***
По Параме, элегантному пригороду Сен-Мало, маленькое подразделение шло не в ногу. За городом по берегу на несколько километров тянулся песчаный пляж. Это было как раз такое место, где могли высадиться союзники. Пляж пересекали холмы, возвышавшиеся над волнистой местностью. На каждой вершине при создании Атлантического вала были воздвигнуты форты, носящие звучные названия: "Шарнхорст", "Гнейзенау", "Клаузевиц".
Гербер со своей ротой бесцельно блуждал по пляжу. Никто не мог ему сказать, к кому он прикомандировывается. Им встречались отряды с других кораблей из Сен-Мало. Даже зеленый как лягушка, ржавый пароходик, который несколько лет стоял без пользы в порту, сформировал группу для обороны побережья. С гордостью тащили моряки с этого парохода настоящую пушку калибра 57 мм - в первую мировую войну она состояла на вооружении императорских егерей. Никто не знал, каким образом она попала на бретонские берега. Все войсковые подразделения находились в состоянии боевой готовности и передвигались туда и обратно. На угрожаемом отрезке побережья царил неописуемый беспорядок. "Если здесь такой ералаш, - подумал Гербер, - как же выглядит наиболее вероятное место высадки?"
Тем временем рассвело. От бесконечной беготни люди устали, и Гербер решил повести свой отряд в Шато, который располагался неподалеку на плоскогорье. Замок был пуст, двери взломаны, но он имел еще относительно жилой вид.
В то время как Гербер приказал установить обе пушки на башнях, Смутье пробрался на кухню и принялся там хозяйничать. Неподалеку от замка было картофельное поле, на котором уже появились первые клубни. Мясные консервы Смутье захватил с собой. Он нашел подходящий котел и запас дров. При любых условиях здесь придется останавливаться.
Время от времени вдоль побережья летали вражеские самолеты. Тогда, чтобы прогнать противника, на башнях начинали лаять пушки.
Многие командиры хотели заполучить в свое распоряжение роту Гербера. При выходе из Параме это попытался сделать "начальник прибрежной зоны" в чине подполковника. На его требование Гербер ответил, что организует полевой артиллерийский склад. Командир форта "Шарнхорст", майор, потребовал от него штатно-должностную ведомость. Капитан, служебное положение которого оказалось неясным, хотел узнать, не нуждается ли рота Гербера в фаустпатронах.
На встречный вопрос Гербера, можно ли им встать на все виды довольствия, отовсюду следовал лаконичный ответ: обходитесь своими силами! Именно так и пришлось поступить. Они обедали в роскошном зале, пользуясь прекрасным севрским фарфором и серебряными приборами.
Обер-фенрих Гербер бродил по покоям замка, охотно беседовал со своими подчиненными и чувствовал себя почти князем. Война, казалось, шла где-то очень далеко. Случайный грохот автоматических пушек воспринимался как бессовестное нарушение покоя.
- Пароль?
- "Венгрия".
Раз двадцать задавали этот вопрос Мельдеру, прежде чем он пробился на велосипеде к Герберу. Тот послал бедного парня в "камбуз", а сам просмотрел целую пачку сводок, которую ему прислал лейтенант Адам для ознакомления.
Судя по сводкам в полосе вторжения высадилось множество воздушно-десантных дивизий. Противник, несмотря на большие потери, удерживал важнейшие мосты и перекрестки дорог. Утром к побережью подошла гигантская армада кораблей. И в то время, когда войска союзников размещались в десантных судах, их крейсера и эсминцы перепахивали прибрежную полосу Нормандии артиллерийскими снарядами.
Первые американцы штурмовали побережье в шесть тридцать. На британском отрезке высадка осуществлялась на час позже. Саперы устраняли противодесантные препятствия, подготавливая пути для танков и пехоты. Целые эскадры бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков блокировали резервы на их исходных позициях, преграждая им путь из тыловых районов к побережью. Все пять районов высадки союзники удерживали главным образом благодаря превосходству в воздухе.
Гербер задумчиво вложил бумаги в конверт. Было ясно, что эксперты ОКВ основательно просчитались. Сбросить союзников в море не удалось - положение складывалось весьма неблагоприятное.
Тем временем Мельдер подкрепился у Смутье и доложил:
- Герр обер-лейтенант Рау послал меня к вам. У нас там большая нужда в специалистах. Нам нужно срочно заварить дыру в борту корабля и отремонтировать повреждения, причиненные ему бомбардировкой.
- Но это дело рабочих верфи! - возмутился Гербер.
- Докеров мы в течение целого дня не можем найти. "Делайте все сами", - сказал нам капитан порта…
Этот призыв к самообслуживанию вновь показался необычным. Гербер откомандировал на корабль восемь человек. Он не без основания рассчитал, что, чем меньше людей останется под его началом, тем меньше с ними забот.
Вечером они пили красное вино, найденное Зайделем в подвалах замка. Матросы сидели перед громадным камином и курили сигары, которые тоже им не принадлежали. Талант Зайделя нашел здесь свое новое применение. С ним они не мрут с голоду по меньшей мере в течение ближайшего полугодия.
Экипажам с других кораблей не так везло. Она разместились вдоль берега в сырых окопах, квартирами им служили в лучшем случае заброшенные сараи, и, самое главное, у них не было возможности готовить горячую пищу.
Гербер охотно разрешил пользоваться кухней "своего" замка другим подразделениям. Со всех сторон к замку начали стекаться кашевары, повара и их помощники. Вскоре все вокруг кишело, как муравейник.
Среди пестрой толпы гостей оказались моряки с тральщика на котором когда-то плавал Гербер. Во время обхода он внезапно столкнулся с обер-ефрейтором Кнопом, который умело управлялся с большими горшками и чайниками, а вслед за тем появились Альтхоф и Шабе, чтобы забрать приготовленную пищу. Обычно такой жизнерадостный, Альтхоф казался сумрачным. Явилось ли причиной тому вторжение или, возможно, чин Гербера?
Им было о чем поговорить: тральщик "4600" потоплен - напоролся на мину новой конструкции, изобретенную англичанами. Ее действие еще не изучено. К счастью, команду спасли. Сейчас они разместилась в гостинице и ждут назначения. Обер-лейтенант Хефнер откомандирован в Хузум, в учебное подразделение; Майер работает помощником капитана порта; Фогель - на пункте управления. Риттер? Он сейчас в окопах, менее чем в 100 метрах отсюда.
Гербер спросил о Хансене. Шабе оглянулся вокруг:
- Наша паршивая овечка только что была здесь… Разглагольствует по-прежнему…
Гербер ничего не возразил. У него сложилось впечатление, что ефрейтор машинного отделения Хансен умышленно уклонился от встречи с ним.
***
Жизнь в старом замке была слишком хороша, чтобы длиться долго. В борьбе, которую вели за группу Гербера капитан, майор и подполковник, победу одержал, как ни странно, майор. Подразделение Гербера через два дня было переведено в форт "Шарнхорст". С грустью паковали моряки вещи и вновь монтировали на пестро раскрашенные тележки свои зенитки.
Группа Гербера разместилась в одном из бункеров с трехъярусными койками. Моряки удивлялись, что других претендентов на их бункер не было. Под утро они поняли почему: их тела горели от укусов блох и вшей. Раздевшись донага, моряки целый час дезинфицировали свою одежду.
В форту было устроено много амбразур для гранатометов, не было только гранатометов. И майор изливал душу Герберу:
- Уж несколько недель, как нам обещают оружие. Теперь, учитывая современное состояние транспорта, я не верю в его доставку.
Зенитные установки, привезенные Гербером, подошли к гранатометным амбразурам. С их помощью решили вести борьбу с самолетами противника, которые часто пролетали над фортом на небольшой высоте. Но огонь могли вести лишь самые выносливые матросы, поскольку возвратные пружины от орудий остались на корабле, а сильную отдачу при выстреле не все могли выдержать. Результат стрельбы - ни одного попадания. Установки слишком медленно передвигались на лафетах, и орудия не поспевали за быстро движущимися целями.
Практически форт в противовоздушном отношении оказался беспомощным. Тем не менее его гарнизон возлагал на две зенитные пушки большие надежды.
После первого же налета майор пришел к зенитчикам и дружески пожал им руки.
- Мои храбрые друзья, мы зададим перцу томми! - сказал он с гордостью. Он показал матросам на карте места высадки союзников: - К сожалению, противнику удалось захватить плацдармы. Но решающие бои еще впереди! В ближайшие 48 часов мы сбросим в море американцев и англичан. Наши войска с помощью ВВС и ВМФ нанесут им решающее поражение…
Матросы были несильны в географии. Они знали Шербур, Брест и несколько маленьких портовых городов между ними. Майор с удовлетворением стучал пальцами по карте, называя населенные пункты, и продолжал:
- Наше командование еще медлит пускать в ход танковые дивизии. Может быть, вторжение в Кальвадосе является только отвлекающим маневром противника, имеющим целью выманить все наши резервы. Основные силы вторжения могут быть высажены противником восточнее, в самом узком участке канала. Там располагаются, как мне достоверно известно, пусковые установки нашего нового оружия возмездия, с помощью которого в течение нескольких дней мы превратим Лондон в груду развалин… - Майор намеревался продолжать, но очередной воздушный налет прервал поток его красноречия. И он поторопился скрыться в мощном бункере еще до того, как первые бомбы засвистели над фортом.
А Гербер размышлял над словами майора. Может ли вторжение крупными силами явиться лишь отвлекающим маневром? Такая точка зрения казалась Герхарду просто наивной.
После двадцати магазинов, выпущенных из зенитных пушек, в их лафетах появились подозрительные трещины. И когда во время следующего налета очередь быть наводчиком подошла боцману Вендту, лафет внезапно развалился и орудие раздробило ему руку. Между раздавленными мускулами виднелись кости и сухожилия. Боцман побледнел и был близок к обмороку. Ему сделали перевязку и отправили в госпиталь.
***
Гарнизон форта "Шарнхорст" не относился к числу подразделений привилегированной категории. Его вооружение состояло из трофеев, собранных в полудюжине стран. Почти половина солдат были выходцами из районов Западной Польши. После молниеносной войны 1939 года они записались - далеко не по идейным соображениям - в фольксдойче, надеясь получить в обмен ощутимые блага. Некоторых к этому принудили. Однако мечты о лучшей жизни так и остались мечтами. В действительности их призвали в вермахт, загнали в этот обвеваемый всеми ветрами угол, где они должны были защищать фатерланд, с которым их ничего не ввязывало.
Нормы продовольственного снабжения были необычайно скудными. Защитники форта с благодарностью принимали каждую сигарету, которую им предлагали моряки: в полевых войсках нормы снабжения были в три раза меньше, чем на флоте.
На кухне был только один котел. Утром туда загружали кусок мяса, из которого в обычных условиях можно было сделать восемь котлет. На деле же этот рацион распределяли почти на сто человек. Мясо обжаривали и резали на мельчайшие кусочки. В котле варили дробленый горох. Незадолго до раздачи в котел высыпали и кусочки мяса. Таким образом, гарнизонное питание ограничивалось одним блюдом. Но при наличии единственного котла и при отсутствии иных продуктов даже самый искуснейший повар вряд ли мог приготовить что-нибудь получше.
Настроение защитников форта находилось на том же уровне, что и снабжение. Майор не располагал никакими средствами, чтобы хоть как-то поднять его. Он ограничивался лишь многословными беседами. "Все трудности должны быть преодолены", "Недостатки снабжения носят временный характер", "Непоколебимая вера в полную победу" - эти выражения так и мелькали в речах ретивого командира. Его разъяснения обстановки в районах вторжения, напротив, были почему-то до чрезвычайности краткими.
В перерывах между налетами матросы забрасывали вопросами Гербера:
- Правды ли, что англо-американцы используют тысячи самолетов?
- Правда ли, что противник преодолел наши береговые укрепления, а нашей авиации почему-то совсем не видно?
Один обер-ефрейтор по простоте душевной рассказал, будто машинист с какого-то тральщика говорил в кругу солдат, что сейчас самое разумное покончить… Гербер энергичным движением прервал рассказ обер-ефрейтора. У него возникли совершенно определенные подозрения.
Вечером в форту с целью инспекции появился офицер, командующий сектором береговой обороны Параме. Было собрано совещание командиров подразделений. Гербер полагал, что на нем будут даны конкретные указания на случай высадки противника на их отрезке побережья. Но подполковника волновали иные проблемы.
- За сегодняшний день дезертировало три человека из числа моряков и летчиков. - Подполковник с недоверием оглядел всех, на ком была темно-синяя или темно-голубая форма: - Известные организационные трудности, вызванные внезапным вторжением противника, используются изменниками родины для ведения подрывной пропаганды. Это является невероятным свинством, господа! Есть подозрения, что большевистские элементы действуют разлагающе в подразделениях.
Местонахождение трех дезертиров неизвестно. Их командиры считают, что они, возможно, заблудились или похищены партизанами. Я решительно отвергаю эти версии и приказываю командирам подразделений не спускать глаз со своих подчиненных. Разговоры с людьми из других подразделений решительно пресекать и о всех подозрительных немедля доносить тайной полевой полиции. - Он приказал всем записать номер ее телефона.
Большую кухню в замке по приказанию подполковника закрыли: он подозревал, что именно там собирались вражеские агитаторы.
На следующую ночь команде сторожевика пришлось покинуть свою блошиную нору: с наступлением темноты прибыл Мельдер и доставил приказ возвратиться всем в Сен-Мало. Рау удалось залатать сторожевик и подготовит его к выходу в море.
Гербер поднял по команде свою эрзац-пехоту. Крепостная служба пришлась ей явно не по вкусу.
- Тренировка закончена, - провозгласил он, радуясь, что все худшее уже позади.
Однако впереди их ждали новые испытания. Марш в полутьме не сулил ничего хорошего. Дозоры, встречавшиеся на пути, настойчиво твердили, что дороги кишат террористами. Не раз над их головами начинали свистеть пули, и тогда отряду приходилось залегать. На отрезок пути в пять километров им понадобилось три часа.
***
При взгляде на корабль Герберу прежде всего бросился в глаза бесформенный предмет, укрепленный на корме. Он выглядел как гигантская ржавая мина.
Лейтенант Адам приветствовал обер-фенриха сердечным рукопожатием:
- Для нас гораздо выгоднее иметь укомплектованный экипаж и необходимое вооружение на борту.
В штурманской рубке они разговорились о положении на фронтах.
- Предположения о том, что основная высадка будет в других районах, оказались оши-боч-ны-ми. - Слово "ошибочными" Адам растянул так, как будто хотел подчеркнуть очевидную несостоятельность и умственную ограниченность генштабистов. - Плацдармы союзников на побережье соединились, и сейчас они занимают район размером 10 километров в глубину и 60 километров по фронту. Они соорудили искусственную пристань, к пирсу которой могут подходить корабли с тяжелым оружием. Четветьмиллионноя армия находится уже на континенте…
Гербер листал лежавшие на столе сводки.
- Но здесь же об этом ничего не говорится! - воскликнул он в отчаянии.
Адам улыбнулся:
- Есть и другие источники информации, мой дорогой. Ты что-нибудь слышал о "солдатском" радио?
Гербер немного смутился. Он, кончено, знал о существовании британской радиостанции "Атлантик", которая иногда довольно правдиво освещала события дня. Даже сводки вермахта, переиначивались на этой радиостанции так ловко, что их трудно было отличить от настоящих.
За время отсутствия Гербера в Сен-Мало кое-что изменилось. Британские эсминцы нападали на дозорные корабли и тральщики, а торпедные катера противника можно было видеть с берега. Пеленгаторные станции засекали минные заградители. Все вокруг находились в состоянии повышенной боевой готовности.
Связь с Джерси, Гернси и Альдерни была под угрозой. Становилось все труднее проводить конвои через открытое море. Командование отряда считало, что прибрежные рифы между Сен-Мало и Джерси образуют отличную защиту от внезапного вторжения ночью, поскольку английские корабли не смогут там пройти. Между рифами имелся узкий фарватер, которым можно было пользоваться лишь днем. Командующий сектором береговой обороны намеревался оградить проход буями и тем самым дать возможность своим судам передвигаться по нему и ночью.
Это щекотливое поручение и должен был выполнить обер-лейтенант Рау. Вернее, не он, а его первый вахтенный офицер лейтенант Адам, который слыл отличным навигатором. Он должен был также при волнении на море определить точно места буев - только в этом случае можно было гарантировать успех мероприятия. Рау об этом, конечно, не сказали.
Задание было срочным. Ведь каждую ночь гибли корабли. Они натыкались на мины, их торпедировали или расстреливали с помощью артиллерии. И оно было чрезвычайно опасным. При выходе в море целым подразделением имелись хоть какие-то шансы на спасение. У одиночного же корабля в море шансов почти не было. Это знали все: командир отряда, Рау, Адам, Гербер.
Выход должен был состояться уже в эту ночь: приказ надлежало исполнять немедленно. Буй погрузили на корму - им и оказался бесформенный предмет, над назначением которого ломал голову Гербер.