"Аэропорт" - это не хроника, не расследование, не летопись. Это художественный вымысел, основанный на реальных фактах. В книге много персонажей, много переплетающихся драматических сюжетных линий. Роман не только и не столько о войне. Он и про любовь, про предательство, страсть, измену, ненависть, ярость, нежность, отвагу, боль и смерть. Иными словами, про нашу сегодняшнюю и вчерашнюю жизнь.
Действие романа начинается в Аэропорту и разворачивается по минутам в течение последних пяти дней более чем 240-дневной осады. Хотя роман основан на реальных фактах, все персонажи - плод художественного вымысла, как и название Аэропорта.
Маленький украинский гарнизон Аэропорта денно и нощно отражает атаки противника, многократно превосходящего его в живой силе и технике. В этом разрушенном до основания Аэропорту коварные и жестокие враги сталкиваются с тем, чего не ожидали и чему не могут поверить. С киборгами. Враги сами так назвали защитников Аэропорта за их нечеловеческую живучесть и упрямство обреченных. Киборги, в свою очередь, врагов прозвали орками.
Вместе с киборгами в Аэропорту находится американский фотограф, который по ряду причин переживает эту необязательную войну как личную драму. Его глазами, словно в калейдоскопе, в перерывах между боями в Аэропорту читатель также увидит всю историю того, что объективные историки назовут не иначе как российско-украинской войной.
Содержание:
СЕРГЕЙ ЛОЙКО - АЭРОПОРТ 1
БЛАГОДАРНОСТЬ 1
ОТ АВТОРА 1
ГЛАВА I. - ЮРКА-ПАРОВОЗ 2
ГЛАВА II. - НИКА 4
ГЛАВА III. - АНДРЕЙ-БОКСЕР 7
ГЛАВА IV. - АЛЕКСЕЙ-ФОТОГРАФ 10
ГЛАВА V. - СНАЙПЕР СЕРГЕЙ 13
ГЛАВА VI. - МЕДВЕДЬ-КОМБАТ 16
ГЛАВА VII. - МБЧ 18
ГЛАВА VIII. - МИШКА-ПРОФЕССОР 21
ГЛАВА IX. - "ДНIПРО" 23
ГЛАВА X. - АНТОН-СКЕРЦО 25
ГЛАВА XI. - ОСТРОВ КРЫМ 28
ГЛАВА XII. - ДРАКОН 33
ГЛАВА XIII. - РАССТРЕЛ 37
ГЛАВА XIV. - НАТАЛЬЯ СЕРГЕЕВНА 42
ГЛАВА XV - КСЮША 45
ГЛАВА XVI. - АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ - ВОДИЛА 48
Глава XVII. - ПАНАС И СВЕТИК 53
Глава XVIII. - СТЕПАН-БАНДЕР 58
ЭПИЛОГ 62
ОТЗЫВЫ 63
ОБ АВТОРЕ 64
Примечания 64
СЕРГЕЙ ЛОЙКО
АЭРОПОРТ
Главная книга о войне, которой не должно было быть,
и о героях, которые хотели жить, но умирали
БЛАГОДАРНОСТЬ
Моим маленьким Зое и Максу посвящаю эту книгу.
Надеюсь, когда они вырастут, описанное к ней будет как фэнтэзи, - не потому, что "этого не может быть никогда", а потому, что этого не должно никогда быть...
Выражаю свою искреннюю благодарность участникам проекта "Аэропорт". Уверен, без вас этот роман не состоялся бы.
Продюсер проекта "Аэропорт" по Восточной Украине Алексей Ломский, позывной "Баркофф"
Главные военные консультанты и эксперты:
Юрий Береза, депутат Верховной Рады, позывной "01"
Юрий Бирюков, советник Президента Украины, позывной "Феникс"
Юрий Бутусов, главный редактор "Цензор.НЕТ"
Андрей Гречанов, киборг, позывной "Рахман"
Максим Дубовский, позывной "Whisky"
Константин Вьюгин, позывной "Rover"
Сергей Танасов, киборг, позывной "Танас"
Военные консультанты и эксперты:
Максим Музыка, киборг, позывной "Зоран"
Андрей Федосов, киборг, позывной "Яфет"
Зиновий Лобчук, киборг, позывной "Зенек"
Геннадий Влачига, киборг, позывной "Термит"
Алексей Матлак, киборг
Михаил Кучеренко, киборг, позывной "Полиглот"
Сергей Быстров, киборг, позывной "Серго"
Александр (Ашер Иосиф) Черкасский, киборг, позывной "Ашер"
Спасибо издателю книги Дмитрию Кириченко, дизайнеру Виктории Кириченко и всей команде издательства "Брайт Стар Паблишинг" за работу над книгой и профессиональный подход к делу.
Спасибо Святославу Вакарчуку и группе "Океан Эльзы" за разрешение использовать в бук-трейлере к книге народную песню "Ой, чий то кiнь стоiть..." в их исполнении.
Особая благодарность выдающемуся графику и дизайнеру Мише Аниксту (Anikst Design, London) за работу над обложкой.
Особая благодарность специальному корреспонденту Los Angeles Times в Киеве Виктории Бутенко за бесценную помощь в сборе материала для книги и за организацию всех моих военных командировок в Украине. Только благодаря ей я попал в Славянск, Пески, Донецкий аэропорт.
ОТ АВТОРА
Дорогой читатель!
Когда лет через двадцать - тридцать ваши внуки достаточно подрастут, чтобы прочесть эту книгу, надеюсь, описанное в ней будет восприниматься не более чем фэнтэзи, Cyborgs vs. Orcs или что‑то в этом роде, не потому, что "этого не может быть никогда", а потому, что этого никогда не должно быть.
"Люди не хотели войны. Они хотели жить. И жили. Солдаты тоже хотели жить. И умирали".
Никто не хотел умирать. Никому не нужна была эта война. И все‑таки она случилась.
Эта книга о войне, которой не должно было быть. Эта книга о героях, которые не хотели умирать.
Начинается роман в Аэропорту, и его главная линия разворачивается по минутам в течение последних пяти дней более чем 240-дневной осады.
Маленький украинский гарнизон Аэропорта денно и нощно отражает атаки противника, многократно превосходящего их в живой силе и технике. Но тут, в этом разрушенном до основания Аэропорту, коварные и жестокие враги сталкиваются с тем, чего не ожидали и чему не могут поверить. С киборгами. Враги сами так назвали защитников Аэропорта за их нечеловеческую живучесть и упрямство обреченных.
"Киборги сражались так, словно в этом проклятом Аэропорту решалась судьба войны. На самом деле ни один из них не мог толком объяснить, зачем он проживал здесь каждый свой новый день, как последний, зачем дрался так неистово. В конце концов, если отбросить все штампы и клише, их собственные объяснения в большинстве своем сводились к такому: я дерусь, потому что я дерусь..."
Киборги, в свою очередь, врагов прозвали орками.
Вместе с киборгами в Аэропорту находится американский фотограф, который по ряду причин переживает эту необязательную войну как личную драму. Его глазами, словно в калейдоскопе, в перерывах между боями в Аэропорту, читатель видит всю историю того, что объективные историки назовут не иначе как российско-украинской войной.
В этой книге много персонажей, много переплетающихся драматических сюжетных линий. Роман не только и не столько о войне. Он и про любовь, про предательство, страсть, измену, ненависть, ярость, нежность, отвагу, боль и смерть. Иными словами, про нашу сегодняшнюю и вчерашнюю жизнь.
Все герои книги - вымышленные персонажи в предлагаемых обстоятельствах. Любое сходство с жившими и живущими сегодня реальными людьми не более чем совпадение. Между автором и главным героем нет ничего общего, кроме некоторых случайных и незначительных деталей.
Однако большинство военных сцен и событий взяты из жизни и основаны на личных наблюдениях автора, который провел всю войну на войне и, в частности, был единственным иностранным корреспондентом в Аэропорту во время его осады.
Многие события смещены по времени и месту, что не делает их менее реальными. Кроме личных наблюдений автора в течение 2013–2015 годов, в основу книги - в главной, военной ее части - легли сорок три часа интервью с боевыми солдатами и офицерами, среди которых были и киборги, до "крайнего" дня защищавшие Аэропорт и выжившие в этой мясорубке.
Это не хроника, не расследование, не летопись. Это художественный вымысел, основанный на реальных фактах.
Надеюсь, книга будет интересна многим, независимо от возраста и склада характера. Она может понравиться или нет, но хочу верить, что она мало кого оставит равнодушным.
С уважением и благодарностью к читателю
Сергей Лойко
ГЛАВА I.
ЮРКА-ПАРОВОЗ
И дале мы пошли - и страх обнял меня.
Александр Пушкин. Подражание Данте
15 ЯНВАРЯ 2015 ГОДА. Г. КРАСНЫЙ КАМЕНЬ, АЭРОПОРТ
В тумане, на взлетном поле, с рычанием и лаем копошилась серая лохматая, взъерошенная масса. Одичавшие за время войны, голодные, как волки, собаки рвали на куски тело еще живого (если верить тепловизору с расстояния метров семидесяти) сепара.
Остальные отступили еще час назад, унося своих раненых и убитых. А этого не донесли. Сначала было слышно, как он стонал, поднимая руку, словно тонул. Потом затих, потерял сознание. Потом, как поземка, как ордынская конница, ниоткуда налетела свора псов. Сначала бесшумно, потом, почуяв кровь, с рычанием, отхаркиваясь сиплым, сорванным лаем.
Алексей опустил тепловизор и вдруг ощутил нестерпимую боль, где‑то глубоко, под левой лопаткой. Натянулся и с треском лопнул рукав. Потом второй. Его словно резали ножом.
Там, на холодном бетоне, изрытом воронками, среди искореженного, оплавленного металла лежал не сепар, а он сам. И собаки рвали на части его...
- Алеша, Алешенька, вставай, милый. Мы опоздаем... - Ксюшин теплый родной голос обнял его, вырвал из собачьих клыков, и он проснулся. Глотая стылый воздух подземелья, он ловил открытым ртом холодный пот, стекающий ручьями из‑под каски по лицу.
Ксюши не было рядом. Ее вообще больше не было. С очередным беспощадным осознанием этого непоправимого факта, постепенно, волнами оживающей памяти и в такт амплитуде тусклой и голой лампочки, раскачивающейся под темным, с разводами и трещинами, потолком, Алексей начал понемногу возвращаться в эту комнату - единственное не простреливаемое крупнокалиберным стрелковым оружием место во всем Краснокаменском аэропорту (КАПе). Точнее сказать, в том, что от него оставалось к середине января 2015 года от Рождества Христова.
Самый современный аэропорт в Украине и один из самых лучших и оснащенных в Европе. Построенный, кстати, к чемпионату этой самой Европы по футболу всего три года назад. Теперь он напоминал Алексею обглоданный морскими хищниками скелет динозавра или левиафана, выброшенный на берег бурей неумолимой, жестокой судьбы.
Комплекс зданий КАПа до войны простирался на десятки гектаров и состоял из множества конструкций и помещений, построенных разного ранга специалистами и во время расцвета и развала СССР, и во время последующего загнивания уже независимой Украины.
Все эти постройки, включавшие в себя "жемчужину" аэропорта - новый терминал, были разрушены непрекращающимися боями и обстрелами до такой степени, что КСП - командный спостережный (наблюдательный) пункт обороны аэропорта (не путать с Клубом студенческой песни) - оставался единственным местом с уцелевшим полом, потолком и державшимися еще стенами. Именно внутри этого КСП и наступило пробуждение известного американского фотографа и бывшего гражданина России Алексея Молчанова от краткого болезненного забытья.
Все остальное, на тысячи метров вокруг, было настолько изничтожено войной, что иногда ему казалось, - это даже не Сталинград или Брестская крепость, а просто павильон Голливуда для съемок очередной картины о Второй мировой войне. Настолько креативно и замысловато все окружающее было изуродовано, что он не удивился бы, если бы вдруг появился Спилберг с волшебным словом: "Снято!". И все сепары и киборги вкупе с ними пошли бы смывать грим и пить различной крепости напитки. Но Спилберг не появился.
Новый терминал, явившийся на свет стильным красавцем из стекла, железа и бетона, не имел теперь ни единого кубического метра своего пространства, не искореженного огнем, пулями, снарядами и минами.
Глядя на стилизованные под Апокалипсис руины, невозможно было понять, как все эти обглоданные нескончаемыми сражениями железные ребра посадочных рукавов, растекающихся из главного здания, вообще способны стоять. Равно как и само бывшее здание, сквозь обветшалую пустоту которого пули и снаряды теперь уже чаще всего пролетали, не встречая препятствий, если, конечно, не впивались в плоть людей, уже около двухсот сорока дней защищавших то, что невозможно было защитить, да и по здравому рассуждению защищать не стоило.
Как невозможно было понять и то, зачем, ради какой высокой стратегической цели нападавшим нужно было изо дня в день поливать эти прозрачные руины огнем и свинцом. А потом посылать на убой все новых и новых так называемых добровольцев, большинство из которых вскоре возвращались через открытую границу на родину в деревянных ящиках с грифом "Секретно".
К десятому месяцу войны, несмотря на многочисленные перемирия, Краснокаменский аэропорт продолжал оставаться той самой зияющей воронкой смерча бессмысленной войны, которая ежедневно пожирала, не пережевывая, все, что туда бросали обе армии, - танки, бронетехнику и людей, и постоянно требовала новых жертвоприношений.
"Киборги", как называли их враги за нечеловеческую живучесть и упрямство обреченных, сражались так, словно в этом проклятом Аэропорту решалась судьба войны. На самом деле ни один из них не мог толком объяснить, зачем он проживал здесь каждый свой новый день, как последний, зачем дрался так неистово. В конце концов, если отбросить все штампы и клише, их собственные объяснения в большинстве своем сводились к такому: я дерусь, потому что я дерусь...
Командование "орков", как их, в свою очередь, называли киборги за массовую обезличенность, за невозможность понять, зачем они здесь и чего добиваются, считало, что Аэропорт нужно взять любой ценой, чтобы "выровнять линию фронта" во время очередного "перемирия".
Сейчас, все ближе и ближе к неотвратимо приближающейся развязке, в Аэропорту оставалась просто разношерстная группа отчаянных воинов всех мастей - пехотинцев, десантников, разведчиков, саперов и добровольцев-националистов. Присутствие последних Москва рассматривала как повод утверждать с пеной у рта, что Аэропорт, или стратегически важная высота над Красным Камнем, контролируется "фашистско-бандеровскими карателями, посланными киевской хунтой для уничтожения братского и трудового народа Донбасса", который в Кремле почему‑то величали не иначе как "согражданами".
Руководил этой группой один из последних оставшихся в живых боевых офицеров, которому беспрекословно подчинялись все киборги.
Если бы не постоянная, пусть и не очень эффективная, артподдержка и более или менее регулярное снабжение и ротация, можно было бы подумать, что начальство вообще забыло о них, как будто киборгов и их Аэропорта вообще не существовало. Будто они сами имели право решить, когда сказать "все" и покинуть поле боя, и будто они сами выбрали битву не на жизнь, а насмерть.
Единственный приказ, который был ими однажды получен и исполнялся, как заповедь, состоял из одного лишь слова - "Держитесь!". Отмены приказа не было и, похоже, не предвиделось. И они держались.
В украинских новостях про Аэропорт говорили неохотно, без прямых включений, без видео и фото. В лучшем случае на экране просто появлялся один и тот же косноязычный персонаж в новенькой с иголочки форме старшего офицера. С безразлично-унылыми рыбьими глазами он безучастно мямлил что‑то про цифры потерь и занудно оглашал список мест боевых столкновений, иногда включавший тот самый Краснокаменский аэропорт.
В российских же новостях события в Аэропорту ежедневно стояли на первом месте. Если смотреть только "Россию-24", "Россию-1", "Первый канал" и "НТВ" (а других телеканалов с новостями на большей части территории Россиии не было),то выходило, что в Аэропорту окопалась банда укрофашистов и наемников, которые денно и нощно поливают город из всех видов тяжелого оружия.
По такой версии российского телевидения, Красный Камень давно уже должен был быть стерт с лица земли. Однако более или менее мирная жизнь, хотя и напряженная, в городе продолжалась. Работали больницы, магазины, школы, предприятия. Работал общественный транспорт. Инфраструктура, включая электро-, газо- и даже теплоснабжение, функционировала без серьезных сбоев.
Лишь небольшая часть зданий на прилегающих к Аэропорту окраинах пострадала в ходе постоянных боев между отрядами украинских Вооруженных Сил и так называемыми сепаратистами, а на самом деле - российскими добровольцами и регулярными частями российской армии. Москва это всячески отрицала. А между тем российские танки, бронемашины, пушки, артиллерия, ракетные комплексы и целые составы с боекомплектом пересекали незащищенную границу денно и нощно.
К январю "сепаратисты" контролировали весь город, кроме Аэропорта имени великого русского композитора и местного уроженца Сергея Прокофьева. Несмотря на всю свою гениальность, он вряд ли мог представить себе даже в самых буйных творческих фантазиях ожесточенную битву между Россией и Украиной за Аэропорт его имени.
Алексей постепенно начал различать за грязным столом, метрах в трех от себя, живописную группу человек из пяти негров, у‑упс, афроукраинцев в разной степени нестираной рваности разношерстной военной форме без знаков различия, в таких же разношерстных бронежилетах и касках. Будто по чьей‑то магической прихоти собрали вместе за одним столом воинов разных эпох и стран. Общим у всех был черный как уголь цвет лиц, осунувшихся, заросших щетиной, с сияющими бессонными глазами и белозубыми улыбками.
Эти самые афроукраинцы смеялись и матерились, напоминая смену шахтеров, поднявшихся из забоя с все еще горящими фонариками на касках. Только каски были военные, а лица - закопчены не угольной пылью, а пороховым дымом.