* * *
Все шло по плану. Диверсионная группа в составе восемнадцати человек вылетела на "Дугласе" с аэродрома Крывляны под Белостоком в сопровождении трех эскадрилий бомбардировщиков. Командиром группы был капитан Немиров, опытный разведчик, принимавший участие во многих диверсионных операциях.
Несмотря на плотный зенитный огонь, линию фронта над Наревом пролетели удачно. Бомбардировщики атаковали города Пиш и Ожиш. А тем временем транспортный самолет летел над пущей и на одну из полян сбросил разведчиков. Оттуда до объекта операции было более 20 километров. Несмотря на то что все парашютисты приземлились далеко друг от друга, через несколько часов они собрались в условленном месте. Это было ночью 23 декабря 1944 года. Удар по базе предстояло нанести на следующий день.
До утра группа пробиралась через заснеженный лес, чтобы как можно ближе подойти к объекту. Потом разведчики остановились в густом молодняке, а капитан Немиров и Яновский пошли понаблюдать за главной дорогой, ведущей к базе.
Уже несколько часов они лежали в густых зарослях. Когда рассвело, стало хорошо видно, как по дороге непрерывным потоком двигались цистерны с горючим, машины с бочками бензина или смазочных масел, мчались тяжелые грузовики, крытые брезентом, и автомобили поменьше. Опознавательные знаки на машинах указывали на то, что все они принадлежат 2-й армии.
На своем наблюдательном посту оба разведчика пробыли до конца дня. Как только спустились ранние декабрьские сумерки и начал сыпаться мелкий снег, Немиров и Яновский пошли к своим. Диверсионная группа, скрытая в лесу, ожидала возвращения командира и других разведчиков. Наконец все были на месте. Немиров выслушал донесение дозорных.
После небольшого ужина командир собрал всех и еще раз обсудил детали удара, который они должны были нанести через несколько часов.
- Мы с Яновским приняли решение, что на операцию поедем на автомобиле, - сказал Немиров.
- Как это на автомобиле? - спросили несколько разведчиков.
- А если все хорошо пойдет, то возвращаться тоже будем на автомобиле, - ответил капитан. - На немецком. Наш нам не сбросят, - пошутил он. - Польские друзья знают здесь каждую тропинку и выведут нас из пасти врага. Через три часа двигаемся. Подготовить снаряжение. А как колядовать по-немецки будете, не забыли?
- "Штилле нахт, хайлиге нахт…" ("Тихая ночь, святая ночь…") - замурлыкали все вполголоса.
- Хорошо! Только чтобы кто-нибудь не ошибся и "Катюшу" не запел, - рассмеялся Немиров.
Вечерние часы тянулись бесконечно. Мороз щипал лицо и руки. Между деревьями кружились хлопья снега, а ночь была беззвездная. Приближался восьмой час.
- Время? - Немиров взглянул на Яновского.
- Думаю, пора. Немцы уже успели напиться.
- Хорошо. Мины, взрыватели - и все готово? - спросил Немиров разведчиков.
- Готово, товарищ капитан!
- Построиться для проверки.
Разведчики в полном снаряжении встали полукругом, а Немиров и Яновский внимательно осмотрели каждого. Каски, шинели и все немецкое снаряжение не вызывало подозрений. Каждый имел опознавательную повязку, которую должен был надеть на каску во время операции, чтобы случайно свои не перестреляли друг друга.
* * *
Шли тихо лесом. Только изредка бряцало оружие да снег громче хрустел под сапогами. Через час похода разведчики увидели среди деревьев ленту дороги. Капитан Немиров остановил отряд и шепотом отдал приказания.
Группа залегла среди можжевельника и редких сосенок. Прошло около часа. Но вот послышался шум автомобилей. Они ехали с базы: эти разведчиков не интересовали. Потом через разные промежутки времени по шоссе промчалось несколько мотоциклов, затем легковая машина, автоцистерна. Дозор, выдвинутый далеко вперед от места засады, все еще не подавал сигнала.
Яновского и Немирова охватило беспокойство. Вдруг план с автомобилем не удастся?
Прошло около полутора часов. Разведчики еще больше забеспокоились, но в это время издалека они услыхали вначале шум мотора, а потом резкий крик "совы". Это подал сигнал дозор.
- Быстро на дорогу! - вскочил Яновский, а за ним капитан Немиров и Гурский.
Они вышли на дорогу навстречу подъезжающему автомобилю. Впереди Яновский в мундире немецкого офицера, за ним Немиров и Гурский в мундирах немецких солдат. Из-за поворота сверкнули прикрытые фары машины. Яновский встал на середине дороги и замигал фонариком.
Автомобиль резко затормозил.
- Хайль Гитлер! Проверка документов, - суровым голосом произнес Яновский, окинув взглядом кабину.
В машине сидели три немца. Солдат-водитель подал документы. Яновский взглянул на них и отдал приказ:
- Выходить из машины, и быстро!
- Зачем? - спросил голос из кабины.
- Слышал приказ?..
Немцы, бормоча что-то под нос, вылезали из машины. Едва успели они соскочить на землю, как их обезоружили и в одно мгновение втянули в заросли. От страха они даже не вскрикнули. Яновский вскочил в кабину и свернул на боковую дорогу.
Прошло много времени, прежде чем парализованные страхом гитлеровцы могли отвечать на вопросы разведчиков. После допроса их увели глубже в заросли…
Разведчики быстро освободили машину от груза. Гурский занял место за рулем, а рядом с ним капитан Немиров и Яновский. Остальные члены ударной группы сели в кузов под брезентовый тент.
Автомобиль снова выехал на шоссе и медленно двинулся в сторону базы. Через несколько километров Яновский определил по карте, что база уже совсем близко.
Немиров отодвинул стекло на задней стенке кабины и крикнул:
- Запевай!
- "Штилле нахт, хайлиге нахт…" - раздалось громкое пение из-под тента.
- Смотри, постовая будка, шлагбаум, дальше барак охраны, - сказал Яновский Немирову.
- Вижу, сейчас нас задержат.
- Черт с ними…
Часовой дал сигнал фонариком, и Гурский остановил машину. Солдат отдал честь и попросил документы. Яновский подал ему документы, отобранные у немецкого водителя. Часовой, посветив фонариком, просмотрел документы, а потом спросил:
- Почему так поздно возвращаетесь?
- Темно и скользко, а к тому еще и многочисленные проверки, - проворчал в ответ Яновский. - Ну, пропускай быстрее, ведь страшно холодно и жрать хочется, все уже, наверно, давно поужинали.
- Не слышите, - ответил часовой и кивнул головой в сторону барака, откуда доносилось гортанное пение: "О танненбаум, о танненбаум…" ("О елка, елка…")
Часовой поднял шлагбаум. Машина вкатилась на территорию строго охраняемой огромной базы. Гурский подальше отъехал от ворот и остановился вблизи входа в подземные хранилища с горючим.
Яновский и Немиров вылезли из кабины. Гурский остался у кабины, не выключая двигателя. Разведчики выпрыгивали из-под тента.
Часовой, стоящий у входа в хранилище, присматривался без тени заинтересованности. Яновский приблизился к нему, что-то непонятное бормоча по-немецки. Вскоре в темноте раздался тихий стон, а затем стук падающего тела часового. Один из разведчиков сразу же занял его место.
Капитан Немиров уже сбил замок. По ступенькам они спустились в темный подвал. Пузатые цистерны, трубы, кабели, переключатели. Минеры молниеносно устанавливали заряды, взрыватели. Здесь находилась главная цель их нападения, но были еще и другие объекты, которые следовало уничтожить. Действовали быстро, четко.
От этого зависела теперь их жизнь, и прежде всего возможность быстрого отхода.
Яновский с группой захвата приближался к бараку, откуда доносилось пение рождественских колядок. Они подошли уже совсем близко, когда вдруг где-то около главных резервуаров в небо взвилась красная ракета и раздался винтовочный выстрел. Не было времени проверить, кто стрелял.
В бараке, как по команде, стихло пение, в коридоре громко затопали.
- Огонь! - скомандовал Яновский.
Два ручных пулемета и автоматы брызнули свинцом по двери, окнам и стенам барака. Темная и тихая до сих пор база ожила. Часовые, которых было много на огромной территории базы, начали стрелять красными ракетами. Поднялась беспорядочная пальба.
Часть немцев из барака выбралась наружу. Стреляя вслепую, начали выскакивать гитлеровцы из других помещений. Тех, кто был в бараке, прижала к земле своим огнем ударная группа Яновского. Каждую секунду он бросал взгляд в сторону подземных помещений, ожидая сигнала командира к отходу. Каждая секунда казалась вечностью. Вдруг в небо взвилась трехцветная ракета. Сразу же раздался громкий голос капитана Немирова, который, несмотря на грохот выстрелов, услыхали, пожалуй, все:
- Внимание! Поджигаем шнур! Отходить!
И сразу же концы бикфордовых шнуров засверкали мелкими искорками. Стреляя очередями вправо и влево, разведчики вскакивали в машину.
Ударная группа Яновского последней появилась около автомобиля. Не хватало двух разведчиков. Они были убиты во время столкновения у барака.
- Давай! Жми! Не жалей мотора! - охрипшим голосом скомандовал капитан Немиров.
Гурский с места рванул машину. Разведчики ножами прорезали брезент и открыли огонь из пулеметов и автоматов по постройкам базы и по атакующим их немцам.
Машина с ходу ударила по шлагбауму, разнесла его и, подпрыгивая на выемках дороги, ринулась в темноту. Выстрелы за ними не стихали, но это была хаотичная стрельба, которая не нанесла им ущерба.
Так они мчались пять, а может, десять минут, как вдруг раздался мощный гул взрыва, потом ослепляющая вспышка осветила ночь в радиусе многих километров. Раздался гул следующих взрывов, и в небо взвились гейзеры пылающего горючего. Казалось, что на полигоне Ожиш внезапно раскололась земля и оживший вулкан предстал в своем грозном виде.
Оглушенные взрывами, ослепленные мерцающим отблеском пожара, разведчики мчались на машине на юго-восток, только бы как можно дальше быть от полигона. На многие километры протянулось бездорожье Пишской пущи, и хотя они проехали уже много километров, но все еще видели зарево пожара на базе снабжения 2-й армии генерала Вайса.
Теперь им предстояло еще одно: перейти линию фронта. Но об этом пока никто не думал. Радовались как дети, что удар по базе нанесли мастерски и молниеносно, при относительно небольших потерях.
Автомобиль бросили в пуще и далее пробирались пешком.
После многочисленных столкновений с врагом, после трудного перехода линии фронта по Нареву около села Самборы в Осовец их возвратилось только семеро. Девять советских разведчиков и два польских партизана, Петр Гурский и Людвиг Дыло, погибли в неравных схватках с врагом. Но для армии генерала Вайса до середины февраля 1945 года не хватило горючего…
Тайна прусских лесов
Фронтовой вездеход остановился перед одним из строений в деревне Мурава под Каунасом. Часовой, стоявший у входа, внимательно присматривался к офицерам и двум штатским в полушубках, вылезшим из машины.
Комната, в которую привели прибывших, была уставлена столами с десятками телефонов, телеграфных аппаратов и телетайпов.
- Товарищи, подождите, я доложу о вашем прибытии, - сказал один из офицеров и скрылся за дверью. - Пожалуйста, товарищ генерал ждет вас, - пригласил он штатских, вернувшись через несколько минут.
Они прошли через несколько залов и очутились в небольшой ярко освещенной комнате. Из-за стола встал генерал Алешин, начальник разведотдела штаба 3-го Белорусского фронта.
- Кто из вас Юзеф Вяровский?
- Я, - ответил один из прибывших, тридцатилетний мужчина, крепко сложенный, с быстрыми глазами и резкими чертами лица.
- А ваше имя Антоний Кулиш? - обратился генерал к другому штатскому.
- Да, товарищ генерал, это я, - ответил мужчина несколько моложе Вяровского.
- Садитесь, - генерал указал на стулья. - Нас интересует то, о чем вы докладывали нашим офицерам. Вызовите полковника, - обратился он к стоящему у двери офицеру.
Вскоре в комнату вошел полковник Летный и сел напротив прибывших.
- Доклад ваш очень общий, - продолжал генерал. - Нам нужны подробности.
- Мы были курсантами военного училища, - начал Вяровский. - В сентябре 1939 года сражались с гитлеровцами в Белостокском воеводстве в рядах 18-й пехотной дивизии. Потом попали в лагерь для военнопленных под Кенигсбергом. Оттуда нас забрали на работы по строительству укреплений. Несколько десятков человек из нас направили в специальную транспортную колонну, которая доставляла материалы для возведения оборонительных сооружений…
- Где строились эти укрепления? - прервал полковник Летный.
- Недалеко от города Шлоссберг. Я покажу их на карте, - объяснил Вяровский. - Так вот, мы работали в этой колонне. Потом нас опять перебросили на другую работу. Транспортная колонна, куда нас перевели, занималась прежде всего подвозом горючих материалов и боеприпасов. Огромный военный склад находился в лесу. Туда нас не пускали. Подъезжали мы только к опушке леса. Можно карту?..
- Пожалуйста. - Генерал разложил на столе огромную штабную карту Восточной Пруссии.
Вяровский бросил внимательный взгляд на карту, а потом указал на огромное пятно леса около Выструце.
- Вот здесь. Видно, тут находятся какие-то бункера и подземные укрытия. Один немецкий унтер-офицер проболтался, что в этом лесу находится главная база снабжения 3-й танковой армии…
Генерал и полковник переглянулись. Доклад удивил их. Ни разведка, ни авиаразведка до сих пор не сообщали о военных складах в лесу около Выструце.
- Неделю назад, - продолжал Вяровский, - нас привезли в Пиш. Оттуда мы сбежали. Перешли линию фронта в районе августовских озер и явились в польскую армию. Доклад, который лежит у вас на столе, - Вяровский указал пальцем, - мы написали в штабе советской части в Сувалках.
- Да, мы получили его несколько дней назад, - кивнул головой генерал.
- Нам кажется, - начал опять Вяровский, - что леса под Выструце скрывают важные тайны.
- Как охраняется лес? - спросил генерал.
- Мы заметили, что там имеются позиции зенитной артиллерии. Кроме того, все подъездные дороги имеют шлагбаумы и сторожевые будки. Но немцы контролируют только въезды в лес, - ответил Вяровский.
- В Сувалках сказали вам, товарищи, куда едете? - спросил через минуту полковник.
- Нет, товарищ полковник. Сказали только, что будет беседа с каким-то важным человеком.
- Вы в разведотделе штаба 3-го Белорусского фронта, - ответил полковник. - Мы полагаем что ваши разведывательные данные имеют большое значение…
- Товарищ генерал, - вставил нетерпеливо Вяровский, - я и Кулиш уже обдумали один план уничтожения этого гнезда.
- Очень интересно.
- Туда надо кого-нибудь направить, чтобы точно определить координаты секретных объектов и навести на цель нашу авиацию…
* * *
Звено бомбардировщиков летело в направлении Восточной Пруссии. Самолеты поднялись с аэродрома под Каунасом. Ночь была темная.
В тесной кабине одного из бомбардировщиков сидели рядом Вяровский и Кулиш с парашютами и снаряжением. Едва подлетели к линии фронта, как немецкие зенитки открыли бешеный огонь. Небо разрезали десятки прожекторов. Предстояло прыгать с большой высоты, поскольку самолет не мог снизиться.
Штурман наклонился к уху Вяровского и, стараясь перекричать гул двигателей, крикнул:
- Через пять минут подам сигнал… Приготовиться… Высота 3500 метров.
Вяровский и Кулиш поправили парашюты, застегнули шлемы и надвинули на глаза защитные очки. Открылся люк. В лицо ударила струя холодного воздуха.
Падали в темноте. Земля едва вырисовывалась. Приземлившись, спрятали парашюты, проверили оружие. Они снова были в Восточной Пруссии, но теперь не как пленные…
* * *
Лес подходил к самому шоссе. Вяровский и Кулиш через кусты наблюдали за движением автомобильных колонн. Проезжали цистерны с горючим, крытые машины с боеприпасами, тягачи с прицепами. До леса - интересовавшего их объекта - отсюда было восемь километров. Связь со штабом в Мураве устанавливали только один раз, и притом очень ненадолго, только чтобы сообщить условленный сигнал. Опасались, как бы их не запеленговали немцы.
Когда в Мураве с генералом Алешиным и полковником Летным обсуждался план операции, все представлялось просто. Так ли это? Не просчитались ли? Скрываясь в густых зарослях, они все время думали над тем, где скрывается тайна лесов, которую они должны узнать.
Вяровский нашел на карте шоссе, по которому когда-то их транспортная колонна продвигалась к опушке леса. Однако на ней не было теперь расходящихся от шоссе многочисленных ответвлений. Очевидно, они проложены немцами недавно. Расчет был на известную долю счастья, на хорошее знание немецкого языка, документы и мундиры, спрятанные на всякий случай в кустах. План действий, который обдумывали несколько дней и сопоставляли здесь на месте с результатами наблюдений, решили осуществить на следующий день. Это должен быть решающий удар…