Ну и ну!
А ты это того, доверь по старой дружбе - ты в самом деле строиться будешь? Зачем тебе строиться, коль ты деньги уже получил?
Понимаю, понимаю. Ай да Митюха! А я ему свой опыт передаю. Куда нам до тебя, мы же рядом с тобой младенцы. Что за шум?
Кого там еще принесло? Вы куда? Тут не шарашкина контора, а телефонный узел. Смотри, Митюха, пока я тебе опыт передавал, со всех сторон экскаваторы понаехали, бульдозеры, самосвалы панели тащат. Неужто наш котлован хотят отнять?
Эй, зачем на чужой котлован рот разеваешь? Фабрика? Какая тебе еще фабрика? Тут станция уже действует. Не лезь на чужую территорию, кому говорят. Ах, ты сосед будешь, закладываешь новую фирму? Тогда располагайся по соседству с моим котлованом.
Так бы и говорил с самого начала.
Слушай, а ты что производить собираешься? МИФ-77? Что сие значит? Мебельная индивидуальная фабрика: гарнитуры и стенки по заказу, встроенные шкафы, кухни, диваны. Это вещь!
Будем дружить и консультироваться. Глядишь, и стенку вне очереди заработаем, я давно мечтаю, матовую такую, с баром, чтобы внутри зеркало.
Как ты сказал? В порядке строгой очереди по индивидуальному заказу - и денежки вперед? Я тебе денежки, ты мне квитанцию. А стенку с баром когда? У тебя даже котлована нет.
Ты с меня пример не бери. У меня котлован вырыт. Вот выкопаешь свой мифический котлован, тогда и поговорим.
У нас все по справедливости. Я тебе квитанцию на будущий телефон, ты мне квитанцию на стенку с будущим баром.
Что верно, то верно, иначе ты ничего не заработаешь. По себе знаю. Сам живи и давай жить другим.
Ставь вагончик рядом. Была контора; станет две, я тебе свой телефончик одолжу, мы тут такую предварительную запись откроем, тебе и строиться не надо будет.
Ба, совсем забыл. О стенке с тобой болтаю - а где она стоять будет, я же должен ремонт в квартире сделать.
Алло, ремконтора? Горохов с телефонного узла приветствует. Мне бы квартиру отремонтировать. Сметчик уже был, со сметой у нас полный порядок.
За что же вам платить? Ни одного гвоздя еще не забили, а деньги в кассу. А когда же начнете ремонт? Неизвестно... Как вы говорите? Работаете по гороховскому методу? А кто такой Горохов? Я и есть? Выходит, я в свой собственный метод угодил? Слышал, Митюха, какая жизнь пошла. Наш с тобой метод распространяют. Что-то не читал я в газетах о гороховском методе.
Алло, узел слушает. Записаться желаете?.И вы согласны, гражданин хороший, платить за телефон и ждать пять лет аппарата? Ну и клиент пошел. А в гаражно-строительный кооператив не желаете вступить, только денежки вперед. Или индивидуальную стенку МИФ-77 с баром установить в своей квартире по оплаченной вперед квитанции? Неужто согласны? Мечтаете найти концы. А сам-то откуда? Из ремконторы. Тоже в долг живешь. Тогда все ясно.
Хорошо, хорошо, я тебя запишу - хоть сразу на два аппарата. Вот твой будущий номер: 152-16-90, с завтрашнего дня в кассу - и можешь считать, телефон у тебя в кармане.
Ну нет, Горохов не дурак. Пусть другие платят, я не поддамся.
Пусть мой "жигуленок" под снегом гниет, пусть я за стандартной стенкой три ночи в очереди простою, сам свой потолок языком побелю - но вам ни гроша!
Алло, дежурный по узлу слушает. Здравствуйте, товарищ начальник, добрый вечер. Докладывает Горохов: узел стоит на вахте, выжимаем план. От других отбиваемся как можем. А что ваша рыбалка, хорошо клевало? Разве вы не на рыбалке были? Ах, наверху, в управлении, - понимаю. Слушаю вас внимательно. Неужто у них такое тяжелое положение? За что же нам-то? Ага, улавливаю: если мы, то и нам... Вас понял, будет исполнено. Приступаем.
Все, Митюха, кончилась привольная жизнь. Бросают нас на прорыв. Мы теперь как резерв главного командования: наш опыт другим необходим. Все сначала начинать придется.
Алло, гараж? Дайте же гараж, срочно машины заказать для переброски. Что, не гараж, а родильный дом? Гараж-то где? И кто только такую связь придумал.
Кого там? С балкона девушка рукой машет. Это же Вера, мы с ней еще утром договорились.
Ладно, сам на крылечко выйду. Вера, ты меня слышишь? Что? Видишь, но не слышишь? И я тебя вижу, но не слышу. Что лучше: видеть, но не слышать или слышать, но не видеть - вот в чем вопрос.
Да я и так кричу, громче некуда. Вера, я сейчас приказ получил. С удовольствием бы погулял с тобой, ты мне нравишься... Что? Опять не слышишь? Ах, черт возьми, телефона нет под рукой - вмиг бы договорились. Тут, можно сказать, жизненный вопрос решается - а телефон не работает, хоть ты у нас и телефонизирована.
Вера, слушай меня. Перебрасывают нас. Срочно перебрасывают в энский район на прорыв. По приказу начальства. Там у них прорыв, понимаешь. План мы должны гнать, окружающую местность по броне телефонизировать, прогрессивку обещают. Звони мне туда, слышишь, запиши телефон.
Эх, опять не слышит. Ну вот, я тебе бумажку с номером показываю. Не слышишь и не видишь? Вот беда-то какая. Прямо трагедия - хоть с девятого этажа...
Как же это так, товарищи? Взрослые люди, а договориться между собой не могут - слышимости нет. Со всех сторон Горохова общипали: деньги за гараж и ремонт вперед, в кои веки девушку встретил - и не слышу ее.
Куда же мне теперь податься? Посоветуйте мне люди, - если вы меня слышите.
ТАЙНА МОЕГО ШЕФА
(В двух частях)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Садись скорей, Борис, через две минуты начинают. Интересно, хоть сегодня-то мы узнаем, кто похитил пятьсот тысяч. Это какая же будет серия? Третья? В первой пятьсот тысяч украли, во второй начали искать, сегодня предстоит найти похитителя.
Конечно, там орудовала шайка. Но кто у них шеф, вот вопрос. Как это нет шефа? В каждой шайке непременно должен быть шеф. Таков закон жанра. И кто-то непременно должен его заложить.
Да сядешь ты наконец? Уже титры начались. Серия третья, как я говорила. У меня память профессиональная, если бы у меня не было такой прекрасной памяти, я не сидела бы на столь ответственной должности. Мне за память прогрессивку платят.
Уселся? И, пожалуйста, не вздумай налаживать телевизор, видимость отличная.
Знаешь, Боря, у нас на заводе ликование. Утром был митинг, снимали для телевидения, а после обеда прислали утвержденный план из центра. Ни одного процента плюса, представляешь? У всех энное число процентов прибавки, лишь мы остались на том же уровне.
Я лично вручила директору пакет из центра. Он тут же вскрыл, сгорая от любопытства, и расцвел. Говорит мне:
- Кажется, мы с вами неплохо потрудились, Татьяна Сергеевна. Срочно пригласите ко мне главного...
- Что? Я тебе мешаю? Да там и смотреть нечего: операторы, композиторы, костюмеры. С чего начнут серию, как ты думаешь? По-моему, со следователя, он просто душка.
Погоня пошла - вот те на! Кто же кого догоняет? Ага, понятно, преследователи гонятся за преследуемыми. А те удирают, коль эти за ними гонятся.
Ты знаешь, Борис, я бы углубилась в психологизм. Я понимаю, детектив требует внешнего действия: похищения, погони, потасовки. А где психологизм, я тебя спрашиваю? Вот мой шеф - Василий Петрович Красилов - тончайший психолог. "Мы с вами неплохо потрудились" - так и сказал. Разумеется, я ему помогала как могла, но главную работу вел он.
Ой, догоняют! Сейчас их схватят. Стрелять, наверно, будут! Приглуши, пожалуйста, звук, я выстрелов не люблю. Нет, не умеют у нас строить психологическую интригу.
Ты думаешь, это так просто, получить хороший план на год? За это месяцами бьются, доказывают, согласовывают. А мой шеф за один день все организовал.
И никаких связей, уверяю. Работал исключительно на психологии.
Хорошо, Боренька, я тебе расскажу, но чтобы это из наших стен ни-ни-ни, надеюсь, ты меня понимаешь?
Ты знаешь, наш директор молодой, всего полгода на заводе, его и прислали для того, чтобы вытащить наш "Строймаш" из прорыва. Это же позор, крупнейший завод в Энске и больше двух лет сидит в прорыве. Солидная фирма, подъемные краны, грейдеры, наша знаменитая скороварка, наконец. А мы забыли, что такое прогрессивка.
И Красилов сказал твердо:
- Я вас вытащу, все мои резервы будут приведены в действие.
Я лично застенографировала эти исторические слова.
А эти все гонятся друг за другом. Какая длинная погоня, ни грана выдумки, теперь их не догонишь.
Я тебе все объясню, Борис. Это они план по сериям перевыполняют. Им ведь тоже хочется прогрессивку заработать. А то, что действие, несмотря на погони, стоит на месте, никого не касается. Зато план по сериям перевыполнен, прогрессивка в кармане.
За все остальное расплачивается зритель.
Нет, Боренька, там я не была зрителем. Я помогала, и весьма активно. Это у меня пятый директор. К тому же у меня на столе селектор, в любую минуту я могу подключиться к директорскому разговору. Ведь я не только секретарь, я доверенное лицо.
Почему я раньше тебе об этом не рассказывала? Во-первых, ты никогда не слушаешь, с тобой только у телевизора и можно поговорить. А главное, не было результата. Результат лишь нынче пришел - утвержденный план.
Кто? Я перескакиваю? А они не перескакивают? Только что была погоня, а теперь готовят очную ставку. У меня все последовательно, дорогой.
Могу рассказать с самого начала. Его прислали к нам из Эмска, специалист по прорывам. Я выслала на вокзал машину. И вот Красилов появился передо мной в сопровождении главного инженера. Представился первым, спросил, давно ли я работаю. И стаж мой одобряет.
- Надеюсь, Татьяна Сергеевна, мы с вами сработаемся.
Мне он с первого взгляда пришелся: высокий, подтянутый, костюм с иголочки. И в глазах мысль.
Словом, что надо директор, деловой, современный. И не тряпка, ты уже чувствуешь?
Сел в новое кресло, примял его - все впору. Я стою с карандашом наготове: сейчас продиктует приказ о своем назначении, скажет, когда актив собирать.
Он словно не видит.
Включил селектор. И сразу быка за рога - вызывает начальника сборки.
- Товарищ Сергач, почему так долго ремонтируете сушильную камеру? Третий день камера не работает. Или вы надеетесь на солнце? По-моему, на дворе октябрь. Из-за вас может встать вся сборка. Сегодня вечером на совещании прошу доложить об окончании ремонта. У меня все.
Переключил рычажок на пульте.
- Отдел снабжения? Товарищ Мешков? Доложите о причинах срыва доставки проката двенадцатого типоразмера. Пятый участок стоит из-за вас вторые сутки.
- Дорога не дает вагонов, - ответил без запинки Мешков.
- Ну, знаете, если для начальника снабжения вагоны могут служить объективной причиной... Займитесь лично этим вопросом. Вечером прошу доложить о доставке проката.
Точно так же позвонил Красилов и в заготовительные цехи. Главный инженер Никольский стоял рядом и удивлялся подобной осведомленности. А я уже догадалась: новый директор прочитал "молнии" у заводской проходной, вывешенные "комсомольским прожектором". Зоркий глаз!
Через полтора часа во всех цехах знали: у нового директора твердая рука. Завод гудел, как растревоженный улей. Говорили об одном: если новый так решительно взялся за дело, мы наконец-то выполним месячный план, а если дальше повезет, то и годовой. Впервые за эти три года стали думать о будущем с надеждой.
Смотри, очная ставка закончилась, а по-прежнему ничего не ясно. Все-таки видел он или не видел, как пятьсот тысяч брали? Это же не иголка в стогу сена - пятьсот тысяч! Нашему заводу три дня пыхтеть день и ночь, чтобы такие деньги заработать.
Как что дальше? О чем ты спрашиваешь? У нас реальная кипучая жизнь, страсти и круговороты, а здесь сплошное голубое мерцание.
Померцало и рассеялось.
А мы постоянно творим.
Однажды слышу, как Красилов ведет разговор с главным инженером. Тема та же: дадим план в октябре месяце или не дадим.
До конца месяца осталось десять дней, а у нас всего сорок процентов выполнения.
Красилов подсмеивается над главным:
- Даете всего восемьдесят процентов плана, а штурмовщина, как у больших, на все сто процентов. Вам не кажется такое положение, мягко говоря, странным?
Главный молчит, ему нечего сказать. А Красилов продолжает:
- Но меня волнует другое. Нужно ли нам вообще давать план? Вот в чем вопрос, как сказано у классика драмы Вильяма Шекспира.
- Как можно ставить вопрос таким образом? - подскочил главный инженер.
- Только так его и необходимо ставить. Не мне объяснять вам, как организовано современное планирование. Оно ведь основано на принципе - от достигнутого. Хорошо, будь по-вашему. Мы понатужимся, дадим в октябре план, потом понатужимся еще больше - до предела и сверх того - и дадим годовой план. Но какой ценой? Фонды окажутся съеденными, нормативные запасы, заготовительные цехи - на нуле. После такой встряски заводу три месяца придется приходить в себя. И уж тогда-то мы наверняка завалим план следующего года, увеличенный нам по нашей собственной недальновидности.
- Что же вы предлагаете? - спрашивает главный. - Писать в центр докладную и просить скорректировать план на этот год?
- Помилуй боже! Меня наверху не поймут. Я молодой директор и тотчас выказываю слабость? Это не в моих принципах. Есть методы более тонкие...
Кого он теперь допрашивает? Кажется, тот был не такой толстый и волосом потемнее. Ну, конечно, это другой, вечно ты со мною споришь. Допрос допросом, а туман все гуще.
Кто же все-таки украл пятьсот тысяч? Тот или этот? Я уверена, что этот, уж больно прилизанный и вкрадчивый, так и лезет в душу.
Нет, Боря, сегодня мы все про них должны узнать. Если нынче не прояснится, я завтрашнюю серию смотреть не стану. Сколько можно играть на человеческих нервах!
Кто там появился? Новый персонаж! И делает сообщение государственной важности. Похититель не тот и не этот, и он знает, кто похитил пятьсот тысяч? Интересный поворот.
Новую загадку задали, напряжение растет.
Какой директор? Мой? Не приставай ко мне со своим директором, я хочу угадать похитителя.
Теперь следователь размышляет. Тут в самом деле задумаешься. Похитителей столько, что глаза разбегаются.
Опять ты со своим директором. Все очень просто. Первый разговор с главным был 18-го числа. Потом они снова заговорили на эту тему 25-го. К тому времени у нас уже набралось шестьдесят пять процентов, и главный хотел во что бы то ни стало выполнить месячный план.
- Мы задолжали народному хозяйству сто двадцать кранов, - говорил он, - это два миллиона. А наши краны ждут на стройках. Значит, по нашей милости где-то будут недостроены сто двадцать домов.
- А если вы дадите сто двадцать кранов, - возразил директор, - то полностью оголите завод и потом задолжаете еще больше и уже никогда не вылезете из прорыва. Это как раз тот случай, когда выгодное невыгодно, да что там говорить о таких высоких материях, как строительный кран. Я тут пытался разобраться с вашим цехом ширпотреба и понял, что цена скороварок явно завышена. Их можно было бы изготовлять и продавать значительно дешевле. Потребителю явная выгода. А заводу - нет. Если мы снизим цену на скороварки, не видать нам плана как своих ушей - все считается в рублях. Снова перед нами знакомый вариант, когда выгодное невыгодно.
- Тут вы правы, - сказал главный. - Планирование обладает еще многими несовершенствами. Показатель плана должен быть ведущим стимулом, а вместо этого...
- Расплачиваться приходится заводу, - подхватил Красилов. - Нам достанутся все шишки, у нас отнимут прогрессивку, у меня не будет директорского фонда. И потому я твердо решил: исполню то, что задумал. Вот мои расчеты. Если мы с умом попридержим план, у нас появится задел примерно на три дня, это десять процентов. Ноябрь только начнется, а у нас десять, а то и двенадцать процентов месячного плана в кармане. Разве это не заманчиво?
Но главный отработал на "Строймаше" двадцать пять лет, он болел за свой завод и никак не соглашался с директором, хотя и признавал его правоту.
- Кто же вам позволит остановить производство? - упорствовал главный.
- Помилуйте! Никто не собирается останавливать. Все будет идти своим чередом.
- Заявляю, я буду работать на план. Краны должны быть сданы вовремя.
- Ради бога. Но мой совет: займитесь заготовительными цехами, там наше будущее. И не волнуйтесь относительно срока: краны задержатся на полтора-два часа, не более того.
- Кто же будет вам помогать?
- Зачем мне помощники? В таких щекотливых делах помощников лучше не иметь. Один управлюсь. Я же старый спец по прорывам.
- В одиночку вы можете завалить план всего завода? Никогда не поверю.
Я слушала этот разговор и замирала: один против всех. И никого не боится. Вот это настоящий руководитель!
- Пари, - бухнул главный. - Ничего у вас не выйдет.
- Принимаю, - отвечал Красилов. - Коньяк. Бутылка или дюжина?
Смотри, Боря, а следователь-душка все размышляет, на улицу вышел, в парк пришел и все думает: как ему вора найти?
Ты спрашиваешь, на чьей я стороне? На стороне следователя, разумеется. Ах, ты про моего шефа, так бы и сказал. Тут я определенно на его стороне. Я патриот своего завода, можешь не упрекать. Но ведь и Красилов не для своей выгоды шел на эту операцию.
Как сделал, спрашиваешь? О, это стоило видеть своими глазами. Настало 30-е число, последний день месяца. Без трех минут девять он появился в приемной, как всегда подтянутый, уверенный в себе и окружающем мире.
Приостановился у моего стола.
- Срочно Самохина. На час - предзавкома, в три - совет по качеству, в пять - главного конструктора. Обеспечьте полную явку. Вечером совещание по итогам плана. Подготовьте мне сводки в разрезе цехов.
Под бой часов Красилов вошел в кабинет. Едва уселся за стол, как явился начальник производственного отдела Самохин, грамотный волевой инженер, весьма переживающий срыв программы.
- Как план? - спросил директор.
- На ноль часов было восемьдесят семь и пять, - отчеканил Самохин.
- Ночью дали что-нибудь?
- Мало. Сборка стояла в некомплекте. Сколько же осталось дать?
- Двенадцать и пять.
- И вы думаете, что дадите?
- Если поднажмем как следует, то дадим.
- За один день произвести три суточные нормы, - вздыхает мой шеф. - Если бы завод всегда работал так, мы выполняли бы месячный план на триста процентов. Но такого, как известно, в природе не бывает.
- Как прикажете, - с равнодушным видом отвечает Самохин, а сам, чувствую, кипит весь.
- Куда вы теперь?
- На сборку.
- Вы же сами говорите: там некомплект. Вот и шли бы в заготовительные цехи за комплектом. Сборку я беру на себя. Именно сегодня решается судьба нашего плана, я вам обещаю.
Самохин ушел. Директор ко мне:
- Покажите последние сводки. Утреннюю почту.
Углубился в бумаги. Переложил две телеграммы в срочную папку. Потом говорил с отделом снабжения, выколачивал вагоны.
Сперва действия директора казались мне разбросанными: хватается за все, что придется. Лишь потом я уловила в них далеко продуманную систему.