Для неожиданного удара оставалась тропа. Но нечего было и думать соваться на неё до тех пор, пока над местностью господствует мельница. А без снарядов единственная батарея Фу Би-чена была бессильна сбить мельницу.
У китайцев не было снарядов, а японцы не испытывали в них никакого недостатка. Через строго определённые промежутки времени они обстреливали расположение отряда Фу Би-чена. Роща у деревни перестала служить маскировкой. Деревья были частью просто повалены снарядами, а частью так ощипаны осколками, что голые ветви торчали во все стороны, никого и ничего не укрывая. Об этом можно было судить по тому, что иногда японцы открывали огонь даже по одиночной арбе, пробиравшейся из тыла к позиции отряда, и даже по отдельному верховому.
Вскоре после прибытия высокого пленного японцы начали обычный предобеденный обстрел.
Фу Би-чен и все сидевшие с ним спустились в блиндаж, накрытый лёгким накатом. Там царили полумрак и тишина. Особенная боевая тишина. Чем дольше тянулся обстрел, тем органичней сливались эти звуки с тишиной и, наконец, начинали восприниматься как нечто идущее от неё самой. Дребезжанье консервной банки, из которой Фу Би-чен пил чай, казалось Джойсу громче, нежели грохот канонады.
Прислушавшись к нескольким разрывам, Джойс со смехом крикнул:
- Они не могут к нам пристреляться, а палят уже несколько дней!
- Они не хотят нас спугивать, - спокойно возразил Фу Би-чен. - Поверьте: на случай надобности у них пристреляно каждое дерево. Педантичностью они похожи на немцев.
- Можно подумать, что Сект был советником у них, а не у Чан Кай-ши, - сказал Чэн.
- Не поручусь за то, что у них и сейчас нет там немцев, - сказал Стил.
Фу Би-чен покачал головой:
- Японцы сами могли бы кое-чему научить немцев.
- И, насколько нам известно, немцы продолжают кое-что делать у бумажных тигров, - заметил Чэн.
- Ну, это не могло бы им помешать работать и у японцев, - заявил Джойс.
Выцедив из банки последние капли чая, Фу Би-чен с укоризною проговорил:
- Вы не очень хорошего мнения о людях.
- Если американцы могут продавать оружие обеим сторонам, то почему немцы не могут быть советниками у двух сторон?
- Снаряды и люди - не одно и то же, - сказал Фу Би-чен.
- Не вижу разницы, когда дело идёт о янки, - сказал лётчик.
- Чэн прав, - поддержал его Джойс. - Для всей этой сволочи бизнес остаётся бизнесом, даже когда он у порядочных людей называется разбоем. Вы думаете их смутила бы необходимость сражаться против кого угодно, лишь бы им хорошо платили?! Нуждайся мы в инструкторах и имей мы деньги для их оплаты - они пошли бы и к нам.
- Немцы? - спросил Стил.
- И немцы и янки, - сказал Джойс.
- Разумеется, ты прав, - согласился Стил. - Но иногда хочется думать, что наш народ не зря провозгласил билль о правах.
- К чорту абстракции, Айк! - сердито сказал Джойс. - Раньше за тобою не водилось такого греха.
- Когда уезжаешь с родины, - медленно, с оттенком грусти проговорил Стил, - всё, что осталось там, начинает казаться немного лучше…
- Верёвка, приготовленная Миллсом, не кажется мне отсюда шёлковым галстуком…
Стил поморщился: негр был прав.
Джойс принялся старательно скручивать папиросу. Но бумага не слушалась его пальцев. Провозившись несколько времени, негр с досадой отшвырнул бумагу вместе с табаком.
- Передайте мне чай, ребята, - сказал он и налил себе в ту же банку, из которой только что пил Фу Би-чен, так как второй в блиндаже не было.
- Нужно всё-таки покончить с этой мельницей, командир, - сказал он Фу Би-чену.
Тот ответил молчаливым кивком.
- Иначе они рано или поздно покончат с нами.
Командир снова кивнул головой.
- Если у них будет этот наблюдательный пункт, - заметил Стил.
- Его у них не будет, - тихо, но очень уверенно проговорил Фу Би-чен.
Все вопросительно на него уставились.
- У вас нет ни одного снаряда, чтобы дотянуться до мельницы, - сказал Чэн.
- Но у меня есть руки, - и Фу Би-чен протянул над столом узкие кисти рук с длинными, тонкими, как у женщины, пальцами.
Стил покачал головой:
- Оружие не из сильных.
- Самое сильное на свете, - спокойно возразил Фу Би-чен.
Обстрел окончился. Все вернулись в штабную фанзу.
Чэн достал здоровой рукой часы и показал их Фу Би-чену:
- Мельника до сих пор нет.
- Его допрашивают в трибунале.
Джойс усмехнулся:
- Небось, чувствует, что его голова болтается на ниточке…
Командир строго посмотрел на него.
- Почему? Если он хороший человек…
- А если нет?
- Все равно его сначала приведут ко мне. - И Фу Би-чен вытянул руку, чтобы посмотреть на часы. - Минут через десять он будет здесь.
Хотя это было сказано без всякого нажима, все поняли, что так оно и будет: железные порядки, введённые командиром отряда, знали не только те, кто прошёл с ним все двадцать тысяч ли похода.
Циновка над входом шевельнулась.
- Я доставил арестованного, командир, - проговорил солдат, просовывая голову в фанзу.
Движением руки командир отпустил конвойного и внимательно всмотрелся в перебежчика. Это был высокий шансиец с рябым длинным лицом. Повидимому, ему было жарко - ватная куртка была распахнута на груди. Куртка эта была необыкновенно стара и совершенно изорвана. Из многочисленных прорех клочьями торчала грязная вата. Мельник был так зловеще худ, что его лопатки выпирали даже из-под ватника.
Мельник насторожённо, исподлобья оглядел сидящих. Глаза его были полуприкрыты воспалёнными красными веками. Все лицо казалось неопрятным и колючим, как старая щётка. Почти чёрная от загара шея была похожа на свилеватое полено, побывавшее в огне. Кадык выдавался острым сучком.
Говорил мельник то неохотно, робко, то вдруг начинал торопиться, точно боясь, что ему не дадут досказать. При этом кадык его под распахнутым воротом ватника ходил быстро-быстро.
- Зачем вы пришли к нам? - спросил Фу Би-чен.
Не поднимая глаз, мельник негромко ответил:
- Если вы не верите мне, прикажите убить меня.
- Зачем же мне убивать вас?
- Все генералы убивают нас.
- Вы же знаете - тут ваши друзья.
Напрасно подождав ответа, Фу Би-чен спросил:
- Ведь вы пришли к нам как друг, не правда ли?
Мельник молча обернулся спиною к сидящим. Все увидели, что руки его связаны у локтей.
Фу Би-чен перегнулся через стол и разрезал верёвку.
В фанзе долго царило молчание. Наконец Фу Би-чен поднял взгляд на мельника:
- Ну?
- Что же мне сказать человеку, который и так знает все?
- Вы не у японцев. Говорите, что есть на сердце.
- Не выжжено ли из сердца бедняка все, чем живёт человек?
- Разве нет у вас дома, где согревается самое холодное сердце?
- Дом мой - там! - мельник махнул рукой в пространство.
- Но в доме есть жена, разделяющая труд и горе бедного человека, - ласково проговорил Фу Би-чен.
- Да… в доме бедняка есть жена.
- И в доме есть дитя - надежда опустошённой души, - уверенно сказал Фу Би-чен.
Рябое лицо мельника впервые осветилось слабой улыбкой.
- Скоро два года как жена родила мне девочку - нежный цветок большой радости… - Мельник посмотрел на пальцы своих босых ног и проговорил почти про себя: - Она лепечет "мяу-мяу".
- Мяу-мяу?
- Мельница давно стоит. То, что собирают бедняки, они могут истолочь и в маленькой ступе…
- Ну, ну…
- Мы с женою работаем в поле. Дитя остаётся в доме с котёнком. От зверя наш цветок и научился своему первому слову: мяу-мяу…
Голова мельника упала на грудь, и улыбка сбежала с его лица. Оно снова стало тёмным и сухим, как кусок обгоревшего дерева.
Фу Би-чен подвинул мельнику табак. Шансиец не шевельнулся. Фу Би-чен вынул свою трубку и протянул ему.
Мельник опустился на корточки перед ящиком, служившим Фу Би-чену столом, и стал набивать трубку.
- Мяу-мяу! - повторил Фу Би-чен и улыбнулся. - Сердце ваше полно, как весенняя река. Разве вы пришли сюда не для того, чтобы защищать эту полноводную радость?
- Так говорят все генералы, господин, - со вздохом ответил мельник.
- Я не господин, а друг ваш и товарищ.
Ничего не ответив, мельник затянулся трубкой.
Фу Би-чен дал ему сделать несколько затяжек, потом спросил:
- Вам знакомы эти места?
- Вы сами знаете больше, чем спрашиваете.
- Вы исходили тут каждую тропку?
- Исходил, господин.
- Называйте меня "товарищ".
- Хорошо, госп…
Фу Би-чен подошёл к выходу и откинул цыновку.
- Идёмте!
Оставшимся в фанзе было видно, как командир подвёл мельника к стоявшей под пригорком стереотрубе.
Фу Би-чен взял мельника за плечо и пригнул к окуляру.
- Видите дом?
- Да… товарищ.
- В нем и остался ваш маленький цветок радости.
Мельник подался вперёд всем тощим длинным телом так, что едва не свалил трубу. Долго смотрел, потом в нерешительности сказал:
- Если вы говорите, значит так.
- А разве это не ваша фанза?
- Не знаю…
- Это не дом возле мельницы? - терпеливо спросил Фу Би-чен.
Мельник бросил ещё взгляд в стереотрубу.
- Не знаю…
- Не узнаете своего дома? На вашей мельнице - японский наблюдатель.
- Может быть…
- Вы не знаете?
- Не знаю…
Чэну, внимательно следившему за разговором, было ясно: перебежчик лжёт. Лётчик уже пришёл к выводу, что это вовсе не перебежчик, а японский лазутчик. Он подослан, чтобы узнать намерения Фу Би-чена. Величайшей ошибкой со стороны командира было бы заговорить о тропе. Но именно тут Фу Би-чен и сказал:
- Здесь есть тропа, по которой можно подойти к мельнице.
"Теперь, если он убежит, японцы будут знать, что мы намерены воспользоваться тропой", - подумал Чэн и почти с ненавистью посмотрел на мельника. Если бы не дисциплина, он выхватил бы пистолет и уложил бы долговязого парня на месте. Но Чэн сидел неподвижно и молчал. А Фу Би-чен, словно смеясь над его сомнениями, говорил:
- Этой тропой можно подойти к мельнице так, что японцы не заметят?
Мельник несколько мгновений смотрел в сторону.
- Не знаю…
Фу Би-чен пожал плечами.
- Жаль… Знай вы тропу, мы выбили бы отсюда японцев… - И после некоторого раздумья прибавил: - Так приказал Чжу Дэ.
Мельник подался всем корпусом к Фу Би-чену:
- Чжу Дэ?!
- Чжу Дэ.
Казалось, мельник не верил своим ушам:
- "Один из четырех"?
- А разве есть ещё один такой спутник у Мао Цзе-дуна?
Мельник вскочил:
- Мао Цзе-дун? Если бы я мог верить своим ушам!..
Фу Би-чен отвернулся с напускным равнодушием. Мельник просительно сложил руки:
- Как отличить тех, кому можно верить, от тех, кого надо бояться?
Все с тем же равнодушием Фу Би-чен пожал плечами, а мельник умоляюще воскликнул:
- Я хочу верить, но… нас научили бояться…
- И "Чжу Мао"? - Фу Би-чен укоризненно покачал головой. - И этих львов храбрости и правды?
- Только не их!
- Вы хотите, чтобы ваш цветок никогда больше не увидел лица японского солдата?
- О-о!
- Вы хотите, чтобы ни один разбойник никогда не подошёл к вашим дверям?
- Товарищ!
- Тогда верьте мне: я человек "Чжу Мао".
Мельник покачал головой и словно про себя пробормотал:
- Лица японцев похожи на морды бешеных собак.
- Вы их боитесь?
- Стоит ли бояться смерти?
- Смерть? Каждый убитый японец - победа над смертью.
- Я хотел бы быть солдатом Чжу Дэ, чтобы прогнать смерть с полей, где растёт цветок моей жизни. - Мельник скрестил руки на груди и нараспев произнёс: - Ростом Чжу Дэ выше деревьев. Он всех умнее, сильней и смелей. Он прост и добр. Он видит все на сто ли вокруг. Он угадывает мысли врагов. Он может наслать на них дым и ветер…
- Откуда вы знаете?
- Когда он бодрствует, народ ждёт его приказов. Когда он говорит, его слушает весь Китай. Когда он спит, народ охраняет его сон… - Он помолчал и закончил как песню: - Его армия в ста сражениях побеждает сто раз… Я хочу быть солдатом Чжу Дэ!
- Путь к нему прям, - проговорил Фу Би-чен. - Он ведёт по тропе, на ту сторону болота.
- Если бы я мог верить…
- Тропа нужна вам так же, как мне. Подумайте… - С этими словами Фу Би-чен вошёл в фанзу и опустил за собою цыновку. Мельник остался один в сгустившейся тьме ночи. Из фанзы его не было видно. Чэн подошёл к цыновке и отогнул её край, но Фу Би-чен остановил его повелительным жестом.
- Мне он совсем не нравится, - тихо сказал Чэн.
Фу Би-чен неопределённо пожал плечами.
В фанзе царило молчание.
Первым опять заговорил лётчик.
- Он знает тропу… я уверен.
- Я тоже, - сказал командир.
- Так отправьте же его в трибунал!
Стил произнёс по-английски:
- Этот тип и мне не нравится.
- Едва ли он, переходя к нам, рассчитывал на то, что придётся всем по сердцу, - сказал Фу Би-чен.
- В трибунале разобрались бы, не подослан ли он японцами. Если так, унция свинца - и все, - сказал Стил.
- А тропа? - спросил Фу Би-чен.
- Быть может, можно найти другого человека? - предложил Джойс.
- Как хорошо, что вы все только авиаторы, - иронически сказал Фу Би-чен.
- Бросьте философию, Фу, - раздражённо проговорил Стил. - Нам нужна тропа. Пусть этот парень поворачивается и идёт вперёд. Я готов итти за ним с пистолетом. Посмотрим, поведёт он нас или нет.
Мельник стоял по другую сторону цыновки. Опершись одной рукой о притолоку, он прислушивался к голосам, раздававшимся в фанзе. По его лицу никто не мог бы сказать, понимает ли он то, что говорится там по-английски. Когда умолк голос Стила, мельник приподнял цыновку. Вытянувшись, по-солдатски прижал руки к бёдрам и обратился к Фу Би-чену:
- Я хочу вам много сказать.
- Говорите.
Шансиец посмотрел на Стила.
- Не при этом человеке.
- Он не понимает по-китайски.
- Вы не можете этого знать.
Это были первые слова, произнесённые мельником тоном полной уверенности.
Когда командир перевёл его слова американцу, тот молча поднялся и вышел из фанзы.
Мельник посмотрел в глаза Фу Би-чену.
- Я скажу, зачем меня прислали.
- Кто прислал? - удивлённо спросил командир.
- Японцы.
При этих словах из тёмного угла вынырнул Чэн.
- Я говорил вам!
Движением руки Фу Би-чен заставил его замолчать. Лётчик нехотя опустился на кан.
- Зачем же они вас прислали? - спросил Фу Би-чен таким тоном, как будто все это было самым обыкновенным делом.
- Чтобы я показал вам дорогу к мельнице, но не той тропой, о которой вы спрашиваете, - о ней японцы ничего не знают, - а по краю болота.
- Зачем же вы повели бы нас по краю болота?
- Чтобы вы попали в ловушку… чтобы японцы могли уничтожить ваш отряд.
- Покажите, где проходит вторая дорога.
Фу Би-чен поспешно вышел из фанзы, сопровождаемый мельником. Следом за ними, вынув пистолет, вышел Чэн. Рядом тяжело шагал Джойс.
Через несколько минут они вернулись в фанзу.
- Теперь я буду вашим солдатом. У меня есть всё, что нужно солдату: ненависть в груди, отвага в сердце и преданность в мыслях, - высокопарно проговорил мельник.
- Солдату необходимо ещё ружьё, - ответил Фу Би-чен.
- Вы дадите мне ружьё. - Теперь тон мельника стал уверенным, как у человека знающего себе цену.
- Хорошо, возьми, - проговорил Фу Би-чен, как будто тут же протягивая мельнику ружьё.
Тот удивлённо огляделся:
- Где?
- Там, - и Фу Би-чен махнул рукой по направлению к двери, - на мельнице.
- На мельнице нет оружия, - обиженно произнёс шансиец.
- Оно есть там у японцев.
Мельник рассмеялся:
- Я понял!
Фу Би-чен спросил:
- Когда вы должны были провести нас по боковой дороге в ловушку японцев?
- Завтра, к часу, когда зайдёт луна.
Фу Би-чен не надолго задумался.
- Идите отдыхайте. Я распоряжусь: вам дадут рису.
- Я возьму его с собой… Цветок голоден.
- Для цветка дадут отдельно. Поешьте и ложитесь.
Едва мельник успел выйти, как Чэн поспешно сказал:
- Позвольте мне лечь рядом с ним.
Фу Би-чен отрицательно покачал головой:
- Если бы вы не были ранены, для вас нашлось бы совсем другое дело.
- Пусть мысль о моей ране не мешает вам отдать боевой приказ, - возразил Чэн. - Я так же здоров, как был вчера.
Фу подождал, пока в фанзу вернулся Стил, и обвёл троих авиаторов взглядом своих добрых, покрасневших от лихорадки глаз.
- В моем отряде вы единственные люди, знающие, что такое машина… Никто из вас никогда не имел дела с броневым автомобилем?
Джойс и Стил одновременно вскочили с кана.
- Остальное понятно, командир, - проговорил Стил и, кивнув Джойсу, направился к выходу.
- Вы думаете, что его можно починить? - крикнул ему вслед Фу Би-чен.
Стил только махнул рукой и вместе с Джойсом выбежал прочь.
Через полчаса Джойс вернулся в фанзу.
- Эта старая японская телега почти исправна, - возбуждённо доложил он. - Кое-какие пустяки мы починим в течение одного-двух часов.
- Как хорошо, что мы не бросили этот трофей, - радостно произнёс Фу Би-чен. - А сколько усилий стоило притащить его сюда… Когда он может быть готов?
Джойс глянул на часы.
- К полуночи, командир.
- Значит, через час после полуночи мы выступаем.
5
Когда Чэн вернулся в фанзу, там опять сидел мельник. Несмотря на то, что Фу Би-чен, повидимому, проникся полным доверием к этому человеку, Чэну не хотелось говорить при нем о предстоящей операции.
- Говорите, Чэн, не бойтесь: это верный человек, - сказал Фу Би-чен.
Чэну хотелось спросить: "Откуда вы это знаете?!". Он сухо доложил о близкой готовности машины и спросил:
- Тропа достаточно широка для броневика?
- И достаточно тверда.
- Но мне говорили, что там есть и ложные тропы, ведущие в трясину.
- Я все знаю, Чэн, - строго сказал командир. В тоне его лётчику послышалось: "Довольно сомнений! Пора приниматься за дело, чем бы оно нам ни грозило".
Фу Би-чен спросил шансийца:
- Сколько японцев на мельнице?
- Много.
С таким видом, что можно было подумать, будто этот ответ его удовлетворил, командир снова спросил:
- А офицеров?
Мельник закинул голову. Его острый кадык выдался вперёд огромной шишкой.
- О, много!
- Много офицеров? - переспросил Фу Би-чен.
- Почти одни офицеры. Солдаты только так, для охраны.
Утратив обычное спокойствие, Фу Би-чен даже приподнялся на кане: если это верно, значит на мельнице расположен не только наблюдательный пункт японцев, а и их штаб. Он переглянулся с лётчиком. Тот едва заметным кивком показал, что понял мысль командира.