- И вновь вы, уважаемый Феликс Абдуллович, правы, - неожиданно быстро согласился Абдул Кави. - Деятельность контрразведывательного аппарата необходимо подтянуть! - добавил он твердо. - Вот только где людей для этой, достаточно тонкой и в то же время, неброской, кропотливой работы, взять? Все хотят с оружием в руках отстаивать завоевание революции. И никому не охота с риском для жизни, в полной безвестности копаться в грязи, по крупицам выуживая необходимую информацию…
- А что будем делать с намеченной операцией? - спросил я. - Конечно, ее можно отменить, но я бы не стал торопиться.
- А вас есть другое предложение? - заинтересованно спросил Абдул Кави.
- Да! Я предлагаю операцию не отменять, а лишь немножко изменить ее по времени. Подкорректировать в соответствии с тем, что собираются предпринять против нас душманы. Для этого необходимо задействовать наших агентов, работающих в стане Мавлави Кара…
- Лучше одного, - неожиданно предложил Худжаин. - Я поставлю эту нелегкую задачу своему человеку. Он простой дехканин, но его младший брат в свите самого Мавлави. Я старался раньше времени не использовать возможности этого агента, держал на самый ответственный случай. Видно сегодня такой случай наступил.
- Я согласен, - удовлетворенно произнес Абдул Кави, - Заодно пусть, по возможности, разузнает об агентах Мавлави, орудующих в Меймене. Давно пора с ними покончить!
Прошла напряженная, богатая на события неделя. Первые, совместно с афганскими подразделениями операции провели армейцы и пограничники. Конечно, результаты рейдов могли быть и получше, но, произошла утечка информации, и боевиков в блокированном кишлаке не оказалось.
После разбора полетов, по инициативе советников и руководителей отдельных подразделений и оперативных групп, было проведено координационное совещание всех правоохранительных и силовых структур дислоцированных в городе Меймене и его окрестностях. Договорились организовать постоянное войсковое и оперативное взаимодействие, как при проведении операций, так и в повседневной жизни. Это было особенно важно в связи с тем, что боевики нападали не только на военные колонны, но и на места компактного проживания советников, одна часть которых жила в одноэтажном здании, прозванном для хохмы "Отелем - пять звездочек", другая - в так называемом "Банке". Хоть и охранялись эти "гостиницы" советскими бойцами и подразделением царандоя, а на подоконниках лежали мешки с песком, все эти сооружения не годились для продолжительной обороны. Для того, чтобы обеспечить безопасность советников от внезапных нападений душманов, был разработан план взаимодействия и связи. В зависимости от места нападения, по условному сигналу, на помощь советникам выезжало подразделение пограничников, или армейцев.
Добытая к этому времени информация из стана Мавлави Кара, обнадеживала. На совещании, которое проводил лично Абдусалом, и на котором, кроме Мавлави, присутствовало с десяток полевых командиров, ставших под знамя "Исламского движения Афганистана". По сути дела, все эти люди, ранее воевавшие против новой власти поодиночке, впервые собрались вместе. Они полностью поддержали предложение Мавлави совместными силами зажать колонну афганских и советских войск в районе так называемой "Долины смерти", и там, не дав им выскользнуть в сторону Кайсара, полностью уничтожить.
О "Долине смерти" мне уже приходилось слышать от Худжаина, которому, было поручено разобраться в разыгравшейся там несколько лет назад трагедии. В этой ограниченной горами подковообразной долине группа повстанцев огнем в упор разогнала целый полк правительственных войск. А дело было так. После свержения Амина, когда к власти пришел Бабрак Кармаль, в партком провинциального центра пришло известие о том, что жители горного кишлака Кайсар отказываются подчиняться новой власти, не платят налогов и не посылают новобранцев для службы в армии. Все попытки подчинить смутьянов мирным путем ни к чему не привели. Партийцев, направленных на переговоры селяне по шариатскому обычаю забили до смерти камнями, как вероотступников. Тогда было решено направить в Кайсар на усмирение регулярную часть. Командир полка, получив приказ, передоверил его решение своим заместителям, между которыми никогда согласия не было. Те, не предприняв даже самых элементарных мер предосторожности, повели батальоны в горы.
Заранее узнав об этом, боевики хорошенько приготовились к встрече незваных гостей. Когда полк полностью втянулся в узкую, подковообразную долину, из пулеметов, автоматов и винтовок был открыт кинжальный огонь. Предварительно из гранатометов были подбиты передняя и замыкающая машины. Движение застопорилось. Сарбозы выпрыгивали из машин и в беспорядке, бросая снаряжение и оружие, метались между сопок, натыкаясь на плотный огонь. Сотни солдат были убиты и ранены в этой неравной схватке. В бою была уничтожена почти вся техника. Так, по беспечности своих командиров полк был наполовину уничтожен, оставшиеся в живых разбежались.
Помня об этом, мы долго обдумывали с Абдул Кави, план предстоящей операции. Операция состояла из двух частей. О ее первой части знали все командиры афганских подразделений, задействованные в рейде на Кайсар. В этой части все оставалось так, как было запланировано. О второй части операции знал только ограниченный круг лиц, которым мы доверяли полностью. Согласно этому плану, ночью, накануне предстоящей операции, которая должна была начаться ранним утром, подразделение афганской армии, усиленное отрядом "защиты революции" и ХАДовцами, должно было к полуночи добраться до "Долины смерти" и закрепиться на господствующей над долиной сопке. По прибытию к месту предстоящей засады душманов (по плану Мавлави они должны были подойти туда с рассветом), во взаимодействии с вертолетами и десантом, которые в готовности должны были ожидать сигнал Худжаина, афганцы должны были блокировать и уничтожить совместные силы боевиков, раз и навсегда заказав им объединяться. В случае упорного сопротивления моджахедов, разгром должны были завершить силы, которые шли колонной в Кайсар.
Казалось бы, все в этой операции было учтено, но, несмотря на это, меня точил червь сомнения. Полностью ли достоверны сведения, представленные агентом Худжаина? Прибудут ли своевременно и скрытно на место афганцы? Не произойдет ли утечки информации? Ведь тогда на карту будут поставлены сотни человеческих жизней. Я сказал об этом Абдулу Кави. Тот, на минутку задумавшись, уверенно сказал:
- Я уверен в своих людях. Они готовы ради победы революции на смерть и меня никогда не подведут. Ну а если что-то пойдет не по плану, то, ничего уже не поделаешь. Решение принято. Теперь все в руках Аллаха. Ты не беспокойся о воинах, афганские женщины нарожают еще больше солдат…
Это были последние слова, которые я услышал от начальника провинциального отдела ХАД Абдула Кави. Попрощавшись с ним, я ушел, чтобы подготовиться к предстоящей операции. Далеко за полночь меня разбудил посыльный, офицер ХАДа, который глухим, дрожащим голосом, сказал:
- Рафик Абдул Кави убит!
Через несколько минут я уже был на месте разыгравшейся ночью трагедии. УАЗик начальника ХАД был буквально изрешечен пулями. Абдул Кави и его верный водитель даже не успели вытащить для защиты оружие.
Подошел Худжаин, отвел меня в сторону.
- Пропал командир комендантского взвода, - растерянно сказал офицер.
- А он знал о второй части плана операции?
- Слава богу, нет! Что будем дальше делать? Может быть отменим операцию?
- Нет! Пусть все остается в силе.
- Мы ответим на это бандитское нападение - полным уничтожением банды! - уверенно сказал Худжаин и, отдав последние распоряжения своему заместителю, пошел проверять готовность колонны к выходу.
Много позже операции, задуманной начальником провинциального отдела ХАД и с блеском осуществленной его товарищами, я узнал, что Абдула Кави предал и расстрелял из-за угла офицер, который руководил охраной здания провинциального отдела ХАД. Оказалось, что он был младшим братом одного из подручных полевого командира, перед которым Абдусалом поставил задачу обезглавить провинциальную службу безопасности. Несмотря на то, что предатель, безоговорочно выполнивший волю старшего брата, подвергался всесторонней проверке, о его контактах с душманами никто не догадывался. За исключением, может быть самого Абдула Кави, который на доведение решения предстоящей операции пригласил к себе в кабинет всех руководителей подразделений ХАД, за исключением коменданта. Вполне возможно, что это подозрение и стоило ему жизни.
Как это не удивительно, но здесь, в обоих случаях сработал, так называемый феномен старшего брата, согласно которому младшие братья в семье, по адату должны беспрекословно повиноваться старшему. Конечно, если иметь в виду ведение хозяйства, то тут заповеди афганского домостроя полностью выполняют свою главную миссию, дать крестьянской семье выжить в самых неблагоприятных условиях. Ведь старший сын, наследуя землю, не позволяет ее дробить между остальными братьями и тем самым препятствует полному обнищанию семьи. Как тут не вспомнишь классиков о том, что война - это продолжение экономики иными средствами. Правда, особенно на гражданской войне, все межсемейные и межклановые проблемы обостряются до предела, за которым, только горе и смерть.
Потом еще было много больших и маленьких операций, где проливалась кровь не только афганцев, но и советских солдат и офицеров, но эта, нежданная трагедия запомнилась мне на всю жизнь…
Глава VII
28 января 1982 года. Провинция Фарьяб. Пригород Меймене. Прошло две недели, с тех пор, как мы прибыли в Афганистан. За это время произошло много изменений. Полностью закончены оборонительные сооружения - окопы полного профиля и капониры для боевых машин. Для большей безопасности по периметру оборонительных сооружений возведен проволочный забор и расставлены мины.
Мы приступили к новому этапу инженерных работ - строительству землянок. В отличие от палаточного городка, который простреливался с гор, землянки могли защитить нас не только от оружейного огня, но и от артиллерийских налетов боевиков. Кроме того, землянки должны были стать для нас и надежным укрытием от летней жары. Работа шла медленно, мешали дожди. Суглинистая земля превращалась в болото, в котором мы утопили не одну пару сапог. В дождь, все в ММГ, кроме охраны лагеря, занимались обслуживанием техники и оружия, боевой и политической подготовкой.
Сегодня день занятий, и замполит батальона майор Константин Жуков распорядился провести политзанятие на тему "Об интернациональном долге советских воинов в деле защиты завоеваний апрельской революции". Тематические разработки по этой и другим темам нам выдали еще в Союзе, там же мы получили готовые стенды для палаточной Ленинской комнаты. На следующий день после прибытия на "точку" мы развернули палатки, где проводили все массовые мероприятия - занятия, беседы, политинформации. Представляя значение этих первых на афганской земле политзанятий, я тщательно к ним подготовился. Еще и еще раз проштудировал материалы XXVI съезда партии, документы и по Афганистану и, конечно, начал занятие со слов:
- Ввод ограниченного контингента советских войск в Афганистан - политическая и военная необходимость, обусловленная статьей 51-й Устава ООН и статей 4-й Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между ДРА и СССР от 5 декабря 1978 года…
Ввод в конце 1979 года Советским Союзом, на основе принципов интернациональной солидарности и существующих международно-правовых соглашений и норм по просьбе афганского правительства, причем с такой просьбой оно обращалось неоднократно, на территорию ДРА ограниченного контингента советских войск, имеет своей целью помочь афганскому народу защитить завоевания апрельской революции от внешней агрессии против ДРА, а также укрепить мир и безопасность в южно-азиатском регионе и во всем мире.
Действия СССР по оказанию военной помощи ДРА основаны:
а) на статье 51-й Устава ООН.
Афганистан как член ООН имеет право на получение военной помощи для отражения агрессии и Советский Союз в качестве члена ООН имеет право оказать такую помощь.
б) на статье 4-й Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между СССР и ДРА от 5 декабря 1978 года, где четко сказано, что обе стороны "будут консультироваться и с согласия обеих сторон предпринимать соответствующие меры в целях обеспечения безопасности, независимости и территориальной целостности обеих сторон.
Отказав в военной помощи правительству ДРА, которое просило о ней, Советский Союз нарушил бы принятые на себя обязательства, а это он никогда не допускал.
в) на преамбуле Договора 1921 года, в которой прямо сказано, что он заключается в целях "ограждения действительной независимости Афганистана". Этот договор (1921 г) сохраняет свою силу и сегодня.
СОВЕТСКИЙ ВОИН - помочь отразить агрессию, обеспечить безопасность наших южных границ - такова боевая задача, с которой Правительство направило тебя на территорию Демократической Республики Афганистан. Чтобы как можно лучше выполнить свой патриотический и интернациональный долг, ты должен не только постоянно совершенствовать свою боевую выучку и мастерство, но и хорошо знать страну, в которой ты находишься, уважать ее народ, его традиции и обычаи. Ты должен знать афганскую историю, культуру, экономику и политику.
Будь же достоин великой исторической миссии, которую возложила на тебя наша Родина - Союз Советских Социалистических Республик. Помни, что по тому, как ты будешь вести себя в этой стране, афганский народ будет судить о всей советской армии, о нашей великой Советской Родине…
(из памятки советскому воину-патриоту, интернационалисту)
Солдаты слушали меня внимательно, веря каждому слову. Воспитанные патриотами и интернационалистами, они, да и я вместе с ними, просто не могли как-то по-своему переосмыслить все те причины, которые побудили Советское правительство решиться на эту, самую длительную в современной истории, военную авантюру. Мы все были тогда под гипнозом статей Устава ООН и различного рода Договоров, подслащенных самыми многообразными комментариями центральной прессы, с яростью отвергали те немногочисленные в "период застоя" голоса, которые были против ввода войск в Афганистан.
После занятий я решил ответить на возникшие у бойцов вопросы. Ребята интересовались только одним - когда пойдем на операцию? Им не терпелось самовыразиться в первом бою. Их мальчишеский задор словно болезнь заразил и офицеров. В лагере только и разговоров было, скоро ли займемся настоящим делом…
Глава VIII
Из дневника Пристегина Геннадия Ивановича, в 1981-83 г г. подполковника, советника провинциального отдела ХАД.
Прибыв в конце 1981 года в Меймене, и ознакомившись с обстановкой, я был немало озадачен тем, что на деятельность провинциального отдела ХАД, царандоя и расквартированного в провинциальном центре афганского пехотного полка, сильно влияет фракционная борьба в НДПА. Разногласия, существующие в провинциальном парткоме НДПА и в партийных организациях на местах, конечно же, не могли не тормозить все те демократические преобразования, которые начали происходить в Афганистане после Апрельской (Саурской) революции.
Да и как могло быть по другому, если некоторые высокопоставленные партийцы, сторонники группы "Парчам", продолжали всеми правдами и неправдами беззастенчиво рваться к власти в провинции. Они уже поделили портфели. Этим деятелям, конечно - же, некогда было заниматься партийной работой, нацеливать партийцев на решение главных задач, поставленных революцией.
В результате непрекращающейся фракционной борьбы в НДПА, произошло расслоение в среде офицерского состава царандоя. Большая часть милиционеров, поддерживала "Хальк", меньшая - "Парчам". Все это, конечно же, не способствовало улучшению деятельности царандоя в борьбе с незаконными вооруженными формированиями.
Неудивительно, что основной причиной разногласий среди членов НДПА была, конечно же, борьба за власть. Остальные, менее веские причины влияли на работу парткома лишь косвенно, но, тем не менее, позволяли завуалировать главное. Воочию было видно, что в парткоме недостаточно были представлены национальности, которые составляли большинство населения провинции. Так из 510 тысяч человек, которые населяли провинцию Фарьяб, узбеки составляли 48 %, таджики - 22,6 %, пуштуны - 13,2 %, туркмены - 13 %, арабы - 3 %. В парткоме же основную часть составляли пуштуны и таджики. Кроме того, в партийных организациях неравномерно были представлены социальные слои и группы. Подавляющее большинство членов НДПА составляли крестьяне и сельхозрабочие, а интеллигенция и мелкая буржуазия лишь меньшинство.
В связи с этим, много внимания я старался уделять подбору кадров. От сотрудников ХАД требовалось главное - преданность делу революции и высокая ответственность за порученный участок работы, независимо от симпатий к той или иной фракции НДПА. Нам удалось добиться главного, хадовцы, независимо от своих партийных взглядов, все, как один, сплоченно и мужественно выполняли свой служебный долг.
Для того, чтобы стабилизировать обстановку в провинции, кроме проведения войсковых мероприятий и оперативной работы среди боевиков, мы частенько практиковали непосредственные встречи с полевыми командирами. Напомню, что в этот период в провинции насчитывалось более 120 незаконных вооруженных формирований, или в просторечии - вооруженных банд. Направляемые и финансируемые из-за границы самыми различными партиями, например, такими, как "Исламская партия Афганистана" (ИПА), "Исламское общество Афганистана" (ИОА), "Движение исламской революции Афганистана" (ДИРА), боевики, зачастую, только, чтобы оправдать вложенные в них деньги, организовывали нападения на транспортные колонны, которые везли из Союза все самое необходимое для жизнедеятельности провинциального центра. Вдоль дороги, ведущей от советско-афганской границы, через Андхой в Меймене, как напоминание о непрекращающейся бойне, навечно замерли десятки обгорелых бензовозов и иссеченных пулеметными очередями грузовых КАМАЗов. И за каждой из этих подбитых боевиками машин - человеческие жизни.
Так вот, для того, чтобы колонны и впредь могли беспрепятственно проходить, так называемую, "зеленку", необходимо было периодически встречаться с полевыми командирами, старейшинами и местными авторитетами и лично договариваться с ними о пропуске транспортных колонн. Что-то в этом непростом деле удавалось, что-то нет. Но главное было в том, что мы учились доверять друг другу. Именно на доверии строились мои дальнейшие взаимоотношения с большинством полевых командиров, с которыми мне приходилось иметь дело.
За два года, в результате успешного проведения ряда локальных операций по уничтожению баз моджахедов подразделениями десантников и пограничников, а также благодаря совместной, плодотворной деятельности советнического аппарата, нам удалось стабилизировать обстановку в провинции Фарьяб. С 52 полевыми командирами была достигнута договоренность о полном прекращении вооруженного сопротивления. Большинство из этих вооруженных формирований стали, потом, защищать свои селения от нападения душманов, помогать становлению народной власти на местах.