Этот дерзкий выход оскорбил Горбунова. Противостояние переросло в явную войну. Вся недовольная Горбуновым номенклатура увидела в Соснине лидера, способного прийти к власти. Раскол в партийных рядах самой верхушки стал явным. И этот раскол приведёт к распаду страны, но это потом, а сейчас Горбунов на всю страну объявил о новой задаче партии - это была борьба с пьянством и алкоголизмом. Он добился постановления ЦК, где чёрным по белому было написано: "Отстранять от должности партийных руководителей, склонных к пьянству". Теперь Соснина он мог брать голыми руками. Но, борясь с Сосниным, он ввёл в стране по сути дела сухой закон, чем противопоставил себя народу. Его популярность стала падать. Виной всему было его незнание России.
В комедии "Первый винокур" Л.Н.Толстого старый чёрт говорит мужицкому чертёнку: "Ну, молодец! Заслужил краюшку. Теперь только бы вино пили, а они у нас в руках всегда будут". И в этой подчинённой бесам стране целиком слушались бесов. Строчили друг на друга доносы. Охраняли, жгли и убивали друг друга в лагерях. Загадили реки, озера и всю вокруг территорию. Оскверняли храмы, воровали иконы и не только у Бога, но и друг у друга, воровали всё, что плохо лежит и пили, пили, пили. И вот с этим бесовским злом решил бороться сам бесопомазанник.
Везде прошли партийные собрания для острастки, некоторых сильно пьющих снимали с должностей. Машина закрутилась, борьба пошла полным ходом. Милиция отлавливала на улицах пьяных мужиков и кидала в вытрезвители. Все эти заведения были переполнены.
- Смотри, Вася, не нарвись, - говорил комдив. - С выпивкой будь поосторожней, пока не наполнят весь этот поезд. Когда все вагончики заполнят и поезд укатит, затихнут, тогда и выпить можно. Сегодня был у секретаря райкома. Мужик уже перестроился. В кабинете вместо бутылки чайный сервиз ставили, правда, в чайнике вместо заварки коньяк был, вот и пузырили из него. Отдыхал в Крыму, жалуются крымчане: их заставили вырубить все виноградники. Не выдержав этого, на чердаке повесился знаменитый селекционер - виноградарь, учёный.
Бурцев умел ладить с людьми и сейчас на новом месте с комдивом он также нашёл общие точки соприкосновения, вернее нашёл эти точки сам комдив. Бывают в жизни такие люди, обладающие определённой энергией: не знаю, с космоса она или от Бога, но знаю, что к обладателю такого дара льнут люди, чтобы пообщаться и поделиться самым сокровенным. Из таких людей в старину, наверное, получались колдуны и шаманы и к ним шли люди со своими болезнями, горем и бедами. Таким даром и обладал Бурцев. Хотя он до конца и не осознавал этого, но всегда чувствовал к себе уважение людей. В поисках такой отдушины и зачастил к Бурцеву комдив. Он был лет на десять старше Бурцева, успел повоевать в Анголе и в Афганистане, был на хорошем счету у командования, считался перспективным офицером. Но этой осенью в конце ноября случилась трагедия. Конец осени - это короткие дни и сильные туманы. Вечером на служебной "Волге" водитель вёз из города его жену и дочь. В тумане он не увидел стоящий на дороге каток, который оставили горе-дорожники. Водитель и жена скончались на месте, а дочь, не приходя в сознание, спустя неделю. Получив такую травму, искореженная войной душа, больше не смогла бороться. У него не было настоящего, а коль нет его, стало быть, и нет будущего. Он жил только прошлым, войной в Афганистане и мечтал туда снова вернуться. И в это прошлое он мог возвращаться только с помощью бывшего на войне Бурцева. Всегда начинался разговор со слов: "Вася, а ты помнишь в Афганистане?" И дальше шёл один монолог - длинный рассказ о каком-нибудь бое или интересном случае. Иногда эти рассказы повторялись, когда комдив был сильно пьян. А пьяным он становился всё чаще и чаще.
Сегодня, как обычно, он зашёл к Бурцеву домой и поставил на стол бутылку.
- Ты себе, Вася, наливай на самом донышке, чтоб не спился как я. А мне можешь всё остальное, не могу её один пить.
- А зачем же тогда пьёте?
- И без неё не могу.
- Может быть, Юрий Владимирович, надо бы и побороться?
- А зачем бороться. Скоро "консенсус" все виноградники вырубит, западные вина будут не по карману, а водки уже и сейчас нет, вот эту еле взял. Мужики завелись, друг дружке морды бьют, думал и мне перепадёт. И чего это, Вася, наши вожди всё с растениями борются. Этот с виноградниками, а Хрущев с пшеницей боролся, всё кукурузу сеял. Я служил на севере, и там пытались её культивировать. Мозгов у них нет что ли? Ну и чего они добились? В булочных, помню, очереди километровые были, как сейчас за водкой. Хлеб из кукурузной муки был - есть невозможно. На следующий день как камень. Солдаты баловались. Возьмут холостой заряд, засунут буханку в ствол вместо снаряда, по соседнему танку как вмажут этой буханкой, аж броня трещит. Не тем они занимаются, борются с чем-то непонятным. Мужика надо из "свинарника" вытаскивать, чтобы он жил нормально.
- А как из него вытащишь, если замкнутый круг. Бюджет-то алкогольный. Люди в стране работают фактически за водку. Сейчас стали бороться с пьянством, бюджет не дополучает огромных денег.
- Ты прав, экономики нет, она в основном военного предназначения. Помню, когда дочь ещё жива была, стала просить меня, чтоб я ей джинсы купил. Поехали мы с ней на рынок, пол дня потеряли - у спекулянта одного нашли. Двести пятьдесят рублей отдал - половину зарплаты комдива. Так что ж это за экономика, если штанов нормальных сшить не можем. Мой друг во Владимире на оборонном заводе работает. Их, кроме оружия, заставили выпускать ещё швейные машинки и мясорубки. У них новейшие станки с программным управлением на сталь рассчитаны, а корпус швейной машинки - из чугуна. Говорит всё забивается, станки ломаются, программу запустить нельзя. Одним словом, на "коленке" всё клепают. А модель машинки - "Зингер", которую после Победы из Германии привезли, только название изменили. В мире уже лет тридцать таких не выпускают. Все склады забиты, никто их не берёт. Вождь думает, что, сидя в Кремле, шашкой махнул, и вмиг вместо танка мотоцикл сделают. Мир давно от этого отошел: все механизировано и роботизировано. Водка, нефть, да армия - вот на чём и держится это государство. С водкой поборолись, один столб подпилили. Армия слабеет. Ты же знаешь как "консенсус"" к ней относится. То ли он генералов боится, то ли ненавидит военных. Бывает, что у человека аллергия на мундир. Осталось упасть цене на нефть и этому Союзу п…дец придет.
- Ну, это вы уж слишком драматизируете.
- Придет, придет! Почему драматизирую! Раньше империи, какие были? И где они? Почему ты думаешь, что мы особенные.
- Мне один афганец, замечу, весьма эрудированный, в беседе со мной высказал примерно такую же теорию - о неизбежности гибели Советского Союза по причине ослабления силовой составляющей, и рождения десятка мелких правителей на местах.
- А ты что, считаешь, он не прав? Вожди в республиках спят и видят себя без Москвы. Она им вроде бы, как и не нужна. Нефть, газ, металл - всё в республиках. А в Москве только одни кабинеты, а если ещё и на армию смотреть сквозь пальцы и держать её в нищете - всё обречено на гибель и развал. Это же известная теория развала империй. Только вот жаль, что там, наверху, не признают это государство империей, а то эта теория им бы как раз подошла. Ты думаешь, из-за чего они распадаются. Из-за разложения элиты. Римская империя как развалилась? Знать выставляла свои богатства на показ. Дразнила бедноту. Дворцы, бассейны, наряды, кареты и самое страшное - высокомерие. Богатый кушал только лёжа на боку. А попробуй кушать лёжа на руке - трудно. Для этого они держали слуг, чтобы те клали им в рот. Доигрались, в одночасье всё рухнуло. Вот и наша элита тоже играет с огнём, всё дальше удаляется от народа. И это не важно, под какой идеологией мы живём. Главное, какое соотношение бедных и богатых. И чем больше эта пропасть, тем быстрее развал. И будет дробиться до тех пор, пока элиты этих раздробленных частей не поймут, что народу надо давать жить, что в стране должно быть больше пятидесяти процентов среднего класса. Только тогда наступает стабильность. А они пудрят людям мозги, и с растениями борются. Бороться надо с нищетой. Давать людям экономическую свободу и они сами победят нищету. Государство - это судья на поле со свистком. А все остальные в экономике игроки. А наше государство и со свистком бегает, и в ворота норовит забить.
Шло время. Бурцев с каждым днём все убеждался в правоте комдива. Огромная бетонная глыба, именуемая Советский Союз, имела в себе стальные стержни. Они шли от Москвы в столицы республик, оттуда в области и районы, и так до самого предприятия. Всё это было покрыто сетью силовых структур, внутри которых тоже была руководящая и направляющая роль партии. Вся страна была пронизана сетью арматуры. И ни одна республика, ни один край или область из этой сетки вырваться не могли.
На съезде народных депутатов Горбунов был избран первым президентом Союза. Тут же провозгласили о ликвидации шестой статьи Конституции "О руководящей и направляющей роли партии". В огромной глыбе бетона вмиг исчезла арматура. Она просто проржавела изнутри. От цельной глыбы бетона начали отваливаться куски. Первыми заявили о себе прибалтийские республики. Там появились партии и союзы. О своем праве на самоопределение заявила Литва, за ней последовали остальные. Горбунов в отчаянье бросил на эти республики войска. Озлобленные, униженные нищетой военные воевать за Горбунова не захотели. Но все равно, в Вильнюсе и в Риге пролилась кровь. Все члены Политбюро, высказывающие дружное "одобрям" своему генеральному, сейчас смотрели на него враждебно. Экономика рухнула. Увидев свою беспомощность и неспособность управлять страной, Горбунов все внутренние дела возложил на премьера, а сам занялся внешней политикой. Делая одну уступку за другой, он полностью выдал Западу всю агентурную сеть, за что и стал врагом у работников силовых структур и, особенно, у кэгэбистов. А КГБ - это власть. Тайные нити ставили и убирали тех или иных руководителей. Поссорившись с этой структурой, Горбунов обрек себя на потерю власти. Но он знал, что делал. Рано или поздно с властью приходится прощаться. Без власти, а ещё и без денег, жить ещё хуже. За все эти уступки ему было обещано большое вознаграждение. И Запад не поскупился. Его сделали лауреатом двух премий: Нобелевской и премии Фиджи. Теперь он был полностью подвластен Западу. А там, в спецслужбах разрабатывали только одну стратегию - с помощью Горбунова развалить "империю зла". Если не развалить, то хотя бы ослабить до такого состояния, чтобы в ближайшие полвека Союз не мог претендовать не то чтобы на первую державу, но и в первой десятке не был бы. Наконец-то, сбылась мечта Гитлера - многонациональная держава распадалась изнутри. С этой надеждой он шёл когда-то на Москву и просчитался. А теперь, благодаря кучке бездарных руководителей, это всё случилось. Страна была на грани коллапса. Дефицитом было всё: одежда, еда и даже такие мелочи, как туалетная бумага. Оскорблённый и униженный народ больше не мог этого терпеть.
Бурцева в это время откомандировали в Западную группу войск. Когда он прибыл в Германию, был поражён аккуратностью, пунктуальностью и дисциплинированностью немцев. Начавшийся развал в центре Союза сюда ещё не дошел, но он дойдёт. Кремлёвская бездарность коснется и сателлитов. Но это потом, а сейчас Бурцев увидел изобилие продуктов в магазинах, отсутствие нищих и грязи на улицах. После той голодухи и очередей с драками за вареной колбасой, его особенно поразили магазины с сотнями сортов колбас, сыров. Не знаю, правда или нет, но ходила среди советских военнослужащих легенда. Однажды советская туристка, будучи в ГДР, зашла в продуктовый магазин, увидев такое количество колбас, воскликнула: "за что"?! И упала в обморок. Василий вспоминал, когда они были на учениях под Калининградом, зашли с Ворониным в магазин в городе Черняховске. За прилавками огромного универсама стояли девушки, а на прилавках одна только мойва.
- Что у вас можно купить? - спросил Воронин у девушки.
- Только нас, - пошутила девушка, - выбирайте любую. И все хором засмеялись. Даже за талоны, которые ввело правительство Горбунова, нельзя было ничего купить. Огромная страна с большими человеческими ресурсами, с одной шестой суши земли, с одной четвертой запасов леса всей планеты, с огромными запасами золота и серебра, платины и меди, алмазов и изумрудов, нефти и газа, бездарностью - бездеятельностью и болтовнёй правителей доведена до разрухи.
- За какие грехи страна-победитель живет во сто раз хуже побеждённых, - думал Бурцев. Они тоже строят социализм, но он почему-то оказался другой. Выходит идеология не во всем виновата, а виноваты сами люди. Прав был Бердяев: "в России всегда старались распределить и уравнять, но не производить и творить". Из-за этого революцию совершили. Все бредили одним - отнять и поделить. Господа радикалы хотели разбудить русского мужика. Ну, разбудили, дальше что? Россия как была по определению Карамзина, так и осталась "воровской". Словно гниль засела в нашем обществе, и мы никак не можем победить воровство, взятки и бюрократию. А самое основное и постыдное - это рабство. То рабство, которое отменил Александр второй, осталось у нас в душе. Оно мешает нам жить. Никакие манифесты отменить его не смогут, поэтому и позволяем мы власти творить над собой всё, что вздумается. Каждый в этой стране ощущает себя рабом, а тот, кто проберётся в эшелоны власти, восклицает: "Ура, я не раб, я рабовладелец". И никакие революции, реформы и кровопролития не изменят сути вещей, пока человек сам не захочет жить по-человечески.
Полк, который принял Бурцев, был полного состава, почти две тысячи человек. Он размещался в небольшом немецком городке, где размещался и штаб армии. Штаб дивизии находился в двадцати километрах. Командарм в полку бывал чаще, чем непосредственный начальник, комдив. Со всеми армейскими начальниками у Бурцева сложились хорошие отношения. Дивизионные начальники служб в полку почти не появлялись. За это в дивизии полк Бурцева называли "придворным". Как только принял полк, он привёл в порядок запущенные, казармы, отремонтировал столовую.
Спустя полгода городок выглядел ухоженным. Солдаты занимались боевой подготовкой. Только здесь Бурцев ощутил полноту той службы, чем должен заниматься каждый офицер. То, о чем он мечтал с курсантской скамьи.
В кабинет Бурцева вошёл Черняк, начальник штаба полка.
- Разрешите войти, товарищ подполковник?
- Входите, Евгений Иванович, зачем спрашиваете, коль зашли.
- Звонили немцы, в гости рвутся.
- Какие немцы?
- Наши друзья. За каждой нашей частью закреплены воинские части ГДР и нам приказано с ними дружить. А вы что, не знали?
- Мне старый командир ничего не говорил.
- Замполит должен был сказать. Он, товарищ подполковник, ничем не хочет заниматься. Немцы волнуются. Говорят, командир полгода, как сменился, а их не приглашает для знакомства.
- Куда там надо звонить, я не знаю. Звоните, приглашайте.
- Я уже пригласил в субботу на восемнадцать.
- А что для этого нужно?
- Василий Петрович, вы же не ребёнок. Начальника продовольственной службы надо вызвать, поставить задачу. Пусть столы накрывает.
- Евгений Иванович, надо бы уточнить, сколько человек будет.
- От немецкой стороны - из полка четыре человека: командир, начальник штаба, замполит и переводчик. Из военкомата - военком и замполит. Итого, немцев шестеро. С нашей стороны - командир, все замы и парторг. С офицером особого отдела - восемь.
- А этого зачем? Следить, чтобы Родину не продавали? Я лично не собираюсь. В Афганистане не продал, а вы уже проверенные.
- Обидится. Старый командир его всегда приглашал.
- А я не буду, мы с ним не в таких уж тёплых отношениях, чтобы рюмку пить. Они у меня за стенкой с замполитом каждое воскресенье гудят. Стенка тонкая, пьяный бред его у меня вот уже где.
Бурцев провёл пальцем по шее.
- Параграф первый - командир всегда прав. Вычёркиваю из списков, - сказал Черняк.
- А если не прав? - засмеялся Бурцев.
- Тогда смотри параграф второй.
- А что во втором?
- Параграф второй, - Черняк поднял указательный палец вверх. - Если командир не прав, смотри параграф первый.
- Да, ну вас, - Бурцев расхохотался. - Позовите Сергей Сергеевича.
Зампотылу, коренастый, лысоватый подполковник, появился тут же.
- Сергей Сергеевич, к нам гости прибудут.
- Я уже в курсе дела. Черняк мне говорил. Мои подчинённые уже занимаются этим вопросом.
- Молодцы, какая слаженность. Если бы на полигон, как на пьянку, командиру делать было бы нечего, - сказал Бурцев и улыбнулся.
- Вы думаете, мне приятно этим заниматься, от прохиндея начпрода быть зависимым? Он ворует, а я вынужден молчать, потому что сам сегодня его заставляю это делать. Знаете, Василий Петрович, чем отличаетесь вы от командира немецкого полка. У него для этих дружеских встреч есть представительская статья, государство для этого выделяет деньги, а вам надо всё украсть, списать на дополнительное питание солдат или на краску.
Немцы прибыли точно в назначенное время. Потом Бурцев часто удивлялся их пунктуальности. В начале разговаривали в кабинете командира полка, знакомились, пили кофе. Спустя полчаса в кабинет зашёл зампотылу и кивнул Бурцеву головой. Тот встал и пригласил всех в офицерскую столовую на ужин.
Гости были без переводчика. Командир полка, молодой худощавый немец по имени Питер, учился в той же академии, что и Бурцев, и в этом году был назначен на полк. Он прекрасно говорил по-русски. Его два зама, молодые, подстать командиру полка, абсолютно не говорили ни одного слова, и, когда кто-нибудь из русских пытался с ними заговорить, они только жевали и в ответ кивали головой. Военком, лет сорока пяти, коренастый толстый немец, тоже по-русски не знал ни одного слова, зато его замполит, старый немец лет пятидесяти семи, говорил на русском лучше всех, почти без акцента. Он взял на себя функции переводчика, и быстро, почти синхронно, переводил. После изрядно выпитого, как ни странно, но публика стала понимать друг друга. Видать, пьяный человек уходит от Бога. И с него снимается гнев, который Бог возложил на людей в период строительства вавилонской башни, и человек на подсознательном уровне переходит на тот единый язык, которым владели люди до ее строительства. Офицеры вели диалог друг с другом, размахивая руками, объясняясь жестами и вперемежку русскими и немецкими словами, иногда вставляя английские, оставшиеся в памяти после школьной и курсантской скамьи. Бурцев завёл разговор с замполитом военкомата.