Это было правильно. На каждом занятии необходимо повторять пройденный материал. Доводить изученные приемы до автоматизма. Затем разучивать новые приемы, но на каждом занятии продолжать повторять старые. Чтобы при их проведении работали рефлексы, а не мозг.
Но то, как работали девушки с газовыми баллончиками и газовыми пистолетами, мне не понравилось. Такие тренировки нужно проводить на свежем воздухе. Чтобы научить девушек учитывать направление движения воздуха. Затем немного поработать в ограниченном пространстве. В лифте, на лестнице. На коротких дистанциях. Да и работа с электрошокером показалась мне немного далекой от работы в реальных условиях. Одно дело со всей своей силы ударить манекен электрошокером. Сам удар по манекену выглядел достаточно эффектно. Даже при условии, что электрошокер был разряжен. Но проблема была в другом. На тренировке электрошокер был в руках у обучаемой. В реальной жизни он, как правило, лежал в сумочке. А если бы кто-нибудь спросил меня: "Что лучше использовать для защиты: газовый баллончик или электрошокер, лежащие в сумочке"? Я ответил бы однозначно: лучше использовать сумочку. Она ближе. И привычнее. Использовать нужно то, что вы держите в руках.
Идете по темной улице, возьмите в руки газовый баллончик. Заходите в подъезд, достаньте из сумочки электрошокер. В стрессовой ситуации вы можете о них просто забыть. Да вам тогда никто и не даст достать их из сумочки.
К тому же я всегда считал, что у девушек и так есть что носить в сумочке. Пудра, тушь, губная помада, расческа, зеркало. И еще миллион нужных и не очень нужных предметов. Чтобы носить там еще всякий хлам. Типа электрошокера или газового баллончика на пятьдесят литров. К тому же количество средств защиты не столь важно, как умение ими пользоваться. Поэтому начинать нужно с самого простого. С того, что у вас почти всегда под рукой. С сумочки. В грамотных руках она становится довольно серьезным оружием.
Пока девушки работали с манекенами, Ануся в двух словах объяснила мне теорию спасения. По методике Норберта Мертенса считалось, что для спасения от преступника необходимо было постараться заранее увидеть неприятность и постараться избежать её. Попытаться убежать. Найти контакт с преступником. Если это не поможет, применить приемы самообороны.
Все это было мне уже знакомо. У нас это называлось: выбрать безопасный маршрут движения; постараться избежать на нем неприятностей и действовать, если это не получилось. Я готов был даже согласиться с тем, что от преступника можно убежать. Возможно, это и не получится. Но почему бы, не попробовать?! А вот то, что с преступником можно договориться, мне показалось очень сомнительным. Если не ошибочным. Ведь если человек вышел на путь преступления, словами удержать его практически невозможно. И эксперименты здесь заканчиваются, как правило, довольно печально.
К тому же преступник довольно часто работает по одной из двух наиболее распространенных схем поведения. Первая, это когда грубостью, хамством, наглыми или унижающими высказываниями он пытается вывести вас из равновесия. Не обращайте внимания. Проходите мимо. Лично к вам никто не может и не смеет обратиться в таком тоне. Значит, обращаются не к вам. И вам в этой компании делать просто нечего.
Вторая схема, когда к вам подходят с "дружескими", шутливо-запанибратскими предложениями типа: "Какой у вас классный мобильник! Давайте вы нам его подарите". В этой ситуации постарайтесь пропустить шутки мимо ушей. Любая ваша эмоциональная реакция в этой ситуации - улыбка или агрессия - будут вашим поражением. Потому что преступники будут к ней готовы. Уходите. В крайнем случае, ведите разговоры только в строгой деловой форме и то только для того чтобы дать понять, что у вас нет времени на общение с ними. Вы очень спешите. И сразу же уходите.
В любом случае шансов "переговорить" преступников у вас практически нет. Они к этим ситуациям, в отличие от вас, готовятся заранее. Правда, если у вас вообще нет шансов, ну, что ж, попробуйте! Когда преступник достанет нож, спросите его: "А дальше что"? Когда он попытается объяснить, что произойдет дальше, спросите снова: "А дальше что"? Быть может это заставит его немного задуматься, и даст вам немного времени для дальнейших действий. Едва ли это поможет, но почему бы не попробовать?
Тем временем Ануся перешла к основной части тренировки. К отработке ударной техники и защите от ударов. Как и среди девушек-полицейских, так и среди "цивильных" девушек не наблюдалось ни малейших признаков человечности и гуманизма. Они наносили удары кулаком и внутренней стороной ладони по носу, били манекены локтем и коленом. Проводили уколы пальцами в глаза, в горло, в пах. Били головами по носам бедных манекенов. Били от души. Чувствовалась хорошая школа. И чувствовалось, что сил и времени на это было потрачено не мало. Может быть, даже не один год.
Ануся сказала, что они занимаются у неё всего полгода. Вполне возможно. Но то, что до этого они несколько лет занимались какими-либо единоборствами не вызывало не малейших сомнений.
Всё это было немного не то, что мне хотелось бы посмотреть. У девушек была хорошая спортивная подготовка. Словно это была другая группа девушек-полицейских, а не обычные домохозяйки. А мне было интересно посмотреть, как эти приемы проводят обычные девушки. Которые не могут достаточно сильно ударить кулаком. И уж тем более, головой по носу. Которые не могут даже просто ударить другого человека. Для них из этой техники могли подойти только удары локтем и коленом. Ну и, может быть, уколы в глаза и пах.
А девушки тем временем продолжали отрабатывать защиту от ударов. При проведении соперником удара спереди или сверху, они блокировали его рукой. Проводили толчок запястьем в нос. И проводили удар ногой в пах.
При проведении удара снизу, они отходили в сторону. Сжимали горло сопернику и проводили удар ногой в колено. После того, как соперник наклонялся вниз, добивали его ногой в голову.
Все это выглядело довольно сложным. Блоки, захваты противника за горло. Для защиты не стоило применять блоки, противник бы их все равно пробил. Только уход в сторону. А вот удары ногой в пах и в колено, запястьем в нос и особенно добивание показались мне достаточно разумными. Противника обязательно нужно добивать. Ведь не доделанная работа, это всегда начало другой более сложной работы. Не убивать, а добивать. То есть сделать так, чтобы преступник не смог вас догнать или преследовать. Удар в колено, в голову коленом или ногой в пах для этого вполне подходят.
И уж совсем фантастическими мне показались, так называемые, завершающие приемы. Фиксация головы за подбородок большими пальцами. Фиксация носа указательным и средним пальцами. Нажим ребром ладони между ртом и носом. Уколы рукой в гортань. Сжатие гортани большими пальцами. Ануся объяснила, что через три минуты противник потеряет сознание, а через 3–8 минут может наступить и его клиническая смерть. Невольно хотелось спросить, а кто вам даст эти три минуты? Если хотите убить, передавите сонную артерию и человек умрет через несколько секунд. Но это уже не будет самозащитой. Нет, эти "завершающие приемы" были здесь совсем ни к чему. Единственное, что можно было взять на вооружение из них, так это уколы большими пальцами в глаза и пах.
Незаметно тренировка подошла к концу. Девушки подходили к Анусе. Довольно улыбались. Кивали в мою сторону и что-то говорили по-польски. Шутили. После этого все пошли в душ.
Душ у них тоже оказался раздельным. Но я уже ни чему не удивлялся. Хотя одному в душе мне было очень сиротливо. Мне даже не хотелось попасть в женский душ. Мне просто не хватало Ануси. Не кому было подать мне мыло, потереть мочалкой мою бедную и израненную спину. К тому же я начинал всерьёз опасаться, что мои одинокие водные процедуры постепенно станут для меня привычными. Ведь пока человек этому сопротивляется, он живет. Я сопротивлялся. Но в душе я снова был один.
Зато после душа мы заехали в небольшой ресторанчик пообедать. И все мои грустные мысли моментально куда-то улетучились. Ведь я не злопамятный. Просто иногда бываю злой. И память у меня хорошая. Это шутка. На самом деле, моя сестра говорит, что у меня только один недостаток. Я слишком добрый. Она ошибается. Увы, недостатков у меня гораздо больше. Ну, как минимум, два. Второй, - у меня слишком короткая память. Я быстро забываю все плохое. Об одиночном душе я уже и не вспоминал.
Выбор блюд я доверил Анусе. Я знал, что рядом с нею голодным не останусь. Судя по тому, что она диктовала официанту, я не ошибся.
- На перше барщ (На первое блюдо борщ). На друге дане шныцель по ведэньску помидоры и шинка (На второе шницель, помидоры и ветчину). Кавэ и бутэльку вина (Кофе и бутылку вина).
На душе стало легче. Я готов был умереть от любви. Но умирать от голода я всегда считал полным безрассудством. Ануся повернулась в мою сторону.
- Еще что-нибудь будете?
- Пока не знаю. Потом, может быть, повторим.
Ануся отпустила официанта.
- Кшиштоф говорил, что у вас хороший аппетит.
Я смиренно потупил очи.
- Я и сам хороший. Вы просто не пробовали.
Кто из Кшиштофов выдал военную тайну о моем аппетите, Старший или Джуниор, мне было не интересно. Всему свое время. Сейчас было не до них. Встречу, покусаю. А пока мне было о ком думать. К тому же, насколько я помню, хороший аппетит никогда не был недостатком. Иногда недостатком считался большой живот. Хотя мама всегда говорила, что хорошего человека должно быть много. Я был в отца, хороший, но меня было мало.
Мы сидели, пили вино. Болтали. После борща, шницеля, ветчины и помидоров наступало время для душевных разговоров. Правда, я всегда считал, что после обеда наступает время тихого часа. Если бы я был один, сомнений на этот счет у меня бы не было. Но я был не один. Рядом с Анусей со мною что-то происходило. Любой психиатр, не задумываясь, поставил бы свой диагноз. Шизофрения. В острой форме. И, скорее всего, не ошибся.
Со мною действительно происходило что-то необычное. Или наоборот, обычное раздвоение личности. Я заметно поумнел. Я вел светский разговор. Иногда высказывал довольно интересные и глубокие мысли. Я слушал себя и удивлялся. Откуда во мне это? И я ли это только что сказал?
Анусе было интересно со мной. Я это чувствовал. Иногда она удивленно поднимала свои глаза, что-то переспрашивала и кивала головой. Но это был не я. А лишь половина меня. И в этой половине поселилась какая-то частица Ануси, которая придала моим мыслям и словам изящество и совершенство. Не свойственные мне раньше. А вторая моя половинка осталась неизменной. И мысли у неё были все такими же глупыми, что и раньше. Но это были мысли об Анусе. И о тихом часе вместе с нею.
Мы оставили машину у ресторана. И немного прошлись пешком. Зашли в костел Святой Марии Магдалены. Побродили вдоль набережной Одры по бульвару Дуниковского. И очень долго сидели на скамейке у небольшого сквера. Да, на скамейке мы действительно задержались. Просто заболтались. И забыли обо всем на свете. О времени, об окружающих. Поверьте, с такой собеседницей, как Ануся, это было совсем не сложно. И только вечерние сумерки вернули нас на землю.
Как здорово, что никуда не нужно было спешить. Впереди еще было целое воскресение.
Глава 9
Мы вернулись домой около одиннадцати. И почти всю ночь проболтали о Марке Шагале. О новом диске Джо Коккера. О прочитанном Анусей в Москве романе Владимира Орлова "Альтист Данилов". Кстати она сказала, что недавно в Польше вышла еще одна его книга. Как ей кажется, она называется "Аптекарь".
А я вспоминал, как после четвертого класса родители отправили меня почти на все лето в ссылку. Нет, не в Сибирь. Гораздо хуже. Меня отправили в деревню. В деревню, которая находилась почти в центре Завидовского заповедника. Там было много лосей, кабанов, маралов. Но ни одной девушки моего возраста. Да и из ребят, моих ровесников, там был только один мой двоюродный брат Коля, который постоянно где-то пропадал со своим старшим братом Александром. Меня, как городского чужака, в свою компанию они не брали. Зато мы сдружились с моим двоюродным братом Володей. В восемнадцать лет он неудачно нырнул в речку, повредил позвоночник и вот уже несколько лет, как у него были парализованы ноги. На небольшой коляске с велосипедными колесами и цепным приводом он приезжал к ближайшему пруду, и мы целыми днями ловили с ним карасей. Это было здорово! Хотя я все равно тосковал по городу. До тех пор, пока он не дал мне почитать одну из своих книг. Книга называлась "Четыре танкиста и собака". У Володи это была единственная детская книга. Но зато какая! Вы можете представить?! Всего лишь полгода назад этот фильм показали по телевизору. В утренние часы, когда все нормальные дети сидят на уроках в школе. Чтобы посмотреть хотя бы одну серию, мне пришлось однажды даже прогулять уроки. На что не пойдешь ради такого фильма?! И вот такое богатство! Книга! Это было больше, чем счастье. Лишь одна совершенно незначительная мелочь немного омрачала эту радость. Книга была на польском языке.
Я читал её все лето. Каждый вечер, спрятавшись на сеновале. Слова были немного похожи на русские. Я понимал, что в книге написано очень много интересного. Волшебного. Некоторые слова действительно были понятны. Но далеко не все. Я был похож на кота, который обнимает большую банку сметаны. Но добраться до самой сметаны он не может. Потому что банка плотно закрыта крышкой.
Все это было после четвертого класса. Совсем в другой жизни.
Сегодня не было камина. Не было свечей. Мы сидели на кухне за круглым стеклянным столом. Пили чай. И говорили, говорили, говорили… Словно всю жизнь ждали этой возможности выговориться друг другу. И вот эта возможность появилась. Так прошли первые сутки моего знакомства с пани Анусей. Анной Барткевич.
А потом меня снова уложили спать, поцеловали в щеку и пожелали "доброй ночи". Как ни странно, я уснул почти сразу. И почти сразу мне приснился сон. И в этом сне была Ануся.
Я проснулся в очень хорошем настроении. Сладко потянулся. Привычно протянул руки в стороны. Нет, это был только сон. Рядом со мною снова никого не было. Но сегодня я отнесся к этому более спокойно. Я подумал, что вот так и подкрадывается старость. Тебе уже скоро тридцать. Никто уже не хочет провести ночь с тобою вместе. Никому ты уже не интересен. Никому ты не нужен.
Но грустно мне от этих мыслей сегодня почему-то не было. Возможно, потому что за окном было прекрасное июньское утро. А в соседней комнате спала самая прекрасная девушка на свете. Или уже не спала?
В воздухе витали ароматы чего-то вкусненького. Интересно, а не завтрак ли это? Такие вещи проще всего определять по запаху. Я всегда так делаю. Определяю по запаху, что у нас будет сегодня на завтрак? И где его готовят? Я принюхался. Так и есть! Из кухни снова неслись аппетитные и возбуждающие запахи. Запахи завтрака. Я вылез из-под одеяла, оделся и двинулся на запах.
Сегодня я старался шуметь поменьше. Не так, как вчера. У нас, слонов, это иногда получается. Правда, не всегда. Точнее никогда не получается. Вот и сегодня у меня не получилось проскользнуть под чей-то халатик серой мышкой. Все мои гнусные намерения отсекли на дальних подступах. Не успел я появиться на кухне, как мне сказали:
- А, соня проснулся!
После этих слов я смог только подойти к той, кто это сказал, и поцеловать её в щеку.
- А вот и не правда. Сони до обеда никогда не просыпаются. Или пока их не поцелует прекрасная принцесса.
Сегодня Ануся была в более гуманном настроении, чем обычно. Она не дала погибнуть Соне от не просыпания. Она поцеловала меня в щеку. Но это снова был только дружеский поцелуй. Я надеялся на большее. А потому попытался провести какой-нибудь захват, но видимо захваты не были в списке моих коронных приемов. И Ануся снова проскользнула мимо моих рук.
Самое удивительное было в том, что я не огорчился неудаче. Ведь Ануся все равно была рядом. В своем коротком шелковом халате. Ее коленки снова сводили меня с ума. И я ничего не мог с собой поделать. Мне хотелось погладить эти коленки. Тем более что когда-то в прошлой жизни я дал себе в этом слово.
Но неожиданно я поймал себя на мысли, что за прошедшие сутки что-то изменилось. Причем что-то очень важное. И я обязательно должен был узнать что? Даже и не знаю, как я это почувствовал. Но сегодняшнее утро было точной копией вчерашнего. Точно такой же дружеский поцелуй в щеку. Такая же легкая неуловимость Ануси. Все тот же халат. И все те же коленки под ним. Но что-то изменилось в этом мире. Что-то перевернулось.
Это было подобно вспышке света. Или озарению. Я понял, в чем дело. Ануся! Изменилась она. Боже, как она изменилась за прошедшие сутки!
Мне было хорошо рядом с нею с первой минуты нашего знакомства. Да, с той самой минуты, когда мы впервые с нею встретились. Хотя это было совсем в другой стране. И совсем в другой жизни. Да и звали её тогда совсем иначе. Не Анусей. Даже тогда я чувствовал себя рядом с нею легко и свободно. И, похоже, ей тоже было хорошо рядом со мной. Но где-то в глубине её души оставался какой-то легкий холодок. Она могла пригреть словом, и в то же мгновение плеснуть из ушата ледяной воды. Даже не словами. Иногда достаточно было одного только взгляда. Она была удивительно красивой. Фантастически красивой девушкой. Но девушкой из высшего света. Близкой, но недоступной. И был этот легкий холодок в её душе.
Сегодня же передо мною стояла совершенно другая девушка. Даже красота её была несколько иной. Более доброй что ли? Было в ней сегодня нечто трогательное, беззащитное, детское. И какое-то очень уютное тепло шло от неё сегодня.
Я никогда не был женат, поэтому могу ошибаться на этот счет, но в древности это тепло назвали бы теплом домашнего очага. А Анусю - его хранительницей. Я только сейчас понял, что от неё шло тепло дома, очага, семьи. Сегодня она была просто женой, любящей и любимой. Такой, о которой мужчины могут только мечтать. А те, кто видел хотя бы раз такую девушку, могли быть уверены, что прожили жизнь не напрасно.
Это было удивительно. Я никогда не думал, что смогу испытывать такие яркие и светлые чувства. И что когда-нибудь встречу в своей жизни такую девушку. И моя сегодняшняя такая домашняя Ануся была во сто крат мне ближе и роднее, чем вчерашняя светская красавица.
Мы завтракали, пили чай, шутили. И вдруг я понял, что её коленки уже не являются пределом моих мечтаний. Сегодня я получил гораздо больше. Рядом со мной сидел самый близкий и родной человек на свете. Она была моей. Телом и душой. Она была моей половинкой. Вся от кончиков пальцев до кончиков волос. Она была моей.
И она тоже это поняла. В её глазах я увидел это понимание. Понимание того, что мы будем вместе. Мы будем счастливы. И нам будет хорошо друг с другом.
Только теперь мне открылся "Фауст" Гёте. Открылся Мефистофель, предлагающий власть, знания и земные блага в обмен на душу. Как здорово обладать телом любимой девушки. Но поистине волшебно обладать её душой. Быть в её мыслях. Нет, обладать, не то слово. Когда душа и мысли любимой девушки становятся частицей тебя, а ты их частицей, только тогда ты познаешь высшую степень наслаждения.