Но какая же неразбериха творилась вокруг. Радиостанции у военных и у МВД не соответствовали одни другим. Общались два ведомства на разных радиоволнах и не могли услышать друг друга.
А бандиты зачастую пользовались этим. Стоят, например, в поле, в километре друг от друга два подразделения: одно воинское - другое ОМОН. Боевик, по-пластунски проползает ровно посередине, достаёт карамультук и делает два выстрела в одну и другую сторону, после чего быстренько испаряется. Два соседних подразделения, порой воевали друг с другом по нескольку часов, запрашивали артиллерию и авиацию, радиостанции их были настроены на разные радиоволны.
Иногда Сергею казалось, что имели место специально спланированные диверсии. Такие бестолковые приказы сыпались на омоновцев сверху, что те только диву давались.
Моздок в то время был превращён в плацдарм. Туда в срочном порядке переводились базы продуктовые и склады вооружений, отстраивались госпиталя и воинские объекты.
Ну а ночные бабочки слетались туда со всей нашей необъятной Родины. Что тут поделаешь? Закон бизнеса - спрос порождает предложение. Чтобы снять проститутку - достаточно было обратиться к любому таксисту или придти в сквер возле вокзала. Девушки сидели на лавочках, они ходили по городу и приставали к военным.
- Ребята, сколько времени? - следовал вопрос.
- Девять ровно!
- А потрахаться не хотите? Всего триста рублей!
Девушки встречались всех национальностей и мастей. Много было замужних. Приезжали на неделю-другую подзаработать и уехать домой. Из Чечни по всяческим вопросам на денёк приезжали военные, омоновцы, собровцы - люди они были непритязательные: грязные, бородатые, весёлые и не жадные. Девушкам нравились такие.
Отмывшись и отстиравшись, парни выходили из гостиниц отдохнуть и оттопыриться. Девушки поджидали их на скамеечках напротив.
Многие из ребят посидев с девчатами в кафешке, выпив чарочку и заплатив за ночь, сладко засыпали, подложив кулак под щёку и видя сны о доме. Девушки пожимали плечами, прятали денежку в лифчик и уходили потихонечку, боясь спугнуть сладкий сон геройского парня, которому завтра, может, снова идти в бой, а может, и жить ему осталось совсем немного. Кто знает?
Однажды Сергей с Юркой Колесовым вышли из гостиницы покурить на крылечко. За полоской остриженных кустов послышалось сопение. Заглянув за куст, ребята увидели такую картину: военный, видимо "контрабас", в грязном камуфляже пытался пристроиться к женщине сомнительного вида, которая стояла раком и покачивалась из стороны в сторону, оба были пьяные в сиську. Женщина была бомжеватого вида, под глазом у неё чернел "бланш", в волосах запуталась солома. "Контрабас" попасть, куда надо никак не мог, его штормило, а аппарат был совсем не пригоден к действию, в силу всего выпитого сегодня.
Женщина обернулась и, увидев Сергея с Юркой, громко сказала своему дружку:
- Давай быстрее! Видишь, другие люди своей очереди ждут?!
Второй его корешок лежал в ближайшей луже и пускал пузыри, видимо устал сильно парень. Сергей и Юрка, поглядев друг на друга, взяли его за руки - за ноги и вытащили из лужи. Военный, приоткрыв один глаз, зло процедил: "А ну, положте на место, гады!".
- Чего - чего? А, понятно.
И омоновцы, размахнувшись, кинули его назад в вонючую жижу.
А в Чечню, тем временем, пришла золотая осень. Дни стояли погожие. По утрам солнечные зайчики весело прыгали по крышам зданий и норовили ослепить глаза часовому. Солнце уже не пекло сильно, а просто приятно грело. Хотелось подставить сначала одну щёку, потом другую под его тепло. Айва, которая росла посредине двора - созрела, и его плоды пугали по ночам постовых, глухо бухая о землю от дуновения прохладного ветерка.
За минные поля вокруг ПВД отвечал Генка Юдин - старший инженер-сапёр отряда. Роста он был высокого, черноволос, а его нос с горбинкой делал его похожим на местных жителей. Посмотришь издали - вылитый черкес. В Моздоке в небольшой придорожной гостинице жил любимчик всего гостиничного персонала - чёрный кот с белой "бабочкой" на шее по кличке "Тисса". Кот был забалован вниманием и дарами. Гена долго присматривался к нему и, в конце концов кот был похищен, посажен в мешок и увезён в Грозный.
- Плохая примета, - говорил, покачивая головой "Титаник" Юдину, - не брал бы ты его, Гена. Чёрный как сапог.
Но Гена только рукой отмахивался.
- Тогда уж назови его Сервелат. Он, наверное, кроме сервелата ничего и не ест, - хохотнул Юрка Колесов.
Ранним утром водитель "Урала" Димка Красильников прогревал автомобиль, готовясь к выезду на гору, где стоял взвод, прикрывая своих сослуживцев сверху.
Дима Красильников был прикомандирован к отряду в качестве водителя. Сам он был родом из Карелии. Сергей вспомнил, как Димка сев в первый раз за руль "Урала" со страхом посмотрел на Сергея и спросил: "А до Грозного далеко?"
- За пару часов доберёмся, только дорога херовая! Педаль газа видишь?
Дима судорожно сглотнул и кивнул.
- Дави на гашетку, отпустишь её в Грозном, скорость не сбавляй даже на поворотах. Если случится подрыв или обстрел - слушать мои команды!
По лицу Димы катились крупные капли пота. На выезде из мобильного отряда милиционер, поднимая шлагбаум, и, открывая грязную помятую тетрадь, лениво спросил:
- Куда едете? Фамилия водителя?
Букву "р" Дима не выговаривал, поэтому ответил севшим голосом: Глозный, Класильников.
А сейчас Дима крутился вокруг машины, беззвучно шевеля губами. Накануне он раздобыл где-то стальные пластины и уложил их на дно кабины, прикрыв сверху резиновым ковриком. Сергей подошёл к машине и, накинув разгрузку, стал готовиться к отъезду. Сзади его кто-то тронул за плечо. Сергей обернулся. На него, улыбаясь, смотрел Гена Юдин.
- Серёг, вчера ребята с горы по рации на нас выходили, говорят коровы да овцы растяжки посрывали. Поеду - посмотрю, - и Гена кивнул головой на целлофановый пакет, в котором брякали с десяток гранат.
- Да я не против, Ген. Только и мне надо продукты ребятам отвезти.
- Тогда бросай их в кузов, я всё в аккурат передам. А какие пожелания у них будут, расспрошу и тебе перескажу.
Сопка возвышалась рядом с ПВД. У её подножья лепились друг к другу небольшие домишки. От них вверх змейкой уходила дорога. Машина была видна как на ладони. Издалека она казалась игрушечной и бежала вверх по горе, поднимая сзади облако пыли. Сергей наблюдал за ней, приставив ладонь ко лбу, защищаясь от солнца.
Сначала из-под левого колеса Урала взметнулся вверх столб пыли. И только через несколько секунд донёсся гул взрыва. Машина немного постояла на месте, неуклюже развернулась и покатилась вниз по склону горы, хлопая открытыми дверьми и капотом, после чего тишину разорвал сухой треск автоматных очередей.
Омоновцы собрались за несколько минут. Ещё через пару минут взвод во главе с командиром отряда уже бежал к месту происшествия, рассеявшись цепью. Из близлежащей зелёнки по, вывалившимся из машины, омоновцам прицельно били из автоматического оружия. Подъём в гору давался очень трудно грузному Сане Журавлёву, но сзади его бил по пятой точке прикладом Серёга Самарин.
- Давай - давай быстрее, док! Там раненые!
- Даю, Серёга, - и Саня, закусив губу, бежал дальше.
Сергей тем временем забежал в палатку соседей. "Ребята, давайте вашу буханку, нас на горе подорвали и есть раненые". И, сев в УАЗик с водителями и ещё двумя подмосковными омоновцами, выдвинулся вверх на сопку. На одном участке горы подъём оказался очень крутым. Пришлось выскочить из машины и толкать её вверх руками, упираясь ногами в коричневую глину. Над головой, весело чирикая, свистели пули. Одна из них, звонко дзынькнув, ударилась в стойку двери автомобиля. Буханка прибыла на место почти одновременно с группой бежавшей в пешем порядке. Сергей, упав на живот, прополз несколько метров до видневшихся впереди людей. Олег Лужников, лёжа на боку, перевязывал руку Гене Юдину. На уже забинтованном коленном суставе марля намокла от рябиновой крови. Юдин был без сознания. Сергей достал из кармана ИПП и отдал Олегу. Сам же начал бить короткими очередями по зелёнке. Омоновцы небольшими группами преследовали боевиков.
Трое ребят, находившихся в кузове, были контужены. Водитель получил осколок в бок. Саня Журавлёв, погрузив раненых в буханку, помахал Сергею рукой на прощанье.
- Быстрее в "Северный"! - крикнул Сергей водителю УАЗика. Водитель понимающе кивнул и нажал педаль газа.
Вечером Саня Журавлёв достал учебник по хирургии и, проштудировав его, сказал Сергею: "Всё я сделал правильно, Серёга. Генка осколок получил в коленный сустав. Если попадёт на операционный стол сразу же, ногу удастся сохранить. А у Димки, я думаю, дела посерьёзнее. У него проникающее в печень. Насколько серьёзно - не знаю…".
Но на деле оказалось всё наоборот. У Димки Красильникова ранение оказалось пустяковым, а Гена Юдин был направлен вертушкой сначала в Моздок, потом во Владикавказ. На операционный стол он попал через 12 часов. Речь на тот момент стояла о сохранении жизни, на ногу внимания не обратили - отняли её чуть выше колена…
Сергей проснулся от громкого звука. Водители во всей колонне синхронно нажали на сигнал. Караван выехал из Чеченской Республики и держал курс на Моздок, до которого осталось ехать около 20 минут. Сзади остался крайний блок-пост на чеченской земле. А впереди лежали уже родные осетинские просторы.
Глава 10
Дома всё было по-прежнему: Сергея ждали. Красавица-жена и сын Олежка, который стал подрастать и нуждался в мужском воспитании. Сергей замечал как Олежка, спросив у него разрешения на что-либо, тут же переспрашивал у матери. Эля только плечами пожимала: "Серёж, ты не обижайся! Он привык, что в доме мама самая старшая!". Сергей хмурился. Его длительные отлучки очень пагубно влияли на семейные отношения, и ему это не нравилось.
Однажды сын подбежал к нему и спросил: "Пап, помоги мне историю выучить!".
- Ну, давай, брат, чего там нам задано? - Сергей отложил в сторону газету.
- Древний Египет, про фараонов.
- Рассказывай, сынок, а я по книжке проверять буду.
- Ну, нет, пап, так не интересно, можно я своими словами, а не как в книге?
- Валяй!
- В древнем Египте был расцвет, они строили пирамиды, а их главные фараоны вели захватнические войны.
- А фараоны, сын, как ты думаешь хорошими были?
- Наверное. Они же для людей территорию расширяли. Военачальники тоже в роскоши жили, а вот простые воины умирали от старых ран. "Боевые" тогда им не платили, страховку тоже.
Сергей с удивлением смотрел на сына. Откуда он слова такие знает-то? Ну что ж это жизнь. Сын омоновца, человек выросший в отсутствие отца, но которому читали письма с войны, он слушал разговоры, наполненные военной тематикой и самое главное - он гордился отцовской профессией. Может быть - это самое главное в жизни и она прожита не зря?
Как - то учительница, отчитывая Олежку за драку с одноклассником, сказала:
- Ты злой и жестокий, наверное, потому что твой отец служит в ОМОНе, а они людей палками бьют!
- Мой папа ездит на войну, чтобы она не пришла в наш город, а медалей у него больше, чем у вас колец на пальцах, - ответил Олег.
Отряд готовился к очередной командировке. Сергей подвозил домой молодого лейтенанта Володю Деева. Володя только недавно устроился в отряд на должность командира взвода, но за его плечами уже были Рязанское училище ВДВ и пара лет службы в, продуваемых всеми ветрами войсках.
- Серёг, притормози, пожалуйста, на Соборной площади. Мне в храм надо!
- Помолиться решил перед дальней дорожкой? Что ж - дело хорошее!
- Да, нет - жену перекрестить надо.
- Чего она у тебя некрещёная что-ли?
- Понимаешь? Родители коммунисты у неё были, не разрешали, А теперь она говорит: "Володь, ты в командировку на войну едешь. Не дай Бог что, а я нехристем оставаться не хочу!". Я быстро, только перекрещу свою Наташку и мигом вернусь.
- Да, о кей. Иди я тебя подожду, потом с женой тебя до дому подкину, - и Сергей откинулся на сиденье.
Через десять минут из церкви выбежал смущённый Володя.
- Серый, там это! Говорят у взрослых надо, чтобы хотя бы кто-нибудь один был: или крёстный отец, или крёстная мать. Ты, это, не поможешь? Короче, будь у моей Наташки крёстным!
Сергей, конечно, не смог отказать своему боевому товарищу. С тех пор он всё время называл Наталью крёстной дочерью, а Володьку кумом. Но ребята, услышав это прозвище, пришли в неописуемый восторг. И с тех пор кумом звали Деева все.
Колонна автобусов встала под Ростовом. Командир взвода Серёга Размолодин рассматривал молодого человека, вывалившегося из Икаруса.
- Ты, какого взвода, дружище? Что-то я тебя в лицо не знаю!
- Где я? - парень тёр ладошками глаза, напрягая остатки ума, и оглядывался по сторонам.
- Как где? На полдороге в Чечению, - хохотнул, выходя из автобуса, Трофим Лямин, - а ты чего первый раз едешь?
- В какую Чечению? - взревел парень, - я вообще пришёл друзей проводить. Я не в милиции работаю, а на заводе.
- А, так это ты вчера выпивал по стременной, потом забугорную, потом на посошок, а потом на себе тельняшку рвал и кричал: "Братва, я с вами на войну". Я думал тебя домой проводили, а ты, оказывается, вон докуда добрался! Орёл! - и Трофим довольно загоготал.
Между тем, парень, поняв, что никакого сочувствия к нему никто не испытывает начал рвать на себе волосы и проклинать вчерашний день, отдельно вступая в половые сношения с каждым событием, происшедшем с ним накануне.
Размолодин побежал докладывать командиру о случившемся, и вскоре незадачливый провожатый был отправлен с ближайшего блок-поста попутной машиной на родную сторонку.
Сам Размолодин ехал в свою первую командировку, поэтому в Моздоке к нему подошёл Лямин.
- Серёга, здесь самое опасное - это передвижения, сказал он взводному, - посему давай-ка глюкнем по лампадочке. Уж это я по себе знаю. Опыт прежних командировок, так сказать. Выпьешь, глядишь, а страх то и улетучился. Наш девиз знаешь? Не знаешь?! Крепкий сон, зверский аппетит и лютая ненависть к труду!
Размолодин глюкнул с Трофимом. Но что русскому хорошо, то немцу смерть. Если Лямин чувствовал себя довольно бодро, то Серёга с белым чаем переборщил. Все два часа езды он провёл, перегнувшись через борт грузовика и обильно поливая обочину дороги блевотиной. Страшно ему не было - это точно, но назвать его поездку приятной язык не поворачивался. В Грозный он приехал с кожей синюшно-фиолетового цвета: ему личный состав рассредоточивать, а он лыка не вяжет. Командир отряда подполковник Уткин, оглядев взводного и передёрнув плечами, поманил к себе Лямина.
- Лямин, пока не оклемается лейтенант, бери его взвод и занимайся.
- Товарищ подполковник, у меня другие обязанности, - не согласился Трофим.
- У тебя же многолетний опыт, - хитро сощурив свои монгольские глаза, продолжал Уткин, - а у нас в отряде взаимозаменяемость должна быть. Вот убьют Размолодина в бою - ты его взводом командовать станешь. Убьют тебя - наоборот сделаем. У меня офицеров не так уж и много.
Вот такие шуточки были у подполковника Уткина, а, провожая в дорогу личный состав на грузовике, он не желал счастливого пути и не крестил машину вслед. Нет. Он говорил так: Неси вас хрен.
Уткин был очень хозяйственным, а поэтому дал Сергею задачу: купить в Моздоке трёх поросят.
- Еды много остаётся, выбрасывать жалко! Только покупай девок, кабанят кастрировать надо, после чего они долго болеют. Бери совсем маленьких и скажи старшине, чтоб загончик приготовил, корытце туда и соломы побольше.
Сергей выполнил приказание, как и положено точно и в срок.
Поросята были, как ручные собачки: через неделю они перестали бояться людей, ещё через неделю они разгуливали по всему ПВД, и только когда старшина бил по корыту черенком от лопаты, стремглав бежали обедать в свой загон, на стене которого проволокой было прикручено объявление, сделанное на компьютере: "Внимание! Боевые свиньи Мобильного отряда МВД России! Ближе трёх метров не подходить, с рук не кормить - опасно! Просмотр - для детей - 5 рублей, для взрослых - 10 рублей, для омоновцев - бесплатно!"
Подполковник Уткин, улыбнувшись, оценив шутку юмора, сказал старшине: "Почаще солому им меняй, пищу делай жидкую, а изредка кидай им красный кирпич - им зубы надо точить". Откуда он всё знал этот Уткин?
Однажды ночью Сергей ворочался и долго не мог уснуть. В загончике визжали поросята.
- Им тоже не спится, может погода переменится? - подумал Сергей и скоро заснул.
Но на утро он понял, почему ночью визжали поросята. Бойцы вокруг надрывали животы, смеялся даже Виталик Фокин по кличке - "памятник", который и улыбался то раз в год. Все поросята были разукрашены зелёнкой в камуфлированные пятна, на боку у каждого значились бортовые номера: 343, 344, 345, а во лбу у всех сияла нарисованная красным фломастером пятиконечная звезда.
Сергей проснулся в палатке от странного звука: будто где-то звучал телефонный зуммер. Он огляделся по сторонам и увидел в углу палатки фигуру, сидящую в позе лотоса. Вокруг были расставлены зажжённые свечи.
- Дневальный, - крикнул Сергей в темноту. Из сумрака вынырнул прапорщик Андрей Гаркушин.
- Туточки я, товарищ капитан.
- Что это? - и Сергей указал дрожащей рукой на фигуру в углу палатки.
- А-а-а, это Лёха Колдун. Медитирует.
- Какой колдун?
- Да это Боякова так ребята прозвали. Он почти каждую ночь в дзен уходит. Только раньше он из палатки выходил, а теперь холодно стало, вот он в палатке и… А что?
- Да ничего. Гаркушин, сделай - ка мне кофейку! Что-то у меня сон совсем убежал. Пойду, посты проверю.
И Сергей, взяв из пирамиды автомат, пошёл к выходу. Проходя мимо Боякова, он сказал: "Лёха, прекращай свои опыты, а то дураком кого-нибудь сделаешь!".
Но Лёха Бояков только улыбнулся краешками глаз.
На следующий день, когда автомобиль Липецкого ОМОНа возвращался из Ханкалы, он был подорван на фугасе. Видимо, подрывник попался неопытный: он нажал на гашетку, когда машина не доехала десять метров до заряда. Все осколки прошли вдоль борта. Толком не задело никого, но контужены были все. Капитан Волохов, сидевший в кабине, за одну секунду вспомнил всю свою жизнь, а фугасные осколки веером разложились вокруг него. Когда омоновцы прибыли на место подрыва, отделение во главе с Волоховым заняло круговую оборону и отстреливалось от боевиков. У обочины дороги Сергей услышал тихое всхлипывание. Сергей осторожно подполз к краю дороги и заглянул вниз. На земле в канаве сидел молоденький водитель контрактник Вася, прикомандированный к отряду из Старопромысловской военной комендатуры.
- В чём дело, военный? - тихо спросил его Сергей. Вася поднял на Сергея заплаканное лицо.
- Патроны кончились, товарищ капитан.
- Не плачь, держи! - и Сергей кинул ему рожок, до отказа забитый патронами калибра 5,45, - в следующий раз короткими очередями бей. А то они тебя тёпленьким возьмут, - сказал ему Сергей и вспомнил свой первый бой.