– Короче говоря; президент Комо, должен быть на время принудительно изолирован и отстранен от власти, и передан доверенным представителям, которые будут назначены нами. План операции разрабатывается вами, но с безусловным с учетом наших рекомендаций, которые принимаются вами как императив. По успеху операции вам и вашим коллегам будет выплачено следующее вознаграждение.
С этими словами Ленард взял со стола белую бумажную салфетку и ручкой написал некую цифру с несколькими нулями, которую показал Владу, не выпуская, впрочем, салфетку из рук. Потом скомкал её и положил в карман пиджака.
– Сумма в долларах США. Разумные функциональные расходы на подготовительные мероприятия, само собой, оплачиваются отдельно. Разумеется, авансовые платежи поступают также по мере необходимости, – завершил свои изложения Ленард и несколькими затяжными глотками опустошил свой бокал с красным вином. – Что вы на это скажите?
– Ваши соображения мне в основном ясны. Спасибо за откровенность. Деньги предложены хорошие, что говорит о серьезности ваших намерениях. Тем не менее, вопрос должен быть нами изучен. Вы не могли ожидать от меня, что я смогу взять на себя ответственность сразу и немедленно на первой встрече без учета мнения моих партнеров. Само собой, я гарантирую конфиденциальность нашего разговора. – Ответил Влад и откинулся на спинку стула, машинально как четки перекладывая кофейную ложечку пальцами левой руки.
– Сколько времени вам нужно для окончательного ответа?
– Две недели, но прошу вас месье Ленард, пояснить только для меня, что побуждает лично вас и вашу компанию ввязываться в столь скользкое дело?
– Не рассчитывайте, что я буду во всём с вами откровенен, господин Бекетов, одно могу сказать, что, захватив власть, Комо отказался выполнять ряд обязательств перед нашими клиентами, что привело и приводит каждый день к значительным финансовым потерям.
Содержание его соперника Бангу также стоит денег. И главное.
Развивать бизнес в столь одиозной стране в условиях тотальной коррупции сложно и, кроме прочего, наносит ущерб деловой репутации весьма уважаемым людям, которые вынуждены общаться с этим диктатором, а наши клиенты, поверьте мне, весьма щепетильны в этом вопросе. Я ценю своих постоянных партнеров, и не собираюсь их терять, тем более что за мои услуги они платят хорошие деньги. Надеюсь, я удовлетворил Ваше любопытство.
– Вполне, и ещё раз спасибо за откровенность. Как я смогу с вами связаться?
– Через нашего общего доброго знакомого господина Алекса Бойера.
Если примите нужное нам решение, то через две недели жду вас в Вене.
После этих слов мужчины поднялись из-за стола, вместе вышли на улицу и на прощание пожали друг другу руки. Влад вывел новых знакомых с тем, чтобы дать Виктору, который давно уже был на точке контрнаблюдения, возможность проследить за отходом недавних собеседников и зафиксировать их дальнейшее поведение. То, что за время беседы от него не поступил предупреждающий сигнал тревоги уже свидетельствовало о том, что настораживающих моментов в окружающей обстановке он не выявил. Уже неплохо. Затем Влад вернулся в ресторан, допил свой бокал вина, бесцельно пролистал меню, и, решив, что времени прошло достаточно, рассчитался с официантом и вновь вышел на площадь, где его встретил всё тот же хмурый и недолгий парижский день.
Всё было как обычно, по площади кружились машины и вулканчики опавшей листвы, а похожие на нахохлившихся на ветру ворон парижане, подгоняемые порывами холодного ветра, стремились побыстрее укрыться от промозглой дождевой мороси в узком чреве городского метрополитена. Начинало смеркаться.
Вечером, вернувшиеся в отель "Le Pasteur", друзья, как и договаривались с утра, решили обсудить события прошедшего дня, а заодно поужинать в лучшем ресторане городка Le Courneuve, который им рекомендовал всезнающий консьерж отеля.
Разговор, поначалу, складывался непросто по той простой причине, что полученная информация не могла полностью прояснить истинные замыслы заказчиков, и по этой причине не должна быть положена в основу окончательного решения. За скобками понимания остались конечные цели намечаемой операции, подлинная идентификация инициаторов идеи и исходная точка возникновения интереса к компании "South American Technologies", которую возглавляли Влад с Виктором.
Как таковая идея оказать содействие и осуществить государственный переворот в удаленной экзотической стране большего трепета в их душах не вызывала.
– Это, конечно, технически решаемый вопрос при соблюдении наших основополагающих критериев, – заметил Виктор. – А именно. А – достаточное финансирование; Б – правильный подбор сил и средств; В – скрытность всех подготовительных мероприятий, Г – надлежащим образом, разработанный план операции с учетом конкретики местных условий. Тогда всё можно сделать. Как думаешь?
– Думаю, да. – Живо откликнулся Влад, с удовлетворением слушая безупречную логику своего друга. – Что меня главным образом заботит так это то, как наши с тобой друзья в России воспримут это предложение, а без них за дело браться бессмысленно.
– Это так, но ответ на этот вопрос мы узнаем только в Москве. Пока что я хочу заметить, что этот Конан Леонард был весьма откровенен с тобой, раскрыв страну, вокруг которой формируется заговор. Ведь ты же не будешь настаивать на том, что данного тобой слова о неразглашении информации для этого господина достаточно. Явно нет. Так в чем же дело?
– Объяснение только в одном. Эти ребята о нас знают значительно больше, чем говорят. И, возможно, могут как-то повлиять на благополучие нашей компании, хотя бы через наших партнеров в России. Это меня это беспокоит. Однако есть один позитивный момент. Я его связываю с тем, что за поступившим предложением скрывается чисто коммерческий интерес, а не лукавая рожа спецслужб. Европейцы, как капризная женщина, не прощают тех, кто их кинул. А этот каннибал, который рядится в тогу президента, реально выставил их на деньги. Современная история пестрит примерами того, как крупные международные компании манипулируют правительствами и политиками малых стран, располагающих большими природными ресурсами с тем, чтобы обеспечить свои интересы. Так выглядит картина на первый взгляд и в этом конкретном случае. Однако, нам в этом выводе предстоит ещё убедиться.
Пока хорошо и то, что обстановка вокруг нас в Париже нормальная. Виктор, ты мне лучше скажи, удалось ли тебе проследить за Ленардом и Алексом?
– Да, но не долго. Попрощавшись с тобой, они повернули за угол и сели в представительский черный лимузин. Если не ошибаюсь, это был "Ситроен Метрополис". А потом проехали буквально мимо меня. Так что у нас есть и фотографии их лиц, и автомобиля и главное его номера.
– Ну что ж, когда мы вернемся в Москву, надо будет проверить все эти крохи информации и обязательно запросить наших партнеров в Берлине о регистрационной принадлежности автомобиля, Ленарде и его фирме. Думаю, к поездке в Вену, а я так вижу, мы туда поедем, мы будем лучше знать и о новых знакомых и о положении в Республике Маку, где они хотят заварить кашу, и многое встанет на свои места. А вот тогда мы с тобой и сделаем окончательный вывод и только после этого поговорим с нашими ветеранами. Надеюсь, "старики" нас поддержат, и тогда мы примем окончательное решение. А засим вернемся к более приятным вещам.
Повеселев, друзья энергично подогрели аперитивом свой интерес к великолепной французской кухне, отдавая должное фуа-гра, виноградным улиткам и мясу молодого барашка, и в итоге были весьма довольны тем, что отменное бургундское самым естественным образом уступило место не менее восхитительному кальвадосу и добрым сигарам.
На следующий день, заняв места в утреннем RER, направлявшемся в аэропорт Шарль-де-Голль, Влад спросил у Виктора:
– Ты что такой помятый? Не выспался?
– Именно так. Всю ночь за стенами и под полом кто-то шуршал и пищал. Такое впечатление, что мыши гонялись за тараканами, а крысы за мышами.
– Ну, раз в Париже так разбушевались мыши, то тогда действительно нам пора возвращаться домой.
320 Airbus ввинчивался в небо, пробивая зависшие над Парижем свинцовые тучи с тем, чтобы через несколько часов оказаться в объятиях тяжелых набитых снегом облаках над декабрьской Москвой. Друзья молчали, думая каждый о своем, и словно не замечали потуги турбулентности, бросавшей самолет из одной воздушной ямы в другую.
И только лишь когда на информационном табло красной строкой высветилась предупреждающая надпись "Fasten your belts", возвещавшей о скорой посадке в аэропорту "Шереметьево", Виктор спросил:
– Как думаешь, другие согласятся?
– Думаю должны, – растягивая слова, задумчиво, произнес Влад. – Мужики уже научились жить в зазеркальном мире. Они профессионалы, в конце концов, и застоялись в запасе без настоящих дел. А новому государству они не нужны. Изначально были не нужны. И поэтому согласятся.
– Но прежде, чем говорить с ними, нам самим нужно убедиться в том, что всё, что ты услышал в Париже не туфта. Иначе разговор с парнями не сладится.
– Верно, и вот поэтому я завтра лечу в Берлин. Там славу богу ещё остались настоящие люди, наши коллеги по славному прошлому. Информационных возможностей у них больше чем у нас. Они хлеб на этом зарабатывают, правда, сейчас уже в частном порядке.
– Ты имеешь в виду Генриха Брюгге и его аналитическое бюро?
– Именно. Ты знаешь, что немцы традиционно имеют хорошие позиции в Латинской Америке, где ещё до второй мировой были созданы немецкие поселения и куда выведены капиталы из рейхсбанка. Они заранее забивали себе зоны влияния и позиции к отступлению, если проект вечного рейха сорвется. Также дела обстоят и в арабском мире. Некоторые современные арабские политики до сих пор рассматривают Роммеля как освободителя от английской колонизации. Ну а в Европе немецкие спецслужбы всегда чувствовали себя как рыба в воде. У коллег из бывшего штази сохранились ещё возможности. Думаю, они по старой дружбе проверят для нас и Ленарда, и его компанию, и Бангу, и поймут, кто скрывается за всем этим цирком.
– Верно. Передавай Генриху приветы и скажи, что я помню его.
– Обязательно передам. Мы с ним вспомним и их и наших общих ветеранов, и водочку с пивом попьем за их здоровье и удачу. В Берлине я задержусь на несколько дней, пока не появятся сведения по нашей проблеме от источников Генриха.
– Хорошо, тогда и встречу с нашими друзьями у нас на Академической проведем сразу после твоего возвращения.
– Именно так. И проведем её в зависимости от результатов проверки, которые мы получим от немецких товарищей.
Как часто в жизни человек переступает через незримую черту, увлеченный собственными страстями и желаниями, и вступает в пределы неведомого.
Делает свой первый шаг вначале робко, полный сомнений и ожиданий, а потом захваченный круговоротом событий, не подчиненных его воле, превращается просто в игрушку обстоятельств.
Глава VII
За три месяца до описываемых событий Брайан Дарси, мужчина в расцвете сил не лишенный признаков излишней полноты, руководитель консалтинговой компании "OSP-Oil strategic prognosis", занимающейся исследованием нефтяных рынков, сидел в своем парижском офисе и с сомнением просматривал сводный отчет, подготовленный его специалистами.
С его лица не сходила скептическая ухмылка. Дойдя до раздела "Выводы и Предложения", Дарси взял синий фломастер и резкими движениями вычеркнул несколько параграфов. Затем, подтолкнув к себе пачку голубого "Парламента", вытащил сигарету, отломил у неё фильтр с золотистым ободком и несколько раз облизал распадающийся кончик никотинового стержня, стараясь слюной закрепить выпадавшие крупинки табака. Чиркнул зажигалкой и, на секунду заглядевшись на вспыхнувший оранжевый фитилек пламени, глубоко затянулся, с наслаждением пропуская через нос струйку терпкого белесого дыма.
Потом поднял трубку настольного телефона и дважды ткнул в его черные кнопки. На другом конце провода кто-то глуховатым голосом незамедлительно ответил – "Да, слушаю".
– Послушай Том, я прочитал отчет вашей группы, который как всегда не плох. Однако сделанные выводы слишком туманны и не годятся для принятия корректного решения. Наш клиент ожидает однозначности, а не набора предположений. Заказчик просто проигнорирует их, а мы, наша компания, потеряем не только контракт, но и репутацию. Ты ведь знаешь, что заказчиком исследования является "UNIPETRO-Universal Petrolium", а это не рядовая нефтяная компания, а весьма крупный игрок на мировом рынке углеводородов. На кону миллиарды долларов США.
Вы так и не вскрыли причину, почему при общем росте биржевых котировок большинства нефтяных добывающих компаний курсы ценных бумаг именно "UNIPETRO" подвержены столь высокой волатильности и в целом катятся вниз? Словом, Том, ты не мог бы подняться ко мне. Есть вопросы, но не по телефону.
На другом конце линии кто-то тяжело вздохнул и ответил – "ОК."
В ожидание прихода своего заместителя Дарси вновь вернулся к аналитическому обзору, не обращая внимания на сигарету, догоравшую в черной пепельнице, которая своей причудливой формой напоминала расплющенный на асфальте апельсин. Глаза перебегали от строчки к строчке, и на его лицо вновь стала наползать гримаса недовольства.
В итоге он отложил сброшюрованный многостраничный отчет, почувствовав, что нужно опять чем-то взбодриться и что без дополнительной дозы никотиновой инъекции ему не обойтись. Немного помедлив, потянулся к полупустой пачке сигарет и, слегка примяв её, несколько нерешительно стал вытягивать очередную сигарету. Однако увидев, что в его экстравагантной пепельнице уже собралась внушительная горка окурков, что означало явный перебор, решил остановиться и, сделав над собой героическое усилие, затолкал сигарету обратно в пачку.
День определенно не складывался.
Преодолеть искушение ему помог стук в дверь. Створки распахнулись, пропуская в кабинет весьма габаритного в плечах и животе человека с пышной рыжей шевелюрой. Он был одет в голубые потертые джинсы и клетчатую рубашку, с закатанными по локоть рукавами и с темными обводами от пота в области подмышек.
Одутловатое мясистое лицо вошедшего украшали очки в овальной металлической оправе, феноменальным образом зацепившиеся за кончик короткого широкого носа. В правой руке толстяк держал пухлую бордового цвета папку, набитую графиками, диаграммами и прочей аналитической эквилибристикой. В левую был зажат смятый носовой платок, которым он промокал капельки пота, выступавшие на лбу, щеках и жирном рыхлом носу с завидной регулярностью. Это был Том Андерсон, заместитель и правая рука Брайана Дарси и лучший аналитик компании.
При всей комичности своего внешнего облика одутловатое лицо Тома демонстрировало решительность и готовность к интеллектуальной схватке.
– Послушай, Брайан, – без промедления прямо от дверей выпалил он. – Мы потратили почти месяц для того, чтобы отследить ситуацию вокруг "UNIPETRO". Последние данные по NYSE и AMEX только подтверждают высокую неустойчивость биржевых активов этой компании, что, конечно, удивительно при общей тенденции роста цен на нефть, бензин, дизельное топливо и прочие углеводородные производные.
Ты хочешь невозможного, чтобы мы опровергли ведущих специалистов в этой области и выступили оппонентами таким авторитетным изданиям как "Valeu Line investment survey" и "Valeu Line Selection and Opinion", которые дают симметричные оценки. Кроме того, и это уже не секрет, что долговые бонды "UNIPETRO" плохо торгуются на рынке, так как скатываются к мусорному рейтингу. От них стараются избавиться и выставляют на досрочное погашение с большим дисконтом.
По всем признакам кто-то проводит массированную атаку на "UNIPETRO" и пытается выдавить её с таких перспективных рынков как Латинская Америка, Китай и Япония.
– Вот именно, Том, – откликнулся Дарси, который в течение всего монолога своего сотрудника молча слушал его, откинувшись в кресле, и покачивал ногой в лакированном черном ботинке, как бы подчеркивая высокую степень внимания к выкладкам своего помощника.
– От нас ждут не только точных выводов, – продолжал он. – Проблема и так на виду, чтобы её можно было бы так просто проигнорировать. От нас ждут не общего заключения с констатацией фактов, но предложений, как выбраться из этой ситуации.
– Послушай, Брайан, а немного ли хочет от нас "UNIPETRO"? В конце концов, мы аналитики, а не команда спасения и нам бесполезно звонить по номеру 112. Насколько я понимаю, вопросы стратегического развития компании и тем более меры по выводу её из кризиса решаются на совете директоров, а не нами.
– Верно, но заказчик оплатил нам аналитику по двойному тарифу. – Дарси как-то нервно дернулся и опять потянулся к пачке "Parliament", на сей раз, решив не сдерживать себя. Он не колеблясь, вытянул из неё длинную белую сигарету, размял её нервными худыми пальцами и чиркнул зажигалкой "Крикет" в красной пластмассовой рубашке, вызвав к жизни тонкий язычок желто-голубого пламени. С наслаждением затянулся и бросил на своего заместителя недовольный взгляд.
– Вот что, Том, если заказчику нужны наши предложения, мы их сделаем. Чего бы нам это не стоило, и чтобы ты сейчас не говорил. Не мы заказываем музыку, но мы под неё танцуем, и ты спляшешь даже на голове, если того потребуют интересы дела.
– Хорошо, хорошо, может быть. А ты не задумывался над тем, что тем самым мы связываем себя обязательствами, и берем на себя известные риски с неясными последствиями и для тебя, и для меня, и для нашей компании.
– Нет, я так не считаю. В конце концов, лавры победителя, равно как, впрочем, и терновый венец неудачника достаются тому, кто принимает решения, а не тому, кто, дает советы. А мы советники и не более того, и этим наша роль ограничивается. И степень достоверности наших прогнозов, как и любых других, кстати, не более пятидесяти процентов.
И "UNIPETRO" всё это прекрасно понимает.
Дарси резко встал из-за стола, наклонился и сильным движением вдавил недокуренную сигарету в донышко пепельницы. Мельком взглянул на Тома Андерсона и подошел к окну, наполовину прикрытому грязноватыми с разводами пластиковыми жалюзи. Развернулся и присел на белый подоконник. Затем зачем-то стал бесцельно вглядываться в аляповатый офорт, изображавший хаотичное перекрестье множества разноцветных линий, который болтался у него на стене кабинета со дня открытия офиса, не привлекая, впрочем, ничьего внимания, за исключением, пожалуй, только недовольной уборщицы, которая регулярно морщась, стирала с него накопившуюся пыль.
Повисшее молчание неприлично затягивалось. Том Андерсон стоял, переминаясь с ноги на ногу, чувствуя нарастающее внутреннее беспокойство, и терялся в догадках, исчерпана ли тема разговора или ещё нет. В этот момент Брайан Дарси прервал молчание и, растягивая слова, словно желая придать им большую значимость, начал говорить: