие Победы!"
"Правила и нормы поведения советского воина в логове фашистского врага".
В ходе бесед ряд бойцов и офицеров задали политработникам заслуживающие внимания вопросы. Привожу наиболее характерные из них:
1. Куда мы пойдем дальше после занятия Берлина?
2. Можно ли оказывать медицинскую помощь раненым немецким военнопленным?
3. Можно ли дать кусок хлеба немецкому военнопленному во время его конвоирования?
4. Будет ли отправляться к нам на работу немецкое население?
5. Можно ли там, где нет немецкого населения, брать вещи для посылки семьям красноармейцев? Не последует ли в связи с этой директивой запрет на отправку посылок на Родину?
По всем вопросам даны разъяснения и с каждым из задававших вопросы проведены индивидуальные беседы.
Полковник Фролов.
ПОЛИТДОНЕСЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ПОЛИТОТДЕЛА 132 СД
23.04.45 г.
После проведения разъяснительной работы приказа Ставки № 11072 в дивизии заметно повысилась дисциплина и порядок, а личный состав, в большинстве своем правильно поняв требования этого приказа, стал иначе относиться к гражданскому немецкому населению. Об этом свидетельствуют следующие характерные факты и высказывания.
Красноармеец Беляев: "Месть местью, но интересы войны, интересы Советской Родины требуют от нас мести на поле брани. В боях нужно бить тех немцев, которые сопротивляются. Если же немец сдается, трогать его незачем. Пусть поработает в России, пусть отстраивает нам Сталинград, Воронеж, Минск и другие города".
Сержант Пузырьков, кандидат в члены ВКП(б): "Правильно говорит товарищ Сталин. Чтобы не позорить имя советского человека, не можем мы поступать как немцы, хоть и горит сердце ненавистью к зверям".
Комсомолец красноармеец Гречаный: "Мы предполагали, что когда придем в глубь Германии, запретят мстить, как начали. Многие совершали насилие, занимались барахольством из озорства, но почти все с сильным озлоблением, при этом приговаривали: "За мою хату, за сестру, за мать, за нашу Родину, за кровь и раны наши, за искалеченную жизнь". Мстили мы, как сердце подсказывало. Мы не понимали, что позорим свой народ и Красную Армию. Поэтому я и думал - неужели не запретят это?"
Но некоторые бойцы, сержанты и офицеры, особенно пережившие от фашистских захватчиков, имея жгучую ненависть к немцам, не могут смириться с коренным изменением отношения к военнопленным и местному немецкому населению.
Так, например, красноармеец Глубовский, услышав приказ Ставки, с возмущением воскликнул: "Так, значит, мы немцев должны помиловать?"
Красноармеец Андросов сказал: "Не быть жестоким по отношению к немцам тому бойцу, у которого немцы повесили мать, расстреляли отца и брата, - значит, нужно притупить ненависть к врагу и забыть обо всех зверствах, которые они совершили на моей Родине?"
Сержант Тихонов: "Не понимаю, в чем же выражается наша месть к немцам, о чем все время говорят. Не в том ли, что они издевались над нашим народом, грабили и разрушали наши богатства, а мы сейчас еще должны с пониманием к этому отнестись и даже помогать с продовольствием".