Роман известной писательницы Эвелин Энтони посвящён жизни одной из величайших женщин мировой истории - английской королевы Елизаветы I Тюдор.
Опираясь на обширный литературный и архивный материал, автор рассказывает о политических событиях XVI века, характеризует нравы британского общества, дипломатические интриги при дворах многих европейских правителей. Перед глазами современных читателей предстанут многие выдающиеся личности прошлого: шотландская королева Мария Стюарт, испанский король Филипп II и другие.
Содержание:
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА 1
ГЛАВА ПЕРВАЯ 2
ГЛАВА ВТОРАЯ 7
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 10
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ 14
ГЛАВА ПЯТАЯ 17
ГЛАВА ШЕСТАЯ 25
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 31
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 35
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 41
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 47
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 54
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 61
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 68
ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА 74
ОБ АВТОРЕ 75
Примечания 75
Елизавета I
Из энциклопедического словаря,
Изд. Брокгауза и Ефрона.
Т. 22. СПб., 1890
ЕЛИЗАВЕТА - королева английская, дочь Генриха VIII от второго брака его с Анной Болейн: родилась в 1533 г. в Гриниче.
Детство и юность Елизаветы прошли в условиях крайне тревожных; самое право её на престол было весьма неустойчиво. Вскоре после её рождения акт 1534 г. назначил её наследницей престола, если Анна умрёт, не оставив мужского потомства; но позднейший акт, 1537 г., изданный после казни Анны Болейн, изменил это распоряжение. Генрих VIII женился в третий раз на Иоанне Сеймур, первые же два брака его и дети от них, Мария (от первого) и Елизавета, были объявлены незаконными. В 1544 г. право Елизаветы на престол было восстановлено: по акту этого года в случае смерти Эдуарда (сына Генриха VIII от Иоанны Сеймур) без потомства престол должен перейти сначала к Марии, затем к Елизавете. Царствование Эдуарда VI, благоприятное успехам протестантизма, сменилось страшной католической реакцией в эпоху пятилетнего царствования Марии. Соперничество и подозрительность последней требовали от Елизаветы крайней осторожности, тем более что на Елизавету возлагались надежды протестантов. В их среде по поводу брака Марии с Филиппом Испанским организовано было открытое восстание в пользу Елизаветы; хотя она и не была причастна к заговору, ей пришлось выдержать двухмесячное заключение в Тауэре (1554), откуда она была отправлена на жительство под строгим надзором в Вудсток и затем в Гатфилд. Постоянные опасения за судьбу свою с юных лет развили в Елизавете большую осторожность, чёрствость, скрытность и хитрость (она усердно, например, соблюдала католические обряды). Замкнутая, однообразная жизнь Елизаветы немало содействовала тому, что она получила хорошее образование, развившее под умелым руководством Роджера Эшема её природный ум. Она свободно читала и говорила по-латыни и порядочно по-гречески, знала французский и итальянский языки, была начитанна в классической литературе. В конце 1558 г., по смерти Марии, она сделалась королевой Англии.
Главным делом 45-летнего царствования Елизаветы было окончательное установление протестантизма как государственной церкви. Связанные с этим событием вопросы и интересы являлись преобладающим фактором в жизни Англии в эпоху Елизаветы, порождая со стороны католиков борьбу против Елизаветы, не раз выражавшуюся в форме заговоров, а со стороны правительства вызывая более или менее крутые меры преследования врагов установленной церкви, как католиков, так и сектантов. Особенно сильный толчок мерам против католиков дала булла Пия V, отлучавшая Елизавету от церкви, низложившая её с престола и освобождавшая подданных от покорности ей. Происки католиков в значительной мере обусловили также тот острый характер, какой получила борьба Елизаветы с Марией Стюарт. На почве религиозных интересов сложилась и международная политика Елизаветы и Вильяма Серила (впоследствии лорда Берлея), её главного советника с начала царствования до смерти его в 1598 г. Отсюда - помощь французским гугенотам и война с Францией в 1562 - 1564 гг. с целью вернуть потерянный при Марии Кале, что, однако, не удалось. В ещё большей мере религиозные вопросы определили отношения между Англией и Испанией. Первоначально Филипп II искал сближения с Англией и предложил Елизавете вступить с ним в брак. Отказ Елизаветы и торжество реформации возбудили в Филиппе вражду, которая ещё более усилилась вследствие помощи, оказанной Англией (1585) Нидерландам в их восстании против испанского владычества, а также ущерба, нанесённого ею испанским владениям в Вест-Индии. Наконец, казнь Марии Стюарт (1587) довела Филиппа до крайней степени раздражения, и он решил послать против Англии "Непобедимую Армаду". Неудача этого предприятия упрочила силу Англии и славу Елизаветы. Война с Испанией продолжалась до конца царствования Елизаветы. Из различных проявлений внутренней политики Елизаветы следует особенно отметить зарождение основ государственной организации призрения бедных в акте 1601 г., главные положения которого сохраняют силу до настоящего времени. В 1566 г. основана первая биржа в Лондоне. В сфере отношений между различными общественными классами в эпоху Елизаветы впервые отмечается подъём значения торгово-промышленного класса и обнаруживаются признаки упадка влияния родовой знати и духовенства: в 1601 г. в палате общин насчитывается уже 80 членов купечества. В истории развития английского парламента царствование Елизаветы довольно знаменательно. Правда, она стремилась управлять по возможности без содействия парламента и с особой ревностью оберегала свои королевские прерогативы. На парламент она смотрела лишь как на орудие обложения и созывала его только под давлением необходимости в денежных средствах, так что за 45 лет парламент созывался всего десять раз. Палата общин, однако, неоднократно и с успехом заявляла о своём праве касаться не только финансовых вопросов, но и вообще государственных интересов; не раз в ней решительно отстаивалась свобода слова и независимость членов её, как представителей народа; в сессию 1571 г. впервые заявлен принцип, по которому каждый член палаты общин является служителем не одного только своего избирательного округа, но вообще всего королевства. Хотя Елизавета и её министры имели преувеличенное представление о правах короны, нижняя палата проводила резкую грань между прерогативой и правами народа. Вообще в царствование Елизаветы обнаружилось немало признаков постепенно приближавшегося конца преобладания королевской прерогативы. Эпоха Елизаветы занимает видное место в истории английской литературы, будучи связана с именами Спенсера, Марло, Шекспира, Франсиса Бэкона, Кемдеиа, Гукера.
Из личных качеств Елизаветы историки отмечают её ум, энергию, осторожность и бережливость, с которой, однако, мирилось желание окружать себя блеском. Натура гордая, властолюбивая и холодная, Елизавета дорожила своей свободой и, не желая жертвовать ею, решительно и много раз уклонялась от вступления в брак; унаследовав от матери красоту и стремление нравиться и не отличаясь особенно строгой нравственностью, она в разное время, до преклонных лет, имела фаворитов, с которыми, однако, в случае необходимости не стеснялась поступать круто, как это было, например, с графом Эссексом.
Елизавета была последней королевой из династии Тюдоров.
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
Елизавета Тюдор была величайшим из всех правителей Англии, и я постаралась рассказать о первых тридцати годах её царствования как можно точнее. Многие диалоги в этой книге и все приведённые в ней цитаты из писем подлинные; для большей связности повествования я соединила Северный мятеж с заговором Ридольфи и изменила обстоятельства, при которых он был раскрыт, а также сократила рассказ о длительных переговорах по поводу брака с Алансоном. Точная причина смерти Эми Дадли не известна никому; изучив дошедшие до нас немногочисленные косвенные свидетельства, я выдвинула собственную версию, но это всего лишь версия, подтвердить которую фактами невозможно. Однако принято считать, что в смерти Эми виновен Роберт Дадли. Это первая загадка в биографии Елизаветы Тюдор; вторая, и ещё более неразрешимая, - насколько далеко она зашла в физических связях с мужчинами. Каковы бы ни были психологические травмы, полученные ею в ужасном детстве, когда её домогался собственный отчим, полагаю, она осталась незамужней потому, что для неё властолюбие поистине было сильнее зова плоти. Беспощадная, циничная, одарённая блестящим умом, она остаётся одной из самых замечательных женщин в истории человечества. Я попыталась представить её, а также её родственницу и противницу, несчастную Марию, королеву Шотландскую, настолько правдиво и беспристрастно, насколько только могла.
Эвелин Энтони.
Лондон, 1960 г.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Стоял ноябрь, самый печальный из месяцев английской зимы, когда злобный ветер уже успел сорвать с деревьев последние жёлтые листья, а земля раскисла от дождей. До конца 1558 года оставалось лишь два месяца; то был год бедствий и смут, и этим он походил на всё царствование королевы Англии, которая ныне лежала больная в своём лондонском дворце.
Мария Тюдор правила уже шесть лет, и большинство её подданных надеялись, что её болезнь будет смертельной. Страна до предела обнищала, её разрывали на части религиозные междоусобицы, война с Францией не принесла ей ничего, кроме унижения и разгрома, а сама королева была больной фанатичкой, тело которой изнуряла водянка, а душу грызла безысходная тоска.
В тридцати милях от Лондона, в графстве Хертфордшир, сводная сестра королевы Марии Елизавета стояла у окна своей комнаты в усадьбе Хэтфилд, окидывая взглядом мокнущий под дождём парк и оголившиеся деревья. Этот вид был ей знаком едва ли не с рождения; в детстве она играла в этой самой комнате, а по этому парку каталась на своём первом пони. Хэтфилд был единственным местом, которое она могла назвать родным домом. У Елизаветы было очень мало привязанностей, и всё же она любила эту старую усадьбу из красного кирпича, с которой её связывали воспоминания о детстве. Долгие часы проводила она здесь в одиночестве, предпочитая лучше побыть наедине с собственными мыслями, чем оставаться в обществе женщин, которые прислуживали ей и доносили королеве Марии о каждом её шаге. Елизавета была не такой высокой, как казалась: иллюзию высокого роста создавали очень стройная фигура и безукоризненная осанка, а черты бледного лица поражали скорее своей необычностью, чем красотой в общепринятом смысле этого слова; нос с горбинкой, глаза прикрыты тяжёлыми веками. То были странные глаза - большие, блестящие и чёрные как агат. Елизавета унаследовала их от своей матери Анны Болейн, о красоте которой некогда шла очень дурная слава, но светлой кожей и огненно-рыжими волосами она напоминала своего отца - гиганта-деспота Генриха VIII. Спускались ранние зимние сумерки, вышивать или читать стало уже невозможно; в доме стояла мёртвая тишина, а Елизавета стояла и пристально смотрела на струи дождя за окном.
С Хэтфилдом было связано столько событий прошлого, столько самых ранних её воспоминаний, смутных и путаных, принадлежало этому старому дому, где она появилась на свет, будучи наследницей английского трона. Когда она была двухлетней крошкой, к ней уже была приставлена многочисленная свита: слуги, пажи и фрейлины. Иногда здесь появлялась странная темноволосая женщина, от которой сильно пахло духами, - Елизавета знала, что это её мать; ещё в её памяти сохранилось воспоминание о светловолосом великане, таком тяжёлом, что под его шагами дрожал пол; он поднял её и поставил на окно. Когда она научилась сама взбираться на подоконник, все фрейлины и пажи вдруг куда-то исчезли, а её стали называть просто леди Елизаветой. Избалованная девочка стучала кулачками, недоумённо требуя объяснить, куда подевалась её челядь и почему те немногие, что остались, обращаются к ней по имени и без поклонов. Никто не был в силах объяснить ей, что она больше не принцесса, что её отец развёлся с матерью и своим указом объявил Елизавету незаконнорождённой.
Мать её больше не навещала, а когда гувернантка леди Брайан тихо сказала ей, что Анна Болейн умерла, Елизавета лишь непонимающе вытаращила на неё глаза. Для ребёнка слово "смерть" было лишено всякого смысла. От неуверенности девочка всё больше раздражалась, но чем больше вопросов она задавала, тем менее понятными были ответы. Лишь много лет спустя, когда она уже могла выглянуть из окна, не залезая на подоконник, служанка шёпотом рассказала ей, как именно умерла её мать-королева. Елизавета пронзительно вскрикнула, подбежала к умывальнику, и её стошнило. Долгое время по ночам она с криком ужаса просыпалась от кошмаров, в которых ей снился отец, стоящий с высоко поднятым окровавленным топором в руках.
Она помнила, как её сводная сестра Мария, старая дева двадцати двух лет, однажды пришла к ней посреди ночи, зажгла свечу и сидела у её постели, пока она не заснула. Мария не любила Елизавету, но её странные поступки озадачивали девочку; она дарила сестре подарки на Рождество и новый год и уверяла её, что отец - хороший, добрый человек и заслуживает любви своих детей, хотя и она и Елизавета знали правду о его делах.
А когда их отец наконец умер, Мария каждое утро ходила к мессе и молилась за упокой грешной души, наверняка оказавшейся в аду, - если, разумеется, у этого человека вообще была душа. Елизавете всегда было трудно понять Марию.
Затем Мария влюбилась в короля Испании Филиппа и вышла за него замуж вопреки воле своего народа. И всё же, будучи замужней женщиной и королевой, чью власть никто не ставил под сомнение, она вряд ли знала о политике и страстях человеческих столько, сколько её сестра. Любовь рано пришла к Елизавете в образе громогласного красавца, который после смерти короля Генриха женился на её мачехе Екатерине Парр. Елизавета жила в их доме, и в тринадцать лет её полудетское тело стало предметом хитроумных домогательств лорд-адмирала, а незрелые чувства были опалены страстью - страстью опасной и роковой, ибо затеянная адмиралом интрига привела его на эшафот, а девочке, которую он использовал как орудие своих честолюбивых замыслов, пришлось опасаться за свою жизнь.
Лорд-адмирал не совратил её до конца; когда он овдовел, ей было пятнадцать лет, и он рассчитывал на ней жениться. Поэтому телом Елизавета оставалась девственницей, но её невинности пришёл конец, а казнь лорда адмирала и та опасность, которую ей пришлось пережить, едва не лишили её способности испытывать нормальные человеческие чувства. В несколько дней она стала взрослым человеком - преждевременное и ужасное превращение; она лгала своим обвинителям в глаза, она подавила свои чувства и вынесла смерть человека, которого любила, не пролив ни слезинки. Благодаря своей хитрости она сумела избежать всех расставленных ей ловушек. В пятнадцать лет она познала, сколь коварны мужчины и сколь жестоки могут быть родные; королём в то время был её брат Эдуард, но Эдуард подписал бы ей смертный приговор с той же лёгкостью, с какой он отправил на казнь адмирала, который был ему роднёй по крови и другом. Елизавета спаслась, но пережитое ею потрясение было столь сильным, что четыре года после этого её мучили болезни.
Когда она наконец поправилась, ей было девятнадцать и она отчаянно хотела жить, жить полной жизнью - а для этого ей был открыт лишь один путь. Она хотела пережить свою сестру Марию и унаследовать после неё престол.
И она уже знала то, что глупенькая простушка Мария Тюдор сумела познать лишь ценой собственного счастья и преданности своего народа - в сердце государя не должно быть места любви.
- Госпожа!
Елизавета медленно обернулась. В дверях стояла её фрейлина Фрэнсис Холланд. В руках она держала свечу; колеблющееся на сильном сквозняке пламя освещало её взволнованное лицо.
- В чём дело? Я как раз собиралась позвонить и позвать тебя; камин почти догорел, и мне нужен свет.
- Госпожа, внизу, в Большом зале ждёт сэр Вильям Сесил. Он желает видеть вас по срочному делу.
- Сесил? - Тонкие брови Елизаветы удивлённо поползли вверх. Вильям Сесил был секретарём Марии Тюдор, но в то же время это был её добрый друг. В течение злосчастных последних шести лет, когда любящая старшая сестра превратилась в ревнивую государыню, видевшую в Елизавете соперницу в борьбе за трон, Сесил несколько раз тайком помогал ей советами.
- Могу я его просить, госпожа?
- Нет, пока я не смогу принять его подобающим образом, а не как нищенка: в нетопленной тёмной комнате!