Он помахал рукой ведущему прикрытия и продолжил вести полк к уже видимой линии фронта…
Она была видна издалека. Сплошная стена чёрного дыма. Внизу, по опаленной земле ползли большие даже сверху коробки фашистских танков, вздымались к небесам разрывы снарядов нашей и немецкой артиллерии. Мгновенно в воздухе вспыхнули дымки разрывов зенитных снарядов, с земли потянулись трассы пулемётов и малокалиберных зенитных пушек.
- Держать курс! Держать! Ниже! Ниже!
Он стиснул зубы и ввёл машину в пологое пике, закрывая бронестворки радиатора. В прицеле на миг возник гранёный корпус "двести пятьдесят первого" и Столяров успел н нажать на гашетку. Из стволов пушек брызнула короткая очередь, внезапно машина выскочила на чистое от дыма пространство, и лётчик ахнул внутри себя - сплошная стена танков и броневиков, мельтешили крошечные фигурки пехоты.
- Делай, как я!..
Он нацелил риски на бронестекле прямо на широкий лоб невиданного доселе фашистского танка с длинной, увенчанной массивным набалдашников пушкой, чем то напоминающим нашу "тридцать четвёрку" и, уловив тот единственный нужный миг вжал широкую красную кнопку сброса бомб. Толчок, самолёт чуть даже подпрыгнул, освободившись от груза, тут же плоскости озарились огнём - это стартовали бронебойные реактивные снаряды и огненными цветками устремились вниз, прямо в гущу техники. В наушниках послышался вскрик. Бортстрелок.
- Зацепило, Коля?
- Нет! Чурский горит!!!
И точно - распуская пылающе-дымный хвост "горбатый" не выходя из пике, так и врезался в землю. На израненной земле появился новый кратер…
- Уходим! Все вдруг!
"Ил", как обычно, нехотя лёг в вираж, в эти мгновения, пока ещё в прицеле была земля, Столяров разрядил свои пушки по вражеской пехоте. Успел увидеть, как некоторые покатились по земле и выровнял машину. Переключился на волну истребителей и вздрогнул - ничего не понятно, но французам явно приходилось несладко, выше и правее кипел воздушный бой. Пара "Яков" отбивалась от шести "ФВ-190", ещё один наш самолёт уже горел, пытаясь уйти на Восток, четвёртого нигде не было видно…
- Корпати, ухоти!!!
- Вас понял, делаю…
Он стиснул зубы и повёл машину вверх, за ним послушно полезли остальные штурмовики полка.
- Бортстрелкам - огонь по фашистам!
От стрельбы массивного "УБ" самолёт затрясся, открыли огонь и остальные машины полка. Струи трассеров потянулись в высоту.
- Союзники! Оттягивайся к нам! Прикроем!
Тишина… Но явно услышали. Подбитый истребитель французов скользя стал приближаться. За ним пристроился "фоккер", пытаясь добить подранка, но тот оказался опытным и раскачивая машину не давал врагу прицелиться. Внезапно от капота "сто девяностого" полетели какие-то обломки, фашист резко увеличил скорость и камнем пошёл к земле, беспорядочно переворачиваясь в воздухе…
Вновь промелькнула линия фронта. Там внизу, тысячи людей убивали друг друга с применением самых лучших средств уничтожения. Пылали подбитые танки, лежали сотни безжизненных тел, кое-где серебрился дюраль останков самолётов. Вспыхивали чёрным огненные струи огнемётов, сразу выделяясь на общем фоне. Огненный дождь шёл на людей…
Израненные машины шли на свой аэродром. "Нормандец" также пристроился рядом, провожая штурмовики до дома. Его истребитель шёл неровно, временами словно проваливался, потом опять выравнивался. Владимир взял ближе к союзнику и разглядел, что тот ведёт машину одной рукой, держась второй за плечо. Ранен? Переключил диапазон:
- Союзник, жив?
- Ничего… Карашо…
- Садись с нами. Поможем.
Тот согласно кивнул головой в кожаном шлеме, давая знак, что понял…
На посадку шли с ходу, благо величина поля давала эту возможность.
- Гнездо! Санитарную машину ястребку. Он ранен.
- Вас понял, Огонёк-один. Будет…
Штурмовики плюхались на землю один за другим, заруливали на свои места. Едва винт застывал, как к "Илам" бросались техники, вооруженцы, тащили зелёные ящики с боеприпасами бойцы БАО. Владимир выбрался на плоскость и спрыгнул на землю - его уже ждали офицеры штаба.
- Ну?
- Поступил приказ, товарищ подполковник. Всеми наличными силами нанести удар по наступающим фашистским колоннам в квадрате пятнадцать - сорок четыре. Необходимо задержать их на сколько возможно.
- Это ясно… Там ТАКОЕ…
Подбежал начальник санчасти.
- Жив француз! Только плечо сильно разворочено. Наверное, крупнокалиберный…
- Это хорошо. У нас Чурского сбили. Похоже - зенитка. Не вышел из пике…
Все потянули с голов фуражки и пилотки.
- Экипажам - быстро обедать. Наземным службам - подготовить машины к вылету. Начальнику техслужбы - доложить об исправности и наличии самолётов. Исполнять!
…Он торопливо доедал густой наваристый борщ, когда подошёл зампотех.
- Что скажешь, товарищ майор?
- Шесть машин придётся оставить. У двух - разбит радиатор. На одной - вырван элерон. Ещё одна - движок сгорел, и последняя - дыра в плоскости. Мои ребята их, конечно, залатают, но - к утру. А вот насчёт движка - не знаю. Лётчик молодой, перестарался. Видно, пытался не отстать. Вот и…
- Ладно. Потом разберёмся.
Столяров поднялся и сладко потянулся, широко разведя руки в сторону. Что-то хрустнуло, но он не обратил на это никакого внимания.
- Давай ракету, начальник штаба. По самолетам!..
…Вновь взревели моторы, и штурмовики пошли на взлёт. На этот раз им пришлось хуже - немцы заблаговременно засекли их радарами и вызвали воздушное прикрытие. Истребители прикрытия смогли сковать часть вражеских самолётов, но трое фашистов прорвалось к штурмовикам в самый плохой момент, когда те заходили в атаку, и повредили сразу две машины. Те отвалили в сторону и запарив, потянул к линии фронта… Остальные, сбросив бомбы и расстреляв наземные цели из пушек выстроились в круг и постепенно оттянулись на нашу территорию, где немцы отстали…
До темноты полк Столярова успел сделать ещё один вылет. После него в полку осталось шесть машин, и к утру обещали ввести в строй ещё четыре… Немцы дрались злобно. Владимир не видел подобного с сорок первого. Они смогли расчистить небо от наших истребителей и завоевать временное господство в воздухе…
Столяров долго курил на пороге своей землянки, глядя в ночное небо с неожиданно яркими звёздами. На Западе грохотало и сверкало. Битва не прекращалась ни на мгновение, и даже ночная темень не принесла ни малейшего ослабления невиданного доселе накала сражения… Рассыпался искрами окурок в траве. Он поднялся и спустился вниз, потянул через голову пропотевшую гимнастёрку, когда сзади послышался стук в дощатую дверь:
- Товарищ командир! Вас к телефону, командир дивизии.
- Иду!..
…Задача на следующий день была поставлена, и наконец Владимир смог забыться коротким беспокойным сном…
Глава 19
- Товарищ майор, товарищ майор! Тревога! Просыпайтесь!
Александр с трудом открыл глаза - дежурный по батальону младший лейтенант Громыхало тряс его за плечо.
- Поднимайтесь, товарищ майор! Тревога! Началось!
Сквозь затуманенное ото сна сознание промчалось это слово "началось". И мгновенно вязкое состояние улетучилось. Вскочив, майор почти мгновенно облачился в форму, застегнул все ремни, проверил в кобуре личный "ТТ", затем негромко бросил дежурному:
- Батальон - по машинам. Я - в штаб полка. Ждать распоряжений в готовности "один". За меня - начальник штаба батальона.
- Есть!..
Н.Ф.Ватутин, командующий Воронежским Фронтом: "…Согласно принятому решению в 22 ч.30 м. 4 июля 1943 г. по условленному сигналу (выпуск свыше сотни цветных ракет) был произведён пятиминутный огневой налёт по 17 районам сосредоточения танков и пехоты, 12 наиболее вредящим батареям, 17 наблюдательным пунктам и другим целям.
5 июля 1943 г. с 3 часов контрподготовка была продолжена и началась повторным огневым пятиминутным налётом по пунктам сосредоточения противника ур. Королевский, Бутово, Раково, Заготскот, Ближне-Ивановский, Ячнев Колодезь, лес северо-западнее Покровка, северная окраина Белгород, ур. Сухой Верх.
После первого пятиминутного налета в течение пятнадцати минут вёлся методический огонь по этим районам.
Контрподготовка заканчивалась десятиминутным огневым налётом по пунктам сосредоточения танков и пехоты противника. Полки РС в период контрподготовки дали по три залпа по районам сосредоточения живой силы противника.
82-мм минометы вели огонь по траншеям противника, нанося потери живой силе в исходном положении, а 120-мм минометы - по исходным позициям пехоты противника за обратными скатами"…,
"В первой половине ночи, - донесли офицеры штаба 167-й пд, - сильный артиллерийский огонь и обстрел из залповых систем, который главным образом наносился по центру дивизионного участка". Журнал боевых действий 48-го тк: "Ночь проходит в основном спокойно. На всем участке корпуса сильный залповый огонь артиллерийских орудий и миномётов противника".
В дивизии СС также донесли об обстреле русской артиллерии по местам сосредоточения войск. Из воспоминаний механика-водителя "тигра" штурмана В.Венда:
"…Утром стала бить русская артиллерия, в это время мы были ещё не в танках, располагались немного дальше, чуть позади. Мы были, скажем так, за пределами досягаемости артиллерии противника…или они просто не знали, где мы в тот момент находились"…
Земля ходила ходуном. Разрывы тысяч и тысяч снарядов и "РСов" рвали рассветные сумерки в клочья, выхватывая, словно фотовспышкой отдельные кадры панорамы апокалиптической битвы, развернувшейся в общем то, на небольшом участке планеты. Там мощный взрыв разносит в клочья подвернувшийся на его пути бронетранспортёр с пехотой. Здесь - впустую взрывает землю, выкорчёвывая останки павшего сотни лет назад татарина, двигавшегося с Ордой Бату-Хана на Русь. Правее рушится старая берёза, простоявшая десятки лет в роще. А в ста метрах от появившейся на земле воронки корчится в агонии с распоротым осколком спиной случайный враг… Александр приник к перископу, жадно всматриваясь в полыхавший запад. Наконец, гром артподготовки затих.
- Радист! Что в эфире?
- Пусто, товарищ командир.
- Слушать дальше.
- Есть!..
Небо наполнилось гулом. Высоко над головами медленно плыли десятки и сотни огоньков, вырывавшихся из патрубков двигателей. "Наши пошли…". Мелькнула мысль в голове Столярова. Давно он не видел столько наших машин, сколько сейчас шло на Запад, чтобы обрушить на противника свои бомбы… Между тем быстро светало. Уже можно было разглядеть выстроившиеся рядами машины его полка, облитые росой. День обещал быть жарким, особенно, учитывая вчерашнюю грозу. Но самое жуткое стало видно минут через десять, когда солнце окончательно оказалось из-за земли - весь горизонт был затянут сплошной пеленой дыма…
- Товарищ командир, что ЭТО?!
- Кажется, началось, ребята…
Треск мотоциклетного двигателя разорвал воцарившееся напряжение. Трофейный "цюндапп" лихо вывернулся из балки, подлетел к шеренге машин, и с сиденья соскочил затянутый в кожаную куртку связист, размахивая пакетом.
- Где командир?
- Чего орёшь?
Лейтенант обернулся и вздрогнул, заметив перед собой невесть откуда взявшегося танкиста в комбинезоне.
- Ле-лейтенант Сковородкин… Из штаба дивизии. Мне нужен командир полка.
- Там. Дальше. Тридцатая машина.
- Спасибо, товарищ танкист!
Ударом ноги запустил мотор и помчался дальше, умело виляя между деревьями. Александр наблюдал с башни, как связист остановился и, козырнув, протянул пакет выглянувшему из люка механика-водителя полковнику. Командир вновь исчез в танке, а спустя несколько мгновений в наушниках танкошлема раздался характерный треск и искажённый голос Герасимова произнёс:
- Слушай приказ. Выдвигаемся на помощь нашим. Немцы начали наступление…
Грохот вентилятора перекрывал все остальные звуки в отсеке экипажа. Механик выжимал из дизеля всё возможное и невозможное. "КВ" мотало из стороны в сторону, от ушибов спасали только выпуклые рёбра шлема, да внутренние скобы, за которые держались изо всех сил. Александр приник к перископу - танки батальона шли уверенно. Никто не отставал.
- Первый, первый! Уходи направо.
- Вас понял, Орёл.
- Второй, разворачивайся в линию…
Линии фронта видно не было. Сплошная стена дыма, изредка разрываемая проблесками пушечных выстрелов и разрывов, да полосы трассеров мелькали над землёй, состригая верхушки степных трав. В небе творился настоящий ад - сотни самолётов кружили над головами, пытаясь сбить друг друга. С белизной редких облаков соперничали купола парашютов тех, кому посчастливилось выброситься из горящей машины. Майор молча сунул кулак под нос заряжающему. Лязгнул массивный затвор, принимая в казенник бронебойный снаряд. Танк начало кидать из стороны в сторону ещё сильнее - вся земля была изрыта сплошными воронками. Травы не было. Сплошной выжженный грунт и пепел. Танки вылетели на вершину холма, где должна была располагаться наша пехота и артиллерия, и Александр замер на мгновение: позиций не было. Изрытая на глубину нескольких метров серая от тротиловой гари почва. Обломки брёвен блиндажей, изуродованные орудия и тела павших, обломки самолётов и машин. Остатки траншей огрызались огнём в сторону немцев. Буквально мгновение майор наблюдал эту картину. А затем начался ад: идущая рядом машина мгновенно вспыхнула, за ней - вторая, третья…
- Вперёд! Полный газ!
Страшный удар сотряс танк, но он всё-таки продолжал двигаться. Что-то завизжало противным металлическим скрипом и оборвалось. Вновь удар, по башне. Отдалось по всему телу. Но они шли… Сзади уже полыхало около десятка машин его батальона, но "КВ-1С" Столярова упрямо лез вперёд, ведя уцелевших. Он вырвался из низины и похолодел - прямо на него шла сплошная стальная стена: впереди невиданные им ранее огромные самоходки с длиннющими орудиями, торчащими из квадратной рубки в корме, за которыми прятались уже знакомые ему по картинкам и фотографиям в наставлениях "тигры". А в середине щетинились длинными стволами "четвёрки" новейших модификаций. Майор вдавил спуск, грохнул выстрел, и болванка, рассыпав сноп фиолетово-белых искр, отскочила от брони полосатой уродины вермахта. Кто-то из танкистов батальона при виде такой картины попытался увести свой танк в небольшую промоину, но тщетно. Ударивший в верхушку торчащей из земли башни снаряд свернул её набок, а через мгновение ввысь ударил столб чадного солярного пламени. Это последнее, что успел заметить Александр. В этот же миг перед глазами мелькнуло нечто огненно-полосатое и по оптике перископа хлестнуло пламя. Тяжёлый удар сотряс машину до основания. Дизель обиженно взвыл и оборвал свой голос на высшей ноте. Тишина. Мрак. Покой…
Майор очнулся от холода. Пошевелился. Удалось. Прислушался к своим ощущениям. Странно, но вроде цел… Приник к окулярам и отшатнулся - прямо в линзу смотрел огромный серый глаз. Грохот мощного взрыва неподалёку заставил шевелиться быстрее. Он осмотрелся - в танке никого, кроме него не было. Ни живых, ни мёртвых. Слабо удивился - куда все подевались? Снизу тянуло холодком, видимо, через открытый люк, либо пробоину. Скользнул вниз со своего сиденья, зацепив гильзу единственного выстрела в этом бою. Та слабо звякнула и Столяров на мгновение замер, вслушиваясь в окружающее его пространство. Донеслись картавые звуки немецкой речи:
- Что там, Курт?
- Сейчас. Поджигаю. Готово. Прячемся!
Через мгновение по ушам вновь ударил взрыв.
Да это же они наши подбитые танки уничтожают! - понял Александр. - Надо шевелиться! - Выдернул из держателей пулемёт, другой рукой ухватил два диска из укладки. "ТТ" был по прежнему в кобуре на боку, верная "камбалка" - в сапоге, как всегда. Змейкой скользнул в люк мехвода и скатился на землю, ввинтился в пространство между гусеницами и замер, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте. Вновь донеслись голоса:
- Смотри, Вальтер! Здесь живой! Добить?
- Оставь, Курт. Ты что, поляк или эта прибалтийская сволочь, чтобы так поступать с теми, кто защищал свою Родину? Пусть Бог решает, жить ему или умереть.
- Вальтер, мне не нравятся твои разговоры о наших союзниках.
- Я - рыцарь СС. И мне противно, что предатели позорят наш честный мундир.
- Но они же на нашей стороне!
- Кто? Эти латыши и эстонцы? Идиот Геббельс отнёс их к расово близким народам, словно они норвежцы или датчане. Когда все знают, что грязные прибалты, потомки наших золотарей, продажные шкуры, способные только охотиться на евреев, да свирепствовать над мирными жителями. Пусть живёт. Этот русский заслужил!
- Поздно, Вальтер… Он умер…
- Жаль…
Столяров нащупал нож - стрелять нельзя. Кто знает, сколько тут вокруг немцев? Между тем эсэсовцы подошли ближе и остановились, подсвечивая себе ручным фонариками. Жужжали ручные моторчики.
- Ого! Ты смотри, Курт! Я такого ещё не видел! Наш "хейнкель" врезался в этот русский "КВ"!
- Всё равно, Вальтер. Порядок есть порядок. Нам приказано уничтожить все подбитые русские танки. Так что, давай, закладывай заряд.
- Подожди, я посмотрю, есть ли кто из экипажа. Обидно будет, если там лежит наш…
Подковки сапог слегка скрежетнули по броне.
- Курт! Помоги!
Второй немец взобрался наверх. Слышался лязг металла, пыхтение, наконец, они слезли.
- Обер-лейтенант Дитрих. Понесли. Потом вернёмся, продолжим…
Оба немца исчезли в темноте, а Столяров вылез из-под танка и, пригнувшись, бесшумно заскользил по обгорелой земле…
Глава 20
- Кто не вернулся?
Он сидел под плоскостью, разлохмаченной в клочья очередью 20-мм немецкой пушки.
- Закаридзе со стрелком.
- Чёрт!
Столяров со злостью ударил шлемом по земле. Сил, чтобы подняться - не было. Он сделал сегодня четыре вылета. В последнем их было трое. Он сам, верный Сашка Лискович и старший лейтенант Закаридзе. Опытный лётчик, мало уступающий по мастерству самому командиру полка, прошедший полтора года войны. Раненый, потерявший половину ступни и комиссованный, но тем не менее добившийся возвращения в строй и продолжающий успешно летать… Сашка присел рядом.
- Живы, командир. А Вано вроде уцелел. Я сам купол видел.
- А почему я не засёк?
- Ты в это время, командир, от "грача" отбивался…
- Вот же придумали на нашу голову. Тоже бронированный, зараза. Если бы не пушки - разделал бы он меня под орех…А ты то как сам?