Держался мужчина спокойно и уверенно, как человек знающий себе цену и привыкший повелевать. Пиджак отлично сшитого дорогого темносинего костюма был расстегнут, а широкое полотно бордового галстука было заколото зажимом из красного золота с брильянтом и изысканным вензелем с черной монограммой и баронской короной. Стул, на котором разместился этот, несомненно, авторитетный человек, был отодвинут далеко от стола, что позволяло ему свободно и даже небрежно, полуразвалившись, сидеть, закинув ногу на ногу.
Сторонний наблюдатель, скажем из числа обозревателей ведущих деловых изданий, окажись он чудесным образом на этом сугубо закрытом вечернем собрании, сразу смог бы признать в этом основательном седеющем господине – Дональда Кина, второго по занимаемому положению человека в служебной иерархии международного нефтяного гиганта "UNIPETRO", слухи и скандалы вокруг которого регулярно сотрясали страницы мировой прессы.
– Итак, господа, – начал свою речь Дональд Кин, – я ценю свое личное время и с уважением отношусь к вашему. Поэтому без предисловий прошу высказаться по существу основного вопроса, ради которого мы собрались здесь, в одной из наших резиденций. Прошу тебя Валери начать наше обсуждение.
С этими словами Кин слегка повернул свою крупную голову налево и мельком взглянул на своего соседа, который наклонившись и широко раскинув над столом руки, что-то сосредоточенно вычитывал из лежащей перед ним стопки напечатанных листов бумаги.
Услышав свое имя, Валери Готье, занимавший пост директора департамента финансового прогнозирования и стратегии развития компании, прервал свое чтение, выпрямился, поднял свою небольшую хрящеватую голову и, с некоторым испугом посмотрев на своего начальника, скороговоркой ответил.
– Наше общее решение – выбросить на рынок определенное количество необеспеченных бондов с пролонгированным сроком погашения. Это позволит на некоторое время поднять уровень капитализации компании и повысит наш кредитный рейтинг, что сразу привлечет внимание потенциальных инвесторов. Подтянув кредиты и новых партнеров, мы сумеем погасить наши безотзывные обязательства перед основными вкладчиками и заодно выкупим большинство своих слабых бумаг. Это, конечно, нарушение законодательства, но риск допустимый.
– Возможно, – промолвил Кин, – а теперь ты, Флинн, – и, подняв, правую руку, нацелил указательный палец на человека напротив, державшегося подчеркнуто незаметно и занятого тем, что сосредоточенно рассматривал переливы дорогого коньяка в своей рюмке. – Я уверен, что тебе есть что сказать. Недаром ты весь месяц рассылал своих людей по странам Ближнего Востока.
– Так точно, сэр, – негромко, но весьма отчетливо откликнулся Флинн Купер, возглавлявший отдел поддержки бизнеса в арабских странах Северной Африки, и поднялся со своего места в знак уважения перед своим шефом.
Нам стало известно, что повстанцы на юге Судана и группировка MEND – Движение за освобождение дельты Нигера через пару месяцев начнут активные боевые действия в своих странах. Мы им помогли деньгами и договорились, что часть их отрядов нанесет удар по нефтепромыслам наших конкурентам. Мы ожидаем, что временное прекращение поставок нефти из этих регионов вызовет временный скачок цен на нефтяном рынке и заставит часть держателей свободных капиталов уйти из проблемных стран и переориентироваться на наши активы.
– Как временная мера неплохо. – Нахмурился Кин. – Но нам нужно до конца разыграть свою партию и в нужный момент выложить на стол флэш-рояль. Предпринять что-то, что сможет однозначно убедить новых и старых вкладчиков разместить у нас основные свои капиталы. В этой связи, хочу обратить ваше внимание на информацию, полученную нами независимым путем.
Теперь, по существу. В нашем распоряжении оказались проверенные данные о том, что в Республике Маку открыт перспективный или даже очень перспективный нефтегазоносный район на границе этой южноамериканской страны и Бразилии. Эти сведения, разумеется, являются конфиденциальными и разглашению не подлежат, хотя не исключаю, что кто-то, возможно американцы или бразильцы уже пронюхали кое-что. Поэтому следует полагать, что гонка за главным призом скоро начнется или вернее уже началась. У нас в этой стране имеются четыре участка с неопределенным дебитом и неясной перспективой, заявка на которые национальному правительству подана, но лицензии ещё не получены. А это мешает нам начать буровые работы. Местные власти затягивают юридические процедуры, и полагаю, намеренно. Не исключаю, что они действуют по указке наших конкурентов.
Одним словом, надо переломить ситуацию и добиться от местных распорядительных органов начать выполнять свои обязательств перед нами. Но этого мало. Действующий президент должен понять допущенную им ошибку, а если понимать откажется, то должен заплатить за двойную игру и мошенничество сполна. Наша цель – получить в свое полное распоряжение не только эти четыре участка, но и выбрать для себя лучшие нефтяные блоки. Если решим этот вопрос, то сможем энергично провести разведочное бурение и продемонстрировать нашим потенциальным инвесторам, прежде всего, из "Фонда перспективного развития Катара", доказательства наличия большой нефти в Республике Маку, которой мы распоряжаемся. Тогда наша победа будет полной и окончательной.
– Я ясно высказался? – Кин выдержал подобающую паузу. – Прошу сообщить ваше мнение, господа, по этому вопросу – и вновь выразительно посмотрел на Флинна Купера, который в очередной раз встал, поправил фалды своего пиджака, своими движениями выдавая наличие у него военной выправки.
– Я поддерживаю это предложение. При успехе задуманного наша компания решит текущие проблемы и обеспечит себе устойчивое движение вперед на многие годы.
С его мнением дружно и как-то торопливо согласились все присутствующие.
– Раз так, – подытожил обсуждение вопроса Дональд Кин. – Не будем откладывать дело в долгий ящик. Месье Бервин, – обратился он к грузному человеку в сером костюме, сидевшему в дальнем конце комнаты и хранившему полное молчание на протяжении всей встречи.
– Возьмите на себя эту задачу, тем более что она входит в круг ваших обязанностей. Мне всё равно как вы добьетесь нужного результата: сумеете ли договориться с действующим президентом или найдете ему замену – дело ваше. Главное решите эту задачу, не затягивая. Для нас сроки самое главное. Самое большее, что мы имеем, – это семь-восемь месяцев. Другого времени я дать вам не могу. Обязываю всех присутствующих оказать вам необходимое содействие. Прошу вас представить мне завтра к 9.00 план действий, а также расклад финансовых средств, которые потребуются. В десять утра я вылетаю в Цюрих за принципиальным одобрением наших предложений президентом компании. Вы хорошо всё поняли?
Алед Бервин, слегка поморщившись, с некоторым трудом вытащил из кресла, где так удобно сидел всё это время, свое кряжистое как дуб тело, встал, и произнес. – Да, сэр, – всё понятно и всё будет сделано, – и наклонил в знак подтверждения свою большую круглую голову, плотно сидевшую на его литых плечах.
Глава XI
Запланированная встреча друзей в компании "South American Technologies" на Академической улице была назначена на два часа дня.
В помещении уже находились хозяева офиса Влад и Виктор. Они придирчиво осматривали сервировку большого стола и убранство комнаты отдыха, где было намечено провести мини совет в Филях, совмещенный с товарищеской пирушкой.
Оба немного волновались в преддверии прихода старых боевых друзей, от которых можно было ожидать самый неожиданный ответ: или отказ участвовать в намечаемой операции как в бесцельной авантюре, или гневное осуждение поступка Влада и Виктора.
А справедливое слово друзей тяжелее приговора трибунала, но надежда добиться их поддержки и согласия всё же сохранялась.
Ровно в назначенное время раздалось треньканье дверного звонка и на контрольном мониторе возникло изображение нескольких серьезных мужчин, столпившихся у входа в здание.
– Открывай, – раздался звучный мегафонный голос. – Свои пришли. И вскоре небольшое помещение офиса наполнилось гулом низких мужских голосов, громкими приветствиями, сопровождаемыми крепкими объятиями и дружескими похлопываниями по спине и плечам.
Немного есть на свете радостей, которые можно сравнить с удовольствием видеть старых друзей. Память каждого из вошедших уже зрелых мужчин, разменявших свои сорок лет, бережно хранила события совместно пройденного тернистого пути, на котором риск стал обязательным и обиходным явлением, где поставленная цель и задание Центра важнее завтрашнего дня, а крепкое плечо напарника надежнее всех опор. Это был их мир, созданный собственными руками и делами, их прошлое и совместная непростая судьба, которую никто не осмелиться у них отобрать, и ничто более не сможет потревожить: ни политическая круговерть, ни распад и возникновение новых государств. Каждый из них стал частью другого, и вместе они представляли собой грозную и непреодолимую силу.
– По какому поводу торжество? – воскликнул Николай, изумленно оглядывая стол, уставленный изысками московских кулинаров и виноделов. – А, впрочем, не важно. Похвально, что вы с Виктором проявили инициативу, чтобы собрать всех нас у себя.
Это был, конечно, Николай Бессонов, не унывающий оптимист, неуемная энергия которого всё время требовала выхода и порой заталкивала его в непростые жизненные коллизии. Блестящий специалист по сложнейшим техническим конструкциям, одинаково хорошо разбирающийся как в уникальном агрегатном спецснаряжении, так и в системах управления авиационной и вертолетной техникой. Волевой, целеустремленный человек, не знающий равных в вопросах нахождения оптимальных технических решений.
В молодости боксер, профессионально выступавший на ринге, познавший сладость славы триумфатора и избалованный победами в своей весовой категории полутяжа.
Любитель и любимец женщин, которые всегда готовы отдать если не свое сердце, так, по крайней мере, свою привязанность успешному герою. Порой и сам Николай смущался от не самых удачных и изысканных шуток своих товарищей по поводу его амурных похождений, завоевавших ему в узком кругу друзей известность и лавры покорителя нежных созданий, образы которых он закладывал в свою коллекцию с такой же легкостью, с какой лохматил центр спортивной мишени на дистанции 25 метров из своего "Стечкина". С другой стороны, строгая мужская логика не могла не признать вечную истинную того, что самые трогательные и привлекательные представители прекрасного пола во все времена предпочитали победителей, окружая их своей нежностью, любовью и ласками в обмен на мужество и стойкость защитника мира, и личное спокойствие.
Мужчины задвигали стульями, рассаживаясь вокруг стола. Влад с удовольствием вглядывался в улыбающиеся лица дорогих ему людей, составляющих его прошлое, настоящее и так хотелось бы, чтобы и будущее.
Вот рядом с Николаем глубоко откинувшись на спинку стула разместился Виталий Ветров. Добродушный, милый толстяк. Незаменимый товарищ, добрый, участливый и внимательный к чужим проблемам. Эти выдающиеся человеческие качества сочетались в нем с проницательностью опытного оперативника, наделенного к тому же даром предвидения. И при этом прекрасный аналитик, которому всегда удавались лучшие варианты подготовки оперативных мероприятий. Непременный участник товарищеских вечеринок, всегда умевший создавать с присущей ему непосредственностью и оптимизмом атмосферу дружеского единения. Видно часть веселой грузинской крови сумела стать сутью его искренней и открытой для других людей натуры.
Кто из присутствующих не восхищался мужеством этого человека, сумевшего выдержать в тюрьмах Южной Африки, в период апартеида, воздействие психотропных препаратов и изощренные психологические пытки, когда его бросали в камеру одиночного содержания, в которую 24 часа в сутки неделями доносились крики истязаемых пытками людей? Выдержал это и сумел выдержать и другие изуверские фантазии тюремщиков, развлекавшихся тем, что регулярно погружали его со связанными за спиной руками в бассейн с крокодилами, в стремлении выбить из него признательные показания.
И что же такое веселое он рассказывает своим соседям по столу Рашиду Нигматуллину и Валерию Медведеву? В гражданской жизни это предельно скромные и немногословные люди. В них мало кто распознал бы специалистов редкой категории и особого оперативного назначения, для которых безупречное владение навыками обращения с любыми видами стрелкового, холодного и минно-взрывного оружия было таким же естественным делом, как для кого-то держать столовый нож в правой руке, а вилку в левой. Не сама ли природа дает избранным умение или дар быть незаметными как в городе, сливаясь с толпой или растворяясь в гулких пустых переулках, так и талант маскировать свое нахождение в складках незнакомой открытой местности. Кто они: наследники великих учителей господ филеров 19 века, или любимые инструкторами терпеливые и выносливые выпускники элитных снайперских школ?
Люди-фантомы, умеющие мгновенно менять состояние личного покоя на положение взведенного для выстрела пистолетного курка. Люди-кинжалы, которых лучше без особой надобности приказами не тревожить, так как раз, будучи вытащенными из ножен, обратно их можно вложить только с пятнами кроваво-ржавой побежалости на стальных лезвиях.
Не надо ухмыляться в сторону Центра и скалить хищные пасти на терпеливую и добродушную до поры Отчизну. У неё есть беззаветные защитники.
– Пусть мужики перекусят, выпьют и расслабятся, – думал Влад, наблюдая за шумным и беззаботным застольем, – не надо торопиться нагружать ребят новыми проблемами.
В веселой атмосфере остроумных и не очень шуток и ностальгических тостов прошло минут сорок, и разноголосый разговор стал постепенно сползать с таких безопасных и уютных тем как семья, дети и работа в направление мало привлекательных политических проблем и внутренних неурядиц. Как говорится, всё возвращается на круги своя.
И вот снова, в который, может быть бесчисленный раз замелькали упоминания неумелого слабака Горбачева, бесцельно бредущего в никуда Ельцина, развал Союза и так до бесконечности далее.
– А что, разве я не прав, – горячился Николай. – Нас всех и страну просто подставили. Мы что пораженцы в какой-то неведомой войне с неожиданным и ужасным врагом? Ты вспомни, всё делалось для размывания сплоченности и боеготовности структур и органов безопасности и армии. Что же мы так беззубо развалились? Страна была великая и вдруг в одночасье испарилась. Врагам мы поклонились, а друзей предали. Это позор какой-то.
А что сказать о периоде девяностых? Разве вы забыли, как в боевых и оперативных подразделениях сознательно поддерживалась атмосфера апатии и равнодушия. Могу сказать, что даже поощрялась практика чуть ли не ежедневного пьянства. В военную среду внедрялось сознание допустимости обогащения незаконными средствами. Все эти приемчики подрывали принцип единоначалия и служебного авторитета руководства. А без этого никуда. Мы служили в офицерских коллективах и для нас приказ, что твоя альфа и омега. А нужного приказа так и не дождались. Воля наших командиров оказалась парализована. Как могло так случиться? Одним словом, безволие руководства порождает бездействие подчиненных.
– Да, есть чем стыдиться, – успокаивающим тоном возразил ему Виталий, что верно, то верно. Постыдный факт, но, похоже, не единственный в истории. Это как в семье: одна единственная ссора может разрушить прочный многолетний брак. Люди эмоциональны, подвержены соблазнам и делают невероятное количество ошибок. Вот так всё и случилось.
– А от руководства, ты слишком много ожидаешь, – разве тебе не известно, что на руководящие должности назначаются далеко не самые лучшие и умелые, а скорее, удобные, за которыми, как правило, тянется шлейф из ошибок. Таким и легче управлять и такой человек при очередном назначении на более высокую должность всегда будет помнить, кто он есть на самом деле и чувствовать внутреннюю неуверенность, осознавая, что его авторитет руководителя является весьма формальным и крепко накрепко привязан к его должности. Убери из-под него начальственный стул и всё, нет человека.
В особо сложных ситуациях они предпочтут сидеть у телефона спецсвязи, изводя себя переживаниями, как бы его не потревожили приказом и не заставили что-то делать.
И потом Николай, ты прямо чудак какой-то. Критикуешь всех и вся. А что толку? Что изменит твоя критика. Ровно счетом ничего. Может у тебя есть формула подбора безупречного руководства? Уверен, нет. Ну не бывает, не может быть этого. Ты думаешь, что в несовершенном обществе могут вот так сами по себе появляться идеальные начальники? Не было этого на Земле и никогда не будет.
– Всё так, – нетерпеливо включился в словесную дуэль Виктор, – ежели вы подняли эту тему, то не забывайте добрую российскую забаву травить лучших. Попробуй тут проявить незаурядность и волевую настойчивость. Со всех сторон обложат, что твоего волка. Так было и прежде. Вспомните примеры из нашей истории, что до красных, что после них. Разве мало имен обидотерпцев: Суворов, Скобелев и тысячи других, или чистки без разбора красных командиров в тридцатые годы.
И сейчас. Так всегда было и будет.
А вывод такой. Если хватает ума, умей сдерживать себя, а если характера слишком много, то по служебной лестнице не продвинешься. Так что выбирай: или бремя и хитросплетения начальственных кабинетов или работа в поле подчиненным, но всё же вольным пахарем.
– Стало быть, генеральское бремя не сладкое, – уже гораздо спокойнее заметил Николай. Ладно. Согласен. Если уж человеку довелось оказаться на высокой должности, то надо отказаться от части самого себя. Может быть от лучшей своей части. Поэтому проявления нерешительности, выжидания, уклончивости в поведении являются обычными качествами для руководителей высшего звена.
– Я бы не стал столько категорично судить о людях, составляющих вертикаль власти, – промолвил Виктор, чувствуя возрастающую бесполезность разговора. Если бы фрондерство, которое в некоторых своих элементах весьма характерно для рядовых исполнителей, в том же объёме присутствовало в среде руководства, то структура государства быстро и безвозвратно стала бы разрушаться.
Плохо это или хорошо иметь заурядные качества. Трудно сказать. Может быть, это просто необходимо по смыслу. Представь себе, во что превратилась бы жизнь общества, если во все государственные структуры нагнать бунтарей, да ниспровергателей? В хаос и бессмыслицу, и это ещё слабо сказано.
– Пусть так, – уже веселым тоном произнес Николай, – мне то что? Чего вы на меня накинулись? Да мне эта тема давно по фене. Мы уже давно за бортом событий и поверьте, мне уже надоело обо всем судить, да рядить. Признаю, что лучше иметь больше гибких и уживчивых руководителей, чем безоглядных дуроломов с инициативой. Тогда и мы внизу целее будем. Однако одно скажу под завязку: безопасность страны – это не лоскутное одеяло, которое позволительно каждому перекраивать на свой лад. А с нерешительными и уживчивыми начальниками действительно удобно иметь дело в мирное время, а вот, что с ними делать в условиях войны и чрезвычайной обстановки?
И с эти словами, придавив ножку рюмки с водкой указательным пальцем, он медленно потянул её к себе.
На протяжении всей дискуссии о превратностях матушки-истории и изгибах управленческой вертикали власти оба Рашид и Валерий только хмурились, стоически хранили молчание и не уставали наполнять свои рюмки водкой.