Система подготовки летчиков была сложной и длительной. Школьники получали авиационную подготовку уже в возрасте четырнадцати лет как продолжение обычной военной учебы в школе, начинавшейся с восьмилетнего возраста. Способные, проявившие себя юноши, подходящие для полетов с авианосцев, отбирались на трехгодичные курсы. Проведя предварительный год учебы в общей авиационной школе в Токио или Отсу, все курсанты еще раз "просеивались" и направлялись или в специальные летные учебные подразделения, или в группы механиков. В течение двух лет пилоты-кадеты "то-кусо" совершенствовали летное мастерство. Получив базовую подготовку, они становились летчиками-истребителями, пилотами бомбардировочной авиации и т. д.
Перед нападением на Пёрл-Харбор пилот Императорского военно-морского флота считался подготовленным, если имел 700 часов летной подготовки, в то время как летчик США - лишь 305 часов. Поэтому в начале войны на Тихом океане почти 75 процентов американских летчиков имели налет меньше, чем японские.
В то же время японская программа подготовки пилотов была настолько строгой, что за год летчиками становились всего около ста человек. Причем быстро исправить положение не представлялось возможным: программа была рассчитана на период от 50 до 64 месяцев. В январе 1940 года некоторые предусмотрительные офицеры предложили реорганизовать систему подготовки летчиков морской авиации - сделать ее приемлемо короткой, более активной и продуктивной, нацелив на обучение 15 тысяч летчиков. Тогда эти предложения были расценены как прожектерство и отклонены.
С началом масштабной Тихоокеанской войны Императорский военно-морской флот начал терять летчиков быстрее, чем мог восполнить. В июне 1942 года в битве при атолле Мидуэй японцы лишились целой авианосной группы вместе с 234 самолетами и большим числом незаменимых квалифицированных летчиков. Тяжесть этого поражения имела для Японии катастрофические последствия: воздушная мощь страны стала неуклонно приходить в упадок, в то время как противник быстро наращивал силы. Жестокие воздушные бои с американцами приводили к постоянным и невосполнимым потерям. Через два года, в июне 1944 года, произошло до тех пор невиданное в истории авианосное сражение, последствия которого оказались для японского флота еще более страшными, чем после Мидуэя.
Марианская морская битва, получившая у американцев название "Марианская охота на индюков", привела к потере только за один день 19 июня 346 японских самолетов против 26 американских. Причина этого грандиозного поражения японцев крылась в неумелых действиях их плохо обученных, летчиков. Японский флот уже давно терял пилотов больше, чем получал. И это несмотря на то, что программу обучения летчиков уже сократили до десяти, затем до трех месяцев . Молодые летчики слабо разбирались в навигации, тактике воздушного боя, часто не владели даже азами воздушного пилотажа. Уже в сражении за Рабаул в 1943 году плохо обученные летчики-подростки становились легкой добычей американских асов. Инструкторы летных школ скорее с сарказмом, чем в насмешку называли отправлявшихся на фронт юнцов "черные цветки вишни". Было ясно, что они погибнут напрасно, вообще не сумев причинить врагу вреда.
Тяжесть воздушных боев по-прежнему ложилась на опытных пилотов со стажем. Они участвовали в сражениях до тех пор, пока не погибали или не получали серьезные ранения. Интенсивность боевых вылетов и нагрузка были настолько велики, что ветераны не имели возможности поделиться своим опытом с молодежью. В то же время усталость и ее результат - невнимательность, привычка к бою и ее следствие - потеря осторожности неминуемо приводили к смерти даже самых опытных пилотов-ветеранов.
В самом начале "Шанхайского инцидента" произошло событие, поразившее мир. 19 августа 1937 года китайский летчик Шен Чангхай, горя желанием остановить врага, направил свой самолет на японский корабль. Несмотря на то, что это могло быть и случайностью, так как его самолет был поражен зенитным огнем, многие японцы верили, что в данном случае имел место сознательный акт, и восхищались невиданным подвигом. По сообщениям китайских газет, подобные действия приобрели среди китайских летчиков массовый характер и в общей сложности пятнадцать пилотов пожертвовали своими жизнями, обрушив самолеты на японские корабли у китайского побережья. Они потопили семь небольших вражеских судов. Родилась новая тактика боевого применения авиации. Она вызвала восторг у японских летчиков, достойным образом оценивших героизм противника.
Через два года во время боев на Халхин-Голе подобный подвиг совершил батальонный комиссар М. А. Ююкин. Приказав экипажу покинуть горящий бомбардировщик, он бросил самолет в гущу вражеских огневых точек, совершив первый в нашей стране огненный таран. С Ююкиным был хорошо знаком командир экипажа бомбардировщика ТБ-3 Н.Ф. Гастелло, также воевавший на Халхин-Голе. Пройдет всего два года, и 26 июня 1941 года капитан Гастелло последует примеру своего боевого товарища и совершит такой же подвиг. "Гастелловцы" - так стали называть летчиков, произведших огненный таран и пожертвовавших своими жизнями во имя победы над врагом.
Точное число огненных таранов, совершенных советскими летчиками, вероятно, установить невозможно. Более шестисот пилотов, штурманов, стрелков-радистов нанесли около трехсот пятидесяти последних ударов по врагу, превратив подбитый самолет в разящее оружие. Большинство таких атак было совершено в первый период войны. Тогда враг имел превосходство в силах, которому советские летчики противопоставили непоколебимую волю к победе.
Следует отметить, что в безвыходной ситуации в пылу боя огненные тараны совершали летчики многих стран. Прекрасно понимая, на что идут, они сознательно управляли самолетом с тем, чтобы подороже отдать свою жизнь. Уже 8 декабря, то есть в самом начале войны на Тихом океане, подобный подвиг совершил лейтенант 1-й эскадрильи Королевских военно-воздушных сил Австралии Дж. Г. Лейтон-Джоунс. Отражая высадку японского десанта в районе Кота Бару, его самолет "Хадсон-II" был подбит. Горящая машина была обречена, и летчик, поняв, что до аэродрома не дотянуть, развернул бомбардировщик и направил его на японское десантное судно. По свидетельству японцев, самолет врезался в него. Ужасным взрывом корабль был потоплен. Погибли все 60 японских солдат, находившиеся на борту в ожидании высадки десанта.
Через два дня после нападения на Пёрл-Харбор капитан американских ВВС К. Нелли совершил аналогичный подвиг. Его тяжелый бомбардировщик B-17D "Летающая крепость" получил сильные повреждения. Командир машины приказал экипажу немедленно покинуть горящий самолет. Направляемый рукой отважного капитана, В-17 таранил японский линкор "Харуна".
Лейтенант Пауэр, летчик с авианосца "Лексингтон", часто уверял товарищей, что он поразит японский авианосец. 8 мая 1942 года, во время сражения в Коралловом море, он спикировал на авианосец "Сёкаку". Однако вместо того, чтобы сбросить бомбу и тут же вывести машину из пике, Пауэр продолжал пикировать. Лишь в 50 метрах от цели он сбросил смертоносный груз, который поразил полетную палубу. Летчик не мог не знать, что на такой малой высоте он будет непременно поражен взрывом собственной бомбы. Так и случилось: самолет резко вздрогнул и упал на авианосец огромным огненным шаром. Японский авианосец оказался выведенным из строя более чем на месяц.
Другой американский летчик капитан Ричард Флеминг совершил огненный таран во время сражения у атолла Мидуэй. 5 июня самолеты его эскадрильи морской пехоты взлетели с атолла, чтобы нанести удар по японским тяжелым крейсерам. На подлете к цели старый "Виндикейтор" Флеминга получил попадание зенитного снаряда и начал гореть, но капитан не прервал полет и сбросил бомбу, которая, однако, в цель не попала. Тогда летчик направил свой самолет на крейсер "Микума". Подобно комете, объятый пламенем "Виндикейтор" врезался в кормовую башню японского корабля. Вспыхнул сильный пожар, перебросившийся во внутренние отсеки, в том числе в машинное отделение правого борта. Горящий и искореженный крейсер попытался выйти из боя, но был потоплен на следующий день американской палубной авиацией. Нет сомнений в том, что американский летчик сознательно направил свой самолет на цель, так как он мог покинуть машину с парашютом или приводниться и ожидать помощи.
Японские летчики также совершали огненные тараны. Причем зарегистрировано подобных случаев довольно много. Современные японские историки установили, что до 21 октября 1944 года по крайней мере восемнадцать их соотечественников направили самолеты на наземные военные цели. Никто не вел подобной статистики, и все эти атаки лишь неофициально считаются действиями летчиков-камикадзе.
Вероятно, первым среди японских летчиков совершил огненный таран командир звена истребителей с авианосца "Kara" энсин Сёно Дзиро. 21 февраля 1941 года во время японского наступления на китайский город Куньмин, административный центр провинции Юньнань, он направил поврежденный истребитель на китайские укрепления.
Трагично закончился день 7 декабря 1941 года для летчиков 64-го сентая 3-й Императорской авиадивизии, базировавшейся на аэродромах Южного Индокитая. В 17–30, незадолго перед наступлением темноты, шесть истребителей Ki-43 под командованием майора Като вылетели для воздушного прикрытия десантных сил, направлявшихся для высадки в Кота Бару. Из-за плохой погоды летчики нашли сменяемые самолеты 2-го сентая слишком поздно - в 19–10. Патрулирование пришлось ограничить одним часом из-за недостатка топлива. Туман, густая облачность и темнота затруднили возвращение, и три пилота не вернулись на аэродром, пропав бесследно.
В этой истории нет ничего необычного. Такие случаи бывали довольно часто. Во время войны на Тихом океане лишь четвертая часть потерянных машин приходилась на боевые действия. Остальные потери самолетов вызывались другими причинами. Плохая погода, трудность посадки на авианосцы, разрушающий эффект тропического климата - все это приводило к высокому уровню небоевых потерь.
На трагическом случае 7 декабря, может быть, и не стоило заострять внимание. Повторяем - в этом не было ничего необычного. Однако некоторые японские историки именно этот эпизод склонны считать предтечей всех самоубийственных атак в войне на Тихом океане. Подобное утверждение не соответствует действительности: не было самоубийственного порыва в действиях летчиков 64-го сентая, действовавших на предельной дальности полета своих истребителей, застигнутых темнотой и попавших в тяжелые погодные условия.
Возможно, первую действительно самоубийственную атаку совершил 7 декабря 1941 года при налете на Пёрл-Харбор лейтенант Судзуки Мимори с авианосца "Акаги". Японские летчики к нанесению удара по американскому флоту готовились с особой тщательностью и думали при этом о смерти. Все они надели свежее нательное белье, отглаженную форму, выпили перед вылетом церемониальную чашку саке и помолились за свой успех. Многие повязали хатимаки, что было достаточно симптоматично, так как свидетельствовало о решимости погибнуть, но выполнить приказ.
Во время бомбового удара по плавучей базе гидросамолетов "Кертис" бомбардировщик "Вэл", управляемый Судзуки, был подбит зенитным огнем и врезался в кран для подъема гидросамолетов на правом борту судна, вызвав сильный пожар. Самолет получил попадание снаряда как раз в тот момент, когда выходил из пике. Летчик или потерял управление, или использовал тактику самоубийц.
Спорным остается также случай, происшедший 1 февраля 1942 года. Авианосец "Энтерпрайз" наносил удар по атоллам северной группы Маршалловых островов. Уже по возвращении в Пёрл-Харбор он подвергся атаке пяти японских бомбардировщиков. Казалось, корабль счастливо избежал попадания авиабомб, как вдруг один из подбитых самолетов, падая, попытался врезаться в его палубу. Самолет промахнулся, упав в море в полуметре от авианосца. При этом он задел и оторвал хвост американского самолета, стоявшего на палубе, и оставил свое крыло на левой орудийной площадке.
20 февраля 1942 года самоубийственной атаке японских смертников подвергся другой американский авианосец - "Лексингтон". Два поврежденных, но не потерявших управления бомбардировщика попытались врезаться в его палубу. Один из них нацелился прямо на мостик корабля и вел по нему пулеметный огонь до последнего мгновения.
По устремившемуся в последнюю атаку японскому самолету, шедшему на высоте 60 метров, открыли сосредоточенный огонь все орудия и пулеметы правого борта "Лексингтона". Бомбардировщик не смог преодолеть плотный огонь и рухнул в море всего в пяти-шести метрах от борта авианосца, на котором даже почувствовали жар от горящего самолета. Второй бомбардировщик, делавший такую же попытку, был сбит эсминцами на расстоянии 90-100 метров от корабля.
Не ясно, сознательно ли совершил самоубийственную атаку или всего лишь не справился с управлением самолета летчик-истребитель Кудо Осами. Он погиб 3 марта 1942 года во время обстрела с бреющего полета порта Брум в Западной Австралии.
Во время сражения у атолла Мидуэй самоубийственную акцию совершил лейтенант Томонага Ёити. Он знал, что из боя не вернется, так как отправился в последний вылет, имея бензин лишь в правом крыльевом баке. Левый бак его самолета был пробит, но летчик не мог оставаться в стороне в то время, когда шла жестокая схватка и ускользало военное счастье.
В начале августа 1942 года американцы начали высадку десанта на остров Гуадалканал. Развернулись ожесточенные бои, которым еще не было равных в американской военной истории. 8 августа японцы предприняли во многом неожиданную атаку торпедоносцами войсковых транспортов противника. Один из самолетов получил прямое попадание зенитного снаряда и загорелся. Объятый пламенем торпедоносец управлялся до самого конца и обрушился на транспорт "Джордж Ф. Эллиот". Американцам пришлось бросить разбитый корабль.
Наиболее удачными и масштабными следует признать самоубийственные атаки японских летчиков в битве у острова Санта-Крус. 25 октября 1942 года авианосец "Хорнет" подвергся удару 27 японских бомбардировщиков и торпедоносцев. "Вэлы" с пикирования поразили авианосец четырьмя фугасными бомбами. Кроме того, в дымовую трубу "Хорнета" врезался подбитый зенитным огнем самолет командира японской эскадрильи. Было видно, что поврежденный самолет специально покинул строй и устремился на корабль. Он получил еще несколько попаданий, но с курса не свернул. "Вэл" до последнего момента вел огонь из пулеметов. Поразив трубу, самолет отскочил и взорвался на палубе. Его две 250-килограммовые бомбы сдетонировали, образовав огромную пробоину и разрушив укрытие для сигнальщиков. Взрывы вызвали большой пожар на полетной и ангарной палубах, поразили многих матросов.
Одновременно с ударом бомбардировщиков слева с кормы и с правого борта ринулись в атаку еще более смертоносные и опасные торпедоносцы "Кейт". Две торпеды поразили машинное отделение, а затем рядом с шахтой носового самолетоподъемника взорвался сбросивший торпеду поврежденный и горящий самолет. "Хорнет" получил тяжелейшие повреждения и оказался совершенно беспомощным. Попытки спасти его не увенчались успехом, а новые бомбовые и торпедные удары окончательно привели судно к гибели. Авианосец затонул 27 октября.
Уже вечером 25 октября во время очередной атаки японских бомбардировщиков один самолетов врезался в орудийную башню № 1 эскадренного миноносца "Смит", вызвав на нем сильные пожары. Американские моряки смогли потушить их, лишь направив пылающий корабль в высокую кильватерную струю шедшего на скорости 25 узлов линейного корабля "Сауз Дакота".
Таким образом, 1942 год оказался богат примерами самоубийственных атак, совершенных летчиками разных стран. Ни один из приведенных случаев таких атак не носил характера заранее спланированной акции. Все они происходили непосредственно в ходе боя, и летчики приносили в жертву свои жизни в безвыходных ситуациях, решив своей смертью нанести удар по врагу. Что их заставляло поступать именно так? Мы никогда этого не узнаем. Патриотизм и любовь к родине? Вероятно, это так. Однако мир человеческих эмоций - тонкая и сложная сфера. Несомненно, что патриотизм подкреплялся ненавистью к врагу, жаждой и азартом боя, болью от полученных в сражении ран и ожогов, твердой решимостью достичь цели операции, отчаянием от превосходящих сил врага и многими другими чувствами, индивидуальными в каждом конкретном случае.
Самоубийственные атаки японских пилотов совершались на протяжении всей войны. В следующем 1943 году число самоубийственных воздушных атак продолжало расти. Однако всплески подобной активности наблюдаются во время крупных и наиболее яростных сражений. Так, например, во время отражения высадки войск союзников на остров Бугенвиль в ноябре 1943 года было отмечено сразу несколько случаев самоубийственных атак японских летчиков.
В войне на Тихом океане японцы сражались с геройством и ожесточением, которое шокировало американцев. Когда в начале 1943 года военное счастье стало ускользать из рук японских милитаристов, и в армии, и во флоте стали появляться слухи об использовании "специальных атак". "Специальные атаки" - это типично японское обозначение самоубийственных операций. В японских вооруженных силах уже давно существовала тактика, называвшаяся "кессхи" ("готовность умереть"). Она предполагала ведение военных действий с максимальной самоотдачей, граничащей с самопожертвованием. Поэтому слухи о "специальных атаках" попали на подготовленную почву и не вызвали удивления в военных кругах, тем более, что еще с 18 декабря 1941 года стал использоваться термин "токко" - "подразделение специальных атак".
Некоторые западные авторы утверждают, что первая официально запланированная самоубийственная атака против кораблей США была осуществлена 27 мая 1944 года. В этот день два японских истребителя "Торю" заранее разработали, а затем предприняли попытку таранить американские десантные корабли у острова Биак (район Западной Новой Гвинеи). Оба самолета были сбиты, но один из них упал рядом с небольшим кораблем "Субчасер-699". При этом погибло два американских моряка.
Несколько случаев самоубийственных атак зафиксировано в Марианском сражении. 19 июня 1944 года в ходе битвы у Марианских островов один из японских пилотов заметил, что флагманский корабль Императорского флота атакован американской подводной лодкой. Он резко спикировал и принял удар вражеской торпеды на себя.
В этот же день энсин Ямамото Итиро, ветеран Перл-Харбора, направил свой поврежденный американскими самолетами истребитель на неприятельский корабль.