Для выведения из строя тяжелого авианосца, по японским расчетам, требовалось четыре самолета: два для удара по центральному подъемнику и по одному на передний и кормовой. Теоретически для эскортного авианосца считалось достаточным два-три удара камикадзе. На практике, однако, борьба летчиков-камикадзе с американскими авианосцами происходила далеко не так, как первоначально рассчитывалось. Сказывалась нехватка самолетов и огромная мощь американского флота, использовавшего на Тихом океане почти сотню авианосцев. Вот почему обычной практикой было посылать против авианосца всего один самолет.
Слабым местом в подготовке летчиков-камикадзе являлась навигация. Они должны были уметь держать курс, рассчитывать время полета, пройденную дистанцию и т. д. Однако тренировки летчиков проводились столь поспешно, что на это не оставалось времени. Слабая подготовка пилотов иногда приводила к невероятным историям.
Так, например, в середине ноября поступило сообщение о кораблях противника, обнаруженных к востоку от Ламон Бей. На задание отправились три самолета камикадзе. Ко всеобщему изумлению, на следующий день один из самолетов вернулся на аэродром. Пилот доложил, что, прибыв в заданный район, они так и не сумели найти вражеские корабли. Во время полета самолеты потеряли друг друга. Не найдя цели и потеряв товарищей, летчик направился на запад в поисках острова Лусон и своей базы. Увидев землю, он приземлился на первом пригодном месте в 150 милях к северу от Манилы. На следующий день он вылетел на юг и совершил посадку на родном аэродроме.
Выясняя все детали этого невероятного самоубийственного вылета, командование вдруг открыло для себя, что у летчика не было карты и даже часов! Единственным мерилом времени для пилота были позывы пустого желудка. Без ведущего группы он практически летел вслепую.
Подобный случай не был единичным. От каждого из летчиков постоянно требовали, чтобы он собственноручно прокладывал схему полета и чертил карту Филиппин с тем, чтобы лучше представлять себе район полетов. Однако часто в суете и в спешке на подобные требования закрывали глаза, надеясь, что каждый пилот тщательно и внимательно приготовится к выполнению своего последнего вылета.
Иногда пилоты эскорта докладывали о попадании самолета камикадзе во вражеский корабль, однако взрыва при этом они не видели. Это было следствием того, что летчик забыл снять перед пикированием предохранитель с бомбы. В результате пораженная цель получала лишь поверхностные разрушения. Причин для подобной непредусмотрительности могло быть много: раздумья о божественном статусе, который получал смертник, сомнения в необходимости самопожертвования, чувство обреченности, чрезмерное возбуждение, волнение и т. д. Вероятнее всего, что летчик оказывался настолько поглощенным задачей поразить цель, что забывал сделать еще один шаг к выполнению намеченного. Первым камикадзе рекомендовалось приготовить бомбу ко взрыву сразу же после того, как начинался полет над морем. Однако в случае, если пилот не находил цель, у него возникали проблемы с обеспечением безопасной посадки. Тогда появились новые рекомендации - приводить бомбу в боевое положение только при обнаружении врага. Ведущему эскортной группы вменялось в обязанность подлетать поближе к самолетам камикадзе и сигнализировать пилотам о необходимости выдернуть чеку и привести таким образом взрыватель в боевое положение.
Уже на Формозе летчики учебных подразделений камикадзе не обучались практике выхода на цель на предельно малой высоте, так как выполнение крутой горки и резкого пикирования представляло для молодых пилотов слишком сложную задачу. Главным маневром для них считалась отработка пикирования под углом 45–55 градусов на командный пост. Иногути позднее вспоминал, что летчики выполняли упражнение на такой скорости, что вероятность катастрофы чрезвычайно возрастала. Было страшно смотреть - настолько низко они выходили из пикирования. Несмотря на короткий период учебы, тренировки оказывались полезными и эффективными. Не случайно многие из обучавшихся на Формозе пилотов-камикадзе достигли хороших результатов.
Жизнь летчиков-камикадзе по существу ничем не отличалась от жизни любого японского летного подразделения. Особый характер боевых заданий никак не сказывался на общей атмосфере. Летчики знали, что погибнут, и, более того, горели желанием поскорее отправиться в свой последний полет. Причем в их поведении не было ничего притворного, никакой бравады - они вполне искренне мечтали совершить подвиг, нанести удар по врагу и при этом погибнуть на поле боя.
Интересное описание мыслей и настроения пилотов приводит полковник Накадзима, руководивший их боевыми действиями на Филиппинах. Где-то в середине ноября подразделению камикадзе на авиабазе в Себо подарили дюжину бутылок саке. Однажды во время затишья в боевых вылетах летчикам было разрешено устроить вечеринку и распить напиток, что и было сделано вечером после ужина. Летчики пригласили Накадзиму, на руках принесли в помещение лейтенанта Кано, у которого была сломана нога.
Саке развязало языки, и, пользуясь случаем, летчики начали атаковать командира различными вопросами. Один из них спросил: "Когда я совершу специальную атаку? Почему вы не отправляете меня?" Другой пилот также был недоволен: "Я член корпуса специальных атак с самого начала его организации, и тем не менее более поздние добровольцы уже сделали свое дело. Сколько я должен ждать?"
Накадзима нашелся что ответить. Он привел историю одного воина XIV века, известную каждому школьнику: "Помнишь, как накануне своей последней битвы Кусуноки Масасигэ, великий воин Японии, отправил домой к матери одного из своих солдат, горевшего желанием принять участие в сражении? Раньше или позже настанет время для каждого из нас. Специальные атаки различного рода будут продолжаться до тех пор, пока не установится мир. Твои товарищи считают себя первыми из многих и не жалуются, что отправятся на задание на пару дней позже, чем кто-то еще".
Летчики согласно закивали головами, и один из них заговорил снова: "Да, я понимаю, что вы имеете в виду, но все же думаю, что лучше быть более старым Кусуноки".
Другой пилот изменил тему разговора, задав неожиданный вопрос: "Существует ли субординация согласно званию в храме Ясукуни?"
"Нет, - ответил Накадзима. - Первенство полностью определяется временем прибытия".
"Тогда я превзойду тебя, командир. Ты ведь должен послать в полет многих перед тем, как вылететь самому".
"А что мы сделаем с командиром, когда он предстанет перед нами в Ясукуни?" - вдруг раздался чей-то веселый голос.
"Давайте назначим его дежурным по кухне!"
Предложение потонуло в раскатах смеха.
"А не будет ли это для меня лучше, чем сейчас?" - пытался возразить Накадзима.
"Ну, вероятнее всего, быть ему дежурным по кухне", - заключил кто-то. Снова хохот до слез.
Летчики-камикадзе отправлялись на задание почти каждый день. Никто из них наперед не знал дату своего будущего вылета. Боевая задача ставилась не более чем за сутки до нанесения удара. Летчики прилежно учились, стараясь постичь все тонкости единственного боевого задания. Они считали самоубийственные атаки частью своего долга. Накадзима утверждал, что неоднократно слышал от своих подчиненных следующие утверждения: "Когда мы стали солдатами, то предложили наши жизни императору. Вылетая на задание, мы твердо убеждены, что выполним свое предназначение и поможем защитить страну. Мы не может думать по-другому. Вот почему "специальная атака" - это просто название. Это тактика, необычная по форме, - всего лишь другой способ выполнения нами воинского долга".
Такое мнение преобладало и особенно было характерно для летчиков 201-й воздушной группы, которые делали свое дело без истерии и показухи.
Обычно вылеты камикадзе следовали сразу после обнаружения кораблей противника. На передачу по радио координат с поискового самолета, принятие решения на нанесение удара и старт самолетов уходило около четырех часов.
Подготовка к самоубийственной атаке обычно проводилась с особой тщательностью. Особенно усердствовали механики самолетов, которым приходилось нелегко при отсутствии запасных частей. Накадзима вспоминал, что если на базу из-за поломки возвращался самолет, то на унылого, обескураженного пилота было жалко смотреть. Зная о том, каким подавленным в таких случаях чувствует себя летчик, наземный обслуживающий персонал предпринимал все от него зависящее, чтобы самолет был в порядке.
Работа механиков продолжалась и днем, и ночью. Они не только готовили самолеты к вылету, но и засыпали воронки от авиабомб, убирали осколки с взлетной полосы и т. д. Поскольку вражеские налеты случались почти ежедневно, подобной работы было много.
Залив Лейте: новый вид воздушной войны
26 ноября удар по американским транспортам в заливе Лейте пытались нанести армейские камикадзе группы "Ясукоку". Низкая облачность затрудняла обнаружение целей и их атаку. Самолеты эскорта доложили о повреждении самоубийцами двух судов, однако американцы не подтверждают этого.
Зато на следующий день камикадзе провели одну из самых мощных своих атак. В них участвовали морские летчики-самоубийцы из корпуса "З-Токубецу Когекитай" из Мабалаката и армейские камикадзе из Негрос Филэнд. В 7-03 в полет отправилась группа "Касуга Бутай" под командованием Инизуко Киохи. В ее состав входило 7 истребителей "Зеро" и 2 пикирующих бомбардировщика "Сусей". Вместе с морскими летчиками атаку производила группа армейской авиации "Хакко Сентай" под командованием старшегр лейтенанта Танаке Хиде-си. В его распоряжении было 10 истребителей "Хаябуса". Каждый нес по две бомбы. Прикрытие обеспечивали 18 истребителей "Хаяте".
В 11–25 японские пилоты появились над кораблями 9-го флота, находившегося в заливе Лейте. Плотный зенитный огонь не смог помешать японцам начать атаку кораблей с разных сторон. Первый удар был нанесен по легкому крейсеру "Сент Луис". Два самолета врезались в орудийную башню и в катапульту для гидросамолетов. Погибли 33 моряка.
Очередной мишенью японские летчики выбрали легкий крейсер "Монтпелиер", который в это время загружался топливом. Кораблю сильно повезло: интенсивный зенитный огонь не дал камикадзе возможности достаточно точно нанести удар.
Три самолета поразили цели, однако их бомбы не взорвались. Четвертый камикадзе был сбит артиллерийским огнем и упал в море. Пятый самолет таранил орудийную башню крейсера, шестой взорвался у его правого борта. Всего "Монтпелиер" атаковало восемь самолетов, пять из которых поразили цель.
Удару камикадзе подвергся также линкор "Колорадо". На его борту погибли 19 человек. Было потоплено транспортное судно SC-744.
В течение двух часов команда крейсера "Монтпелиер" противостояла бесконечным атакам камикадзе и боролась с пожаром. Благодаря самоотверженности моряков корабль выстоял в жестокой схватке и даже сохранил боеспособность.
Избавившись в конце концов от леденящей душу опасности, моряки приступили к устранению повреждений. Они выбрасывали за борт многочисленные обломки и омывали палубу из брандспойтов. В некоторых местах вода была красной от крови. Шокированные моряки, словно на бойне, собирали фрагменты человеческих тел. Язык, волосяной покров головы, мозги, коленные чашечки и другие кости - все это было собрано и выброшено в море. Один из моряков отрезал палец с подобранной на палубе руки, чтобы снять с него кольцо.
Все еще находясь во власти эмоций от пережитой атаки, моряки совершенно буднично собирали человеческие останки и тщательно мыли корабль. Теперь они хорошо изучили тройной разрушающий эффект, вызываемый падением самолета: сначала взрыв бомбы, за ним следовал удар самолета, после чего взрывались топливные баки, разбрасывая далеко вокруг струи горящего авиационного бензина.
28 ноября камикадзе совершили две атаки на американские амфибийные силы у побережья Лейте, однако удача на этот раз отвернулась от них. Никаких разрушений кораблям причинено не было.
День 29 ноября прошел спокойно. Лишь в 16–30, перед тем как стемнело, камикадзе нанесли новый удар. Погода была промозглой. Низкая облачность помогла японцам скрытно достичь района атаки. Если бы не радары, то была бы обеспечена полная внезапность нападения. Поэтому непосредственно над целью, как и всегда, самолеты встретил шквальный огонь зенитной артиллерии. Небо заполнилось шапками взрывов. Один из самолетов начал пикировать, нацелившись прямо в линкор "Мериленд". Однако был поражен взрывом и упал в океан, подняв огромный столб воды высотой до двадцати метров. Задымились и, потеряв управление, круто пошли вниз еще два самолета. Остальные не стали искушать судьбу и оставили в покое заманчивую цель.
Не успели американские моряки перевести дыхание, как около 17–00 снова заметили японские самолеты. Не известно, были ли это самолеты прежней группы или прибыла новая группа камикадзе. Снова тусклое небо почернело от взрывов. Один из камикадзе устремился в крутом пике на тяжелый крейсер "Портленд", однако в последний момент изменил курс и врезался в мостик находившегося поблизости эсминца "Аулик". Столкновение самолета с кораблем оказалось настолько сильным, что последний резко развернуло. Мостик и два зенитных автомата оказались уничтоженными. Погибли 32 и получили ранения 64 человека, то есть из строя была выведена треть команды корабля. К счастью, удалось быстро потушить вспыхнувший пожар.
Другой самолет нацелился на линкор "Мериленд". Зенитный огонь не смог помешать самолету, и моряки упали на палубу, с ужасом ожидая взрыва. Однако самолет вдруг вышел из пикирования и взмыл вверх. Никто не понял, почему. Однако затем он снова вернулся и продемонстрировал целую серию фигур высшего пилотажа. Моряки не могли не оценить мастерства летчика, который в конце концов направил самолет в почти отвесное пике. "Мериленд" вздрогнул от мощного взрыва. Самолет "Зеро" врезался в орудийную башню главного калибра, причинив огромные разрушения и убив 31 моряка. На палубе моментально вспыхнул огонь.
Пока моряки "Мериленда" как зачарованные следили за пируэтами камикадзе, другие японские- самолеты попытались нанести удар по остальным кораблям. Несколько из них были тут же сбиты, однако один все же сумел преодолеть заградительный огонь. Самолет получил повреждение и, будучи не в состоянии дальше продолжать полет и выбрать подходящую цель, устремился на оказавшийся внизу эсминец "Сауфлей", который едва не переломился от удара. На корабле вспыхнул пожар, с которым команда боролась в течение четырех часов. "Сауфлей" спасли, однако он подлежал серьезному ремонту.
На следующий день токийское радио прославило героические атаки, совершенные камикадзе 29 ноября, и оценило их почти как "окии сенсо" - великую победу.
30 ноября несколько самолетов из группы "Томатаке" пытались нанести удар по американским кораблям в заливе Лейте. Сложные метеоусловия не позволяли японцам обнаружить неприятельские корабли, и атака не состоялась. Активность камикадзе в первых числах декабря заметно снизилась. В день совершалось лишь по одному вылету небольшими группами, а 1 декабря из-за погодных условий полеты вообще не проводились. Тем не менее 3 декабря им удалось потопить эсминец "Купер", Корабль совершал одиночное плавание. Два самолета камикадзе, летевшие над морем на бреющем полете, встретили его на своем пути и совершили молниеносную атаку. Эсминец затонул сразу же. Большая часть команды погибла.
Командование армейской авиации предпочитало участвовать в совместных атаках с морскими летчиками. Оно не разделяло мнение адмирала Ониси об использовании летчиков-самоубийц небольшими группами. Кроме того, Ониси не уделял должного внимания ударам по вражеским транспортам.
Поэтому армейское авиационное командование решило сконцентрировать усилия на собственных самоубийственных операциях, сведя к минимуму обычную тактику. Однако реализации новых подходов к самоубийственным атакам мешала нехватка истребителей, необходимых как для прикрытия бомбардировщиков, так и для непосредственного поражения целей таранными ударами.
Следует отметить, что армейские летчики-камикадзе действовали совсем не так, как морские. Поразив цель бомбой или торпедой, они сами решали, следует ли им совершить самоубийственный таран или возвратиться на базу. Другими словами, они вовсе не были обязаны непременно жертвовать собой, подобно морским пилотам, хотя и принадлежали к подразделениям камикадзе.
К концу ноября 1944 года больше потопленных и поврежденных боевых кораблей числилось за морскими камикадзе. Армейские же самоубийцы наряду с боевыми атаковали и грузовые корабли - не только американские, но и новозеландские, австралийские, а также других стран. Они считали, что только так можно остановить натиск американских десантных сил в заливе Лейте.
Командование морских камикадзе, изучив мнение армейских летчиков, согласилось объединить усилия против американских транспортов. Удобный случай не заставил долго себя ждать. 5 декабря японцы обнаружили конвой, перевозивший войска с восточного побережья Лейте на западный берег острова в район Ормок. Смешанные силы морской и армейской авиации в составе восьми самолетов нанесли удар в 11–00. Японские истребители сопровождения связали боем американские самолеты, прикрывавшие конвой с воздуха. Пять самолетов смертников было сразу же сбито, однако остальные все же смогли прорваться сквозь истребительное заграждение и нанести удары. Один транспорт был потоплен, погибло 6 моряков. Другой получил серьезные повреждения. Восьмой самолет нацелился на эсминец "Дрэйтон". Его капитан Р. Крейгхилл скомандовал открыть огонь. Самолет на большой скорости намеревался поразить мостик, однако проскочил мимо, лишь едва задев его кончиком крыла. Поняв, что в цель не попал, летчик в самое последнее мгновение резко повернул самолет на правое крыло и врезался в переднее орудие. Большая часть самолета упала за борт, однако крыло и шасси поразили 6 и ранили 12 моряков. Команды других кораблей с трепетом и восхищением следили за поединком "Дрэйтона" с самолетом камикадзе. Эсминцу при этом здорово повезло: бомба с японского самолета не взорвалась, и повреждения, которые получил корабль, оказались незначительными.
Перед заходом солнца появился одинокий японский самолет. Он сбросил бомбу на эсминец "Магфорд", однако промахнулся. По всей видимости, это не был самолет камикадзе. Во время второго захода самолет поразила корабельная артиллерия, и пилот направил поврежденную машину на корабль. Поскольку бомбы не было, "Магфорд" пострадал не сильно.