- Скажи, почему Янек не сразу забрал монеты после похищения? - спросил я капитана. - Ведь он должен был опасаться, что их могут найти, ну хотя бы случайно!
- Не забудь, что мельница в то время была только что приведена в порядок и заперта, а сам Янек чувствовал, что за каждым его шагом следят. Пока монеты лежали в тайнике, он успел побывать в Западной Германии… К слову, границу он тоже нарушил в квадрате 90, мы же все это заметили.
- А почему именно там? - не удержался я от вопроса. - Откуда он знает, что в этом проклятом месте сделать это легче всего?
Капитан усмехнулся:
- Это я хотел объяснить тебе позже, но уж раз ты так хочешь… Янек за большие деньги, которые ему платили западные торговцы живым товаром, переводил через границу людей. Для этой цели он и пользовался тайными тропами квадрата 90, которые он хорошо знал и считал вполне надежными.
- Кувшин до тех пор носит воду, пока не разобьется, - заметил я, немного подумав.
- Во всяком случае, нам уже тогда нужно было предпринять более действенные меры, чтобы закрыть лазейку в квадрате 90.
- А почему он не забрал монеты раньше?
- Ждал удобного случая. И когда один из его бывших, так сказать, соучастников дал ему новое поручение, Янек счел момент вполне благоприятным, тем более что это отвечало его собственным интересам. Вот он и решил сразу одним ударом убить двух мух… Ты понимаешь, что в этом деле скажут свое слово и еще кое-какие инстанции. Янек считал, что на этой полянке его никто не увидит. С наступлением темноты он бы пошел дальше. Вот и все… Однако… Ксантиппа в тот день пробежала ровно 18 километров. Это намного больше нормального. Вот я и решил нарисовать Ксантиппу вместе с Мартином.
Наш вездеход тем временем свернул на полевую дорогу. Вдруг Бардорф воскликнул:
- А вот и Мартин, узнает ли он тебя сразу!
Долг
Шел мелкий дождь, отчего ночь в тот вечер опустилась раньше обычного на небольшое село Нордхайм, расположенное вблизи от государственной границы. В окнах домов виднелся тусклый свет, а где-то на краю села выла собака.
Стараясь не шуметь и не обращать на себя внимание, из села вышел человек и направился в лес, который поднимался высокой стеной сразу же за крайними домами.
Пройдя немного по улице, человек свернул на проезжую лесную дорогу, которая резко отделялась от улицы. Остановившись под высоченной елью и сняв шляпу, он вытер платком вспотевший лоб.
Вдруг он почувствовал на плече чье-то прикосновение: за его спиной стоял коренастый мужчина, одна рука которого покоилась в кармане.
- Могу я отсюда пройти в Нордхайм? - спросил незнакомец.
- Да. До села один километр, если идти вот в этом направлении.
- Мне нужен господин Мюллер, но, к сожалению, я опоздал.
- Вы можете пойти со мной. Я покажу вам дорогу.
Незнакомец протянул руку и сказал:
- Хорошо. Я жду здесь уже десять минут. Все в порядке?
- Да. Мы можем идти.
- Тогда пошли.
Медленно и бесшумно они переходили от дерева к дереву, обошли село стороной и углубились в лес. Вдруг тот, что был в шляпе, остановился.
- Осторожно. Мы вошли в пограничную зону, - заметил он.
- Я полагаюсь полностью на вас, - кивнул незнакомец.
Оба начали подниматься по склону холма. По гребню его, метрах в трехстах, проходила государственная граница.
Через некоторое время они остановились.
- Вот мы и на месте. Смотрите не зацепитесь за колючки. И главное - тихо! - предупредил мужчина в шляпе.
Оба легли на землю и поползли в сторону границы. Дождь поглощал все шорохи.
Через три четверти часа мужчина в шляпе вышел из зарослей один. Он долго стоял, прислушиваясь, а затем исчез между деревьями.
* * *
Рядовой Прош стряхнул дождевые капли, посмотрел с вершины холма вниз, где за деревьями лежало село.
"Чертово место, - подумал он. - Большей дыры и сыскать трудно. Хорошо еще, что раз в неделю показывают кинофильмы, а то совсем можно было бы одичать. А тут еще этот проклятый дождь!"
Поправив автомат и бросив беглый взгляд на старшего дозора, он перешел к другому дереву.
Через сотню метров они вышли на поляну. Унтер-офицер Керстинг подошел к солдату и сказал:
- Идите в укрытие и подстрахуйте меня. Я немного посмотрю. Не забывайте следить за сигнализацией!
- Слушаюсь! - Рядовой еще раз окинул взглядом опушку леса и, перебежав через дорогу, залег под густым кустом.
Керстинг прошел немного вперед, потом вернулся и лег рядом с Прошем.
- Побудем немного здесь. Вы наблюдаете вправо, я - влево! - приказал унтер-офицер.
Прош кивнул. Он улегся поудобнее, поправив под собой полы плаща.
"Ну и дождь! - вздохнул он, - И впереди еще шесть часов дежурства".
- Товарищ унтер-офицер, - обернулся солдат к Керстингу, - вы хорошо знаете Браунера? Тракториста из сельхозкооператива? Что он за человек?
- Вилли Браунер? А почему вас это интересует?
- Недавно он напился как сапожник и нес черт знает какую ерунду. Говорил, что может в любое время, если захочет, перейти границу и вернуться обратно. И, мол, никто его не поймает.
- Он давно так говорит, я тоже об этом слышал. Зато он хороший работник, и это просто болтовня.
- Ну, я не знаю.
Оба замолчали, оглядывая местность. Прош чуть-чуть сдвинулся в сторону, так как на затылок ему в одно и то же место падали дождевые капли. Вдруг он насторожился. Ему послышался шорох. Тихий шорох и хруст ветки.
- Вы слышали?
- Нет, а что?
- Я слышал шорох. Кажется, вон там, позади поляны.
Оба прислушались, но ничего подозрительного не услышали. Лишь ветер шумел в кронах деревьев.
- Вы точно слышали? - Унтер-офицер оперся на локтя.
- Так точно!
- Тогда пойдемте посмотрим. Вы идите вперед - и осторожно!
Они перешли через поляну и углубились в лес.
"Ну и видимость! В двух шагах ничего не видно", - подумал Прош.
Шаг за шагом они шли дальше, потом Прош лег на землю и прошептал:
- Это где-то здесь.
Несколько минут они лежали и прислушивались, но ничто не нарушало тишины.
- Подстрахуйте меня, я осмотрю местность с фонариком. - Керстинг включил фонарик и обшарил им ближайшие кусты.
Прош в это время, положив палец на спусковой крючок, напряженно вглядывался в темноту. Однако ничего подозрительного не удалось обнаружить и на этот раз.
- Следите, я немного пройду вперед, - прошептал Керстинг и, светя фонариком, пошел от дерева к дереву.
"Ничего. Возможно, Прошу просто показалось. Иначе и я бы что-нибудь услышал. Но лучше все же проверить", - подумал унтер-офицер.
Старший дозора прошел еще несколько метров. Потом остановился и долго что-то разглядывал на земле, светя себе фонариком. Явно след, но чей?
"Дикий кабан, - усмехнулся унтер. - Сколько они нас беспокоили и водили за нос. И куда только они так быстро убегают?"
Пограничник выключил фонарик и вернулся к Прошу.
- Кабаны, дружище!
- Ну и дрянь эти кабаны, - солдат поднялся с земли. - А как вы их различаете?
- Тс! - шепнул вдруг Керстинг. - Тихо. В лесу бывают не только дикие звери. Ну, пошли дальше.
Вскоре дождь перестал. Когда пограничники растворились в темноте, метрах в двухстах от того места, где они только что стояли, с земли поднялся человек и медленно пошел в сторону села.
* * *
Хотя Бернд Крошау и сидел в клубе, где показывали новый кинофильм, мысли его были заняты совсем другим. Он не спускал глаз с девушки рядом. Он держал ее руку в своей руке. Охотнее всего Бернду хотелось взять Кристу к себе на колени, погладить ее по голове, поцеловать, но они сидели не на последнем ряду, и он не мог себе такого позволить.
Криста Хольбах чувствовала на себе взгляд Бернда, она полуобернулась к нему и, загадочно усмехнувшись, кивнула в сторону экрана.
"Какой смысл смотреть на экран, - думал Бернд. - Мне сейчас не до фильма, и виновата в этом ты. - Солдат снова сжал руку девушки. - Лучше я сам прокручу с тобой любовный фильм. Он будет приятнее и интереснее, хотя я и знаю тебя всего шесть недель. И конец у этого фильма будет хорош, возможно, на всю жизнь. Конечно, лучше".
Когда в зале загорелся свет, Бернд мысленно продумал все до конца.
Поток зрителей вынес их на улицу. Было свежо, как бывает обычно после дождя. В лужах отражался свет уличных фонарей.
Медленно они пошли по улице. Криста прижалась к солдату и спросила:
- Понравился тебе фильм?
- Да, - усмехнулся он.
- Не прижимайся так, ведь за нами люди идут, - упрекнула девушка Бернда. - Если ты не перестанешь, я больше к тебе не приду.
Солдат, одним рывком обхватив ее за ноги, поднял на воздух.
Девушка засучила по воздуху ногами.
- Отпусти меня на землю, а то я закричу!
- Сначала скажи, что придешь и завтра.
- Нет. Сначала отпусти меня.
Солдат поцеловал девушку еще раз и почувствовал, как ее руки обвили его шею,
- Ты медведь! Неисправимый медведь! - ласково сказала она. - А если увидят?
- Ну и пусть смотрят!
- Сплетни пойдут по селу!
- Тем хуже для сплетниц, если им больше не о чем говорить.
Они пошли дальше, и он положил руку на талию девушки.
В этот момент Криста думала о том, как бы ее отец не узнал о ее знакомстве с солдатом. Нет, ни в коем случае.
Вот потому и приходится идти совсем в другую сторону, а не туда, где она живет. В кино тоже приходится входить отдельно, а потом как бы случайно садиться рядом. Но рано или поздно заметят все их ухищрения. В селе такие вещи долго утаить не удается. Непонятно только, почему отец так не любит пограничников. Может, он и сам этого не знает. Вот уже пять лет прошло, как умерла мама и жизнь с отцом стала прямо-таки невыносимой.
- Давай посидим немного, - предложил солдат.
- Мне нужно домой, - сказала Криста, немного помедлив.
- Криста!
- Ну, еще полчасика, не больше.
Бернд вытер травой скамейку, стоявшую у крайнего дома. Они сели. Их глаза были красноречивее всяких слов. Обратно они шли медленно. Вдруг Криста остановилась и сказала:
- Дальше тебе нельзя. Я пойду сама. - Дернув солдата за рукав, она потащила его к дому, стоявшему на противоположной стороне улицы, так как увидела, что недалеко от них остановился какой-то мужчина и стал прикуривать сигарету.
Когда спичка разгорелась, солдат узнал в мужчине тракториста Вилли Браунера в помятой шляпе с пером, которое было предметом постоянных насмешек односельчан. Эту шляпу носил в свое время его дедушка, от которого он ее и унаследовал.
Когда Браунер скрылся за углом, Криста высвободилась из объятий Бернда.
- Больше я уже не могу, мне пора идти.
- Я еще тебя немного провожу, а?
- Лучше не надо. Не дай бог, отец увидит!
- Я тебя не понимаю, - удивленно сказал солдат. - Ведь ты уже не ребенок. Или он что-нибудь имеет против меня?
- Нет-нет. Он о тебе и не знает даже. Ну, пока.
Не успел Бернд опомниться, как Криста чмокнула его в губы и побежала прочь.
Солдат, качая головой, смотрел ей вслед. Вокруг рта залегла усмешка. "Послезавтра. Послезавтра, девушка, я снова тебя увижу".
Когда Криста пришла домой, отца там еще не было. Она взяла в руки подушку и, взбив ее, положила на диван, а сама села к столу. Под ногами у нее крутился кот. Она взяла кота на колени и погладила его.
"Тебе хорошо живется, никаких тебе забот. Если бы я знала, как все можно объяснить отцу. Дальше все это в тайне все равно не удержишь. Будет лучше, если отец все узнает от меня, а не от кого-нибудь другого. А может, сегодня сказать? Нет, лучше завтра или послезавтра".
- Иди, Петер! - она ласково хлопнула кота по заду и взяла в руки вязанье. Глаза пробежали по рисунку полусвязанного пуловера: "В пору ли будет он отцу?"
За дверью раздались шаги: это отец. Криста слышала, как он вошел в коридор, снял пальто, стащил с ног сапоги и начал искать тапочки, которые всегда лежали на одном и том же месте.
- Добрый вечер, - поздоровался отец. - Ты еще не спишь?
- Нужно же когда-нибудь довязать тебе пуловер.
- В кино была?
- Была, - испуганно ответила Криста, почувствовав в голосе отца что-то недоброе. - А почему ты спрашиваешь?
Отец достал из кармана трубку, сел к столу и только тогда посмотрел на дочь.
- Да так просто спросил. Сегодня ни один фильм не обходится без политики. Везде только и слышно: социализм, план и тому подобное…
- Фильм был о любви. Хороший фильм.
"Слава богу, - подумала она, - он ни о чем не знает. Пока не знает".
Взгляд Кристы остановился на куртке отца, где на ниточке висела одна пуговица.
- Сними куртку, - попросила она. - Я пришью тебе пуговицу.
Отец осмотрел себя с ног до головы и одним рывком оторвал пуговицу.
- Так у нас пришивают пуговицы! - проворчал он и, сняв куртку, хотел бросить ее на стол, но передумал и сказал: - Хотя подожди, мне еще нужно сходить в хлев. - Надев куртку, он вышел из дому.
Криста рассердилась. "Ведь он знает, что я кормила корову, - подумала она. - Но нет, ему все нужно проверить собственными глазами. Бернд прав: со мною обращаются, как с ребенком".
Спустя некоторое время Криста услышала, как хлопнула входная дверь, как отец поднялся по ступенькам, но тут же снова спустился вниз. Когда он наконец вошел в комнату, лицо его было спокойно.
- Вот тебе куртка, а я пошел спать. Спокойной ночи!
* * *
- Алло, Рихард!
Начальник погранзаставы капитан Масберг встал, ожидая, когда к нему подойдет долговязый бригадир Мюллер. Они поздоровались.
- Что нового, Ахим?
- Дождь льет, а хлеб еще в скирдах. Беда, да и только! Помогай нам!
Капитан сдвинул фуражку на затылок и нахмурил брови:
- Твоя просьба несколько неожиданна. А когда, завтра?
- Не завтра, а сейчас нужны мне люди.
- Не спеши, дружище. Нельзя же так неожиданно. - Капитан вытащил торчавшую из кармана Мюллера соломинку.
- Так-так, - проворчал Мюллер, - уж не хочешь ли ты посмотреть, как наша рожь сгниет в поле? Уж не думаешь ли ты, что булки растут на полках кондитерских. А я-то думал, что кооператив и погранзастава…
- Прекрати! - перебил его капитан. - Перестань! Я посмотрю, что можно сделать.
- Вот это другой разговор! - Рот Мюллера расплылся в широкой улыбке. - Хороший ты человек! Привет, я пошел!
- Следующий раз говори заранее, что тебе понадобится! - вдогонку крикнул ему капитан и в тот же момент заметил штабной автомобиль, который на большой скорости ехал по улице.
Когда джип подъехал к капитану, тот принял положение "смирно" и доложил:
- Товарищ майор, на вверенной мне погранзаставе никаких происшествий не случилось!
Майор Дризнер слушал капитана, сощурив глаза, а когда тот замолчал, протянул ему руку со словами:
- Садитесь в машину, поедем на заставу!
Капитан сел в машину, и она тронулась.
- Сколько людей просил у вас Мюллер? - спросил майор, повернувшись к сидевшему на заднем сиденье капитану.
- Просил как можно больше. Хлеб еще в поле…
- Людей дайте, но только так, чтобы это не отразилось на службе.
Вдали показались постройки заставы.
Через несколько минут майор и капитан уже стояли у карты. Вызвали к себе командира одного из взводов и замполита обер-лейтенанта Нестлера.
Майор по очереди посмотрел на подчиненных и сказал:
- Я буду краток, товарищи офицеры. По сведениям нашей разведки, на вашем участке или же на участке соседней погранзаставы противник организовал себе лазейку. Недавно в Эрфурте был задержан один агент "Восточного бюро", который примерно четыре недели назад проник на территорию республики. Следы ведут в ваш район. Что вы мне на это скажете?
- На моем участке? - переспросил капитан Масберг с недоверием. - На контрольно-следовой полосе у нас в последнее время не обнаружено никаких следов. Это я могу точно утверждать. - Капитан показал на карту. - Контрольно-следовой полосы как таковой нет только вот в этом уголке, на участке в триста метров, но он у нас контролируется часовыми и средствами сигнализации. А за моих пограничников я смело ручаюсь!
Майор задумчиво покачал головой:
- Вы переоцениваете свои способности. Разумеется, что контрольно-следовая полоса сильно облегчает нашу службу. Но мы с вами охраняем не саму полосу, а государственную границу. Вам понятно? Участок государственной границы! И прошу не переоценивать полосу. Если враг найдет на нашем участке лазейку, то будьте спокойны, он найдет и возможность в нее пролезть. И нам нужно закрыть эту лазейку! Мы обязаны, товарищи, сделать это! - Майор усмехнулся. - Подойдите ближе к карте и давайте подумаем, что мы можем предпринять.
Чем дольше продолжалось обсуждение, тем серьезнее становились лица офицеров. Когда все вопросы были утрясены, майор сел в машину и уехал к себе.