Имя Дмитрия Михайловича Холендро, автора многочисленных повестей и рассказов, хорошо известно советскому и зарубежному читателю.
В первый том включены произведения о Великой Отечественной воине, дорогами которой прошел наводчик орудия младший сержант Дмитрий Холендро, впоследствии фронтовой корреспондент армейской газеты. Это повести "Яблоки сорок первого года" (по которой снят одноименный фильм), "Пушка", "Плавни" и рассказы "Вечер любви", "За подвигом" и др. Все они посвящены мужеству советского солдата, всю Европу заслонившего своею грудью от немецкого фашизма, ежедневно на войне решавшего проблему выбора между правом жить и долгом пожертвовать своею жизнью ради спасения Родины.
Содержание:
Писатель и его книги (по страницам творчества Дмитрия Холендро) 1
Повести 5
Пушка 5
Плавни 39
Яблоки сорок первого года 53
Слобода 69
Рассказы 93
Вечер любви 93
За подвигом 94
Третий Коля 98
Первый день весны 100
На закате 103
Ждать - не дождаться 107
Без единого слова 110
Библиография 113
Дмитрий Михайлович Холендро
Избранные произведения в двух томах
Том 1
Писатель и его книги (по страницам творчества Дмитрия Холендро)
Своими литературными "пенатами" Дмитрий Холендро считает Замоскворецкий Дом пионеров в Москве. В неугомонном, жизнерадостном этом Доме, в одной из его комнат в определенные дни проводились занятия кружка поэзии, участником которого в 30-е годы был и пионер Митя Холендро. Как и другие кружковцы, он читал здесь свои стихи, слушал замечания и отзывы товарищей, а иногда - известных поэтов.
Да, самые первые свои шаги в литературе Дмитрий Холендро делал как поэт. Печатался в "Пионерской правде", "Вечерней Москве", после войны его детские стихи публиковались в книге для чтения в начальной школе "Родная речь".
С поэзией он никогда не порывал, однако все больше переходил на прозу, и поныне он - автор многих книг этого жанра, хорошо известных советскому и зарубежному читателю. Его перу принадлежит, кроме того, несколько пьес, шедших во многих театрах страны, и киносценариев, по которым в разное время поставлены кинофильмы ("Улица тринадцати тополей", "Яблоки сорок первого года", "Где-то есть сын" и др.).
В двухтомник "Избранное" вошла примерно третья часть из созданного писателем, только проза. И, знакомясь с тем, как Дмитрий Холендро начинал писать, писал, а затем составлял двухтомник, мы поймем, почему он руководствовался не хроникой написания своих повестей и рассказов, а хроникой их событий. И, мне кажется, оправдаем этот принцип.
Дмитрий Михайлович Холендро родился 2 декабря 1921 года в Ташкенте. Со временем семья переехала в Москву. Митя в 1939 году закончил десятилетку и поступил в Московский институт философии, истории и литературы - ИФЛИ. В институте прозанимался лишь два месяца, так как был призван в армию. Направили в артиллерийский полк в город Артемовск Донецкой области, но через год часть передислоцировалась на западную границу. А вскоре началась война, которая во многом и определила его дальнейшую судьбу - человеческую и профессиональную.
Войну Холендро начал наводчиком орудия, в составе батареи проделал тяжелый и горький путь отступления от границы до Днепра, по полям Донбасса, Северного Кавказа, будучи уже не артиллеристом, а военным корреспондентом дивизионной, армейской, а затем и фронтовой газет. В качестве военного журналиста участвовал и в наступлении советских войск, шел на запад, испытывая вместе со всеми радость освобождения родной земли. Участвовал в освободительном десанте в Крыму и в освобождении Севастополя. После взятия Севастополя - 9 мая 1944 года - Отдельная Приморская Армия, где служил Холендро, осталась для защиты полуострова, а когда после войны образовался Таврический военный округ, он получил назначение в окружную газету "Боевая слава".
На войне Холендро был контужен и ранен, за участие в боях награжден двумя орденами Красной Звезды и медалями, а сейчас, в честь сорокалетия Победы, орденом Отечественной войны I степени. В газете прослужил до осени 1947 года, демобилизовался в звании майора.
Картины виденного - трагические и героические, фронтовые встречи, впечатления пережитого оставили в памяти неизгладимый след, стали источником многих произведений будущего писателя о войне. Будущего? А может быть, уже и тогда, в те дни и ночи боев, тревог, переживаний, высоких порывов души, может быть, писателя уже и тогда? Природная художественная одаренность молодого бойца на войне набирала силы изо дня в день, от потрясения к потрясению.
Словом, военные произведения Холендро основываются во многом на личном опыте, художественная фантазия автора черпает из того, чем в разное время одарила его действительность.
Впрочем, личный опыт писателя лежит в основе не только повестей и рассказов о войне, печатью автобиографичности отмечены и произведения, посвященные мирной жизни, нашей современности, о чем подробнее еще будет сказано. Нетрудно понять, почему Холендро всегда стремился как можно больше увидеть, встретить как можно больше интересных людей, интересных прежде всего отношением к главному долгу человека на земле - труду - стремился и стремится как можно лучше узнать и почувствовать наше время.
Демобилизовавшись, Холендро остается в Крыму. Еще будучи военным, он близко сходится с местной писательской организацией, активно участвует в ее деятельности, а сняв погоны, целиком отдается литературной работе - пишет и публикует очерки, рассказы, рецензии, редактирует литературно-художественный альманах "Крым". В 1950 году вступает в Союз писателей, и вскоре его избирают ответственным секретарем крымской организации.
Холендро посчастливилось - на жизненном пути он встретил Петра Андреевича Павленко. Встреча произошла еще на войне, в газете "Вперед за Родину", дружба продолжалась и в последующие годы, когда Павленко поселился в Ялте. Естественно, что многие крымские писатели, особенно начинающие, тянулись к этому маститому прозаику. Павленко организовал альманах "Крым", читал рукописи, помогал молодым.
Холендро вспоминает:
"Ни одной вещи, за исключением рукописей людей бывалых - непрофессионалов, он не правил… Павленко подсказывал начинающему лучшие пути, растил писателя, а не "спасал" одну рукопись. Привычку "дотягивать" рукопись за автора он называл болезнью, приносящей непоправимый вред и литературе, и самому автору, судьба которого после такой первой - и единственной - книги зачастую складывалась трагично".
Чтобы лучше оценить достоинство павленковской помощи, следует сказать, что речь шла о романе Дмитрия Холендро "Горы в цвету", первом крупном произведении молодого автора, за который он и был принят в Союз писателей.
Другим наставником Холендро в годы его литературной молодости был Константин Георгиевич Паустовский. В 1951 году в Ростове-на-Дону проходила творческая конференция писателей Юга. Холендро попал в семинар, которым руководил Паустовский. После того как Холендро прочитал на занятии один из своих рассказов, началось обсуждение. Выступления были весьма критические. Однако, подводя итоги, Паустовский сказал, что верит в автора. Верит, потому что писатель вынес на суд товарищей не тот - в чистом виде - текст рассказа, что уже был напечатан, а основательно поправленный. Ход мысли Паустовского был таков: если человек не довольствуется написанным, а стремится сделать лучше, значит, есть у него искра божия. И эту "искру" Константин Георгиевич старался разжигать.
С душевной теплотой вспоминает Холендро об Эффенди Капиеве, прозаике и поэте, переводчике Сулеймана Стальского, авторе блистательной книги "Поэт". Знакомство с ним, перешедшее в дружбу, произошло в той же фронтовой газете "Вперед за Родину". Капиев рассказывал много интересного о писательском труде, о своем творческом опыте, настоятельно советовал вести записные книжки, даже учил этому. Позднее, отдавая дань уважения Капиеву, Холендро напишет:
"Записная книжка… Капиеву она всегда была необходима, как раздумье, как разговор с самим собой, как тихий собеседник, хранящий следы пережитого. Он полушутливо говорил, что самую меткую фразу можно придумать, пейзаж увидеть снова, а вот мысли… мысли надо записывать, они уходят навсегда. Многие это знают, но не умеют вести записи, ежедневные, постоянные. Он и знал и умел. Это кропотливый труд, великая дисциплина и великая преданность своему делу, избранному пути. Черта и таланта и характера. Он и всех сотрудников газеты приучал к записной книжке. По вечерам устраивались соревнования: кто что записал за день".
К моменту демобилизации Холендро обладал завидным жизненным опытом: семь лет службы в армии, из коих половина на войне, значили очень много. Пережитого за это время хватало на годы и годы творческой работы. И он принялся за работу с жадностью человека, долго рвавшегося к любимому делу, но в силу разных обстоятельств не имевшего возможности отдаться ему целиком.
Однако писать он стал не о войне, а о послевоенной жизни, о мирном труде соотечественников. Почему? Думается, причина этого - чисто психологического порядка. Я вспоминаю разговор с одним из своих товарищей во второй половине войны. "Если останусь жив, - говорил он, - пойду работать лесником. Хочу отойти от грохота артиллерийской канонады, от рева самолетов, от визга мин. Хочу тишины…"
Вот такой тишины, возможно, даже чисто интуитивно, подсознательно хотела и писательская душа Холендро. Он понимал, что если возьмется за военную тему, прошлое засветится на экране памяти с большой силой, война продолжится в его комнате, на рабочем столе. Он словно бы страшился обжигающего огня памяти, минувшему, прежде чем воплощать его в образы, надо было дать отстояться… Подобное психологическое состояние, по моим наблюдениям, испытывали и некоторые другие писатели, вернувшись с войны - первые их книги рассказывали не о людях ратного подвига…
Начинаются поездки - краткие и долговременные - в колхозы, на заводы, встречи с интересными людьми, чаще всего с рыбаками. Привлекало их незнакомое, опасное под морскими ветрами дело, а может быть, и то, что сейнеры уходили от берегов, на которые недавно высаживался десант. А теперь в том же море Дм. Холендро знакомился с рыбаками и писал о них.
Ну, а тема Великой Отечественной войны? Нет, он не отказался от нее, да и вряд ли смог бы это сделать, появись у него такое странное намерение. Но оно, к счастью, и не появилось. Просто мирная жизнь дня сегодняшнего заслонила на какое-то время жизнь военную. Причем не целиком, не напрочь, а своеобразно, когда в облике героев произведений, посвященных послевоенному созиданию, заявляло себя время войны, прошлое вторгалось в настоящее, утверждая и этим неразрывность времени, поступательный ход истории. В последующем же произведения о мирной жизни создавались писателем вперемежку с произведениями о войне: "цивильный" роман "Горы в цвету" появился в 1950 году, а военный рассказ "Первый день весны" - в 1953, повесть о мирном труде и быте рыбаков "Свадьба" - в 1967, а следующей была повесть на военную тему "Фантазер" ("Яблоки сорок первого года").
Первое крупное произведение Дмитрия Холендро о людях мирного труда - роман "Горы в цвету", единственный пока в его творчестве роман, так как все остальное (речь идет о прозе) - повести и рассказы. Не стану со всей определенностью утверждать, почему на протяжении тридцати с лишним лет после выхода "Гор…" писатель не обращался затем к форме романа. Не думаю, однако, что не обращался вследствие трудности, непреодолимости романного строения - "Горы в цвету" свидетельствуют, что жанр этот ему вполне по плечу.
Роман рисует картину жизни колхозников-переселенцев в Крыму с осени 44-го по осень 45-го, времени и военного и послевоенного, и в силу этой особенности в "Горах…" больше, чем в каком-либо другом его произведении о мирной жизни, война слышится и ощущается весьма отчетливо. В судьбах героев, в их переживаниях, мыслях, наконец в пейзаже, где сгоревшие танки или исковерканные орудия лежат обочь дороги, а на месте былых селений - руины да пепел…
"Горы в цвету" вышли в свет в 1950 году и заняли подобающее место в ряду произведений об одном из тяжелейших периодов в жизни народа - восстановлении порушенных врагом городов и сел, заводов и колхозов. Не так еще много было тогда произведений о человеке труда, поднимающем страну из руин. Критика отмечала - и не без оснований - реалистичность, жизнеутверждающий пафос "Гор…". Да, таков был этот роман, несмотря на то, что трудности той поры, сложность их преодоления не были раскрыты в нем с полной правдой, которая была ой как горька.
На это указал молодому автору в дружеском письме старожил Крыма С. Н. Сергеев-Ценский. (Письмо хранится в архиве Дм. Холендро.) Положительно оценив роман: "Книга ваша то, что теперь именно и требуется. Она входит в ряд таких книг, как "Жатва" Г. Николаевой, "Водители" Рыбакова, "Ясный берег" Пановой и пр."; подчеркнув, что роман "вполне современный", Сергеев-Ценский, отталкиваясь от названия, которое весьма точно выражало целенаправленность автора, замечал: "Смотрю я кругом на свои горы и думаю, что название это несколько забегающее вперед".
Еще не были закончены "Горы в цвету", а Холендро думает о новом произведении, присматривается к прототипам будущих литературных героев, снова изучает жизнь в колхозах, правда, на этот раз - в рыболовецких. Жизнь и труд рыбаков увлекли. Чем? Морской романтикой, рыбацким характером, открытостью души человека в тельняшке, готовностью прийти на помощь товарищу, когда тот оказывается в беде. О рыбаках и о море Дм. Холендро написал повести "Опасный мыс", "За перевалом", "Город - одна улица", "Свадьба", рассказы "Друг рыбака", "Пассажир Лешки-анархиста" ("Суровый пассажир") и др.
Лучшая из названных повестей - "Свадьба". Она о совести и чести трудового человека, этих моральных ориентирах, безошибочно указующих каждому верный курс в жизни.
Время действия в повести невелико - одни сутки, но напряженность сюжета, острота конфликта заставляют читателя переживать вместе с героями.
Сашка Таранец - главное действующее лицо повести - поставлен перед выбором: прогреметь на весь край, да что край - на всю страну! - в качестве героя киноочерка, не заслужив такой чести, или же презреть соблазн и остаться таким, каков ты есть. В первом - соблазнительном - случае Таранец теряет совесть и честь рыбака, во втором сохраняет их, но лишается возможности стать кинозвездой в рыбацкой робе. Сложными путями ведет героя автор к принятию решения. Ситуация усложняется не только душевными муками Сашки, но и не всегда последовательным поведением председателя колхоза Горбова, рядовых колхозников, наконец работников съемочной киногруппы…
Повесть написана в иронической тональности, что нисколько не умаляет серьезности поставленной проблемы, не мешает глубокому художественному исследованию ее. Юмор, слегка ироническое отношение к жизни, проявляющиеся чаще в форме насмешки над самим собой, отчетливее высвечивают характеры Сашки Таранца и других героев, людей жизнерадостных и жизнестойких, верящих в силу своих трудовых рук, в самих себя.
"Сейчас осень, и мы в большом азарте. Мы - добытчики. Мы - охотники. Кормильцы. Но ведь есть много способов добывать хлеб, а мы уходим до рассвета в студеную зыбкую даль. Потому что и на море плохо бывает, а хуже всего без моря. Сердца наши брошены в море, как поплавки, и, бывает, ругаешь свою жизнь страшными словами, а встанет зима, и не дождаться весны, а потянется лето, и не дождаться осени, когда снова ни поспать, ни поесть по-человечески, а только забыться в кубрике, да хлебать на палубе из миски горячие щи пополам с солеными брызгами, и бросать на полувздохе все - и сон и еду - и прыгать с шаткого борта по истошной команде бригадира:
- На баркас!"
Дм. Холендро в воспоминаниях о Павленко, на которые я уже ссылался, рассказывает о занятии молодых литераторов на ялтинской даче писателя, где обсуждался один рассказ. Разобрав сочинение, как говорится, по косточкам, Павленко заметил: "Море стоило показать по-своему. Оно всегда разное". И посоветовал: "Что хоть раз уже было, оставьте в покое, не раздевайте стариков". Вне сомнений, автор "Свадьбы" хорошо помнил тот совет: море у него всегда свое и каждый раз другое, разное, как бывает в природе. Ни в одном другом его произведении морские пейзажи не походят на живописуемые в "Свадьбе".
Исследование души человека, поставленного перед необходимостью нравственного выбора, - главная задача, которую постоянно решает в своих произведениях писатель. Стремлением отобразить моральное совершенствование личности современника рождены повести "Слобода", "Нефедов", многие рассказы. Герои этих произведений - люди, живущие по законам совести. Жить по этим строгим законам не легко, но легкая жизнь не их идеал, о ней они даже не помышляют.
Трудно приходится, например, заводскому инженеру Юрию Евгеньевичу Нефедову ("Нефедов"), Отстаивая интересы государства (а не узкоместнические, как то делает директор завода), он вступает в конфликт с начальством, что чревато всевозможными неприятностями. Но, думается, предложи Нефедову перейти на другой завод, на другую работу, где не будет такой нервотрепки, не согласится ни за что. Да и на этом заводе он может жить куда спокойнее, стоит лишь поступиться совестью. Поступиться? Но в том-то и вся соль - не поступится никогда!
По таким законам живет и Алеша Сучков, герой повести "Слобода". По возрасту и жизненному опыту Алеша ближе Сашке Таранцу, а не Нефедову, но если Сашка на первых же страницах представал во многом сформировавшейся личностью и автор по ходу событий испытывал на прочность его совесть, то с Алешкой дело обстоит несколько иначе. Герою "Слободы" приходится во многом переламывать себя, воспитывать в себе качества, которые дадут ему право судить и себя и других, словом - расти и расти. Решение этой художественной задачи - роста героя - определило и структуру произведения, и развитие конфликта.