Дожить до дембеля - Владимир Старостин 2 стр.


2

Карцев опять проснулся до подъема. Каждое утро прошедшей недели - одно и то же. Все тело и лицо - в холодно-липком поту. Бешено колотится сердце.

Седьмую ночь ему снилась та вылазка против минометной батареи. Только окончания боя каждый раз различались, сходные в одном - Карцева убивали. Сегодня его убили как ефрейтора Степанова, пулей в горло. А вчера он получил очередь в живот.

"Сколько же это будет продолжаться?" - с тоской прошептал Карцев, не в силах сдержаться. Снова целый день будет отвратительнейшее настроение. Но самое тяжелое время - до подъема. Даже если сейчас встать, одеться, умыться, закурить - легче не станет. Вынужденное одиночество хуже всего, особенно когда ни руки, ни голова ничем не заняты.

Карцев решил не вставать и в который раз попытался разобраться в своем состоянии. Если бы опять понадобились добровольцы на какое-то дело со стрельбой, он пошел бы. Значит, причина не в страхе. Но отчего же тогда просыпается он в холодном поту каждую ночь?

Бесплодные размышления хоть как-то помогли Карцеву скоротать время до долгожданного подъема.

На завтрак Карцев, как обычно, взял только чай и кусок хлеба. Есть с утра совершенно не хотелось, как, впрочем, и в обед. Только к ужину прорезался некоторый аппетит.

- Как можно тщательнее изучи систему нашей обороны, - сказал Карцеву старший лейтенант Бирюков. - Ты должен отлично знать местность, расположение минных полей, сектора обстрела и ориентиры для всех пулеметных гнезд и стрелковых ячеек. И еще ты обязательно, - Бирюков выделил последнее слово, - обязательно должен знать всех бойцов. Тебе недолго осталось быть за штатом, скоро заменишь меня.

Карцев нисколько не обрадовался такой перспективе, поэтому даже не поинтересовался, куда же, собственно, денется Бирюков. Командовать Карцеву еще никогда никем не приходилось, разве что самим собой, да и то в другой, такой далекой теперь мирной жизни. А больше всего подавляло то, что многие из солдат были гораздо опытнее в здешней жизни.

Карцев направился к пулеметной позиции номер три, на южном склоне. Там дежурил Алиев, маленький подвижный азербайджанец.

- Здравия желаю, товарищ лейтенант! - точно по уставу приветствовал он Карцева. Карцев уже знал, что Алиев - единственный солдат на заставе, обращающийся даже к сержантам не иначе как "товарищ сержант".

- Здравствуй, здравствуй, - ответил Карцев, спрыгнув в окоп. По уставу военнослужащие должны обращаться на "вы", но Карцев не мог себя заставить делать это по отношению к в общем-то молодым парнишкам, а с Бирюковым разговаривал, не употребляя ни "ты", ни "вы".

Изучая сектор обстрела, Карцев дотошно расспрашивал Алиева. Тот отвечал подробно и довольно толково, хотя иногда не сразу понятно из-за акцента.

- А это как называется? - спрашивал Карцев, показывая на темно зеленые заросли.

- Арча! - воодушевленно-радостно, как и на все вопросы, отвечал Алиев. - Очинь хароший дерево! Пастухи ложить туда мясо, совсем не тухнет!

- Да-а! Очень ценное дерево, если нет холодильника.

- Холодильника совсем нет у них! - радостно подтверждал Алиев.

Закончив с этой позицией, Карцев перебрался на соседнюю. Там дежурил Флуерару, общительный и веселого нрава парень, дослуживающий последние месяцы. Карцев остался весьма доволен: Флуерару не только подробнейше расписал систему обороны заставы, но и рассказал о всех последних боях и происшествиях в здешней округе. По мнению Флуерару, самое скверное в этой жизни - нехватка и мерзкий вкус питья. Оттолкнувшись от этой мысли, он досконально раскрыл Карцеву процесс изготовления домашнего виноградного вина на своей родине.

За таким полезным для общего развития разговором Карцев надолго задержался у Флуерару. Точнее, пока того не сменил на позиции ефрейтор Петренко - мрачный здоровяк с перебитым носом и приплюснутыми ушами боксера, неприязненно косившийся на Карцева. С Петренко разговор не получался из-за его явной, хотя и непонятной недружелюбности.

Выбравшись из окопа, Карцев огляделся по сторонам и не спеша зашагал к краю скального уступа, решив осмотреть с него окрестности.

Карцев стоял на лысом уступе, подставив лицо свежему ветру, глядя на красноватые каменистые склоны, во множестве покрытые темно-зелеными и бледно-желтыми лишаями. Раньше он никогда не видел гор и был уверен, что они просто серые. А этот пейзаж просился на цветную фотографию. Карцев разглядывал извивающуюся по склонам дорогу - основной объект, контролируемый их заставой, рассматривал чуть заметные тропы и овечью отару далеко внизу. Он так углубился в созерцание, что прогремевшая за спиной автоматная очередь и со свистом пронесшиеся над головой пули не сразу вывели его из отрешенного состояния. Только через секунду он бросился наземь, лихорадочно сдергивая автомат с плеча.

- Лейтенант Карцев, ко мне! - услышал он голос Бирюкова, вскочил и, пригнувшись, с автоматом на изготовку, подбежал к блиндажу.

В двери стоял Бирюков, держа стволом вниз автомат в опущенной руке. "Так это он стрелял! - сообразил Карцев - Издевается, сволочь!"

- Тебя зачем сюда прислали? - сурово спросил Бирюков.

- Как и всех… - растеряно ответил Карцев.

- По-твоему, всех сюда присылают, чтобы они назад в ящиках возвращались?! Ты же черт знает сколько времени стоял на открытом месте - нате, стреляйте в меня, пожалуйста! - Бирюков повесил свой автомат на плечо и уже спокойнее пробурчал: - Что ты мне ствол в брюхо направил? Поставь на предохранитель. И запомни добрый совет: твоя главная задача - дожить до дембеля. Говорю тебе это потому что знаю - ты не трус. Но одной смелости здесь недостаточно. Понял?

- Понял. - мрачно ответил Карцев.

- Тогда можешь быть свободен, - бросил Бирюков через плечо и скрылся в блиндаже.

Карцев сел на один из ящиков, кольцом стоявших под маскировочной сетью возле входа в блиндаж, достал сигарету и закурил, с недовольством обнаружив слабость в пальцах. На душе было тоскливее, чем утром. "Если моя задача - дожить до дембеля, почему он в первый же день отпустил меня в бой? - размышлял Карцев. - Вот уж не думал, что на войне голова будет постоянно забита поисками решения психологических теорем! В наших фильмах про армию бравые офицеры говорят: будешь жить но уставу - завоюешь честь и славу! И никаких тебе проблем!"

До обеда Карцев продолжал изучать позиции, чувствуя себя так, будто находится под непрестанным наблюдением Бирюкова. В обед есть, естественно, совершенно не хотелось. Карцев через силу прожевал два куска пресного серого хлеба, запивая противно-теплым компотом из сухофруктов. Бирюков не спеша ел макароны, когда зазвонил телефон. Взяв трубку и буркнув в нее "Бирюков!", он что-то выслушал, положил трубку и с сожалением посмотрел на тарелку.

- Пообедал? - резко спросил он Карцева. - Тогда пошли. В восточном секторе наблюдается подозрительная активность аборигенов. Романов! - окликнул Бирюков сержанта. - Я с лейтенантом на вторую позицию, к Фролову.

Большими, быстрыми шагами достигнув окопа, Бирюков спрыгнул в него, взял у солдата бинокль и стал всматриваться в цепочку людей и животных на одной из троп. Понаблюдав минуту-другую, он протянул бинокль Карцеву, продолжая смотреть на тропу.

- Глянь. Похоже, там. - слова Бирюкова сменились хрипом, он падал на Карцева. Карцев машинально выставил вперед руку, голова Бирюкова безжизненно упала на нее и сразу же Бирюков с диким стоном-рычанием отпрянул к стене окопа. Его глаза были широко, до предела раскрыты, будто от чрезмерного удивления. На правой щеке темнело небольшое пятнышко, а левая была разворочена. - Ну-ка, пусти! - солдат отпихнул Карцева и бросился к старшему лейтенанту.

Достав из кармана пакет, Фролов попытался начать перевязывать голову Бирюкова, но тот оттолкнул солдата и, скорчившись, выплюнул кровавое месиво на дно окопа. Выпрямившись, он обвел окоп диким взглядом и хотел, видимо, заговорить, но смог издать лишь стон, с хрипом и бульканьем. По его подбородку стекало розовое, - Давайте перевяжу вас! - умоляюще проговорил Фролов, Бирюков яростно замотал головой, скорчил жуткую гримасу и, достав в из своего кармана шприц с обезболивающим, сделал себе угол в расстегнутый ворот куртки. Не пытаясь больше говорить, он ткнул рукой в сторону телефона.

- Романов! - закричал в трубку Фролов. - Командира ранило! Что? Снайпер! Вертолет? - солдат обернулся и глянул на Бирюкова. Тот сидел на дне окопа, откинувшись на стенку, с закрытыми глазами. - Де вызывай! И пришли сюда пару человек!

Карцев отвел взгляд от страшного лица Бирюкова и уставился себе под ноги. Надо было бы посмотреть, что происходит на тропе, но oн не мог заставить себя высунуться из окопа. Ему было муторно - и от вид, Бирюкова, и от сознания того, что теперь он должен принять на себя бремя командования заставой.

Сзади послышалось шуршание, по стенке посыпались камешки. Карцев оглянулся - на краю окопа лежали Никольский и Флуерару Давайте сюда командира, - негромко сказал Никольский.

Карцев и Фролов подали бесчувственно-обмякшее тело Бирюкова. Никольский и Флуерару положили его на одеяло и осторожно потащит к блиндажу.

- Стойте! - крикнул Карцев. - Никольский, ко мне! А ты, - он повернулся к Фролову, - отнесешь старшего лейтенанта, потом вернешься.

- Есть, - ответил Фролов и мгновенно выбрался наверх. Никольский так же быстро очутился в окопе.

- Какие будут приказания? - спросил он.

- Подожди! - бросил через плечо Карцев.

Подняв со дна окопа бинокль, он протер его рукавом и выглянул из-за бруствера. Первые секунды Карцев смотрел на тропу, но ничего не воспринимал - напрягшись, ждал удара пули в голову. Не дождавшись, он обнаружил, что на тропе никого нет, и неторопливо спустился в окоп.

- Так… - ровным голосом произнес Карцев. - На тропе был караван. Сейчас его нет. А снайпер стрелял оттуда. - Карцев показал на юг.

- Естественно! - сказал Никольский. - Для снайпера лучше солнце иметь за спиной.

Карцев кивнул.

- Они его все-таки подловили, - сказал Никольский, сморщившись, как от боли.

- Хм-м., - протянул Карцев, не понимая.

- Они специально показали караван, чтобы заманить Бирюкова именно в этот окоп. Снайпер мог снять Фролова или вас, но им был нужен только Бирюков.

- Логично, - одобрительно заметил Карцев.

- А раз им был нужен только Бирюков, то теперь они считают, что им самое время нападать на обезглавленную заставу, - мрачно подытожил Никольский.

- Вот как? - жестко произнес Карцев. - Я, конечно, не Бирюков…

- У вас еще все впереди, - очень серьезно сказал Никольский. - Вы уж простите меня за откровенность. Она все время из меня лезет, как теплое пиво из бутылки.

Карцев, конечно, понимал, что не имеет и сотой доли опыта Бирюкова, но все-таки было неприятно и обидно, что это понимают и другие.

- Ладно! - Карцев старался говорить спокойно. - Если ты такой откровенный, скажи - когда они нападут?

- Надо подумать.

Никольский взял бинокль и медленно осмотрел весь сектор наблюдения. Карцев в это время испытывал двойственное чувство - злорадство от того, что и у опытного Никольского не на все припасен ответ, и неприятно холодящее опасение, что нападение начнется в следующую минуту.

Вернулся Фролов. Он доложил, что вертолет за Бирюковым прилетит не раньше чем через два часа. Никольский отдал ему бинокль и вопросительно посмотрел на Карцева.

- Пойдем, - Карцев глазами показал ему наверх. - Бегом?

- Как положено, - сказал Карцев и вслед за Никольским выбрался из окопа.

Под маскировочной сетью Никольский остановился и повернулся к Карцеву.

- Я считаю, они нападут не раньше, чем метла заберет Бирюкова, - задумчиво сказал Никольский. - А скорее всего подкрадутся к нам на рассвете, сразу после намаза. Так уже было однажды, и мы их едва не проспали.

Из блиндажа вышел сержант Романов, закуривая на ходу. Никольский достал сигарету и прикурил от его спички. - Как там Бирюков? - спросил Карцев.

- Рана хреновая, - махнув рукой, ответил Романов. - Перевязать невозможно - внутри исковеркано. Сейчас кровь свернулась, запеклось у него там, а пить не может.

- Пойду посмотрю его, - сказал Карцев и шагнул к двери.

- А чего смотреть? Вы же не доктор, - удивленно произнес Романов. Карцев остановился, повернул искаженное злобой лицо к Романову и грубо рявкнул:

- Сержант! Ваши рассуждения о моих действиях не требуются! Вы меня поняли?

- Так точно! - резко ответил Романов.

…Карцев курил под маскировочной сеткой, когда послышалось стрекотание вертолета. Пока "железная птица" делала круг перед посадкой, Карцев велел солдатам, курившим рядом, приготовить Бирюкова к отправке. Из блиндажа вышел Никольский.

- О! Кто к нам сподобился прилететь! - с притворной радостью воскликнул он, увидев выбравшуюся из севшего вертолета высокую и широкоплечую фигуру.

- Кто это? - настороженно спросил Карцев.

- Вы с ним не познакомились в полку? Это же Я Не Понял - доблестный прапор из политотдела! Только его нам здесь не хватало!

Четверо солдат отнесли Бирюкова в вертолет, и он без задержки взмыл в небо.

Владимир Старостин - Дожить до дембеля

Шкафоподобная фигура приблизилась к Карцеву:

- Прапорщик Ямборский, инструктор политотдела.

- С какой целью прибыли? - спросил Карцев.

- Я не понял, вам разве не доложили? - квадратное лицо прапорщика выразило крайнюю степень удивления. - Меня прислал начпо для усиления и проведения пэпээр.

- Поднимать боевой дух славных воинов-интернационалистов, - очень торжественно, но негромко произнес Никольский. Прапорщик услышал и недовольно покосился на него.

Карцев пожал плечами. На военной кафедре в институте был курс об этой "пэпээр", но вспоминать его не было никакого желания.

- Проводите, если вам приказали, - равнодушно сказал он прапорщику.

- Надо собрать бойцов, - несколько обескураженно проговорил тот.

- Все, кто не на дежурстве, в блиндаже. Там же - отдыхающие после дежурства, их не трогать. Вопросы есть? - строго спросил Карцев.

- Я не понял, вы что - считаете, пэпээр не нужна для всех бойцов? - важно поинтересовался прапорщик.

Карцеву надоел этот разговор. Он демонстративно закурил.

- Я считаю, что солдаты должны отдыхать после дежурства, - зло процедил он, едва не добавив "а не заниматься ерундой", и отвернулся.

- Ох, заложит он вас, товарищ командир! - трагически прошептал Никольский.

- Иди в блиндаж, - не глядя на него, тихо сказал Карцев и громко добавил: - Сержанта Романова ко мне!

Прапорщик и Никольский скрылись в блиндаже. К Карцеву быстрым шагом подошел Романов и строго по уставу отчеканил:

- Товарищ лейтенант, сержант Романов прибыл по вашему приказанию.

Карцев внимательно посмотрел на сержанта. Лицо Романова ничего не выражало.

- С девятнадцати часов удвоить охранение. Быть предельно бдительными - в ближайшее время, ночью или утром, вероятно нападение противника на заставу. Вопросы есть?

- Никак нет, товарищ лейтенант! - твердо ответил Романов. - Будет исполнено!

3

В двенадцатом часу дня Карцев сидел под маскировочной сетью и курил бог знает какую по счету сигарету. Во рту - противно как после пьянки. Голова тяжелая после бессонной ночи. Уже часа два назад Карцев решил что надо плюнуть на все и завалиться спать, но продолжал сидеть и курить.

Через час после завтрака он вызвал Романова и, не глядя на него (боясь увидеть ухмылку), отменил удвоенное дежурство.

Из блиндажа вышел Ямборский. Карцев знал, что прапорщик разложил на столе многочисленные бумаги и долго строчил что-то в свое пухлом блокноте. У Карцева не было ни малейшего желания общаться с Ямборским, и потому он отправился в обход по позициям.

Как нарочно, на позиции, с которой он начал, дежурил Никольский. Презрев уроки Бирюкова, Карцев не стал спускаться в окоп, а сел на бруствер, с раздражением глядя на бывшего сержанта.

- Ну? Где же твои обещанные бандюги? - резко спросил Карцев. Никольский, не отрываясь, осматривал свой сектор. Услышав Карцева, он передернул плечами. Карцев недобро усмехнулся, и в этот момент послышался протяжный шелест, а затем громкий хлопок, взрыв и дробный стук камней и осколков. Карцев обернулся в сторону взрыва-небольшая дымящаяся воронка оказалась примерно на полпути с окопа до блиндажа. Карцев хотел посмотреть на часы, но Никольский с криком "спускайтесь!" дернул его за ремень, и он неловко свалился окоп.

- Ровно двенадцать, - сказал Карцев, посмотрев на часы Никольский молча продолжал наблюдать. Карцев выглянул из окоп, осмотрелся, потом резко выбрался на бруствер и двинул к блиндажу. В блиндаже большинство солдат лежало на койках. Сержант Романс сидел за столом, подперев голову рукой и прикрыв глаза. Прапорщик Ямборский расхаживал туда-обратно между столом и койками, недовольно поглядывая на солдат. Увидев вошедшего Карцева, направился к нему.

- Пользуясь тем, что почти все бойцы сейчас здесь, я хотел бы провести еще одно занятие, - строго произнес прапорщик.

Карцев окинул взглядом солдат и покачал головой.

- Я не понял. - сердито начал прапорщик.

- А вот посидел бы ночь в окопе или повкалывал бы на жаре лопатой, тогда бы понял! - негромко, но очень зло оборвал его Карцев.

Прапорщик не сдался и хотел снова заговорить, но вслед за очередным разрывом мины снаружи донесся противный визг и сразу же - серия взрывов.

- Ого! Реактивными начали! - подал голос встрепенувшийся Романов.

Взрывы раздавались теперь почти непрерывно После третьей серии зазвонил телефон. Романов взял трубку, послушал, бросил: "принято".

- Полезли, товарищ лейтенант, - сказал он Карцеву, положив трубку.

- Куда? - не поняв, удивился Карцев.

- Враги лезут на нас с юго-запада, - объяснил Романов. - Уже просочились через минное поле. Петренко ведет огонь. А Садыков молчит. Или на дне затаился, или накрыло.

Романов выжидательно смотрел на Карцева, а Карцев, вслушиваясь в звуки начавшегося боя, почувствовал, как похолодели руки, и ноги.

…..Куликов! - крикнул Карцев внезапно охрипшим голосом. - Бери свое отделение, быстро в юго-западный сектор!

Куликов и шестеро его подчиненных почти мгновенно собрались ушли. Снова зазвонил телефон.

- Товарищ лейтенант, прут на Никольского, - сказал Романов, выслушав краткий доклад.

- Митин! - крикнул Карцев спящему, несмотря на взрывы, сержанту. Тот вскочил и уставился на Карцева, удивленно моргая. - Занимай окопы на северном склоне. Война началась!

Митин мрачно хмыкнул и стал будить своих людей. Отослав две группы, Карцев подошел к двери, послушал, что там снаружи, снова вернулся в глубь блиндажа, глянул на телефон, машинально достал сигарету.

- Товарищ лейтенант, осмелюсь напомнить - неизвестно, что с Садыковым, - сказал Романов. - По телефону не отвечает.

Карцев кивнул и оценивающим взором обвел оставшихся солдат.

Назад Дальше