В порядке подготовки к операции немецкое армейское командование провело ряд десантных учений, а ВМС начали сосредоточивать в портах многочисленные транспортные средства. Везде кипела работа по переоборудованию транспортных средств для нужд десантных сил.
К началу сентября военно-морской штаб имел возможность сообщить Гитлеру, что реквизированы следующие суда: 168 транспортов (суммарным водоизмещением 700 000 тонн), 1910 барж, 419 буксиров и траулеров, 1600 моторных катеров.
Черчилль не принимал всерьез угрозу вторжения. 10 июля он призвал Военный кабинет не обращать внимания на операцию "Морской лев". "Это была бы чрезвычайно рискованная и самоубийственная операция", - сказал он. В этом свете можно понять смелое решение Черчилля отправить весной 1940 г. танковые части из Англии в Египет.
Тем не менее Англия готовилась к мощному отпору вторжения противника как с моря, так и с воздуха. Проводимые англичанами эксперименты - покрытие в прибрежных районах поверхности моря горящей пленкой - сулили потрясающие результаты; бомбардировочная авиация готовилась к применению химического оружия; увеличивалось производство истребителей в ущерб другим видам вооружения. Так, вместо планируемого в июле- августе выпуска 903 истребителей, было произведено 1418. В отряды самообороны вступило более миллиона англичан.
Все это дает основание некоторым историкам высказать предположение, что в 1940 г. не существовало реальной угрозы вторжения, и делать вывод, что боевые действия истребительной авиации не были решающими в битве за Англию. Но это необоснованное утверждение. Если бы люфтваффе уничтожили английскую истребительную авиацию, для сил вторжения и ударной авиации не осталось бы непреодолимых преград. Небо над Англией оказалось бы во власти немцев, как это произошло всего за три дня в Польше.
В целом же операция вторжения на Британские острова, разработку которой вели штабы сухопутных сил и ВМФ, оставалась на бумаге и преследовала на этом этапе цель устрашения Англии. Одновременно она являлась средством стратегической дезинформации, прикрытия подготовки нападения на СССР.
Большие надежды фашистское командование возлагало на широкое воздушное наступление на Англию. В случае успеха, по мнению гитлеровцев, оно могло, в сочетании с подводной войной и блокадой Британских островов, либо обеспечить вермахту возможность осуществить операцию вторжения, либо еще до ее проведения принудить Англию к капитуляции. Главнокомандующий ВВС Германии Г. Геринг хвастливо заявил, что его авиация "выбомбит Англию из войны". Но не получилось.
Рундштедт, на которого возлагалось руководство войсками вторжения, рассказал союзным следственным органам в 1945 г.: "Предложение осуществить вторжение в Англию было абсурдно, так как для этого не имелось необходимого числа судов… На все это мы смотрели как на некоторую игру, ибо было ясно, что никакое вторжение неосуществимо, поскольку наш военно-морской флот не был в состоянии гарантировать безопасное пересечение Ла-Манша десантными судами или доставку на острова подкреплений… Я всегда скептически относился ко всей этой затее… У меня было такое чувство, что фюрер никогда всерьез не намеревался осуществлять план вторжения. У него никогда не хватило бы для этого мужества… Он определенно надеялся на то, что англичане согласятся на мирное урегулирование".
"Снег" - один из шедевров советской разведки
В 1927 г. японский премьер-министр генерал Гинти Танака представил императору секретный доклад о внешней политике Страны восходящего солнца. Основные положения этого документа, вошедшего в историю как "меморандум Танаки", заключались в провозглашении агрессивного курса островного государства для достижения мировой гегемонии.
Меморандум предусматривал завоевание Китая с предварительным захватом Маньчжурии и Монголии, а в дальнейшем войну с Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки. Секретный доклад был добыт советским агентом и стал достоянием мировой общественности.
Обсуждая экспансию Токио в Азии, сотрудники отдела внешней разведки СССР пришли к однозначному выводу, что она угрожает прежде всего нашему Дальнему Востоку. Эта опасность усиливалась с одновременно нараставшей угрозой со стороны гитлеровской Германии на Западе. Не исключалось, что японцы могут попытаться напасть на дальневосточные рубежи СССР, как только Германия решится выступить против нас. Об этом свидетельствовал и заключенный в 1936 г. антикоминтерновский пакт.
Что можно было предпринять, чтобы уменьшить для Советского Союза опасность возникновения войны на два фронта - на Западе и Востоке? Однажды такая опасность уже была. После Октябрьской революции японцы оккупировали Дальний Восток. Тогда их расчеты потерпели фиаско, столкнувшись как с сопротивлением русского народа, так и с серьезным предупреждением США, не желавшими усиления Японии. В мае 1921 г. Вашингтон потребовал от Токио полной эвакуации японских войск из Сибири. Поэтому внешняя разведка СССР стала изыскивать возможность "приструнить" Японию на случай появления у нее желаний напасть на нас.
В середине 1939 г. после анализа имевшихся связей с американскими антифашистами было решено через одного из них побудить Вашингтон вновь предостеречь Японию от экспансии. Ведь политика Токио в то время в тихоокеанском регионе прямо угрожала интересам Соединенных Штатов и их союзников.
Выбор пал на Гарри Декстера Уайта. Он был антифашистом, отличался большими способностями, пользовался особым расположением министра финансов Генри Моргентау и часто готовил докладные записки для президента. Министр верил ему, разделял его оценки и использовал их в своих записках президенту Ф.Д.Рузвельту и госсекретарю Корделлу Хэллу. Но вставал вопрос: как подступиться с возникшей идеей к Уайту? Во второй половине 1940 г. в США был послан советский разведчик для установления контакта с Уайтом. Перед этим сформулировались цели операции, получившей кодовое название "Снег" - по ассоциации с фамилией Уайта, означающей по-английски "белый". Эти цели выглядели следующим образом:
США не могут мириться с неограниченной японской экспансией в тихоокеанском регионе, затрагивающей их жизненные интересы; располагая необходимой военной и экономической мощью, Вашингтон способен воспрепятствовать японской агрессии, однако он предпочитает договориться о взаимовыгодных решениях при условии, что Япония прекратит агрессию в Китае и прилегающих к нему районах;
Япония отзовет все свои вооруженные силы с материка и приостановит экспансионистские планы в этом регионе, а также выведет свои войска из Маньчжурии.
В отработанном виде эти тезисы предстояло довести до сведения Уайта, который сам должен найти им убедительное обоснование, чтобы в приемлемой форме преподнести руководителям США.
Кроме того, был подготовлен подробный план встречи в Вашингтоне с Уайтом и беседы с ним, включая порядок ознакомления с тезисами и идеей продвижения их в руководство США.
В октябре 1940 г. нарком Л. Берия вызвал к себе непосредственного исполнителя операции - заместителя начальника отдела внешней разведки и спросил, понимает ли тот всю серьезность предстоящей операции. Детали его не интересовали, поэтому их не обсуждали. "Сейчас же готовь, - строго наказал Берия, - все необходимое и храни все, что связано с операцией, в полнейшей тайне. После операции необходимо забыть все и навсегда. Никаких следов ее ни в каких делах не должно остаться!"
Весь смысл операции "Снег" сводился к одному - предупредить или хотя бы осложнить принятие японскими милитаристами решения о нападении на советские дальневосточные рубежи, помешать экспансии Токио в северном направлении.
В конце апреля 1941 г. наш агент выехал в США, прикрываясь миссией дипломатического курьера. Встреча с Уайтом произошла в Вашингтоне. Предлогом ее явилось сообщение, что агент звонит по просьбе своего преподавателя, который был знаком с Уайтом по Дальнему Востоку, и если он желает узнать новости об этом преподавателе и выслушать, что тот просил передать ему на словах, то им необходимо встретиться. Согласие было получено.
Во время встречи советский разведчик понимал, что Уайт - ответственный сотрудник государственного учреждения, и поэтому не собирался предлагать ему ничего такого, что выходило бы за рамки закона или ущемляло бы интересы США. Наоборот, все русские идеи предлагали защиту национальной безопасности Соединенных Штатов. Кроме того, зная о твердых антифашистских убеждениях Уайта, в разговоре разведчик должен был подчеркнуть, что эти идеи продиктованы стремлением противодействовать германскому фашизму и японскому милитаризму.
Уайт как один из доверенных лиц Моргентау был в курсе реальной угрозы гитлеровского нападения на СССР и, конечно же, понимал, что, ограждая нас от агрессии Японии на Дальнем Востоке, он будет способствовать усилению Советского Союза перед этой угрозой в Европе. Следовательно, его действия соответствовали антифашистским идеям. Поэтому любой шаг в обуздании экспансии Японии в Китае, Маньчжурии и Индокитае отвечал интересам США в тихоокеанском регионе. В дальнейшем выяснилось, что записки, подготовленные Уайтом для Моргентау и доложенные осенью 1941 г. президенту Ф. Д. Рузвельту, имели убедительные аргументы, которые принял на вооружение Белый дом.
После происшедшей встречи из США в Москву ушла шифротелеграмма: "Все в порядке, как планировалось. Клим". На этом операция "Снег" заканчивалась.
Уайт 6 июня и 17 ноября 1941 г. составил документы, содержание которых вошло в меморандум министра Моргентау для Хэлла и Рузвельта от 18 ноября.
26 ноября 1941 г. японскому послу в США адмиралу Номуре был вручен ультиматум с требованием немедленно отозвать все вооруженные силы Японии из Китая, Индонезии и Северной Кореи. Японскому правительству предлагалось также выйти из союза Берлин- Рим - Токио, заключенного в сентябре 1940 г.
Документ, который был назван "Ультиматум Хэлла", по утверждению одного из конгрессменов, якобы спровоцировал войну между Японией и США. Американский историк А. Кубик считал Уайта скрытым коммунистом, который сотрудничал с советской разведкой. Эти суждения в отношении Уайта тщательно проверялись американской контрразведкой, но безуспешно. Его "нелояльность" расследовала и комиссия Конгресса под руководством Дайса. Психологическим террором она смогла добиться только одного: категорически отрицавший все обвинения Уайт не выдержал травли и после очередного допроса в августе 1948 г. скоропостижно скончался. Дела на него, которые завели ФБР и комиссия Конгресса, были закрыты. Никому не удалось доказать, что он был агентом советской разведки. Истина восторжествовала, так как в действительности Гарри Декстер Уайт никогда не состоял в агентурных отношениях с советскими органами.
От одновременного с германской агрессией нападения на Советский Союз Японию удержала неуверенность в успехе этой затеи после поражения на Халхин-Голе. Вторым фактором была заинтересованность Токио в южном направлении японской агрессии.
Состояние умов в японском правительстве еще до Перл-Харбора хорошо характеризует шифротелеграмма МИДа, направленная послу Японии в Берлине 22 ноября 1941 г.: "Повстречайтесь с Гитлером и Риббентропом, - писал министр, - и в секретном порядке объясните им наши отношения с США… Объясните Гитлеру, что основные японские усилия будут сосредоточены на юге, и мы предполагаем воздержаться от преднамеренных действий на севере".
Эти данные, полученные советской разведкой, позволили правительству и Сталину пока не беспокоиться за Дальний Восток. Конечно же, объективно возможность японского нападения на советский тыл оставалась. Вступление США в войну с Японией устраняло подобную угрозу, поэтому любые действия для достижения такой гарантии были выгодны нам. С этих позиций операция "Снег" была полностью оправдана.
21 ноября 1995 г. газета "Майнити" (Токио) писала: "Операция "Снег" - один из шедевров советской разведки… Ультиматум Вашингтона перечеркнул даже теоретическую вероятность японской агрессии на советском Дальнем Востоке. По мнению многих японских исследователей, он спас Москву, позволив перебросить на Западный фронт сибирские дивизии".
Раритеты для рейха
Вторая мировая война - это не только трагедия людей, не только боевые операции, военные потери, разрушенные населенные пункты. Это и трагедия духовного наследия народов. Это целая история гибели и насильственных изъятий произведений искусств из музеев, замков, дворцов, усадеб, картинных галерей, библиотек и архивов; это цепь бесконечных перемещений, складирований, хищений, укрытий и захоронений.
Культурные ценности вывозились фашистами даже из мемориальных комплексов и национальных заповедников. Только на оккупированной территории Советского Союза нацистами были разграблены 427 музеев, 1670 православных церквей, 237 костелов, 532 синагоги, 43 тысячи библиотек. Были уничтожены и осквернены памятники культуры и архитектуры: дома-музеи К. Э. Циолковского, П. И. Чайковского, Ясная Поляна, Пушкинский заповедник и усадьба поэта в Михайловском, Ново-Иерусалимский монастырь в Истре и многие другие. По приказу генерала Линдемана, командующего 18-й армией, разобрали и подготовили к отправке в Германию как металлический лом на переплавку памятник "Тысячелетие России". Огромный ущерб был причинен памятникам истории и архитектуры в пригородах Ленинграда - ансамблям Петергофа, Пушкина и Павловска. Гитлеровские варвары разрушили в Новгороде множество ценнейших памятников русского и мирового искусства XI–XII вв. Софийский собор XI в. считается одним из древнейших памятников русского зодчества, выдающимся памятником мирового искусства. Бесценные фрески XII в., иконы XII–XVII вв., древние иконостасы и все богатейшее убранство собора было увезено в Германию.
На Международном военном трибунале в Нюрнберге было установлено, что разграбление художественных ценностей на временно оккупированных территориях не было результатом стихийных действий немецких солдат и офицеров - это был самый настоящий грабеж, спланированный гитлеровским государством.
Особое место в планах нацистов заняла по указанию Гитлера так называемая операция "Линц", которая осуществлялась ради идеи фюрера о создании самого большого в мире музея всех времен, "уникальнейшего из уникальных", за счет лучших мировых экспонатов. Воплощение этой операции началось буквально с первых дней Великой Отечественной войны.
К изъятию культурных ценностей под видом пополнения "мирового музея", или, проще говоря, в уголовный общак, приложили руку многие главари фашистского рейха: Геринг, Риббентроп, Борман, Франк, Иодль и др. Жертвами разграбления и вывоза экспонатов стали Александровский дворец-музей (г. Пушкин) - 3394 единицы хранения, Екатерининский дворец-музей (г. Пушкин) - 24 тысячи, дворцы-музеи Петродворца - 24 тысячи, Гатчинский дворец-музей - 46 914, Павловский дворец-музей - 44 108, Таганрогский музей - 4622, Калининский областной краеведческий музей - 6 тысяч единиц хранения, Новгородский государственный музей - 3703. Гатчинский дворец-музей лишился коллекции картин русских художников XVIII в., уникальной коллекции китайского фарфора (3467 предметов), коллекции произведений из хрусталя, изготовленного на Российском императорском заводе, и многого другого.
В немецкой литературе военной поры, да и в послевоенные годы, процесс изъятия культурных ценностей из музеев оккупированных областей СССР именовался не иначе как спасение их от неминуемой гибели при огневом воздействии противоборствующих сторон. При этом подчеркивалось, что вывозимое имущество по окончании войны будет возвращено в места первоначального хранения. Иногда эти "обещания" на русском языке в виде "гарантийной грамоты" оставлялись немцами работникам опустошенных музеев. Например, при изъятии 500 предметов из золота и серебра из Псково-Печорского монастыря его протоиерею Н. Македонскому оставили такое издевательское письмо: "Ризница остается собственностью монастыря. При благоприятных условиях будет возвращена".
Великой утратой среди российских ценностей является Янтарная комната - национальная реликвия страны. В годы войны были утрачены и другие шедевры многонациональной культуры СССР, например, реликвия белорусского народа - крест Ефросиньи Полоцкой (длина - более 50 сантиметров). Он был выполнен из дерева и обложен со всех сторон серебряными и золотыми листами, поверх которых находилось множество драгоценных камней и 30 священных изображений на византийской эмали. Крест считался вершиной художественного совершенства византийского искусства. Преподобная Ефросинья Полоцкая завещала крест Спасскому монастырю в 1162 г.
Из Венгрии была вывезена национальная реликвия - корона короля Иштвана (X–XII вв.) с коронационными регалиями (булава - X–XII вв., держава - XIV в., меч с ножнами - XIV в.). Корона выполнена из золота способом литья, чеканки и тиснения. Изображение святых на короне - из перегородчатой эмали, самой древней из известных форм эмальерного дела. По периметру короны находились украшения в виде двух рядов крупных жемчужин и драгоценных камней: рубинов, сапфиров, гранатов, изумрудов, бриллиантов, чередующихся с ликами святых. В апрельские дни 1945 г. корона и королевские регалии были обнаружены солдатами 8-й американской армии и потом находились на территории США. Лишь в январе 1978 г. после многократных требований венгерского правительства реликвии вернулись в Венгрию.
В 1942 г. часть ценностей из СССР доставили в Берлин и там, в помещении фирмы "Адлер", была устроена закрытая выставка для высоких гостей. Среди посетивших ее были начальники личной канцелярии Гитлера Вальтер Булер, брат Гиммлера Гельмут, госсекретарь Кернер, посол Шуленберг, советник министерства пропаганды Ганс Фриче, госсекретарь МИД Лютер, обергруппенфюрер Ютнер. Тогда же состоялось первое "награждение" главарей рейха раритетными книгами и полотнами художников, привезенными в Берлин. Так, два альбома гравюр, в том числе с автографом Рубенса, были подарены Герингу, 59 томов редкого издания Вольтера - Розен-бергу, а два громадных альбома акварелей роз - Риббентропу. Конечно, не были забыты Гитлер и Геббельс. Первому преподнесли из царскосельского дворца под Ленинградом около 80 томов на французском языке о походе Наполеона в Египет, а второму, в связи с его пристрастием к пропагандистской работе, - комплект газет "Ностройтер" за 1759 г.
Официальными базами приема, хранения и распределения перемещенных культурных ценностей у нацистов были города Краков, Рига, Кенигсберг.
"Культурные ценности восточных территорий спасены" - под таким заголовком была опубликована статья в газете "Минскер Цайтунг" ("Минская газета") 30 сентября 1943 г. В ней писалось, что "немецкое командование сухопутными войсками вермахта спасает культурные ценности от уничтожения".
Часть разворованных ценностей была возвращена воинами Красной Армии в результате разгрома фашистской Германии. Бредовая идея Гитлера осуществить операцию "Линц" оказалась преступным блефом.