К удивлению Хольтена, в римском аэропорту его встретил не только Фребен, но и Капплер. Фребен объяснил, что Капплер решил присоединиться к "нелегальной" разведывательной сети, несмотря на весь связанный с этим серьезный риск. Он распорядился установить радиоаппаратуру в отдельном помещении в десятиэтажном здании на Виа Тассо, в котором располагался его отдел. Так возник центр радиосвязи при атташе германской тайной полиции в Италии. В тот же вечер началась наладка аппаратуры. Утром 19 сентября был установлен контакт с радиоцентром VI управления РСХА в Ванзе, окрестностях Берлина. Сразу же начался оживленный радиообмен. В первом же блоке информации было дано пояснение к невнятному изречению относительно "нападения на Муссолини". Берлин предупреждали, что оппоненты дуче, которых становилось с каждым днем все больше, намерены воспользоваться запланированным на 24 июля съездом партии фашистов для того, чтобы попытаться свергнуть его. Но как видно, все были глухи к этим тревожным новостям.
Неожиданно раздались звуки сирен. Хольтен засобирался в убежище, но Капплер и Фребен стали уверять, что никакой опасности не было: "Бомбардировщики пролетают над Римом, чтобы наносить удары по целям на севере Италии, но никогда не трогают столицу. Правда, иногда они сбрасывают над городом листовки". Радиообмен продолжался. Неожиданно раздался телефонный звонок. Капплер снял трубку и после разговора пояснил, что только что получил от итальянских властей подтверждение, что бомбардировщики союзников действительно летят на Рим. Он предложил Хольтену понаблюдать за действиями авиации противника с крыши здания, откуда был прекрасный обзор. Хольтен согласился, и вся компания отправилась наверх. В момент, когда Хольтен открывал люк на крышу, раздался оглушительный взрыв. Сила взрывной волны чуть не сбросила его вниз. Так столица Италии впервые подверглась бомбовому удару.
С военной точки зрения результаты бомбежки были незначительными. Пострадали несколько десятков человек, было разрушено несколько зданий, представляющих историческую ценность, в том числе знаменитая базилика Сан-Лоренцо. Однако моральное воздействие этого удара было огромным. Обнаружилось, что жители столицы совершенно потеряли волю к сопротивлению. Они вдруг поняли, что война - это не только боевые действия где-то далеко от Рима. Это - гибель родственников и близких, разрушение домов, потеря имущества. Как только жители пришли в себя после пережитого шока, толпы горожан бросились на улицы и дали выход эмоциям. Люди бродили по городу, дрались друг с другом, плакали, кричали. Нескольких полицейских, пытавшихся навести порядок, просто смели. Высокопоставленные представители фашистской партии, в свою очередь, тоже попытались успокоить людей, что тоже не увенчалось успехом. Наверное, здесь требовалось личное вмешательство Муссолини, но его в тот день не было в городе: дуче находился в Фельтре (область Венеции), где ему приходилось в очередной раз выслушивать бесконечные речи Гитлера о грядущей победе. Обстановку удалось разрядить после вмешательства римского папы.
Хольтен, который находился на городских улицах, лично видел, как слова святого отца, переезжавшего из одного разбомбленного района в другой, помогали остановить неистовство толпы, несли мир и успокоение запуганным людям, многие из которых были на грани истерики. Но Хольтену было понятно, что его прогноз трехмесячной давности о том, что итальянцы хотели бы как можно скорее выйти из войны, полностью подтверждается.
Он отправил в Берлин радиограмму, в которой честно и без прикрас рассказал о настроениях, царивших в Риме. Документ попал в ставку Гитлера раньше, чем официальный отчет из посольства. Когда в посольстве, где никто понятия не имел о существовании радиоцентра Фребена, узнали, что их данные запоздали, там решили, что служба безопасности общается со ставкой фюрера напрямую, по телефону. На имя Риббентропа была немедленно составлена жалоба о том, что прежде такой привилегией пользовалось исключительно дипломатическое ведомство. Риббентроп в ответ тут же подготовил приказ о том, что все немецкие официальные ведомства должны пользоваться для связи с Германией исключительно телефонной линией посольства в Риме.
Антивоенные настроения в Италии набирали размах, 24 июля 1943 года Муссолини был свергнут, арестован и направлен к месту тайного заключения. К власти пришел маршал Бадольо. Вечером 25-го числа Гитлер объявил на совещании в своей ставке, что необходимо проведение специальной операции с целью восстановления власти Муссолини. Параллельно были подготовлены сразу две операции под кодовыми названиями "Штудент" и "Ось". Первое кодовое название содержало в себе прозрачный намек: Штудент командовал парашютно-десантными войсками Германии, таким образом, становилось очевидно участие в акции этих войск. Поэтому операция получила новое название "Аларих". Роль подразделений парашютистов сводилась к тому, что они должны были арестовать всех заговорщиков во главе с маршалом Бадольо, а также всех членов королевской семьи. Целью операции "Ось" было разоружение ВС всей Италии в случае, если будет принято решение о выходе страны из войны. Вся власть передавалась в руки германского военного командования.
Риббентроп, как обычно, был абсолютно не в курсе происходившего. Решив самостоятельно воплотить в жизнь операцию "Аларих", он направил послу Германии в Риме Макензену телеграмму, в которой приказывал ему арестовать Бадольо и всех членов королевской семьи. Получив от руководства приказ на проведение арестов, Капплер направил в посольство все свои силы, которые состояли из него самого, заместителя, молодого сотрудника управления криминальной полиции, ординарца и девушки-секретаря. Потом он саркастическим тоном спросил у посла, достаточно ли таких сил для того, чтобы справиться с пятью танковыми дивизиями, которые Бадольо сосредоточил близ Рима.
Примерно в это же время Шелленберг позвонил Хольтену и ознакомил его с планами, предусматривающими прямое использование военной силы. Хольтен немедленно выступил с возражениями против этих замыслов и пообещал в кратчайшее время прислать в Берлин подробнейший рапорт об обстановке. Он тут же усадил за работу Фребена, а сам провел консультации с рядом войсковых командиров. Все они в один голос заявляли, что не имеют достаточных сил для проведения решительных акций.
3 августа Хольтен прибыл в Берлин с чувством удовлетворения за прекрасно проведенную группой "Бернхард" работу, которой удалось предотвратить бессмысленные жертвы среди немецких солдат в Италии. Он был обескуражен тем холодным приемом, который оказал ему Шелленберг. Гиммлер был расстроен тем, что данные рапорта Хольтена непостижимым образом совпадали с мнениями Макензена и Кессельринга. Такое единодушие сотрудников различных ведомств заставило Гитлера на время отказаться от прямых военных действий в Италии. Тем не менее он предупредил Гиммлера, что тот поплатится в случае, если принятое решение окажется неверным.
Хольтен вернулся в Рим, где вскоре засомневался в том, что операцию "Аларих" действительно отменили. Причиной этому были действия капитана СС Отто Скорцени. Инженер по профессии, Скорцени был давним другом Кальтенбруннера (они вместе провели студенческие годы в Вене), по рекомендации которого попал на службу в разведку. Теперь его направили в Рим для выполнения чрезвычайно секретного задания, хотя внешне он держался так, будто на свой страх и риск пытался воплотить в жизнь операцию "Аларих". Он разгуливал по Риму и выбалтывал каждому встреченному немцу свой замысел арестовать без всяких колебаний "эту ядовитую гадину, этого коротышку итальянского короля". (Кстати, сам Скорцени обладал внушительным ростом.) Он настолько примелькался в районе расположения королевского дворца и резиденции маршала Бадольо, что вскоре его высокий рост и лицо, украшенное устрашающими дуэльными шрамами, привлекли внимание итальянской тайной полиции. Скорцени официально представился Капплеру, который и объявил ему о том, что было принято решение отложить операцию "Аларих" на неопределенное время.
Но вместо того чтобы покинуть Рим, Скорцени добился встречи с Хольтеном. Первое, что он сказал коллеге, было то, что "по личному распоряжению фюрера" только пять лиц должны были быть посвящены в тайну, чем он в действительности занимается в Риме. Поскольку последним, пятым, из этих людей был Капплер, он не может посвятить Хольтена в детали. Сохраняя серьезное выражение лица, Хольтен осведомился:
- Дадите ли вы мне по бутылке бренди за каждого, помимо этих пяти, если я назову их всех по именам?
Скорцени тут же согласился.
Хольтен, не задумываясь, выдал десяток имен; он уже собирался перейти к следующему десятку, когда Скорцени остановил его, заявив:
- Вы, умники из политической разведки, знаете обо всем. Как вы только умудряетесь выуживать все эти государственные секреты?
Хольтен признался, что получил подробную информацию от своего секретаря.
- А ей откуда все это стало известно? - спросил пораженный Скорцени.
- От вашего секретаря! А теперь почему бы вам не прекратить все эти глупости и не признаться мне, что вы здесь для того, чтобы провести операцию "Дуб", целью которой является спасение Муссолини. Только будьте достаточно откровенным, чтобы признать, что ни у вас, ни у кого-либо из ваших сослуживцев нет никаких данных относительно местонахождения дуче.
Глава 5
СПАСЕНИЕ БЛУДНОГО СЫНА
Задача по определению местонахождения Муссолини, оказавшаяся непосильной для Скорцени, несмотря на все возражения Гиммлера, была поставлена перед политической разведкой. Когда Хольтен позвонил Фребену и поинтересовался, возможно ли выполнение этой задачи, тот просто ответил: "Дайте мне "фунты Бернхарда", а я позабочусь о фактах для вас". Фребена поспешили заверить, что тот может тратить столько, сколько ему будет нужно.
Через нелегальную сеть агентов ему вскоре удалось взять след. Был установлен контакт с сержантом карабинеров, который за сто фунтов стерлингов наличными брался устроить знакомство со своим лейтенантом: тот был в курсе дела. Стороны ударили по рукам, и вскоре Фребен уже беседовал с лейтенантом, который, в свою очередь, запросил тысячу фунтов стерлингов. После недолгой торговли договорились, что часть денег переведут на счет офицера, а остальное он получит после того, как расскажет свой секрет. Когда лейтенанта стали расспрашивать о подробностях дела, он признался, что точного места он не знает, однако полагает, что Муссолини прячут на каком-то острове. Когда Фребен попросил его пояснить, на чем основана такая уверенность, лейтенант заявил: "Муссолини передали морским офицерам". Этого было достаточно для Фребена, и он с готовностью выплатил разговорчивому офицеру оставшуюся часть суммы. Теперь он знал, как действовать дальше. Фребен немедленно обратился к своему старому другу, бывшему командиру патрульной службы порта Генуя. Данное подразделение входило в структуру фашистской полиции и выполняло задачи по наблюдению и контролю за деятельностью морских портов. А еще чуть позже Фребен предупредил Хольтена, что ему придется ненадолго покинуть Рим, поэтому некоторое время с ним не будет связи. Было ясно, что он находится очень близко к успеху.
В Берлине Гиммлер спокойно действовал по собственному плану выявления местонахождения Муссолини. Именно этим и объяснялось его нежелание поручить эту задачу VI управлению имперской безопасности. Пребывая в характерном для него мистическом настроении, рейхсфюрер СС сумел убедить себя в том, что место, где прячут дуче, можно раскрыть только при помощи "высших сил". Оккультизм в Германии был запрещен приказом Гейдриха еще в 1941 году после перелета в Англию заместителя фюрера Рудольфа Гесса, ярого приверженца оккультных наук. Все мистики оказались в концлагерях, где столкнулись с характерными для таких учреждений скудной пищей, ужасными бытовыми условиями и жестоким обращением.
Но теперь Гиммлер мог спокойно пренебречь приказом Гейдриха и взяться за реализацию плана, который он претенциозно назвал операцией "Марс". Сорок самых известных пророков, предсказателей будущего, астрологов, медиумов, ясновидящих и специалистов предугадывать события с помощью маятника из ужасов концлагеря вдруг попали на роскошную, изолированную от всего мира и хорошо охраняемую виллу в Ванзе близ Берлина, которая принадлежала службе безопасности и обычно использовалась для контактов с высокопоставленными иностранцами. Теперь каждую из ее роскошно украшенных спален занимали по одному еще недавно грязному, оборванному и завшивленному гостю. Им было приказано расположиться в отведенных им комнатах, принять ванну и собраться на совместный ужин. Простой ужин превратился в великолепный банкет с изысканной едой и редкими винами со всей Европы. Потягивая ликер с кофе, который в то время был чуть ли не большей редкостью, чем золото, собравшиеся последовали в специально подготовленный для них зал. Там им объяснили, что отныне все они представляют собой рабочую группу, которой поставлена задача отыскать место, где содержат похищенного Муссолини. Тот, кто обнаружит это убежище, получит свободу и сто тысяч рейхсмарок в награду. К работе планировалось приступить в первый же вечер.
А Фребен в это время находился на пути в Неаполь, имея при себе рекомендательные и презентационные письма, этот непременный атрибут крупного бизнесмена, совершающего деловую поездку из Генуи. Он отправился в порт, где воспользовался рекомендательными письмами, начал опрашивать людей и сумел далеко продвинуться в порученном ему деле, когда вдруг неожиданно оказался арестован. Фребен попал в очень опасное положение, так как, действуя в рамках "нелегальной" шпионской сети, в случае поимки попадал под удар и немецкой, и итальянской сторон. Что же ему оставалось делать? Положиться на свои рекомендации? Это могло сработать, а могло и нет.
Внезапно ему в голову пришла одна идея. В ее основе лежала общая вера всех итальянцев в то, что вскоре союзники оккупируют всю Италию. Еще до того, как его начали допрашивать, он спокойно сознался, что является агентом британской секретной службы, которого направили в Италию с целью проверки гаваней страны на пригодность к высадке в них союзных войск. Итальянские власти конечно же поначалу отнеслись к этой версии скептически. Однако их пригласили в комнату в гостинице, которую занимал Фребен, где приняли очень тепло, а потом продемонстрировали двадцать тысяч фунтов стерлингов в британских банкнотах. Скептицизм итальянцев тут же испарился, и через полчаса Фребена освободили, предварительно принеся ему глубокие извинения и дав контакты "надежных" людей, которые работали в порту и в припортовом районе. При этом запас денег у "британского агента" заметно уменьшился. Зато теперь, заручившись официальным разрешением итальянских властей, он мог спокойно работать.
В Берлине рабочая группа ученых-оккультистов явно решила придерживаться тактики "продвигаться медленно". Они регулярно проводили свои сеансы и уже успели получить некоторые "указания" из потустороннего мира. Тем не менее им не удалось достичь серьезных результатов, которые положили бы конец их образу жизни миллионеров, когда в их полном распоряжении была разнообразная выпивка в перерывах между приемами пищи, обеды из семи блюд, вина из Германии, Франции, Испании и Италии и лучшие ликеры в неограниченном количестве.
Фребен трудился не покладая рук и не жалея тратил отпущенные ему средства. Сопоставив многочисленные письменные свидетельства, подписанные и подтвержденные торжественными клятвами, он пришел к выводу, что Муссолини содержался на небольшом острове Маддалена у северного побережья острова Сардиния, в городке Ла-Маддалена. Соответствующие документы были доставлены в Рим Хольтену, который, после того как прочитал их, сделал серьезную ошибку, раскрыв этот секрет Скорцени. Затем, поскольку из других источников ему стало известно, что Бадольо собирается передать Муссолини союзникам, Хольтен 15 августа срочно вылетел в Берлин, чтобы как можно скорее организовать операцию по освобождению дуче.
Но там его ждало сплошное разочарование. Во-первых, Гиммлер отказался поверить очевидным фактам, Скорцени заявил, что должен все проверить лично. Но самый чувствительный удар ему нанес генерал Вольф, который в преддверии выхода Италии из войны был назначен "высшим руководителем СС и полиции на всей территории Италии". Под предлогом того, что такой специалист, как Хольтен, должен непременно ввести Вольфа в курс дела, генерал настолько явно тянул время, что Хольтен сразу же пожаловался Кальтенбруннеру. Кальтенбруннер резко переговорил с Вольфом, который при следующей встрече сказал Хольтену правду. Он признался в том, что Гиммлер хотел бы, чтобы Хольтен не мог ничего предпринять до того, как его рабочая группа оккультистов наконец сумеет докопаться до истины. А это, по словам Гиммлера, должно будет произойти 18-го числа, когда рейхсфюрер лично посетит виллу.
Узнав об этом, Хольтен сделал несколько телефонных звонков. В числе прочих он позвонил и своему старому знакомому, управляющему виллой, который в прошлом частенько продавал ему вина и ликеры из ее неиссякаемых подвалов. Они договорились о встрече, но на этот раз речь зашла вовсе не о выпивке. Хольтен тщательно устно проинструктировал своего знакомого, проверил, как тот усвоил его указания, и, наконец, уверенный в том, что никаких сбоев произойти не должно, отправился домой ждать дальнейшего развития событий.
18-го числа Гиммлер, как и планировал, лично посетил место работы новой группы. Несмотря на то что ему не доложили ничего конкретного, он остался очень доволен результатами визита. На "высшие силы" нельзя было давить, они сами снизойдут до откровения, когда для этого придет время. Рейхсфюрер призвал каждого из сотрудников работать еще более старательно и стал готовиться к отъезду. Когда он был уже почти в дверях, ему вдруг передали записку на "каббалистическом" языке, вместо подписи там красовался таинственный символ. В записке его просили пройти в одну из комнат "одному", "не привлекая внимания". Сдерживая дрожь нетерпения, Гиммлер пришел, куда его просили, и обнаружил в комнате бочкообразного крепыша с прической Юла Бриннера, который считался известным специалистом по предсказаниям с помощью маятника. Ясновидящий делал руками устрашающие пассы, бормотал заклинания на неизвестном языке и, когда он убедился, что ему удалось полностью завладеть вниманием Гиммлера, закрыл глаза и плавно направился в сторону накрытого материей стола. Один взмах руки, и материя упала. Под ней оказалась большая карта Италии. Предсказатель начал водить над ней маятником. Колебания маятника явственно указывали на область между Сардинией и Корсикой. Маг впал в состояние транса. Вскоре он заговорил глубоким замогильным голосом: "Тот, кого вы ищете, находится там… Мне открылись десять островов. Десять, но один из них - самый большой из всех". К этому моменту "предсказатель" уже делал резкие движения руками над островом Маддалена.
- Я вижу гавань, и в ней много военных кораблей. Я вижу виллу у этой гавани. Тот, кто вам нужен, находится там.
Он покачнулся, как будто вот-вот упадет в обморок. Гиммлер подхватил его и держал до тех пор, пока "прорицатель" не пришел в себя.