- Никаких шансов,- спокойно заметил он, закуривая сигару.- Британские корабли идут полным ходом, и уже через 15 минут они дадут 30 узлов. Это означает, что они останутся за пределами дальнобойности наших орудий и будут преследовать нас по всему океану, вызывая по радио помощь.
Внезапно он приказал старшему артиллеристу:
- Навести носовую башню на эсминцы, кормовую на крейсер!
Всем на мостике были розданы ватные тампоны, и моряки заткнули уши, чтобы не оглохнуть от грохота орудий. Прошло несколько минут. Потом поступил рапорт от артиллериста из КДП:
- Вижу цель! Дистанция до эсминцев 18100 метров. Дистанция до крейсера 17700 метров.
Хронометр "Графа Шпее" показывал 6.18. Лангсдорф вынул изо рта сигару и приказал: - Открыть огонь!
Бой у Ла-Платы начался…"
Башни громыхнули одновременно. Стальные дьяволы раскололи утреннее небо, и морской бриз унес горячие пороховые газы на север, словно клочок тумана. Лангсдорф увидел, как столбы воды поднялись из моря прямо перед британскими кораблями. Его первый залп лег недолетом. В 6.20 вспышки мигнули на носовых башнях "Эксетера". Капитан 1 ранга Белл увеличил скорость и чуть повернул корабль, чтобы ввести в действие и кормовые орудия. В 6.21 открыл огонь "Ахиллес", за которым последовал "Аякс". Столбы воды поднялись вокруг "Графа Шпее". Эти высокие всплески никак не могли принадлежать маленьким снарядам эсминцев.
- Похоже, впереди нас легкие крейсера,- сказал Лангсдорф своему штурману.- Они пытаются заставить меня разделить огонь.
В этот момент Лангсдорф решил подняться в командно-дальномерный пост на вершине фок-мачты и управлять кораблем оттуда. 152-мм снаряды "Аякса" и "Ахиллеса", описав дугу длиной 9 миль над морскими волнами, упали недолетами. Зато более тяжелые залпы "Эксетера" сразу начали накрывать германский корабль. Лангсдорфа встревожили несколько снарядов "Эксетера", упавшие совсем рядом. Он развернул носовую башню, сосредоточив огонь всех 6 своих 280-мм орудий на тяжелом крейсере.
Его третий залп взорвался в воде прямо под бортом "Эксетера", осыпав корабль градом стальных осколков. Расчет торпедного аппарата правого борта был уничтожен, кабеля системы внутрикорабельной связи перебиты. Осколками разбило прожектора и изрешетило трубы.
В 6.24 "Эксетер" дал свой восьмой залп. Лангсдорф ответил несколькими точно нацеленными бронебойными снарядами, которые попали в башню "В", находящуюся прямо перед мостиком крейсера. Страшный взрыв перебил весь расчет башни, разворотил саму башню. Осколки стальной метлой прошлись по мостику. Рулевое управление крейсера вышло из строя, и неуправляемый "Эксетер" начал дрейфовать. Так как все системы связи мостика были уничтожены, капитан 1 ранга Белл, выбравшись из-под обломков, бегом бросился на кормовой пост управления, приказав рулевым следовать туда же. Потом Белл поднялся на надстройку и начал передавать команды рулевому на кормовой пост через цепочку матросов. Израненный, дымящийся "Эксетер" медленно повернул на запад, но тут же получил еще 2 попадания 280-мм снарядов в корпус. Но в этот момент пристрелялись и его артиллеристы. 203-мм залп, выпущенный кормовой башней, пробил броневой пояс "Графа Шпее" и взорвался в продуктовой кладовой. Он разбил главную пожарную магистраль, которая залила запасы муки.
В 6.30 "Аякс" и "Ахиллес", которые мчались, вздымая высокие буруны, оказались далеко впереди "Графа Шпее" почти прямо по курсу у него. Крейсера вели жаркий огонь, и их снаряды, попадая в корпус "Графа Шпее" выше ватерлинии, разбили несколько легких орудий и повредили систему управления огнем. Одни снаряд, который участники боя запомнят надолго, прошел сквозь отсек, где размещались британские пленные. Лангсдорф немедленно открыл огонь из 150-мм орудий и развернул одну 280-мм башню. Она 3 раза накрыла "Аякс" и вынудил легкие крейсера увеличить дистанцию. Через несколько минут "Эксетер" дал торпедный залп, но дистанция была слишком велика. Германские наблюдатели заметили пенные дорожки торпед, и Лангсдорф приказал положить руль лево на борт, круто развернув корабль под прикрытием дымовой завесы. После этого он повернул "Графа Шпее" на запад, направляясь к берегам Южной Америки.
Коммодор Харвуд предположил, что Лангсдорф, скрытый дымовой завесой, пытается увеличить дистанцию. Он приказал крейсерам увеличить ход до полного и повернул на север, надеясь сократить дистанцию и восстановить визуальный контакт.
В 6..37 он приказал поднять бортовой гидросамолет "Аякса" в воздух, чтобы корректировать стрельбу. Через минуту капитан 1 ранга Белл изменил курс, открыв торпедный аппарат левого борта. И тут же "Эксетер", содрогнулся, получив еще 2 прямых попадания. Один снаряд уничтожил носовую башню. Второй взорвался глубоко внутри корпуса корабля и уничтожил репитеры гирокомпаса в кормовом посту управления. Начался сильный пожар, и теперь за тяжелым крейсером волочился длинный хвост густого черного дыма.: Сотни тонн воды хлынули в пробоины в носовой части "Эксетера". Однако эти несчастья не поколебали решимость капитана 1 ранга Белла продолжать бой. Теперь он управлял, кораблем с помощью шлюпочного магнитного компаса. "Эксетер" дал второй торпедный залп, и снова торпеды прошли далеко от цели. Белл лег на параллельный курс с "Графом Шпее" и открыл огонь из кормовой башни. Лангсдорф ответил сосредоточенным огнем главного калибра и вспомогательной артиллерии. Море вокруг "Эксетера" буквально вскипело от падений множества снарядов. Лангсдорф круто повернул линкор за запад и поставил еще одну дымовую завесу, чтобы прикрыть свой отход. Он часто менял курс, чтобы сбить пристрелку британским артиллеристам. "Аякс" и "Ахиллес" развили скорость 31 узел и мчались на запад вслед за противником. Их форштевни, взрезая волну, поднимали высокие фонтаны брызг. Они упрямо шли на сближение, не обращая внимания на огонь немцев. Легкие крейсера оказались на правой раковине "Графа Шпее" на расстоянии всего 8 миль. В это время "Эксетер" находился в 6 милях к югу от противника, упрямо продолжая бой.
В 7.10 Харвуд решил еще больше сократить дистанцию, чтобы увеличить эффективность стрельбы своих легких орудий. Он смело прорезал дымовую завесу, которая лежала над морем подобно мрачному савану, и завязал жаркую артиллерийскую дуэль. Самолет "Аякса" кружил над местом боя, корректируя огонь крейсеров Харвуда.
Лангсдорф давал залп за залпом по преследующим его крейсерам. Британский снаряд прошелся вдоль катапульты "Графа Шпее" и поджег бортовой гидросамолет. Он превратился в обугленный скелет. Другой снаряд попал в 105-мм башню, которой командовал молодой офицер Эдгар Григат. Ему оторвало обе ноги. Однако, лежа на палубе в луже собственной крови, лейтенант просил уцелевших артиллеристов сообщать ему о ходе боя. Но вскоре его голова ударилась о палубный настил, и лейтенант умер. Артиллеристы накрыли его изуродованное тело куском брезента и вернулись к орудиям.
Следующий успех пришел к Лангсдорфу в 7.25, когда 280-мм снаряд, попавший в "Аякс", вывел из строя обе кормовые башни. Крейсер сразу потерял половину своей артиллерии. Но и под смертоносным германским огнем Харвуд шел на сближение. Подойдя на расстояние всего 9000 метров, он круто развернул свой крейсер и выпустил 4 торпеды. Но буквально через секунду после того, как они упали в воду, "Граф Шпее" резко повернул влево и уклонился от торпед. Стальные дельфины промчались мимо цели.
К этому времени "Эксетер" сильно сел кормой. Вода залила механизмы кормовой башни, и все орудия крейсера умолкли. Дым струями поднимался над полубаком, пожары бушевали в развороченной, закопченной надстройке. Крейсер имел сильный крен на левый борт. Капитан 1 ранга Белл был вынужден прекратить бой. Он взял курс на Фолклендские острова, которые находились в 1000 миль к югу. Экипаж "Эксетера" потерял убитыми 5 офицеров и 56 матросов.
Лангсдорф проследил, как "Эксетер" поворачивает на юг, отдавая должное отваге его капитана, и перенес огонь носовой 280-мм башни на легкие крейсера. Стрельба "карманного линкора" была меткой. Британские крейсера, накрываемые залпами тяжелых орудий, были вынуждены повернуть на восток, прикрываясь дымзавесой. Но в этот момент германский снаряд попал в "Аякс" и снес ему стеньгу мачты вместе со всеми антеннами. Первая часть боя началась и завершилась залпом германского рейдера. Она длилась 1 час 22 минуты. За это время тяжелый крейсер превратился в беспомощную развалину, а 2 легких крейсера были отогнаны огнем "карманного линкора". Линкор получил 20 попаданий и теперь двигался на запад. Лангсдорф был просто поражен "невероятными маневрами и героической тактикой" противника. В ходе боя погибли 108 человек, и 79 были ранены. В 7.40, когда "Аякс" прекратил бой, совершенно не было ясно, какая из сторон одержала победу. Конечно, "Эксетер" уполз прочь зализывать свои глубокие раны. "Ахиллес" и поврежденный "Аякс" держались подальше от ядовитого жала бортовых залпов "Графа Шпее", каждый из которых мог отправить легкий крейсер прямо на дно. Лангсдорф вроде бы победил… Однако его преимущество было настолько зыбким, что он потерял 6 минут после того, как Харвуд отвернул. Это позволило легким крейсерам увеличить дистанцию до 15 миль, после чего они снова повернули следом за "карманным линкором", предусмотрительно держась вне досягаемости его ужасных орудий. "Ахиллес" двигался на правой раковине "Графа Шпее", "Аякс" - на левой. Если бы Лангсдорф повернул им навстречу, чтобы возобновить бой, крейсера легко могли уклониться, используя свое превосходство в скорости. Он не мог преследовать англичан в Атлантике, так как механик сообщил ему, что топливо на исходе. Это была неприятная новость. Кроме того, старший артиллерист сообщил, что уже израсходовано около 60% боеприпасов к орудиям главного калибра.
Вскоре после 8.00 Харвуд отправил радиограмму с координатами "Графа Шпее", его курсом и скоростью. Он продолжал передачу примерно час, предупреждая все торговые суда в районе устья Ла-Платы о приближении рейдера. Теперь Адмиралтейство было в курсе передвижений Лангсдорфа. Понемногу чаша весов начала клониться на сторону Харвуда. Равновесие было нарушено.
Мрачный Лангсдорф покинул мостик, чтобы осмотреть повреждения "Графа Шпее". В "карманный линкор" попали 2 снаряда калибра 203 мм и 18 снарядов калибра 152 мм. Один из снарядов "Эксетера" пробил броневую палубу. Другой сделал большую пробоину с равными краями в носовой части корабля. Носовой бурун постоянно захлестывал в эту пробоину. Отчаянная пальбы крейсеров Харвуда послужила причиной большинства потерь среди экипажа "Графа Шпее". Главный камбуз корабля был уничтожен, 4 кладовые были затоплены. Лангсдорф с радостью узнал, что машины "карманного линкора" совершенно исправны и что боевая мощь "Графа Шпее" практически не снизилась. Однако его настроение заметно упало, когда он медленно прошел вдоль сложенных тел погибших моряков. Были убиты 1 офицер и 35 матросов. Сейчас они лежали двумя рядами на палубе, накрытые кусками парусины.
Незадолго до 10.00 коммодор Харвуд отправил тяжелому крейсеру "Камберленд" приказ срочно следовать на соединение с эскадрой в устье Ла-Платы. В то же самое время Лангсдорф собрал офицеров для короткого совещания.
- Мы должны принять топливо, господа,- сказал он.- Поскольку наше возвращение в Германию означает переход через Северную Атлантику - а вы все знаете, что это такое посреди зимы - мы должны заделать пробоины в корпусе или мы вообще не сможем выйти в море. Поэтому я решил зайти в нейтральный порт.
Его глаза пробежали по лицам офицеров. Потом он повернулся к штурману "Графа Шпее" Ваттенбергу.
- Как далеко мы от устья Ла Платы?
- Примерно в 150 милях, герр капитан.
- Отлично, Ваттенберг, берите курс на Монтевидео.- Он встал.- Пока это все.
Через несколько минут после 10.00 Лангсдорф поднялся на мостик и начал рассматривать в бинокль британские крейсера. "Ахиллес", ошибочно завысив скорость германского корабля, приблизился на расстояние 21000 метров.
- Открыть огонь! - рявкнул Лангсдорф.
Прогремели 2 залпа. Первый упал слишком далеко, зато второй врезался в воду прямо под бортом "Ахиллеса". Его командир, капитан 1 ранга У.Э. Парри, резко повернул руль и отошел на восток, прикрываясь дымовой завесой. Когда крейсер вышел за пределы дальнобойности германских орудий, он снова повернул на запад и возобновил преследование.
Примерно в 11.00 Лангсдорф прямо по курсу заметил надстройки торгового судна. Его внезапное появление родило надежду отвлечь преследующие крейсера. Лангсдорф пошел в радиорубку и приказал отправить радиограмму: "Аяксу" от "Графа Шпее". Пожалуйста, подберите шлюпки с британского парохода".
Харвуд находился на мостике "Алкса", когда ему принесли эту радиограмму. Однако он на нее просто не ответил. Через полчаса он прошел мимо этого судна, не снижая скорости. По пути он запросил семафором у парохода "Шекспир", нуждается ли тот в помощи. Так как ответ был отрицательным, Харвуд не изменил курса.
Так как уловка с целью стряхнуть крейсера у себя с хвоста не удалась, Лангсдорф уселся в кресло на мостике и закурил сигару. Теперь у него на лице ясно проступило все напряжение, испытанное им в бою. На "карманном линкоре" воцарилась мертвая тишина, словно экипаж узнал, что их всех приговорили к смерти. Следующие 8 часов "Граф Шпее" следовал на запад. Вечером, в 19.15, он дал 2 залпа по флагману Харвуда. Попаданий не было, и "Аякс" быстро отвернул, поставив дымовую завесу.
Заходящее солнце висело, подобно огненному шару над уругвайским берегом, залив море расплавленной бронзой.
Около 20.00 Лангсдорф смог увидеть вырастающие вдалеке горы Сиерра де лас Анимас, Пан де Азукар и Черро дель Торо. Он достиг устья Ла-Платы, напоминающего исполинский рог изобилия шириной около сотни миль. Его образовало слияние рек Уругвай и Парана. В постепенно сгущающихся вечерних тенях Лангсдорф шел ближе к ее северному берегу. "Граф Шпее" оставил слева прибрежный маяк на острове Лобос, которые посылал в море вспышки света каждый 5 секунд.
В самом устье, примерно в 20 милях на юго-восток от Монтевидео, находилась песчаная отмель, названная Банко Инглез (Английская банка). Они имеет длину 16 миль и во время отлива над ней кипят буруны. "Граф Шпее" прошел к северу от нее, но Харвуд опасался, что Лангсдорф может обо гнуть отмель, и попытаться вырваться в море к югу от нее. Чтобы помешать этому, он приказал "Ахиллесу" следовать за "Графом Шпее", а сам повел "Аякс" вокруг южного края отмели. В 20.55 Лангсдорф повернул и дал 3 залпа по виднеющемуся вдали "Ахиллесу". Гром орудий гулко прокатился в полумраке. Крейсер ответил, но никто попаданий не добился. Грохот перестрелки поднял на ноги сотни уругвайцев.
С любопытством и страхом толпа жителей поселка Пунта дель Эсте следила за скоротечным боем. В период с 21.30 до 21.43 Лангсдорф дал еще 3 залпа, но все они легли недолетами. После этого орудия "карманного линкора" умолкли. Около 22.00 он миновал Банко Инглез. Через час германский корабль вошел на фарватер Монтевидео. Теперь коммодор Хар-вуд окончательно понял, что Лангсдорф не собирается прорываться в море, поэтому он остановился в нескольких милях от берега, чтобы следить за германским кораблем.
Пока "Граф Шпее" медленно шел по узкому фарватеру, Лангсдорф запросил разрешение войти в гавань, и ему разрешили стать на якорь на рейде Монтевидео. Через несколько минут после полуночи тяжелый якорь "Графа Шпее" с шумом упал в воду. Цепь загрохотала, вытягиваясь через клюз, и корабль, наконец, обрел покой, проведя в море 150 дней. Лангсдорф отправил большой кувшин фруктового сока и несколько буханок хлеба британским пленным. Немного позднее к ним пришел говоривший по-английски лейтенант Хетцберг.
- Джентльмены, сказал он,- для вас война окончена. Мы находимся в гавани Монтевидео, и скоро вас освободят.
Лангсдорф не получил возможности отдохнуть. Как только "Адмирал граф Шпее" прибыл в порт, началась жестокая дипломатическая битва. В нее были втянуты правительство Уругвая и послы Германии, Великобритании и Франции. "Графу Шпее" требовалось долгое пребывание в порту, чтобы ремонтники и сварщики заделали пробоины и восстановили мореходность корабля. Поэтому германский посол, доктор Отто Лангманн, запросил необходимый срок. На это последовали немедленные протесты английского и французского послов, которые напомнили уругвайцам, что корабли воюющих держав не могут оставаться в порту долее 24 часов. На это доктор Лангманн немедленно процитировал 14 статью Лондонского договора: "Если только они не повреждены или не ожидают улучшения плохой погоды".
Английский и французский послы утверждали, что "Граф Шпее" может выйти в море. Лангманн заявлял прямо обратное. Зияющие пробоины в носовой части не позволяют кораблю сделать это. Такая ожесточенная перепалка поставила уругвайцев в тупик. Они склонялись на сторону союзников, но в то же время не желали открытого разрыва с Германией. Поэтому нейтральный Уругвай нашел соломоново решение. Была создана специальная комиссия для изучения повреждений германского корабля. После тщательного осмотра "Графа Шпее" комиссия пришла к заключению, что он действительно потерял мореходность. Однако она предложила капитану 1 ранга Лангсдорфу и его экипажу отремонтировать корабль всего за 3 дня. Лангманн запротестовал. Однако уругвайцы приняли вердикт комиссии как окончательный. "Карманный линкор" получил разрешение оставаться в Монтевидео всего 72 часа.
Надежда залечить боевые раны "Графа Шпее" улетучилась.
Лангсдорф освободил британских пленных и отправил 40 своих раненых в местный госпиталь. После этого он распорядился похоронить убитых. 36 гробов, укрытых флагами, стояли на главной палубе под охраной почетного караулы. Рано утром 15 декабря они были свезены на берег на катере и погружены на 9 автомобилей. Лангсдорф в парадной форме при палаше сопровождал похоронную процессию в Северный собор вместе с большей частью экипажа "Графа Шпее". Тела были погребены в братской могиле. После того как была прочитана последняя молитва, Лангсдорф рукой в белой перчатке отдал честь мертвым. Потом он взял горсть земли и бросил в могилу. Когда он повернулся, то увидел нескольких офицеров британских торговых судов, которые были освобождены совсем недавно. Их присутствие на похоронах было знаком уважения к рыцарскому поведению Лангсдорфа. К венкам, возложенным на могилу, они добавили еще один, в знак своей скорби. На ленте была надпись: "Памяти отважных моряков от их товарищей из британского торгового флота".
После похорон Лангсдорф вернулся на борт корабля. Он знал, что крейсер "Камберленд" совершил переход с Фолклендских островов к Монтевидео за рекордное время и уже присоединился к "Аяксу" и "Ахиллесу". Однако начали циркулировать неподтвержденные слухи, что британский авианосец "Арк Ройял", имеющий на борту 60 самолетов, и линейный крейсер "Риноун", вооруженный 6 орудиями калибра 381 мм, прибыли к Ла-Плате и ожидают недалеко от берега выхода германского корабля. Они могли превратить "Графа Шпее" в руину в считанные минуты, как только он покинет рейд Монтевидео.
16 декабря Лангсдорф передал по радио эту ложную информацию в РВМ и добавил, что по ночам англичане организуют тесную блокаду порта. Он объяснил, что попытка прорыва в море кажется ему совершенно безнадежной, и запросил инструкций. Должен ли он попытаться прорываться с боем в Буэнос-Арйес, выбрать интернирование в Уругвае или затопить свой корабль, несмотря на слишком малые глубины в устье Ла-Платы?