Михаил Георгиевич Домогацких, член Союза писателей СССР, окончил исторический факультет Воронежского государственного университета и Восточный факультет Высшей дипломатической школы МИД СССР. Много лет работал корреспондентом "Правды" в Китае, Африке, Юго-Восточной Азии, с 1979 г.- во Вьетнаме.
В политическом романе "Южнее реки Бенхай" автор рассказывает об американской агрессии во Вьетнаме, о героическом отпоре южновьетнамских патриотов агрессору
Содержание:
ГЛАВА ПЕРВАЯ 1
ГЛАВА ВТОРАЯ 4
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 11
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 14
ГЛАВА ПЯТАЯ 16
ГЛАВА ШЕСТАЯ 19
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 23
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 25
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 28
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 32
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 34
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 37
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 40
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 42
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ 45
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ 47
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ 49
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ 53
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ 56
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ 60
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ 64
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ 68
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ 71
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ 75
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ 79
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ 82
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ 85
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ 90
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ 93
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ 97
Примечания 101
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Радист эсминца "Мэддокс", приписанного к 7-му флоту США, был в полной растерянности. Взглянув на часы, он еще раз убедился, что стрелки показывали около трех часов утра, 1 августа. Но шифрограмма требовала: "Вручить немедленно". Радист не мог нарушить приказа. Закрыв железный ящик с книгой для шифрованных телеграмм, он пододвинул к себе телефонный аппарат. Снял, а потом через несколько мгновений положил трубку. Потом взял банку кока-колы, рывком сорвал пробку и, не обращая внимания на хлынувшую пену, жадно сделал несколько больших глотков. Вновь поднял трубку и набрал комбинацию цифр. Трубка отозвалась прерывистыми гудками. Это продолжалось несколько минут, пока не раздался щелчок и сердитый сонный голос не спросил:
- Что у тебя случилось, Нат?
Командир эсминца сладко зевнул и, как почувствовал радист, готов был положить трубку.
- Вам сверхсрочная шифрограмма, сэр. Приказано вручить немедленно.
- Какого черта!.. Читай по телефону.
- Нет, сэр, после прочтения ее надо немедленно уничтожить.
- Боюсь, что тебе не приходилось вручать мне таких посланий, Нат? Не так ли?
- Так точно, сэр. Впервые. Что прикажете делать?
- Пока я приведу себя в порядок, ты поднимись ко мне, Нат. Здесь все и обсудим.
Радист тщательно закрыл рубку и не спеша направился в каюту командира.
Капитан первого ранга был в пижаме, но, судя по тому, что его курчавые волосы были влажными, успел умыться.
- Ну, давай, Нат, свою грозную бумагу. Что она нам сулит, а?
- Очень странная бумага, сэр, - ответил радист.
Командир внимательно посмотрел на растерянное лицо радиста, а потом впился глазами в радиограмму. "Утром 2 августа войдите в территориальные воды Северного Вьетнама в зоне Тонкинского залива. Приблизившись максимально к побережью, проведите визуальную разведку побережья. Попытку патрульных судов противника помешать вам выполнить задачу пресеките огнем артиллерии. Об исполнении доложить".
Дальше шел код командующего 7-м Тихоокеанским флотом адмирала Шарпа.
Командир эсминца еще и еще раз прочитал радиограмму, пытаясь найти какой-то скрытый смысл в тексте, но, так и не найдя ничего, положил листок на стол. Он сделал несколько шагов вдоль стола, остановился, с силой потер левой ладонью лоб, покрывшийся бисеринками пота, внимательно посмотрел на радиста.
- Ты что-нибудь понимаешь, Нат?
- Откровенно говоря, сэр, не понимаю. Они же, - радист махнул рукой за спину, где по его представлению находилось побережье, - тоже с пушками. Не хотел бы я влипнуть в эту историю, сэр, и попасть под снаряды. Отец рассказывал, что это чертовски неприятная вещь.
- Хорошо, Нат, ты иди. Мне, видимо, придется посоветоваться с самим собой, а потом и с помощниками.
- Я иду, сэр, но как быть с уничтожением радиограммы?
- Попозже, торопиться с этим не будем, надо все хорошенько обдумать, по буковке разобрать весь текст. Ты в нем ничего не напутал?
- Что вы, сэр! - обиделся радист.
Знаю, Нат, знаю, - положив на плечо радисту руку, сказал командир. - Боюсь, что никто нигде не напутал. Затевается что-то непонятное. Ладно, Нат, иди. Возможпо, надо будет или отвечать, или просить уточнений.
Офицеры, созванные командиром эсминца в кают-компанию, были не менее его ошеломлены радиограммой. Говорили о дьявольской шутке кого-нибудь из офицеров, но согласились, что шифр и подпись исключают злую выходку. Никто, как ни ломали голову, не мог дать объяснения полученному приказу. "Да, - говорили офицеры, - мы уже давно ходим вблизи территориальных вод Вьетнама, перехватываем некоторые радиограммы и переговоры, но это совсем не одно и то же, что вторгаться в эти воды. Что там делать? Хороший совет - дать отпор артиллерией, но ведь "Мэддокс" тоже обладает массой, в которую не так трудно влепить снаряд".
Командир слушал, не вступая ни с кем в спор, а сам мучительно думал: как быть - готовиться к рискованному походу, не беспокоясь о последствиях, или запросить штаб флота дать разъяснения. В первом случае можешь прослыть безголовым автоматом, не раздумывающим над задачей, а во втором, если попросить уточнения, можно вызвать неудовольствие иного плана - подумают, что ставишь под сомнение разумность полученного задания.
Командир понимал, что на его плечи возлагается огромная ответственность, потому что история знает, какую малую щепотку пороха надо бросить иногда на тлеющий огонек, чтобы вспыхнуло всепожирающее пламя. Выстрел в Сараеве вызвал первую мировую войну. Конечно, он мог и не произойти, тот роковой выстрел, тогда нашелся бы другой повод, чтобы начать войну. К ней все было готово. Запах пороха, как пишут в книгах по истории, висел в воздухе. Правда, когда он учился в академии, то слушателей убеждали, что причиной войны стало именно убийство австрийского престолонаследника. Однако позже, увлекшись историей, он стал изучать ее глубже, копаться в документах и понял, что убийство наследника старого австрийского императора - искорка, попавшая в бочку со взрывчаткой. В Вашингтоне сейчас с тревогой говорят о положении в мире, что-то не так в нем устроено, как хочется. А тут еще этот Вьетнам. Командующий 7-м флотом недавно на совещании офицеров говорил, что отсюда, из Вьетнама, надвигается угроза интересам Америки в Азии. Командир эсминца не знал всей информации, но думать он привык самостоятельно. А в полученной радиограмме было много неясного, рискованного, и он решил запросить штаб. Пусть отругают, но зато он будет уверен, что поступил разумно.
Ответная радиограмма пришла быстро: "Командиру эсминца "Мэддокс". Действуйте в соответствии с ранее полученным указанием. Напоминаем, необходимо приблизиться на минимальное расстояние от побережья в зоне Тонкинского залива и провести визуальную разведку. Ваши действия будет страховать авианосец "Тикондерога".
После этой радиограммы капитана "Мэддокса" вызвал по радио начальник оперативного управления штаба 7-го флота и спросил: все ли ему понятно, как надо действовать?
- А последствия? - спросил командир эсминца.
- Это компетенция офицеров другого ранга, сухо ответил начальник управления.
В полночь 2 августа командир эсминца записал в бортовой журнал: "Распоряжением штаба флота эсминец направляется в район, прилегающий к территориальным водам Северного Вьетнама". Он еще не решался писать открыто, думал, что последует отмена приказа.
Связавшись по высокочастотной связи с командиром авианосца "Тикондерога", он узнал, что тот получил приказ поддержать "Мэддокс" огнем, если на него будет совершено нападение.
- Но ведь мы лезем в чужие воды?
- Я знаю не больше вашего.
- У меня такое впечатление, - сказал командир "Мэддокса", - что нас бросают в непонятную и опасную игру.
- За это нам платят деньги, дорогой мой, - отозвался командир авианосца.
- Может быть, вьетнамцы прячут от наших глаз что-то представляющее опасность для Америки? - спросил капитан "Мэддокса".
- По моим данным, в бухте южнее Хайфона, - в голосе собеседника командир "Мэддокса" уловил иронические нотки, - прячется вьетнамский флот из сотен боевых единиц. Суда уже изготовились, чтобы двинуться на позиции 7-го флота. Если вы помните, мы один раз прозевали, как японцы подготовили атаку на Пёрл-Харбор, второй раз не допустим.
Капитан "Мэддокса" улыбнулся шутке коллеги, но от нее не полегчало на душе.
После разговора в бортовой журнал легла новая запись: "Идем на выполнение боевого задания. Команда готова выполнить его".
Из района юго-западнее китайского острова Хайнань "Мэддокс" взял курс к берегам Вьетнама. В пределах видимости за ним следовал авианосец "Тикондерога".
Подойдя к территориальным водам Вьетнама, капитан "Мэддокса" передал соседу, что застопорил машины: впереди уже рискованная зона. Он сообщил коллеге, что никаких вооруженных судов на горизонте не обнаружено и эсминец заходит в территориальные воды Вьетнама. Когда капитан кончил разговор, в каюту вошел радист с новой шифрограммой: "Капитану эсминца "Мэддокс". При встрече с судами противника открывайте огонь".
В трехмильной зоне от берега наблюдатели "Мэддокса" обнаружили патрульные суда вьетнамского флота, и эсминец открыл огонь из бортовых орудий. Вьетнамские суда, построившись в боевой порядок, пошли на сближение с нарушителем территориальных вод, хотя силы их были далеко не равными. По радио и сигнальными флажками они стали передавать, что американцы находятся в территориальных водах Вьетнама, и предлагал" исправить возможную ошибку в ориентации. В ответ с "Мэддокса" снова раздались залпы. И только когда вьетнамские моряки поняли, что американцы сознательно идут на нарушение суверенитета Вьетнама, открыли по кораблям огонь. И хотя пушки вьетнамцев не могли причинить серьезного ущерба бронированным громадам, американские корабли отступили в открытое море.
Командир группы вьетнамских патрульных судов сообщил командованию о происшедшем инциденте и просил указания, как вести себя в случае повторения ситуации. Ему было приказано повысить бдительность, но не выходить за пределы территориальных вод.
Министр обороны ДРВ генерал Во Нгуен Зиап после короткого обсуждения со своими заместителями создавшегося положения принял решение доложить обо всем президенту Хо Ши Мину, который созвал срочное заседание Политбюро.
- Это чистая провокация Вашингтона, - сказал на заседании Политбюро министр обороны, - за которой могут последовать серьезные акции Пентагона против нашей страны.
- Кажется, - добавил премьер-министр, - америка-но-сайгонское совещание в Гонолулу начинает давать о себе знать. Торопятся американцы, торопятся.
Президент Хо Ши Мин, выслушав мнение членов Политбюро, посуровел. Морщины глубже прорезали его лицо. Зрачки глаз сузились, взгляд стал пронзительно острым. В голосе появились твердые нотки.
- Да, товарищи, видимо, мы стоим накануне серьезных испытаний. Давно уже наша страна вызывает в Вашингтоне раздражение и злобу, потому что она мешает им чувствовать себя безраздельными хозяевами в Азии. Разве могут они смириться с этим? Они много лет ищут повод, чтобы покончить с нами. Сначала они хотели разделаться с нами руками французов. После Дьеибьспфу они начали свою "особую войну" в Южном Вьетнаме и проиграли ее - и проигрыш связывают с нашим существованием. Что ж, правильно. Мы один народ, одна страна. Сейчас мы - тыл воюющего Южного Вьетнама, и мы будем им и впредь, чего бы ни предпринимала Америка. Думаю, что за инцидентом в заливе Бакбо кроются серьезные намерения. У нас осталось немного времени, чтобы узнать истинные замыслы американцев. Они, видимо, не будут затягивать события. Поэтому уже на этом заседании мы должны принять решения, которые не застали бы страну и народ врасплох. Надо готовиться к суровым испытаниям.
Президент провел рукой по клинышку своей белой бороды, вставил сигарету в костяной мундштук, закурил. Пододвинул к себе томик Ленина с многочисленными закладками, положил на него руку и тихо, но так, что было слышно всем в этой маленькой комнатке над озером, сказал:
- Когда-то Ленин двумя словами выразил существо тяжелого момента для молодой Советской России: "Отечество в опасности!" Мы подошли сейчас к такому же моменту и тоже должны сказать партии и народу: "Отечество в опасности!" Надо делать все, чтобы быть готовыми отразить эту опасность, выстоять в суровых испытаниях. Если Америка начнет против нас войну, на нашей стороне будут наши близкие друзья, они помогут нам в борьбе. Но главное мы должны будем сделать сами: выстоять и победить.
Двенадцатью часами позже в Овальном кабинете президента США Джонсона министр обороны Макнамара и государственный секретарь Дин Раск выслушивали распоряжения хозяина Белого дома. Он говорил с пафосом и с искусственно нагнетаемым возмущением, хотя необходимости в этом не было: и тот и другой хорошо были осведомлены о давно разработанном плане.
- Вчера утром, как вы знаете из сообщений командования 7-го флота, вьетнамские военные суда напали на американские эсминец "Мэддокс" и авианосец "Ти-кондерога" и своим огнем нанесли им повреждения. Я отдал приказ авиации и кораблям 7-го флота начать массированную бомбардировку северовьетнамской территории. Мы не можем терпеть оскорбления, которые наносят нашей стране и нашему престижу. Мы будем вести бомбежку вьетнамской территории, военных объектов до тех пор, пока агрессор не попросит пощады.
Макнамара сам готовил текст телеграммы адмиралу Шарпу и послу в Сайгоне генералу Максуэлу Тэйлору о необходимости пустить в ход "силы возмездия", и ему было как-то неудобно второй раз, но уже из уст президента слушать собственные мысли.
- Господин президент, - сказал государственный секретарь, - в ближайшие дни нам, видимо, предстоит устроить встречу с журналистами, от них не так легко отделаться. Вопросы могут быть самые каверзные, отвечать на которые надо будет крайне осторожно, но и недвусмысленно.
- Прежде всего, - сказал президент, - чтобы в печать не просочилось ни одного слова из того, что мы обсуждали здесь в последние полгода. О твоем меморандуме, Боб, - обратился он к Макнамаре, - я даже не ставлю в известность всех своих помощников. Понимаю, вашему департаменту, Дин, придется выкручиваться, чтобы не сказать лишнего. У нас у всех должна быть единая твердая линия: мы пресекаем агрессию. Северный Вьетнам слишком далеко зашел в своих намерениях. Он мешает нормальной жизни Южного Вьетнама, он покушается на его территорию, вторгается своими войсками южнее 17-й параллели, творит бесчинства. За это он должен ответить. Мы не раз предупреждали Ханой через дипломатические каналы об этом, но он оставался глух к нашим словам. Нападение на военные суда Соединенных Штатов переполнило чашу нашего терпения. У нас нет другого пути и метода ответить на оскорбление, чем массированный удар по военным объектам Северного Вьетнама.
Как ни затягивал госдепартамент пресс-конференцию, связанную с событиями вокруг Вьетнама, он был вынужден ее устроить.
…Представитель государственного департамента по cвязи с прессой Пьер Браун стремительно вошел в зал для пресс-конференций. Вслед за ним степенной твердой походкой следовали два офицера, занявшие место справа от представителя госдепартамента.
- Господа, - успокаивая зашумевший зал, произнес Браун, - мне поручено сообщить вам следующее.
Браун вынул из папки листок бумаги с гербом госдепартамента и, дождавшись тишины, начал читать:
- "Как уже неоднократно сообщалобь, Северный Вьетнам ведет открытую агрессивную политику по отношению к Республике Вьетнам, нарушает ее суверенитет и безопасность. Вторжение крупных контингентов ссве-ровьетнамских войск вглубь от 17-й параллели создает опасность для мира на Индокитайском полуострове, угрожает самому существованию дружественного нам режима. Правительство Республики Вьетнам, отстаивая идеалы свободы и демократии, ведет упорную борьбу с коммунистическим проникновением. Соединенные Штаты, испытывая дружбу к народу Южного Вьетнама, оказывают ему помощь в сопротивлении агрессии. Однако противник наращивает свои удары, и теперь опасность стала еще большей. Несмотря на наши неоднократные серьезные предупреждения, Северный Вьетнам продолжает расширять агрессию. 2 августа правительство Северного Вьетнама фактически начало против Соединенных Штатов войну. Эсминец 7-го флота США "Мэддокс" и авианосец "Тикондерога", находившиеся в нейтральных водах, подверглись нападению военных судов Северного Вьетнама, были обстреляны из орудий крупного калибра и получили повреждения. Учитывая опасную обстановку как для Республики Вьетнам, так и для самих Соединенных Штатов, созданную властями Северного Вьетнама, президент отдал приказ о применении ответных санкций против агрессора. Уже несколько дней самолеты нашей авиации ведут бомбардировки возмездия, уничтожая цели, имеющие военный и экономический характер. Соединенные Штаты не остановятся ни перед чем, чтобы защитить интересы США и своих друзей".
Браун опустил листок на полированную поверхность стола, чуть наклонил к себе микрофон:
- Вот все, господа, что я вам могу сообщить.
"Сейчас начнется", - подумал он, увидев поднявшегося корреспондента агентства Франс Пресс.
- Господин Браун, - вежливо начал корреспондент, - скажите, пожалуйста, не означают ли последние слова вашего заявления, что Америка начинает войну на двух фронтах: воздушную против Северного Вьетнама и обычную в Южном Вьетнаме, которую она ведет уже несколько лет?
- У вас слишком большое воображение. Против Северного Вьетнама мы применяем акты возмездия, а в Южном Вьетнаме мы только помогаем друзьям отстаивать свободу и идеалы. Как вы знаете, в Южном Вьетнаме находятся только наши советники.
- Решения, принятые на последней встрече в Гонолулу, господин Браун, говорят о другом: Америка начинает расширять свое участие во вьетнамской войне. Я даже удивляюсь, почему акции против Северного Вьетнама так запоздали. Вероятно, нелегко было найти повод для нападения?
В зале раздался смех.