Тот мгновенно понял его вопрос.
- От Беззаботного до Берлина далековато. Если б какой аэродром поближе нашелся, тогда обязательно.
Послышался гул моторов: над аэродромом делал круг на посадку самолет командующего.
- Пошли, - заторопился Преображенский.
- Ну и штурман у вас, Евгений Николаевич! - смеясь, на ходу проговорил Оганезов. - Берлин, видите ли, ему подавай.
- И я бы полетел на Берлин, если б разрешили, - ответил Преображенский. - Да любой бы из нас полетел.
- Это вы верно сказали, товарищ командир, - заметил комиссар. - Все наши летчики ненавидят гитлеровцев, и каждый сделает все, чтобы любой ценой скорее завоевать победу.
Самолет командующего приземлился. Преображенский надел фуражку, подтянулся и пошел ему навстречу. Жаворонков пожал руки командиру и военкому полка, весело посмотрел вокруг.
- У вас тут, я вижу, настоящая Сахара! Хотя и у нас в Москве не прохладнее. Жаркое лето в этом году. Во всех отношениях…
Преображенский пригласил генерала на командный пункт, а сам то и дело многозначительно переглядывался с Оганезовым в ожидании сообщения командующего о цели приезда. Каковы же были их удивление и даже растерянность, когда Жаворонков попросил доложить о боевых действиях вверенного им полка.
Преображенский взял указку и подошел к карте.
- За последние полторы недели первый минно-торпедный авиационный полк наносил бомбовые удары в интересах сухопутных частей главным образом по боевым порядкам противника в районах Пскова, Порхова, Гдова и Луги, - указка прочертила на карте извилистую линию. - Бомбил танковые колонны, артиллерию и скопления немецких войск на крупных магистралях.
- Меня интересует боевая деятельность вашего полка не только за последние полторы недели, полковник, - прервал его Жаворонков.
Преображенский не знал, что и думать. Ведь о действиях полка в первый месяц войны командир авиабригады полковник Логинов подробно рассказывал командующему в прошлый его приезд. Что же он еще хочет услышать? Ведь вроде все известно.
Преображенский еще раз подробно рассказал о проведении минных постановок и нанесении бомбовых ударов в Ирбенском проливе и на подходах к нему по вражеским конвоям с техникой, вооружением и боеприпасами, идущим из Германии в Ригу для обеспечения приморского фланга группы армий "Север". 2-я эскадрилья капитана Гречишникова бомбила военные корабли немцев, скопившиеся в порту Мемель. Боевые вылеты дальними бомбардировщиками полка осуществлялись ежедневно. Летчики и штурманы получили богатый опыт, летают на задания в любой обстановке. Единственное, что вызывало некоторую озабоченность полковника, это изношенность моторов самолетов. Очень часто приходится летать на задания, особенно в последние дни. На текущий ремонт двигателей порой не хватает времени.
- Товарищ генерал, первый минно-торпедный авиационный полк готов выполнить любое задание, - закончил Преображенский.
Оганезов подтвердил слова командира и отметил, что морально-политическое состояние летного состава очень высокое. Несмотря на большие нагрузки, экипажи рвутся в бой, отказываются даже от положенного отдыха.
Жаворонков удовлетворенно кивнул. Что и говорить, полк отличный. Это он увидел и при первом его посещении. Сейчас же, после доклада командира и военкома полка, его убежденность еще более окрепла. Выбор им сделан правильный. Именно экипажи 1-го минно-торпедного полка должны лететь на Берлин. Правда, ежедневные вылеты на задания порядком измотали летчиков и штурманов, да и материальная часть самолетов требует ремонта, но сейчас не до отдыха. Обстановка в Эстонии усложняется с каждым днем. Дивизии 18-й немецкой армии настойчиво стремятся выйти к Финскому заливу и захватить главную базу Краснознаменного Балтийского флота и острова Моонзундского архипелага. Как долго продержится при таких условиях остров Сааремаа - трудно даже предположить. Поэтому надо торопиться!
А с нанесением 1-м минно-торпедным авиаполком торпедных ударов по крупным кораблям немецкого военно-морского флота временно придется обождать. Фашистская эскадра стоит в своих северных базах под надежным прикрытием зенитной артиллерии и истребительной авиации и не собирается пока выходить в Балтийское море. Лишь два легких крейсера "Кельн" и "Лейпциг" с опаской курсируют между Данцигом, Мемелем и Либавой, остерегаясь стоящих на позициях советских подводных лодок. Опыт нанесения бомбовых ударов на предельных расстояниях по Берлину пойдет только на пользу экипажам торпедоносцев, что потом положительно скажется при торпедировании немецких тяжелых и линейных крейсеров.
Жаворонков пристально посмотрел на сидящих по другую сторону стола полковника и батальонного комиссара и торжественно сказал:
- Дорогие товарищи! Вашему полку выпала особая честь. Товарищ Сталин лично поставил перед вами очень важную и ответственную боевую задачу: нанести бомбовый удар по столице гитлеровской Германии городу Берлину!
Преображенский и Оганезов точно по команде встали. Глаза их возбужденно блестели, лица сияли улыбками. Еще бы! Им поручается такое задание, о котором они только мечтали. "Ай да капитан Хохлов! - с восхищением думал Преображенский. - Не зря он прикидывал курс на Берлин! Как в воду глядел."
- Товарищ генерал, летчики полка приложат все силы, чтобы выполнить поставленную перед ними боевую задачу! - полковник явно волновался и не старался этого скрывать.
- Заверьте товарища Сталина: наши краснозвездные бомбардировщики будут над Берлином! - тоже, не скрывая охватившего его волнения, проговорил Оганезов.
Чувство возбуждения и радости невольно передалось и Жаворонкову. Он поднялся и крепко пожал руки командиру и комиссару полка.
- Я верю в вас, дорогие товарищи! Верю, что вы будете над Берлином. Гитлеровцы еще узнают почем фунт лиха.
Когда все несколько успокоились, командующий заговорил о проведении столь сложной операции. Вылетать на бомбардировку придется с аэродрома острова Сааремаа. Оттуда по прямой до Берлина и обратно 1760 километров. Расстояние в оптимальных условиях полета легко преодолимое для ДБ-3. Однако при сложной метеорологической обстановке, при полете на большой высоте и при необходимости уклоняться от истребительной авиации и заградительного огня зенитной артиллерии противника оно может оказаться предельным. Поэтому он рекомендовал отбирать в авиагруппу особого назначения только отлично подготовленных летчиков и штурманов, которые не растеряются в любой сложной обстановке и способны найти выход из самого трудного положения.
- Полк может выделить в авиагруппу особого назначения двадцать экипажей. Списки летного состава и обслуживающего персонала, убывающих на Сааремаа, будут готовы к вечеру, - сказал командир полка.
- Сколько вам надо времени на подготовку? - спросил Жаворонков.
- Дня два, - ответил Преображенский, не решаясь назвать большую цифру.
- Хорошо, - согласился генерал. - Второго августа днем авиагруппа особого назначения должна быть перебазирована на Сааремаа.
- Есть, товарищ генерал!
- И последнее, - Жаворонков сделал паузу. - Никто в полку, кроме вас двоих, не должен знать о предстоящем задании. Пока в целях строжайшего сохранения тайны об этом сообщено лишь командующему Краснознаменным Балтийским флотом вице-адмиралу Трибуцу и командующему военно-воздушными силами флота генерал-майору авиации Самохину. Трибуц уже дал распоряжение командирам главной военно-морской базы и Кронштадтской военно-морской базы срочно отправить транспорты с горючим и авиабомбами на остров Сааремаа. Островному гарнизону приказано подготовить аэродром Кагул к приему ДБ-три и завершить строительство второго такого же аэродрома в Асте. Экипажи получат боевую задачу на месте нового базирования.
- Слово "Берлин" ни в документах, ни в разговоре пока не упоминать, продолжал Жаворонков. - Будем называть Берлин, как обычно сообщается в сводках, объект "Б". "Операция Б"!
- "Операция Б"! Звучит! - восторженно произнес Оганезов.
- Поймите, товарищи, никто раньше времени не должен знать о нашей боевой задаче. Наш успех - во внезапности!
- Ясно, товарищ генерал! - почти в один голос ответили Преображенский и Оганезов. Они попросили разрешения немедленно начать работу по отбору экипажей и подготовке самолетов.
- Еще есть один вопрос, который мы должны сейчас решить, - задержал командира полка Жаворонков.-? Надо теперь же назначить командира новой авиагруппы.
У Преображенского подобный вопрос и не возникал, он был уверен, что сам поведет свои экипажи на Берлин.
Так же думал и командующий, хотя, с другой стороны, Преображенскому целесообразно было бы остаться в Беззаботном и командовать полком, сражавшимся на важнейшем участке фронта - подступах к Ленинграду. Признаться, Жаворонкову и самому хотелось возглавить налет на Берлин, поскольку Сталин доверил ему руководство полетами. Но, к сожалению, он никогда не летал на ДБ-3, иначе бы не упустил такой возможности.
- Так кого вы, товарищ полковник, предлагаете назначить командиром авиагруппы особого назначения? - спросил Жаворонков.
- Как кого? - искренне удивился Преображенский. - Я командир полка, я и обязан командовать авиагруппой.
Генерал улыбнулся.
- Основной состав полка остается в Беззаботном. Как же без командира?
- Сдам полк своему заместителю. Он опытный летчик и прекрасный командир.
- Уговорили, - засмеялся довольный Жаворонков, - Я и сам так думал.
Конечно, лучшей кандидатуры, чем Преображенский, не найти. Хотя по характеру он и мягок, но требователен и пунктуален в выполнении решений. В нем удачно сочетались романтическая увлеченность авиацией и трезвый расчет. Путевку в небо дал Преображенскому комсомол, а его учителем был прославленный летчик Герой Советского Союза Василий Молоков, отличившийся при спасении челюскинцев в ледяных просторах Арктики.
- Теперь о флагманском штурмане авиагруппы, - продолжал Жаворонков. - Ваше предложение, командир?
- Капитан Хохлов! - не задумываясь, ответил Преображенский и, замявшись, добавил: - Он, между прочим, уже и курс на Берлин проложил.
- Добро! Хороший штурман всегда раньше других все видит, - усмехнулся командующий. Хохлова он знал как отличного специалиста. Равного капитану по знанию акватории Балтийского моря, умению быстро сориентироваться в воздухе, вести самолет в сложнейших метеоусловиях не было в 1-м минно-торпедном авиационном полку да и во всей 8-й бомбардировочной авиабригаде.
Начальником штаба авиагруппы особого назначения Преображенский предложил назначить начальника разведки полка капитана Комарова, а комиссаром - старшего политрука Полякова. Батальонный комиссар Оганезов будет прилетать на остров Сааремаа по мере необходимости.
Согласовав кандидатуры руководящего состава авиагруппы, командующий отпустил Преображенского.
Вечером командир полка положил на стол список тринадцати экипажей, первыми вылетающих на Сааремаа. Жаворонков внимательно читал фамилии летчиков, штурманов, стрелков и техников самолетов, многие из которых ему были хорошо знакомы. Фактически перед ним лежал первый исторический документ о дерзкой по замыслу и трудной по выполнению операции - ответной бомбардировке Берлина.
Генерал еще и еще раз смотрел на список, будто стараясь запомнить его.
Список экипажей, убывающих для выполнения специального задания
Самолет № б/н
Летчик - полковник Преображенский
Штурман - капитан Хохлов
Стрелок-радист - сержант Кротенко
Стрелок-радист - старший сержант Рудаков
Техник самолета - старшина Колесниченко
Самолет № 2
Летчик - капитан Бабушкин
Штурман - старший лейтенант Надха
Стрелок-радист - старшина Стройков
Воздушный стрелок - краснофлотец Панфилов
Техник самолета - воентехник 2 ранга Капустин
Самолет № 2ж
Летчик - старший лейтенант Дроздов
Штурман - лейтенант Котов
Стрелок-радист - сержант Лучников
Воздушный стрелок - краснофлотец Силин
Техник самолета - воентехник 1 ранга Кузнецов
Самолет № 7
Летчик - капитан Ефремов
Штурман - старший лейтенант Серебряков
Стрелок-радист - младший лейтенант Анисимов
Воздушный стрелок - краснофлотец Аштапов
Техник самолета - воентехник 2 ранга Михайлов
Самолет № 10
Летчик - лейтенант Кравченко
Штурман - старший лейтенант Сергеев
Стрелок-радист - старшина Титов
Воздушный стрелок - краснофлотец Рачковский
Техник самолета - старшина Шарафутдинов
Самолет № 9
Летчик - капитан Есин
Штурман - капитан Троцко
Стрелок-радист - сержант Никерин
Воздушный стрелок - краснофлотец Нянкин
Техник самолета - воентехник 2 ранга Зубарев
Самолет № 6 ч
Летчик - лейтенант Мильгунов
Штурман - лейтенант Чубатенко
Стрелок-радист - младший сержант Кулешов
Воздушный стрелок - краснофлотец Акимов
Техник самолета - воентехник 2 ранга Герасименя
Самолет № 2 г
Летчик - лейтенант Александров
Штурман - капитан Буланов
Стрелок-радист - младший сержант Диков
Воздушный стрелок - краснофлотец Королев
Техник самолета - воентехник 2 ранга Серебряков
Самолет № 2 ч
Летчик - старший лейтенант Трычков
Штурман - лейтенант Рысенко
Стрелок-радист - сержант Несмелов
Воздушный стрелок - краснофлотец Бондарев
Техник самолета - воентехник 2 ранга Красий
Самолет № 11 ч
Летчик - старший лейтенант Фокин
Штурман - лейтенант Швецов
Стрелок-радист - старшина Лукичев
Воздушный стрелок - младший сержант Белов
Техник самолета - воентехник 2 ранга Солобанов
Самолет № 7 г
Летчик - лейтенант Юрин
Штурман-лейтенант Шевченко
Стрелок-радист - краснофлотец Саранча
Воздушный стрелок - сержант Беляев
Техник самолета - старшина Белуданов
Самолет № 12 ч
Летчик - лейтенант Пятков
Штурман - старший лейтенант Хабибулин
Стрелок-радист - младший сержант Невредов
Воздушный стрелок - краснофлотец Белоусов
Техник самолета - воентехник 2 ранга Павлов
Самолет № 5 ч
Летчик - лейтенант Русаков
Штурман - старший лейтенант Волков
Стрелок-радист - младший сержант Соболь
Воздушный стрелок - краснофлотец Большев
Техник самолета - воентехник 2 ранга Шевченко
Начальник штаба группы - капитан Комаров
Комиссар группы - старший политрук Поляков
Врач - военврач 3 ранга Баладин
Писарь - краснофлотец Баранов
Командир полка (Преображенский)
Военком полка полковник батальонный комиссар (Оганезов)
Начальник штаба полка капитан (Бородавка)
Остальные семь экипажей, возглавляемые летчиками капитанами Гречишниковым, Плоткиным и Беляевым, старшими лейтенантами Финягиным и Семеновым, лейтенантами Дашковским и Леоновым, должны были прилететь на Сааремаа несколько позднее, после завершения ремонта их самолетов.
Предусматривалась замена в составе экипажей в зависимости от готовности каждого человека.
Аэродром Кагул
29 июля комендант Береговой обороны Балтийского района генерал-майор Елисеев получил шифровку из штаба Краснознаменного Балтийского флота. В ней командующий вице-адмирал Трибуц приказал немедленно оборудовать аэродром в Кагуле для двадцати дальних бомбардировщиков минно-торпедной авиации, которые должны были в первых числах августа перебазироваться из-под Ленинграда на остров Сааремаа.
Общее руководство по нанесению бомбового удара по Берлину возлагалось на командующего авиацией Военно-Морского Флота генерал-лейтенанта авиации Жаворонкова, а за обеспечение базирования бомбардировщиков и прикрытия их на аэродроме нес ответственность комендант БОБРа - так сокращенно называли соединение, обороняющее острова Моонзундского архипелага.
Елисеев понимал, что остров Сааремаа был выбран не случайно. Отсюда до Берлина самое кратчайшее расстояние: всего 870 километров. Из них почти 700 километров пути пролегало над водами Балтийского моря, где нет никакой противовоздушной обороны. Но куда посадить бомбардировщики? На острове не было ни одного аэродрома, пригодного для такого типа самолетов. А ведь намечалось перебазировать двадцать бомбардировщиков, потом их число может увеличиться. Вот и попробуй разместить такую махину.
Елисеев вызвал машину.
- Едем с начальником штаба и начальником инженерной службы в Кагул, передал он оперативному дежурному.
Из Курессаре выехали в направлении поселка Кихельконна. По накатанной гравийной дороге машина быстро доставила их к деревне Кагул, за которой в лесу, на большой зеленой поляне, находился главный островной аэродром. Строительство его было закончено еще весной, однако он предназначался в основном для легких самолетов. Сейчас здесь базировалась 12-я Краснознаменная отдельная истребительная авиационная эскадрилья майора Кудрявцева, особо отличившаяся в зимней войне с Финляндией. Теперь требовалось разместить на аэродроме тяжелые самолеты ДБ-3 конструкции Ильюшина. Елисеев объехал аэродром на машине. Взлетная грунтовая полоса занимала примерно половину поляны. Вторая половина была неровной. Машину подбрасывало на бугорках и ямах. Наконец шофер остановился:
- Застрянем здесь, товарищ генерал.
Елисеев, начальник штаба БОБРа подполковник Охтинский и начальник инженерной службы майор Навагин вылезли из машины, осмотрелись. С трех сторон огромную зеленую поляну окружали хутора эстонцев. С четвертой, восточной, высился сосновый лес, перед которым были густо разбросаны гранитные валуны. Особое внимание привлекали сравнительно высокая кирха и ветряная мельница. Раньше на этой поляне эстонские крестьяне пасли свой скот, теперь она по всему периметру была огорожена колючей проволокой.
- Будем делать взлетную полосу на всю длину поляны, - распорядился Елисеев. - До самой ветряной мельницы, - показал он на ветряк.
- Успеем ли, товарищ генерал? - усомнился Охтинский.
- Успеем. Обязаны успеть, - отрезал Елисеев. - Сколько вам потребуется дней на удлинение взлетной полосы, начальник инженерной службы? - повернулся он к майору Навагину.
- Недели полторы, минимум, - подумав, ответил Навагин. - Работа трудоемкая, товарищ генерал.
- Недели полторы?! - повторил Елисеев и внимательно поглядел на Навагина, точно видел его впервые. - Три дня. Точнее - трое суток. Работать днем и ночью. Снимайте хоть все свои строительные подразделения.
- А как же строительство оборонительной полосы на восточном побережье острова Муху? - спросил Охтинский. - Ведь немцы вот-вот отрежут нас от Большой земли.