Никифиров достал из папки листок бумаги и протянул его Хладову.
- Это, так сказать, очерченный круг подозреваемых. Только эти полтора десятка людей систематически получали или могли получать информацию о Кузнецове и его прежней деятельности. Теперь следует определить, на ком следует сосредоточиться в первую очередь.
Хладов внимательно просмотрел список, на минуту задумался, потом резко бросил:
- Сосредоточьтесь на Котове. Я думаю, что это тот, кто нам нужен. Поставьте на прослушивание его домашний и служебный телефоны. Наружку ставить опасно - это может его насторожить. Лучше изолировать Кузнецова. Аккуратно проведите его изъятие и отправьте на объект "Ферма". Помните - он может оказать сопротивление, и вообще, он очень опасный человек. Кому думаете поручить это дело?
- Григорьеву! - без колебаний ответил Никифоров. - У него и его людей большой опыт в таких делах!
- Хорошо! - одобрил Хладов. - Но за операцию несете ответственность лично вы.
Он подошел к окну и с минуту так стоял, глядя на пустой постамент бывшего памятника Дзержинскому. Но Никифоров понимал, что разговор еще не окончен. Вот Хладов резко повернулся и бросил:
- Трудно сказать, что может выкинуть Кузнецов при задержании. У него наблюдались… некоторые странности в поведении, потому и отправили его в резерв. Но имейте в виду - в свое время он был одним из лучших. Поэтому особенно не церемоньтесь. Главное - никакого шума, никаких свидетелей и попутных потерь!
Выйдя из кабинета Хладова Никифоров остановился в размышлении, осмысливая новую информацию. Если Хладову так опасен Кузнецов-Ладыгин, то почему его просто не убрать? Не потому ли, что в действительности Хладова интересует Котов? А почему? А потому, что не для себя Котов разыскивает Охотника-27, а по чьему-то заказу! Вот заказчика и хочет вычислить Хладов, его он и боится! А Охотник для него - просто приманка. Ну что же, тогда все логично, все становится на свои места! Но контакта Охотника с Котовым Хладов допустить не хочет. И желает сделать все тихо и без излишнего шума. Видно, действительно много знает этот Охотник! Ну ладно, Охотника Григорьев, конечно, возьмет! Надо только успеть раньше Котова! И, черт побери, почему же все-таки - Котов?
И Никифоров решил проверить личное дело Котова. Прямо сейчас. И еще одна мысль его волновала. Даже не мысль, а так - какое-то ощущение неясности, необходимости прояснить какой-то вопрос, мимо которого он прошел.
Нет, так совсем не годится! Полный паралич мысли!
Никифоров зашел к себе в кабинет, запер дверь и, сняв пиджак и ботинки, улегся прямо на ковер. Итак, полчаса релаксации.
Никифоров, закрыв глаза, принялся постепенно расслаблять мышцы. Сначала он зафиксировал внимание на кончиках пальцев ног. Затем волна расслабления пошла выше и выше, достигнув мышц лица. Потом наступило странное состояние не то полета, не то падения, - и короткий сон, минут на пять, на тридцать вздохов - не более.
Никифоров полежал, последовательно напрягая мышцы, затем открыл глаза и встал. Вся процедура заняла не более пятнадцати минут, но он чувствовал себя свежим и отдохнувшим. Можно приниматься за дело.
Никифоров сел за стол и занялся материалами на Котова.
11 августа 1994 года, 22.00.
Никифоров пил кофе, хотя знал, что пить кофе на ночь вредно для здоровья. Потом он закурил, хотя это никуда уж не годилось - курить после чашки кофе, выпитой на голодный желудок. Но ему было необходимо сосредоточиться: предстояло еще ехать домой на машине через полМосквы.
Теперь он знал, что отличало Котова от всех остальных, перечисленных в списке: за последние три года Котов пять раз был в служебных командировках в Таджикистане. Две из них - по три-четыре месяца, остальные - недели две-три. Цель командировок - координация усилий спецслужб России, Таджикистана и Казахстана по предотвращению контрабанды наркотиков. Ничего подозрительного или экстраординарного с Котовым в командировках не происходило, но связь была несомненна: Хладов без колебаний выделил Котова из списка. Почему? Скорее всего, потому что имелся еще один список. Этот список был неизвестен Никифорову, и в этом списке тоже фигурировал Котов.
Что же это за список? Учитывая область профессиональных интересов Хладова, можно предположить, что речь идет об утечке информации или фактах коррупции среди лиц, призванных бороться с наркопреступностью. А то, что Хладов не считает нужным полностью проинформировать своего заместителя, говорит лишь о стремлении соблюсти максимально возможную секретность.
Правдоподобно? Вполне. Ну а если посмотреть на дело с другой стороны? Что, если честный служака Котов накопал компромат на Хладова и пытается добыть неоспоримые доказательства через Ладыгина-Кузнецова? Тогда вполне понятно желание Хладова избежать малейшей огласки и в то же время любой ценой помешать контакту Котова с Кузнецовым. А что, если расследование Котова санкционировано свыше? Тогда можно запросто сгореть вместе с Хладовым! Вполне возможный вариант, - скольких людей сгубила близость к начальству!
Доложить руководству? Но за время работы с Хладовым Никифоров понял, что Хладов скорее простит измену Родине, чем измену ему лично.
Что же делать? Думай, полковник, думай, а то не быть тебе генералом!
Никифоров вздохнул. Впрочем, какое там - генералом! Остаться бы живым полковником! Если Хладов пытается спрятать свой личный скелет в твоем служебном шкафу, да еще от могущественных сил, то уцелеть при таком раскладе - задача не из легких!
12 августа 1994 года, 8.05.
Утро обещало замечательное продолжение. В смысле погоды. Чудесное летнее утро с теплыми лучами солнца, пением птиц и запахом зелени после ночного дождя.
Никифоров уселся в кресло, глянул на часы. Пятница. Наконец пятница! Может быть, удастся завтра съездить на дачу, а в воскресенье удастся сходить на рыбалку. Если дела позволят. Никифоров включил компьютер и начал просматривать список дел на сегодня. И тут вдруг он понял, что за ощущение незавершенности его беспокоило последние сутки.
Кто-то навел милицию на Кузнецова! Что значит - патруль заметил у Кузнецова пистолет? Кузнецов, как явствовало из его личного дела, прошел весьма солидную подготовку и был обучен методам скрытого ношения оружия. При желании он спокойно смог бы пронести мимо милицейского наряда под полой плаща автомат Калашникова! Ну не стал бы Кузнецов "светить" ствол перед милицией, даже имея разрешение на ношение оружия! Не так он выучен!
Зазвонил телефон. Никифоров снял трубку. Звонил начальник группы наружного наблюдения подполковник Сучков. Доклад наружки гласил: вчера, сменившись с дежурства, Кузнецов поехал на квартиру в поселке Северный и с тех пор в контакт ни с кем не вступал и из квартиры не выходил.
- Понял! - ответил Никифоров. Дав отбой, он связался с майором Парновым. Когда-то Парнов работал в Пятом управлении по диссидентам и слыл непревзойденным мастером того, что называется "подход под чужим флагом". Пустячный инцидент перечеркнул его карьеру. Парнов занялся было бизнесом, но прогорел, и Хладов буквально спас его от кредиторов.
- Константин Павлович! - сказал Никифоров. - Поезжай-ка сейчас в одно место…
Никифоров дал Парнову номер отделения милиции и поручил выяснить, кто навел патруль на Кузнецова. Положив трубку, Никифоров облегченно откинулся на спинку кресла. Этот землю рогом рыть будет, но отроет неизвестного наводчика! Кто знает, может, и вылезет кончик очень важной ниточки!
12 августа 1994 года, 12.50.
Охотник вышел из машины и посмотрел на противоположный берег озера. Отсюда отлично была видна торчащая из-за деревьев крыша пансионата "Ориган", глубокий овраг и отделяющая его от озера плотина. Охотник вернулся к машине и полез в багажник.
Машина очень удобно встала под свисавшими почти до земли лапами двух густых елок, и ее практически не было видно шагов с двадцати, и уж тем более с противоположного берега. Колеса не оставили следов на густо посыпанной опавшими хвоей и ветками земле.
Охотник достал из багажника акваланг, облачился в гидрокостюм с ластами и осторожно пробрался туда, где густой ивняк вплотную подходил к воде. Некоторое время Охотник пристально всматривался в противоположный берег и, не заметив ничего подозрительного, пробормотал:
- Мистика какая-то!
И ушел под воду. Примерно через полчаса он появился снова, отдуваясь и стаскивая на ходу ласты. Он явно был доволен. Снял акваланг, гидрокостюм, забросил их в багажник. Затем он уселся на пенек и с наслаждением закурил. Закинул голову, жмурясь на солнце, и с удовлетворением произнес:
- Никакой мистики!
12 августа 1994 года, 13.30.
Едва Никифоров вернулся с обеда, как тут же зазвонил телефон. Это был Сучков, и его доклад не доставил Никифорову никакого удовольствия.
- В 8.10 объект вышел из дома. При себе имел большую хозяйственную сумку типа той, в которой челноки товар возят. Отправился общественным транспортом на Курский вокзал, купил билет до Серпухова и уехал ближайшей электричкой. Сошел на Львовской, сел в красный "Москвич-2141", после чего наши люди потеряли его и…
- Кто был в "москвиче"? - перебил Сучкова Никифоров, с досадой отметив растущее внутри себя раздражение.
- Никого не было. Машина просто стояла на стоянке недалеко от платформы, а объект сел в него и уехал. Номерной знак и приметы автомобиля зафиксированы. Уже выяснили владельца - житель Москвы, некий Радченко. Направил людей на поиски Радченко, жду доклада. У меня - все!
Никифоров, едва сдерживаясь, бросил в трубку:
- Засветились твои мудаки! Объект слежку почуял и сбросил "хвост"! А вы не подстраховались! Плохая работа, Виктор Борисович, очень плохая!
Сучков обиделся на несправедливый упрек, но не подал вида, лишь голос его зазвучал холоднее и официальнее:
- Товарищ полковник! Мои люди двигались в двух машинах параллельно электричке по "М-2". Сразу перекрыли наиболее вероятные направления: на Лаговское и на Толбино. Где-то он по проселку ускользнул, или же в Львовском затаился! И слежку он заметить не мог, мы его по высшему разряду вели, как иностранного резидента. По всему видно - ранее отработанный прием. Мои люди утверждают, что он по дороге даже не проверялся ни разу!
Никифоров уже успокоился.
- Вот что, Виктор Борисович! Держите под наблюдением квартиру и место работы объекта. И срочно проясните ситуацию с тем красным "москвичом"! Все ясно?
- Так точно!
- Тогда все!
Никифоров положил трубку. И чего он взъелся на Сучкова? По всему видно, что Охотник - прожженный тип. Таких вести раньше целое управление подключали! Но его беспокоило смутное предчувствие, что это - не последняя неприятная неожиданность сегодняшнего дня.
12 августа 1994 года, 14.05.
Предчувствия Никифорова не обманули, и через полчаса после звонка Сучкова его окончательно вывел из равновесия полковник Самойлов.
Самойлов прослужил всю жизнь во Втором управлении КГБ, а сейчас ведал координацией усилий по борьбе с терроризмом ФСК и зарубежных спецслужб. После обмена дежурными и ничего не значащими фразами, мимолетными воспоминаниями, вопросами об общих знакомых и прочей словесной шелухой Самойлов перешел к цели своего визита.
- А я к тебе по делу, Виктор Петрович!
- Поможем, чем можем, Андрей Андреевич! Кури, если хочешь!
И Никифоров пододвинул к Самойлову девственно чистую хрустальную пепельницу. Сам Никифоров старался не курить на работе, - уж лучше дома сигару после ужина, - но охотно разрешал курящим собеседникам курить у себя в кабинете и даже держал в столе зажигалку и пачку "Честерфилда", - один из верных способов расположить собеседника к себе.
Самойлов от "Честера" отказался, достал из кармана пиджака "Лаки Страйк", закурил и приступил к делу:
- От американцев нам стало известно, что некий серб, связанный с окружением генерала Драгича, занимается контрабандой оружия в обход эмбарго. Особенно беспокоит американцев то, что в ближайшее время один бывший сотрудник КГБ должен поставить этому сербу десять переносных ЗУРов.
- Честно говоря, я бы не возражал, если бы сербы сбили пару-тройку этих воздушных стервятников, которые под прикрытием миротворчества бомбят мирных жителей в Боснии! - проворчал Никифоров.
- Я бы тоже не возражал против этого, - согласился Самойлов, - если бы не имела место контрабанда оружия из нашей страны! Этого нельзя допустить! Тем более что речь идет о новейшем оружии, совсем недавно начавшем поступать в войска.
- А откуда новейшее оружие у бывшего сотрудника КГБ? - удивился Никифоров.
- Он просто посредник, - пояснил Самойлов, - а вот продавца найти не так просто! Военной контрразведке пока даже не удалось выяснить, откуда это оружие было похищено! Впрочем, ты же знаешь наших коллег из "трешки": даже в благополучные советские времена за год по стране пропадало столько оружия, что хватило бы для вооружения целого батальона, а наши доблестные особисты занимались черт знает чем! Ну а сейчас ежегодно похищаемым оружием, наверное, целую дивизию вооружить можно! И это не считая того, что побросали в бывших союзных республиках!
- Вы держите этого бывшего коллегу под наблюдением? - спросил Никифоров.
- Увы! - вздохнул Самойлов. - Мы зафиксировали всего одну встречу серба и посредника. Нам удалось их сфотографировать, - и это все! Парень довольно лихо ушел от наших людей. Вся проблема в том, что больше встречи не будет: серб обеспечивает только транспортировку, следовательно, проплата поставок либо уже состоялась, либо сделка финансируется кем-то внутри нашей страны. Поэтому единственный шанс найти продавца - это сесть на хвост посреднику. Я надеюсь, что вы по фотографии быстро установите личность посредника, связи и его предполагаемое местонахождение, - о вашей электронной картотеке легенды ходят!
И Самойлов положил на стол фотографию, сделанную скрытой камерой в каком-то маленьком кафе. Никифоров взял фотографию, мельком бросил на нее взгляд и сунул в коричневую папку.
- Сегодня же отдам в работу! - заверил Никифоров. - Позвони в понедельник!
- А успеете? - усомнился Самойлов. - Хорошо бы! Буду весьма признателен!
А Никифоров не сомневался, что успеет! Хотя ракурс был весьма неудачен, Никифоров сразу узнал собеседника сербского патриота. Вне всяких сомнений - это был бывший боец спецподразделения Охотник-27. Он же простой сотрудник охранной фирмы Кузнецов. Он же хороший парень Серега Ладыгин.
12 августа 1994 года, 17.30.
Никифоров смотрел на стрелки настольных сувенирных часов. Часы были в массивном мраморном корпусе с красивым золотистым ободком, по которому тянулась надпись: "Дорогому Виктору Петровичу в день 40-летия от коллег по службе". Изящные золотистые стрелки бессильно висели на оси, свесив острые концы над цифрой 6.
Настроение Никифорова полностью соответствовало положению стрелок: состояние духа "повисло на полшестого". Минут пять назад из кабинета Никифорова ушел Сучков.
Сучков ничем не порадовал шефа, если не считать того, что Охотник снова объявился у себя на квартире в Северном. Появился он там около четырех часов дня и больше никуда не выходил.
Владелец красного "Москвича-2141" господин Радченко уже неделю отдыхал на Кипре и намеревался наслаждаться морем и солнцем еще столько же. Машина должна была находиться на платной автостоянке, однако охранник заявил, что непосредственно перед отъездом Радченко собирался поставить машину в ремонт и в настоящее время ее на автостоянке нет.
Тем не менее через час после визита человека Сучкова напарник охранника подогнал машину Радченко на стоянку.
- Короче, история старая как мир! - подытожил Сучков. - Ребята сдают напрокат машины длительно отсутствующих владельцев, с этого и живут, а зарплата охранника им вроде как пособие! Мой человек заснял на видеокамеру то, как охранник ставил машину Радченко на автостоянку. Так что, если понадобится, ребят можно будет прижать!
Никифоров поморщился и бросил:
- Какая нам от них польза? На случай, если Кузнецов еще раз обратится к ним за автомобилем? Да они теперь сами на короткий срок на дно уйдут! Нет, не теряйте времени! Держите Кузнецова под плотным наблюдением, но очень аккуратно, - он ничего не должен заподозрить!
- Насчет Кузнецова, Виктор Петрович… Есть кое-какая информация! - сказал Сучков. - В общем, кто-то еще его ведет! Сегодня мои люди засекли двоих типов, следивших за Кузнецовым, когда тот выходил в продуктовый магазин и за сигаретами.
- Не наши ли коллеги это, Виктор Борисович? - спросил задумчиво Никифоров.
- Не похоже, Виктор Петрович! - отозвался Сучков. - Но ведут себя вполне профессионально! Слежение вели цепочкой с использованием личной маскировки. Взять их под наблюдение? Или потрясти?
- Пока под наблюдение возьмите! - распорядился Никифоров. - А там видно будет! Но главное - Кузнецов!
После ухода Сучкова Никифоров попытался проанализировать ситуацию, но почувствовал, что она выходит из-под контроля: слишком много неизвестных появляется в последнее время. Если за Кузнецовым установил слежку не Котов, а уж Самойлов тем более не успел бы на него выйти, то получается, что Кузнецовым интересуются уже четыре стороны: Котов, Хладов, Самойлов и неизвестные, повесившие "хвост" на Кузнецова сегодня утром. Как тут можно что-либо спланировать! Не начать бы друг в друга палить!
Размышления Никифорова прервал Парнов, попросившийся на доклад.
- Нашел я того лейтенанта, что Кузнецова задерживал и взял его в работу, - оживленно рассказывал Парнов. По всему было видно, что он полон энергии и соскучился по живому делу.
- Лейтенант Сафонкин. Тот еще тип! Я его возле дома перехватил, так подъехал он на собственном "ниссане"! Неплохо наша милиция живет, а? Оно и понятно, знаете ведь, какие тарифы у них? Торгашей на рынке трясут: положительное заключение о результатах инспекции коммерческой палатки - от пяти до ста пятидесяти "баксов". А если сам "залетел", так вообще… Обычное административное правонарушение прикрыть - от ста до пятисот "баксов". А ежели что серьезное? К примеру, вещдок скрыть - так там цена уже за тысячу "зеленых" подымается! Прикрыть дело по изнасилованию стоит три-пять тысяч "баксов". Но тут, как правило, делятся и с потерпевшей! А часто - с якобы потерпевшей.
Никифоров с интересом слушал Парнова. Тот внушал ему симпатию своей искренней тягой к живому делу и стремлением завоевать его личное, полковника Никифорова, доверие.
- И дела по наркотикам таким образом прикрываются? - спросил Никифоров.
- А почему нет? От семи тысяч "баксов" плюс наркотики!
- А преступления они хоть раскрывают? - поинтересовался Никифоров. - Ну, хотя бы за деньги?
- Конечно, и такие услуги населению милиция тоже оказывает! - засмеялся Парнов. - Грабанули тебя - кражу раскроют за три-пять процентов от суммы украденного!
Тут Никифоров вспомнил про свою стоящую во дворе "восьмерку" и спросил:
- А если автомобиль угонят, во сколько обойдется его вернуть?
- Ну, если не дешевле "восьмерки", то две штуки "баксов" выложить придется!