Один солдат лег на землю вниз лицом. Я забрал его оружие и перевернул его на спину. После этого я встал у него между ног и повернулся спиной к раненому:
- Берете его ботинки себе под мышки и тащите его за собой по земле.
Я протащил солдата десяток метров по твердой почве с какой-то колючей растительностью, во время чего "раненый" только охал и кряхтел.
- Ясно?
Всем было яснее некуда. Пока я тащил волоком бойца по земле у него задрались бронежилет и куртка. Последние метры затвердевшего грунта, особенно камни и колючки, он прочувствовал своей кожей спины.
Пока солдат кряхтел и наощупь вытаскивал колючки из спины я оглядел его еще раз. Что-то слишком легко задрался у него бронежилет. Подозвав солдата, я потрогал броник на спине. В прикрывающие спереди грудь, а сзади спину части бронежилета были чешуей уложены специальные пулестойкие пластины, которые и придавали солидный вес всему изделию нашей оборонки. Вернее, должны были быть вставлены. Так и есть, у этого бойца из задней половины были вытащены титановые пластины для того, чтобы бронежилет весил наполовину меньше…
- Где пластины? - спросил я его. - Фамилия!
- Рядовой Дегтярев. Мне такой дали. - успев представиться, начал заливать боец.
- Не свисти. Я лично каждый бронежилет проверял. - не на шутку рассердился я.
После проверки всей группы выяснилось, что почти у каждого разведчика отсутствовали пластины на задней половине броника. Оказалось, что эти пластины они подкинули на временное хранение нашим связистам. Можно, конечно, было их тут же укомплектовать по новому, но закончилось время перекура и солдаты были отправлены на тренаж.
Так как вся группа была разбита на тройки и двойки теперь разведчики тренировались друг на друге. Если бы ранение получил боец из тройки, то второй солдат перевязывал его и эвакуировал, а третий разведчик прикрывал их огнем.
На очередном отдыхе я объявил свое решение:
- Ладно. Бегайте с пластинами впереди. Задние пластины пусть остаются у связистов, но при возвращении обратно в бригаду лично проверю укомплектованность каждого жилета. Если не будет хватать - заплатите в десять раз больше. По приказам бронежилет приравнен к оружию и в случае потери хотя бы одной пластины, то начфин вычтет стоимость пластины, умноженную на десять.
Некоторое время все молча обдумывали в своем сознании мои слова.
- А почему на десять? - спросил контрактник.
- Десять - это самый высокий коэффициент, по которому финансисты вычитают за утрату, порчу и пропажу оружия, средств связи и наблюдения.
С моим мудрым решением при урегулировании этой щекотливой ситуации довольными оказались все, но я добавил себе радости чуть больше:
- Чтобы передняя часть броника не перевешивала заднюю, в карман на задней половине бронежилета вам следует положить дополнительно патроны, чтобы у каждого было по два боекомплекта. После завтрака проверю.
Чем таскать тяжелые пластины на задней половине броника, пусть бойцы возьмут с собой дополнительный запас патронов. Так, на всякий случай.
За несколько часов тренировок моя группа была измотана почти полностью. За час до завтрака был объявлен часовой отдых. Бойцы сразу скинули с себя всю амуницию и растянулись на досках.
Хоть они и служили в роте антитеррора, но за месяц пребывания в этой роте солдаты научились только бегать с полной выкладкой и отлично стрелять, как утверждал их ротный. Но учить их нужно было многому.
Поэтому даже тогда, когда все они лежали вповалку почти без сил, я продолжал вдалбливать в их подсознание элементарные законы выживания…
- Запомните раз и навсегда. Разведчик должен полагаться в любой ситуации на трех человек: на самого себя, потому что его жизнь находится в его руках, ногах и, особенно, в голове. Второй-это командир группы, потому что он отвечает за жизнь каждого солдата своей группы и он должен предусмотреть все опасности и неприятности. Третий-это ваш товарищ из тройки или двойки, который будет прикрывать тебя огнем или вытаскивать тебя раненого на своей шкуре. Что касается меня. Может видели фильм "Одиночное плавание",когда боевые товарищи с кисло-суровыми рожами приходят к старенькому отцу и вручают ему посмертный орден и известие о гибели сына. Меня такой вариант ни хрена не устраивает. Уж лучше я буду с суровым лицом драть вас, как сидоровых коз, на тренировках, а вы с кислыми рожами подыхать на этих занятиях. Зато в бою вы будете перебегать правильно, стрелять куда нужно и живыми-невредимыми уходить на дембель. Ясно?
Всем было ясно и понятно.
- Что же касается вашего товарища тире друга тире брата, то здесь всё в ваших руках. Тем более, что вы все одного призыва. Никакого дембелизма и дедовщины. Никто не заставляет вас "рожать" сигареты, водку, еду и другую дребедень. Вы живете в своей роте одним призывом, поэтому вам гораздо легче служить. Вам нужно только учиться и тренироваться.
Молодежь молча слушала и мысленно переваривала услышанное.А может и не переваривала, а просто лежала и отдыхала. Ну ничего, впереди еще целый день и можно будет довести эти прописные истины через их руки и ноги.
- Товарищ лейтенант, а в Афгане была дедовщина?
Молодых солдат во все времена всегда мучал больной вопрос дедовщины. В третью роту, в качестве эксперимента, были набраны солдаты только одного призыва с самого начала их армейской службы.
- Конечно была. Дедовщина в разумных пределах даже полезна. Наш главный дед был замкомгруппы. Поначалу всех молодых гоняли для проверки, как мне казалось. Если ты не косишь и соображаешь, то гонять переставали. Зато сразу на войну брали, а там уже свои особенности. На войне если замок поймает молодого спящим на фишке, то задрочит по-черному. войне главное - это не спать на фишке, не тормозить и всегда выручать своего товарища в любой ситуации.
- А кого на войну не брали, с ними что было? - спросил контрактник.
- На войну не брали тормозов и шлангов. А кому они нужны, если сдохнут от груза на первом километре. Такие оставались в роте, а когда дембеля возвращались с войны, то пахали на них: рожали еду, форму на дембель, знаки и все остальное.
- А на войне дембеля как гоняли? - спросил солдат, как мне показалось по голосу - Ермаков из моей первой роты.
- Как положено после ужина дедушка должен выкурить борзую сигарету, на которой написано столько-то дней до приказа. В нашей тройке было двое молодых и один некурящий дембель.
- А ему что давали?
- Ему мы подписывали шоколадки из пятого сухпайка или сок и конфетки из девятого.
- А если дембелю не подадут подписанную сигарету, то что было?
Эта тема явно заинтересовала солдат.
- Ну молодой мог ночью за себя на фишке отдежурить, а днем за дембеля. То есть поспать днем у него остается меньше времени.
- А там и днем спали?
- Спали, если командир разрешит и если группа находится в засаде несколько суток. Днем в пустыне видно далеко и поэтому с утра обычно группа маскировалась на дневке и отлеживалась.
- А были случаи, когда приходилось друг друга спасать?
- Ну один дурной пример был. В полку в Чирчике нам один прапор рассказывал, как его с пятью-шестью солдатами отправили копать котлован для продсклада. Это уже на базе, в Лашкаревке. Когда солдаты вырыли яму глубиной в несколько метров этот прапорщик вытащил оттуда лестницу. Мол мешает вам копать. Потом как бы случайно достает из кармана гранату - эфку и сверху спрашивает: что это такое? А солдаты снизу говорят, что это граната Ф-1 с разлетом осколков до двухсот метров. Прапор спрашивает, что будет если выдернуть боевую чеку. Ну тут уже всем понятно, что граната будет на взводе. Прапорщик молча выдергивает чеку и спокойно бросает гранату в яму под ноги солдатам…
У моих подчиненных всю сонливость как ветром сдуло и все слушали, разинув даже рты.
- Тут прапор чуть не упал со смеха. Бойцы минут пятнадцать пытались выскочить из ямы. Содрали ногти и кожу на руках. Пока не выдохлись в этой самой яме. А граната лежит себе спокойно на дне ямы и не взрывается. Оказывается, этот прапорюга тонкой стальной проволокой прижал откидной рычаг запала к корпусу гранаты. У эфки корпус ребристый и проволочка незаметна. А солдаты со страху не заметили, что рычаг от гранаты не отлетел и хлопка не было, когда запал срабатывает. По словам прапорщика, ну взяли бы одного и положили бы животом на гранату. Он бы получил звание Героя посмертно, зато все живы остались бы. Или же кто-то из них сам лег бы на"Эфку" ради спасения своих товарищей, так ведь никто же этого не сделал. Как тараканы в банке, метались по этой яме.
- Ну а как они потом вылезли?
- Нам он не рассказывал. Но если бы я был его ротным, то заставил бы этого прапора выкопать такую же яму для солдатского туалета. А вдруг от удара проволочка соскочила бы или порвалась и граната сработала?… Все бы там и остались. Так вот, это пример дурости и тупорылости. А на всякий случай запомните, если у вас в руках случайно сработала граната или вы нарвались на растяжку от гранаты, то сначала будет слышен громкий хлопок. Это ударник ударил по капсюлю запала и в запале начинает гореть замедляющий состав. Горит он три-четыре секунды. После этого граната взрывается. Если в руках сработал запал, то у вас еще есть три-четыре секунды отбросить гранату подальше от себя. Если вы наткнулись на растяжку от гранаты, то сначала почувствуете, как ногой задели за проволоку. Сразу же слева или справа услышите хлопок сработавшего запала. Если хлопок слышен слева, нужно сразу же сориентироваться и сделать три-четыре прыжка в противоположную сторону, то есть вправо. Если увидите ямку-падайте в ямку. Если камень, то за камень нужно заскочить. Если ничего нет, то падаете лицом вниз и ногами обязательно в сторону гранаты, чтобы уменьшить поражаемую поверхность вашего драгоценного тельца. Обычно этого хватает, чтобы спастись. Ну может получите небольшие осколочные ранения. Зато живой останешься. У меня один друг так пару раз нарывался на гранатные растяжки. И ничего - ни одной царапины. Это если на растяжку от мины нарвешся, то можешь только богу молиться за сохранение своей души и тела. На мине растяжка моментально инициирует взрыв самой мины. А с гранатой гораздо проще и легче.
- А вот по телеку передают, что солдаты и даже офицеры подорвались на растяжке. Столько убитых и раненых. - Спросил контрактник Русин. - А потом находили колышек, к которому гранату привязывали.
- Так это же тупорылая пехота. Пушечное мясо. Как обычно разинут едальники и идут как лоси. Растяжку очень даже хорошо видно в светлое время. А они…
Мне вообще-то не очень хотелось высказываться в таком уничижительном и пренебрежительном тоне о других подразделениях, но это приходилось делать для того, чтобы у моих солдат уже на подсознательном уровне закладывалось непременно свое спецназовское мировоззрение, которое должно заметно отличать их от других военнослужащих именно тем, что они являются особо подготовленными разведчиками, имеющими достаточный уровень подготовки, чтобы не допускать глупых и грубых ошибок…
Что же касается непосредственно самой пехоты… То я конечно же всегда уважал наши многострадальные мотострелковые части, которые в этой войне понесли самые тяжелые потери… И ведь эта массовая гибель военнослужащих и в первую очередь рядовых солдат, являлась прямым следствием преступного бездействия старших начальников, своевременно не обучивших и не натренировавших своих подчиненных… И хотя ротные да взводные командиры и стремились что-то сделать, ведь им-то как раз и идти вместе с солдатами в одной цепи, но они порой из-за груза ответственности за вверенные жизни находились в более худшем положении и испивали свою горькую чашу достойно и до самого дна…
"… Земля им пухом, память - вечная, а царствие естественно небесное…"
Во внезапно наступившей тишине даже послышалось жужжание каких-то крылатых насекомых…
- А вы сами подрывались? - осторожно спросил Ермаков.
- Один раз. Я шел и глядел под ноги. А растяжка была на уровне груди и я ее заметил, когда плечом ее толкнул. Но это была не граната. Потом как-нибудь расскажу. Вперед - на завтрак. После завтрака проверю, чтобы у каждого в заднем кармане было по два БК патронов в пачках.
Но проверять солдат мне пришлось уже в вертолете - сразу же по окончании завтрака наша группа была направлена на облет с заданием найти и досмотреть крытый грузовик с десятком человек в кузове.
Полетав в заданном квадрате около часа, мы так ничего и не обнаружили.
Обследовав дополнительно уже другой район, мы наконец-то увидали Газ-66 с металлическим кузовом, стоящий на грунтовой дороге вдоль лесопосадки. Рядом с автомашиной стояло несколько человек и смотрело в небо на пролетающие вертушки. Вроде бы ничего подозрительного, но в глубине посадки были два вагончика и еще какие-то домики, еле различимые сквозь зеленую листву.
Начальство в лице комбата приняло решение досмотреть все это хозяйство. Вертолет уже зашел на посадку, когда я уже через стекло кабины летчиков еще раз взглянул на лесополосу с непонятными объектами. Внезапно догадка прояснила всю картину и я прокричал стоявшему у открытой двери комбату:
- Там пасека.
- Ну и что. Досмотрим. - Маркусин был как всегда решителен и неотвратим в своем решении. Мне пришлось уточнять со всеми деталями:
- Там ульи с пчелами. Они нас, потных и бегающих, закусают до…
Пока я подбирал обозначение состояния, до которого нас могут зажалить разъяренные пчелы, из кабины выглянул наш доктор, только что заскочивший к летунам:
- Там точно пасека с пчелами. Вас всех закусают.
Вертолет уже стоял на земле и в открытую дверь залетали клубы черной пыли. Подумав с секунду-другую, Маркусин захлопнул дверь.
- Взлетаем. - Крикнул он пилотам и повернулся к нам. - Ну что ж, не придется нам медом побаловаться.
- Это скорее пчелы нами побаловались бы. - Пошутил я.
- А я бы вас всех вылечил. Все медикаменты с собой. - Доктор похлопал по своей медицинской сумке. - Правда с опухшими рожами вы бы в вертолет не влезли бы.
Проболтавшись между небом и землей еще час, мы безрезультатно вернулись на аэродром и тут же на поиски таинственного грузовика полетела другая наша группа. Через полчаса, как мы выяснили из радиопереговоров летчиков с КДП, в сопредельном районе ей повезло: подозрительный "крытый" грузовик с людьми всё-таки был обнаружен и досмотрен. Объектом воздушной охоты оказался ГАзон с высокими бортами битком набитый стоявшими людьми. Это были мужчины и женщины, старики и дети. Все они являлись жителями расположенных рядом с Буденновском сел и хуторов. Поскольку эти граждане Российской Федерации по своей национальности были нерусскими, то на время проведения контртеррористической операции они предпочли направиться к своим родственникам, жившим в соседних республиках.
- Мы мужиков высадили, проверили паспорта. Все - местные. Кузов досмотрели, все чисто. А женщин и детей даже не стали высаживать из машины. Так сразу их и отпустили. - Рассказывал нам командир группы Сарыгин после прилета на базу.
Затем моя группа опять полетела на прочесывание ставропольской местности. После нас такую же задачу отправилась выполнять следующая… А вот до третьей пока дело не дошло… Потому что настало благословенное время приема вовнутрь наших организмов горячего первого блюда перед вторым и вдобавок залитых сверху обжигающим сладеньким напитком из сухофруктов…
Но всё хорошее в мире обязательно заканчивается и нам пора было выходить из душной палатки на свет Божий…
- Товарищ лейтенант, а вы Вовчару видели? - обратился ко мне разведчик Ермаков, допивая свой горячий компот из железной кружки.
- Это какого такого…? - полюбопытствовал я, блаженно потягиваясь в предвкушении коротенького послеобеденного сна.
- Ну который во время прыжков комиссовался… - начал мне подсказывать солдат Василий. - На вас тогда еще Стрэк сильно обижался… За то, что вы его заставили свой дембельский камуфляж отдать этому…
- Ха-ха-ха-ха… Конечно помню… - не удержался я от громкого смеха. - Ну и где ты встретил этого вшивого засранца?
- Да вот здесь… - ермаковский палец ткнулся в сторону слабо дымящейся полевой кухни. - Он там на раздаче стоит… Кашу нам раскладывает по котелкам.
Честно говоря, в этот момент я даже не поверил своему бывшему и теперь нынешнему подчиненному.
- Это вот тот бугай? Да не может такого быть! Ну-ка давай его сюда…