Инструктаж пред встречей с союзниками
Я был вызван в штаб дивизии.
Подполковника Сергеева, начальника оперативного отдела штаба дивизии, я не видел со времени переправы командующего через Одер.
- Ну что, Федотов? Не ровен час - есть такая вероятность, что ты одним из первых можешь встретиться с нашими союзниками, - начинает разговор подполковник. - Какая задача поставлена приказом двести двадцать?
Этот приказ до меня доводят уже несколько месяцев. Я начал его изучать еще в госпитале, в Костроме, о нем говорилось на многих политинформациях, я знаю его назубок и четко отвечаю:
- Приказом Верховного Главнокомандующего товарища Сталина номер двести двадцать от седьмого ноября сорок четвертого года перед нами поставлена задача: стремительным натиском в кратчайший срок сокрушить гитлеровскую Германию!
Сергеев несколько секунд молчит, смотрит на лежащие перед ним бумаги и, вскинув голову, продолжает:
- А как, Федотов, мы встречаемся с союзниками?
- По-хорошему, товарищ подполковник.
- Что значит "по-хорошему"? - недовольно спрашивает Сергеев. - Ты указание члена Военного Совета армии, как надо встречаться, знаешь?
- Так точно! Приветливо и гостеприимно, но без подобострастия, и с высокой, предельной бдительностью!
- А инструкцию?.. Конкретно! Допустим, ты командир передового отряда, который встретил союзников. Как, по инструкции, ты себя должен вести?
- По-хорошему. Разговоры должны вестись не на ходу, а в спокойной обстановке, не следует проявлять нетерпение. Разговаривать вежливо, спокойно, руками не размахивать. Выслушивать внимательно. Перебивать союзников или переводчика нельзя, надо дать им договорить. Даже если они по-русски не понимают, мата категорически не допускать. Все время должна соблюдаться вежливость, выдержка, такт, приветливость и высокая бдительность.
Переводчик с английского на всю дивизию один, у меня в роте он ни разу не был и едва ли когда-нибудь окажется, но в инструкции он указан, и я его упоминаю.
- А какую помощь в случае необходимости ты оказываешь союзникам?
- В случае необходимости я делюсь с ними продуктами и оказываю медицинскую помощь... через санинструктора... И техническую: допустим, вытаскиваем машину из кювета и толкаем, пока не заведется... Мелочиться, жмотничать нельзя. Если угощаешь махоркой или трофейными сигаретами, лучше отдать всю пачку. Если же они будут угощать - есть мало, без жадности. Самому ни в коем случае не просить. Сигареты или папиросы брать не больше одной. Спиртные напитки категорически не брать и даже не пробовать - в боевой обстановке мы не пьем! Если будут дарить часы или что-нибудь дорогое - категорически не брать! У нас все есть, мы всем обеспечены!
- Правильно, Федотов, - мы не голодные! И всем обеспечены! Заруби это себе на носу! Инструкцию по вопросам встречи ты читал. Но самое важное упустил.
- Что же я упустил?
- Патриотизм советского воина, с боями пришедшего в Европу.
- Патриотизм соблюдается каждую минуту, - сразу подхватываю я. - Европу не восхвалять, у нас лучше! У нас все...
- Заруби это себе на носу, Федотов! Если командир корпуса или командующий будут тебя спрашивать и ты забудешь о патриотизме, ты опозоришь всю дивизию! Если же ты ляпнешь что-нибудь не так союзникам, ты опозоришь всю армию! Там у них корреспондентов газетных как собак нерезаных. В каждой дивизии. И если ты попадешь в газет у к союзникам и там будет что-нибудь не так - а они мастера по части сенсаций и скандалов, - всем, конечно, попадет, но от тебя, Федотов, и мокрого места не останется! Сознаешь?
- Так точно... Сознаю... - удрученно подтверждаю я. Будь они неладны, эти союзники, ввек бы с ними не встречаться! Не дай бог оказаться в передовом отряде - сгоришь, как капля бензина...
- А если тебе, Федотов, как командиру передового отряда союзники при встрече кинут хитрый провокационный вопрос: как мы относимся к немцам?
- Отвечаю: к немцам мы относимся нормально. Директивой Ставки одиннадцать ноль семьдесят два от двадцатого апреля войскам поставлена задача изменить отношение к немцам - как к гражданскому населению, так и к военнослужащим... И обращаться с ними улучшенно... Рядовых членов немецкой нацистской партии, если они относятся к нам мирно, не трогать, задерживать только главарей, если они не успели сбежать...
- У товарища Сталина сказано "удрать".
- Так точно, удрать! - подтверждаю я. - Однако улучшение отношения к немцам, как учит товарищ Сталин, не должно приводить к снижению бдительности и к панибратству с немцами...
- Правильно, Федотов! Это ты так отвечаешь генералам. А союзникам про бдительность не разглашай: бдительность - это наше оружие! И о директиве им сообщать не следует: мы и так сознательные, без директив! Союзникам ты должен все говорить своими словами. Исполняй!
- Слушаюсь!.. На провокационные вопросы отвечаю: к немцам мы относимся улучшенно. Нормально и культурно, но без панибратства. С мирным населением мы не воюем...
- Правильно, Федотов, с мирным населением мы не воюем! И с немками - заруби себе на носу - не спим! Это, опять же, патриотизм - гордость не позволяет! А также по санитарным соображениям! Расшифровка: их немецкие мужья облазили в Европе все бардаки и столько гадости насобирали! А ты человек брезгливый! Любой союзник по-мужски тебя поймет и даже пожалеет, посочувствует!.. А еще ты должен им обязательно сообщить нашу основную позицию, высказанную товарищем Сталиным: гитлеры приходят и уходят, а государство германское и народ немецкий остаются! Взял?
- Так точно!
- А как фамилия нового американского президента?
Мы готовились к встрече с союзниками, нас инструктировали, мы тоже не лыком шиты.
- Труман! - выпаливаю я.
- Не Труман, а Трумен! - поправляет меня Сергеев. - Запомни, Федотов, на конце "е"! Трумен!.. Елена... А что, Федотов, ты делаешь, если кто-нибудь из союзников вздумает интересоваться вопросами, представляющими военную или государственную тайну?
- Отвечаю, как в инструкции, одним словом, коротко и ясно: не комитетен.
- Что-что? - морщится Сергеев. - Повтори!
С запоминанием и произношением иностранных слов, особенно сложных, у меня всегда бывают трудности и напряженность. Я старательно повторяю:
- Не комитетен.
- Отставить!.. Не кам-пе-тен-тен! - раздельно, по слогам произносит он. - Запомни: не кам-пе-тен-тен!.. Тут, Федотов, возможны провокации. Но сколько бы тебя ни подталкивали на разглашение, отвечаешь одинаково: не кам-пе-тен-тен! Как бы на тебя ни наседали, как бы ни ловили - не кам-пе-тен-тен! И все! Повтори! По слогам!
Я весь напрягаюсь и старательно с усилием произношу:
- Не ка-ми-тен-тен!
- Еще раз!
- Не ка-пет-тен-тен!
- Отставить!
По его лицу я чувствую, что он меня сейчас отлает, и, как учил Кока-Профурсет, я стараюсь внутренне расслабиться, чтобы легче перенести ругань. Но подполковник тоже, очевидно, уже устал, он берет клочок бумаги, быстро пишет что-то карандашом и протягивает мне. Я читаю: "не кампетентен" и ниже "Трумен". Об этой бумажке я вспоминаю только спустя многие годы, случайно обнаружив, что "компетентный" пишется через "о"...
- Иди и зубри! - приказывает подполковник. - До посинения! До изжоги!
Первая встреча с передовыми амереканскими частями
ДОНЕСЕНИЕ НАЧ. ПОЛИТОТДЕЛА 425 СД
138 стрелковый полк, преследуя противника, 3 мая в 21.00 на южной окраине города Грабов встретился с патрулями американской армии.
Американские офицеры дали нам необходимые данные о части, с которой мы встретились: ее нумерацию и фамилии командиров.
Американские солдаты небольшими группами разъезжали на автомашинах, а отдельные солдаты расхаживали по городу.
Отношение американских солдат к нашим войскам самое дружественное.
Встретились с большой сердечностью, горячо пожимали друг другу руки, радостно улыбались, обнимались, и, хотя никто ни с той, ни с другой стороны не знал языка, все же завязались оживленные разговоры, понимали друг друга без слов: "О’кей! Ол райт! Джермани капут! Рашен бой" (в переводе это звучит "Хорошо!", "Германии конец!". Русские бойцы, мол, с нами). Переводчиком был американский солдатполяк, который немного знает русский язык. Восторгу и ликованию не было границ.
Разговоры со стороны наших офицеров и солдат производились в рамках допустимой возможности.
Американцы на память срезали у наших бойцов пуговицы, снимали с погон и пилоток звездочки и цепляли себе на гимнастерки.
В свою очередь американцы сделали несколько подарков на память: наплечные знаки своей дивизии и армии, нагрудные значки за первого убитого немца. Этим значком они особенно гордятся. Награжденные им, как мы поняли, кроме обычного содержания получают еще дополнительно 10 рублей их денег ежемесячно.
Характерное во внешнем облике американских солдат, сержантов и офицеров до майора включительно - одеты в одинаковую форму, ботинки без обмоток, брюки выглажены, все в касках (отдельные почему-то ходили в цилиндрах), все без исключения носят планку, обычного орденского образца, за службу вне пределов родины. Почти ни у кого не было оружия.
Взаимоотношения между американскими офицерами ротного звена, сержантами и солдатами очень простые, без всякой внешней подтянутости и соблюдения чинопочитания. Солдаты и сержанты с офицерами разговаривают довольно фамильярно, по-демократичному, в присутствии офицеров без всякого закуривают, сидят в самых непринужденных позах.
Следует отметить, что большинство американских солдат были пьяны и вели себя неприлично, в городе усиленно занимались барахольством (многие носят на руках по 5-8 часов), хвалились перед нашими бойцами нанизанными на пальцы кольцами, которые сняли с убитых немцев, показывали фотокарточки немок, которых насиловали, и др.
Отношение американских солдат к мирному населению грубое. Некоторые солдаты, встречая гражданское население и убедясь, что это немцы, - избивали их.
Местное население - немцы и русские, угнанные немцами из СССР, рассказывают, что американцы целыми днями пьют водку, скандалят, стреляют и разгоняют немцев.
Считаю, что неорганизованные посещения американских солдат в наши части допускать не следует, так как они своим поведением будут способствовать разложению нашей воинский дисциплины.
На следующий день - 4 мая - в полку проведены совещания офицерского состава и политработников по вопросу усиления бдительности и повышения дисциплины среди личного состава - "Об офицерской чести и моральном облике советского офицера" и "Бдительность - оружие победы".
Официальная встреча с союзниками произойдет на южном берегу Эльбы в 10.00 6 мая 1945 г.
О подробностях предстоящей встречи донесу специальным политдонесением.
6. Эта богатая, сытая Германия…
Город, где закончилась война
Война на нашем 2-м Белорусском фронте закончилась ожесточенным боем в районе маленького, лежащего среди полей, утопающего в зелени немецкого городка Грабов.
Грабов можно найти далеко не на всех картах.
Въезжают в него через старинные ворота.
Невдалеке от этих ворот к городу примыкает заросший пруд, окаймленный огромными деревьями и стат уями. У пруда возвышается башня скучной, прямоугольной формы, метров 12-15 высоты. Башня выстроена в 1931 году, в догитлеровские времена. В нижнем этаже башни размещен небольшой музей войны 1914-1918 годов: образцы оружия, солдатские каски, газеты, портреты Гинденбурга и кайзера. В витрине - список жителей Грабова, убитых на этой войне.
В фасадной части башни - ниша, огражденная решеткой. На земле лежит плита с надписью - "Zur Erinnerung der untergehenden Menschen" - "В память погибших", а на стене башни, на высоте второго этажа, высечено крупными буквами: "Deutschen, vergessen nicht von Versailles!" - "Немцы, не забывайте о Версале!"
Провинциально тихий, красивый, совсем не тронутый смерчем войны, этот небольшой городок, со стрельчатой кирхой, водонапорной башней, каланчой у вокзала, вытянувшийся двумя параллельными улочками на 1,5-2 километра, нежился под жарким майским солнцем. Главная улица набита магазинами. Вывески - огромные, магазины - с гулькин нос. Но все - "люкс": цирюльник - люкс, пивнушка - люкс, чистильщик сапог - люкс.
Старинный замок, ратуша. На заборах сохранились начертанные белой масляной краской призывы: "Grabov wird deutsch sein!" - "Грабов будет немецким!", "Tod den Russen!" - "Смерть русским!", а мимо проходили толпы растерянных и подавленных людей - такие вежливые, покорные немцы и немки с черными повязками на рукавах, снимали шляпы и почтительно раскланивались, вели себя как самые примерные дети.
Несколько одинаковых огромных красных зданий в восточной части города - казармы. И вообще, большинство домов были красными - стены и черепичные крыши одного цвета.
Отдельно стояли островерхие постройки с черепичными шапками и белыми стенами, перечеркнутыми бревенчатыми прожилками.
Многие дома с палисадниками. За чугунными узорами оград - асфальтированные дворики с несколькими деревьями и густым плющом, обвившим первые этажи домов. В палисадниках березы - коренастые, толстобокие, каких у нас не увидишь.
Вот дом лесничего. Не дом, а поместье! За высоченной оградой из металлической сетки возвышаются каменные хоромы в три этажа с башенками, балконами и террасами. За доминой - огромнейший сад, перед фасадом - искусственный пруд с лебедями. Чуть поодаль бесчисленные, тоже каменные, хозяйственные постройки под черепичными крышами.
Помещичьи дома прячутся в старинных парках.
В одном из них - его недавно занимал оберштурмфюрер СС - тяжелая мебель красного дерева, бархатные портьеры. Большой зал - гостиная с высокими окнами в сад, зеркалами в простенках и роскошным роялем. В золотой раме висит портрет старого фельдмаршала Гинденбурга с дарственной надписью. Рядом с портретом красуется поощрительная грамота: Георгу Земрау за успехи в области земледелия и животноводства.
В других просторных комнатах - гардеробы, забитые одеждой, буфеты с дорогой посудой и столовым серебром, на стенах картины в тяжелых золоченых рамах, рога оленей и чучела кабаньих морд, гобелены охотничьей тематики, красивые дорогие ковры на стенах и на полах, самодельные коврики. На коврике вышито: "Ordnung in dem Haus ist Ordnung in dem Staat" - "Порядок в доме - порядок в государстве". В кабинете массивный стол с резными ножками, стулья с высокими резными спинками под стать столу, в углу патефон и тумба с пластинками, радиоприемник. Над письменным столом - две символические картины. На одной - Бисмарк и Мольтке диктуют условия мира разбитым под Седаном в 1870 году французским генералам; на другой - современный огромный немецкий танк с белыми крестами давит гусеницами русских женщин и детей на улице пылающей деревни. Это была зарисовка младшего сына помещика: он был художником и рисовал с натуры. Во всю стену книжные шкафы, забитые книгами с дорогими по виду корешками. На видном месте стоит томик стихов фашистских поэтов. Сборник открывается стихотворением "Nach Osten!" - "На Восток!" - так они называли Россию:
Мы хотим идти в Остланд, в страну Востока...
Мы пройдем через русские степи.
Мы потопим в крови всякого,
Кто встанет на нашем пути...
В Остланде мы добудем хорошие дома
И каждый день мы будем есть вдоволь,
Будем пить вино и пиво -
Много вина и много пива… На видном месте - "зиппенбух" - родословная книга, которую обязана была вести каждая арийская семья. В спальне - кружевные занавески, в алькове - огромные, широченные, словно кузов пятитонки, кровати, шелковые покрывала и шелковое прохладное белье, пуховые атласные перины вместо одеяла.
Над кроватями тоже коврики с вышитыми изречениями:
"Zweimal in der Woche ist nicht schadlich weder dir noch mir" - "Два раза в неделю не вредит ни тебе, ни мне".
"Wie man sich bettet, so schl (аft man" - "Как постелишь, так и поспишь".
"Die liebe und der Suff, die regen den Menschenuff" - "Две вещи волнуют человека: любовь и выпивка".
Везде огромное количество фотографий: висят на стенах, стоят на столах и столиках, валяются в комнатах на полу. Они запечатлели роскошную жизнь обитателей: оберштурмфюрер в окружении женщин в фантастических туалетах; слуги прислуживают им у стола - наливают вино; на охоте; и, конечно, портрет крупного щеголеватого мужчины с моноклем и тщательно расчесанным пробором, в полной парадной фашистской форме, с вытянутой вперед правой рукой, левая прижата к сердцу, на среднем и безымянном пальцах перстни, и под фотографией подпись - клятва-долг немца перед фюрером и Великогерманией: "Unsere Treue und unser Glaube -das ist unsere Ehre und unser Sieg" - "Наша верность и наша вера - это наша честь и наша победа". Казалось, что забота о собственной наружности составляет главное занятие этого холеного немца.
В кухне сверкает много начищенной посуды, развешенной по стенам, и рекомендации по здоровому образу жизни: