Олег уже понял, что от него ждут, и медлил. Но офицеры тоже молчали. Они хотели, чтобы Олег сам озвучил правильный выход из ситуации. Командир отряда и командир роты в упор смотрели на молодого офицера.
- Его надо убить? - спросил Олег.
- Верно, - кивнул Романов. - Зачет сдал…
- Но ведь он ничего плохого не сделал группе?
- He сделал, пока не дошел до ближайшего полевого командира. Когда дойдет, уже будет поздно думать о плохом или хорошем, - сказал, усмехнувшись, Иванов.
Олег молчал. Он знал, что это так должно быть для сохранения скрытности группы в тылу враждебно настроенного населения и возможной близости баз боевиков. Но знать и понимать - это совершенно разные вещи.
- A что нужно делать с пленным, которого разведывательная группа захватила в тылу противника, допросила, и тот перестал представлять для разведки интерес?
- Что, его тоже нужно убить? - спросил Олег.
Глеб усмехнулся и вдруг достал из-за отворота бушлата небольшую книжицу. Раскрыв книжку он прочитал цитату из нее:
- …пленный, после проведенного первичного допроса, направляется к вышестоящему командованию… - Иванов закрыл книжку и показал ее Нартову.
Олег успел прочитать название: "Наставление по разведке…"
Подполковник откинулся на спинку стула и махнул радисту, чтобы тот покинул палатку. Когда тот вышел, Романов сказал:
- Есть у меня одна задумка. Если ее реализовать, то мы будем брать боевиков и схроны с оружием голыми руками. Для тебя в этой операции отводится первая роль.
B этот момент Олег шмыгнул носом и Романов увидел перед собой не лейтенанта, которому он решил доверить особо важное задание, а простого мальчишку, который только-только начал входить в самостоятельную жизнь. Подполковнику вдруг захотелось отменить задуманное, отбросить все наработки по этому делу, но Олег жадными глазами смотрел на своего командира и Романов решился:
- Тебе придется сыграть роль араба. Возможно, тебе придется убивать людей. Ты готов к этому?
- Думаю, что я не хуже всех остальных офицеров спецназа, - с пафосом сказал Олег.
- Это ты так думаешь. Но с тобой все же надо провести определенную психологическую работу. Ты многого еще боишься. Ты много чего еще не умеешь делать. A без определенных навыков задача для тебя будет просто невыполнима.
- Что я должен уметь? - прямо спросил Олег.
- Ты должен уметь контролировать себя. Ты должен уметь не бояться смотреть в глаза смерти. Это я воспитываю у своих бойцов в период учебы на базе бригады, и они многого достигли. Но ты не проходил спецподготовку, и поэтому сейчас я не знаю, на что ты способен и насколько ты смел. To, что тебя рвало на трупы, не есть хорошо. Это надо исправить. Трупов ты еще увидишь много. Будь готов к этому. И еще будь готов убить человека. Любого. Ты меня понял? Или скажи сразу, и я отправлю тебя обратно в бригаду.
- He надо в бригаду, - быстро сказал Олег, сам не зная почему.
- Тогда… - Романов покачался на стуле, и снова откинулся на спинку: - Тебя тошнило потому, что у тебя богатая фантазия. Ты просто представил себя не месте убитого. A так делать не надо. На войне остаются в здравом уме либо только совершенно тупые люди, которые не могут осознать, что они делают, либо люди очень умные, полностью отдающие себе отчет в том, что они делают, которые уверены в своей правоте. Как мне кажется, ты - человек умный. B жизни разбираешься не плохо. Так что решай.
Романов встал, показывая этим, что разговор закончен.
Олег посмотрел на время. Пора было поднимать отряд. Нартов нажал кнопку и над расположением отряда взвыл гудок. Начался новый день войны.
Романов ушел, а спустя пару минут, в палатку заглянул начальник медицинской службы капитан Кириллов.
- Разведка вернулась? - спросил он.
- Нет еще, - отозвался Олег.
- Я не помешаю? - спросил Саша, намекая на то, чтобы остаться в теплой палатке, а не ждать группу на морозе.
- Располагайся… - махнул Олег рукой.
Кириллов присел на лавку, и спросил:
- Ты оклемался?
- Да. - Олег заполнял журнал дежурства, и мало обращал внимания на Сашу.
Закончив заполнять журнал, Олег повернулся к Саше:
- Товарищ капитан, а как вот вы, врачи, привыкаете к трупам?
- B институте нас с первого курса водили в морг. Там на первом вскрытии полгруппы в обморок упало. Я так долго смеялся…
- A сейчас страшно?
- Труп для меня примерно как для тебя разобранный автомобиль, или открытая книга.
- A если труп разворочен?
- A если автомобиль разворочен, или книга разорвана? Тебе от этого становится плохо? - отозвался Кириллов вопросом на вопрос.
- Понятно.
Олег улыбнулся. B душе у него немного полегчало.
Вскоре все вышли встречать разведку. Колонна проехала ворота, развернулась на поле перед жилыми палатками, и вплотную подошла к палатке штаба. Разведчики спешились и построились. Олег встретил тяжелые, усталые и обозленные взгляды вернувшихся разведчиков…
Романов принял доклад Лунина, а потом махнул Олегу рукой. Нартов подошел.
- Поступаете в распоряжение капитана Иванова. Все его приказания выполнять неукоснительно. Ясно?
- Так точно, - отозвался Олег, пока не понимая, к чему это идет.
Иванов хлопнул Олега по плечу:
- Возьми у разведчика автомат и садись в "двушку".
Ближайший разведчик снял с плеча AKMC и протянул его лейтенанту. Потом вынул из разгрузочного жилета пару автоматных магазинов, которые Олег рассовал по карманам.
- На машину! - приказал Иванов, тоже вооружившись.
Нартов, Иванов, Лунин и подошедший с видеокамерой в руке Шумов, запрыгнули на БМП-2, и боевая машина пехоты тронулась. Вскоре они выехали за пределы базы.
- Мы куда? - спросил Олег Иванова.
- Сейчас узнаешь. Здесь не далеко… - пространно отозвался Глеб.
БМП проехала мимо того места, где ночью сидели двое неизвестных, по которым стрелял из снайперской винтовки лейтенант Мишин. За кустами и бугорком никого не было. Олег снова ощутил в груди холодок от осознания того, что ночью, здесь, на его глазах чуть не произошло убийство.
Машина остановилась на опушке леса. Шумов и Иванов спрыгнули на землю и осмотрелись. Тихое и холодное утро только начинало побеждать ночь. Где-то далеко, видимо в Махкеты лаяли собаки. Со стороны Сельментаузена крикнула птица.
- Вытаскивай чечена! - махнул майор рукой Лунину.
Дима спрыгнул с брони и, открыв заднюю дверцу, вытащил из десантного отделения, связанного по рукам, парня лет двадцати. Тот задергался, но Лунин с силой дал ему несколько раз по ребрам и чеченец затих. Он стоял и дико озирался по сторонам. Чем-то он был неуловимо похож на гордого волка-борза, обитающего в местных горах. На парне был надет потрепанный спортивный костюм и камуфлированная натовская куртка. Под глазом красовался большой синяк. Видимо разведчики уже постарались.
- Нартов, сюда! - скомандовал Иванов.
Олег спрыгнул с машины и подошел к Иванову.
Капитан спросил:
- Разговор не забыл?
Олег помотал головой.
Шумов тем временем подошел к чеченцу и спросил как его фамилия.
- Хамхоев, - отозвался нохча.
- Как зовут?
- Дукус.
- Все сходится, - усмехнулся Иванов.
- Что же ты, Дукус Хамхоев, в российском государстве живешь, а по российским законам жить не хочешь? - спросил Шумов.
Чеченец непонимающе посмотрел на начальника штаба. Выдержав паузу, Иванов громко сказал Олегу:
- Убей чеченца.
- Зачем? - спросил Олег.
- Так велит наставление по специальной разведке. Я же тебе зачитывал это положение.
- Товарищ капитан, вы мне прочитали, что пленного нужно доставлять вышестоящему командованию. Зачем же его убивать?
- Хорошо, - Иванов пожал плечами и подошел к чеченцу. Спросил: - Кто твой командир?
- У меня нет командира. Я не боевик… - отозвался горец.
- Вот только этого мне здесь говорить не нужно, - усмехнулся Глеб. - Тебя взяли с оружием в руках в лагере боевиков. Так что о твоей принадлежности у нас сомнений нет… ну, так кто твой командир?
Парень молчал. Подошедший Лунин с силой ударил его ногой в солнечное сплетение, и тот повалился на землю.
- Вставай, сука! - Дмитрий ухватил чеченца за шиворот, и поднял на ноги.
Олег зажмурился. Ему было непривычно смотреть, как здоровые и сильные мужики бьют связанного, беззащитного парня.
- Кто руководит твоими действиями? - спросил Иванов.
- Моими действиями руководит Аллах, - тихо отозвался чеченец.
Глеб с видом победителя повернулся к Олегу:
- Слышал? Аллах им руководит. Выходит, мы должны отправить его к Аллаху. B наставлении все правильно написано…
- A почему я?
- Потому что я так хочу. Ты же офицер спецназа. Ты должен быть готов сделать это.
- Я не нанимался работать палачом, - ответил Олег.
- Я тебе говорил, что способность убить человека, в том числе и совершенно невиновного - ключ к подготовке бойца спецназа! Так что вперед… - Иванов указал рукой на чеченца. - Убей его.
Парень дико озирался, смотрел по сторонам, будто ища на стороне помощь. Но помощи ему ждать было не откуда…
Нартов почувствовал, как забилась в висках кровь. Ему стало совсем не по себе. Иванов сказал:
- Начнем с простого. Ударь его.
Олег подошел к чеченцу. Он чувствовал, как кровь била по вискам с оглушительным хлопаньем. Это было не с ним, это было не реально, это все только сон!
- Чего ты ждешь? Бей. Этот боевик убил много наших солдат. A ты жалеешь его! Бей!
Олег нехотя пнул парня ногой в живот.
- Сильнее! - приказал Иванов. - Посмотри, он просто смеется над тобой. Пойми, Олег, здесь, на Кавказе, уважают только силу. Он думает, что ты не жалеешь его, а просто боишься. Поверь, он просто насмехается над тобой…
Олег ударил сильнее. Парень что-то лопотал по-чеченски. По-русски он попросил не убивать его.
- Я не боевик, - начал выть он. - Я не убивал ваших солдат.
- Ага! - усмехнулся Шумов. - Прорезался голос разума!
- A кто ты? - спросил Иванов. - Скажешь, что ты мирный житель?
- Да. Я здесь живу. B Сельментаузене!
- Ты боевик. Ты мочил наших десантников под Улус-Кертом! Я знаю это точно! На тебя есть оперативная информация.
Парень опустил голову. Видимо, он понял, что все его слова будут звучать в пустоту…
Иванов с размаха ударил чеченца по почкам, и тот захлебнулся от боли. Глеб повернулся к Нартову:
- Кончай его. Быстрее.
- Я не могу. Зачем его убивать?
- He убивайте меня! - снова заговорил чеченец. - За что вы меня убиваете? Что я вам такого сделал?
- За то, что ты чеченец. За то, что из-за таких как ты мне приходится быть здесь, в этой долбаной Ичкерии, за то, что вместо жены у меня спальник, за то, что я теряю здесь свое здоровье, а иногда и своих друзей! - на одном дыхании выкрикнул Иванов.
Олег подумал, что войной в основном движет чувство мести. Эта мысль закрепилась в его сознании, и он сам себе пообещал когда-нибудь додумать ee, втиснуть ее в рамки философии и общепринятых норм морали…
Иванов подхватил парня за связанные руки и поволок к кустам. Нохча понял, что для него все закончилось, и протяжно завыл. Он извивался, но против крепких рук капитана ничего сделать не мог. Шумов и Лунин бросились на помощь. Лунин крикнул высунувшемуся из люка механику-водителю:
- A ну, закройся! И не выглядывай!
Тот спустился в БМП и закрыл над головой люк.
Шумов приставил чеченца к дереву и ладонью уперся в лицо.
- Стой и не дергайся!
Олег молча смотрел на происходящее и ничего не мог понять. Все так закрутилось…
- Hy? Чего ты стоишь как истукан? - Иванов хлопнул Олега по спине: - Стреляй в него.
Олег покачал головой.
- Я не буду убивать невиновного…
- Что-o? - по блатному спросил Иванов. - Ты отказываешься стрелять?
- Нет закона убивать мирных жителей, - тихо сказал Олег.
- A они вспоминали про закон, когда мочили здесь роту десанта? A? - вдруг заорал Глеб прямо в лицо лейтенанта.
Олег отступил на шаг:
- Но я не подписывался кого-то убивать…
- Может, ты еще и присягу не давал?
- Присягу давал.
- Выполняйте приказ, товарищ лейтенант!
Олег помотал головой. Вспомнились слова Романова, что скоро ему придется привыкнуть к трупам. Вот, значит, что они означали…
B этот момент Нартов думать уже не мог. Ему больше всего на свете вдруг захотелось каким-нибудь волшебным способом оказаться у себя дома на мягком диване и забыть про войну, про чеченца, про спецназ. Как дома было хорошо! Сидел на диване, ничего этого не видел, и видеть не хотел…
- Ну, - требовательно сказал Шумов. - Живее!
- Давай! - сказал Глеб. - Нажми спуск. Все через это прошли, и ты пройдешь…
- Зачем? - спросил Олег Иванова, глядя на того стеклянными глазами.
- Ты мне уже надоел, - Глеб подошел ближе и ударил Олега кулаком в лоб.
Олег отлетел к борту БМП и ударился о фальшборт.
- Давай! Стреляй! Потом лучше будет! Поверь.
- Нет, я не буду… - Олег растерянно помотал головой. Автомат жег ему руки, и единственным желанием сейчас было отбросить автомат в сторону.
- Эх ты! - сказал Иванов, и, вырвав из рук Нартова автомат, быстро прицелился в голову чеченца и дал короткую очередь.
Автомат оглушительно выстрелил прямо над ухом Нартова, и Олег шарахнулся к борту боевой машины пехоты, ударился спиной о фальшборт, сполз на землю и закрыл глаза. Ему совершенно не хотелось смотреть на то, что осталось от чеченца, которому в голову попала автоматная очередь…
- Ну и что ты развалился? - строго спросил Шумов, а потом резко рявкнул: - Встать, лейтенант!
Олег подскочил на ноги, и к своему удивлению увидел, что чеченец стоит живой. Над его головой кора дерева была разбита пулями. Иванов только имитировал расстрел.
Лунин ухватил чеченца за подбородок, повернул его голову к себе:
- Что, Дукус, отпустить тебя? Или все же привалить прямо здесь? Смотри, твое село не так далеко. Вот будем умора, когда твой труп здесь найдут!
- A ведь война скоро кончится, - добавил Иванов. - Все будут строить новую, мирную жизнь. A твои останки в это время будут гнить под землей…
- A я с тебя, мертвого, еще и штаны спущу, а в зад ветку вставлю. Будешь похож на русалку. Все село хохотать будет! - добавил Лунин, подняв с земли подходящую палку. - Ты этого хочешь?
- Нет, - в шоке чеченец помотал головой.
- A знаешь, что надо для того, чтобы я оставил тебе жизнь? - спросил Шумов.
- Что? - спросил Хамхоев.
- Я хочу от тебя знать о боевиках все. Фамилии командиров. Количество личного состава. Схроны с оружием и боеприпасами. Явки. Замыслы. Противоречия между командирами. Если я буду получать от тебя эту информацию, тогда живи. Согласен?
Иванов мгновенно вскинул автомат на уровень глаз и практически упер срез ствола в переносицу Дукуса. Ствол автомата источал запах пороха, который в данное время ассоциировался только с запахом смерти. Это не могло не повлиять на горца.
- Я согласен, - быстро кивнул Хамхоев.
- Сейчас ты можешь наговорить мне всего, что только придет в твою головенку. A как только мы тебя отпустим, ты мгновенно про нас забудешь… - сказал Шумов.
- Я сделаю все, что скажете, - глухо отозвался чеченец.
- Знаешь, я тебе почему-то верю, - кивнул Шумов. - Но я все же подстрахуюсь немного. Говори в камеру: я - Дукус Хамхоев, добровольно соглашаюсь сотрудничать с главным разведуправлением…
Шумов начал снимать на видео.
- Я, Дукус Хамхоев, добровольно соглашаюсь сотрудничать с главным разведуправлением…
Шумов выключил видеокамеру. Этого было достаточно.
- Вот так, Дукус. Теперь, если ты попытаешься меня хоть в чем-то обмануть, эту запись увидит весь твой тейп. Как ты думаешь, они похвалят тебя за это? Станут больше уважать твою семью и весь твой род?
Чеченец посмотрел на Шумова глазами, налитыми ненавистью. Дукус был похож на жалкого, перепуганного, поджавшего хвост шакала. Сейчас он ничем не напоминал гордого борза.
- Если ты что-то узнаешь, то приходишь на это место и ставишь ветку вот в этот пень. Это будет служить сигналом. После этого мы организуем зачистку деревни, и дома разговариваем с тобой. Так тебя никто не раскроет, потому что говорить мы будем с очень многими. Первые пять докладов бесплатно, потом ты будешь за результативные доклады получать деньги. Если по твоей наводке наши люди попадут в засаду, или подорвутся на мине, о твоем добровольном сотрудничестве узнает вся твоя деревня, весь твой тейп и вся Ичкерия. Последствия тебе известны. Свои же тебя и грохнут. Все усвоил?
Чеченец кивнул.
- Сейчас есть что сказать о боевиках?
- Я слышал, что в Сельментаузене в разных домах лежат на излечении раненные ваххабиты. Где именно, я не знаю.
- Понял. Если информация подтвердится, считай, что первый доклад тебе засчитан… а теперь проваливай!
Чеченец подскочил и быстро направился в чащу леса, с каждым шагом ускоряя движение.
- Да, еще один момент! - вослед крикнул Шумов, - разница между докладами не более двух суток!
Чеченец кивнул.
- Поехали, - махнул рукой Шумов.
Офицеры забрались на броню. Лунин постучал каблуком по крышке люка:
- Трогай!
Люк открылся. Высунулась голова механика-водителя. БМП захлопала выхлопом двигателя, дернулась и с места в карьер рванула в направлении базы отряда.
- Ну что, киллер? - спросил Иванов. - Как настроение?
- Да уроды вы все… - грубо отозвался Олег и отвернулся.
Иванов громко рассмеялся.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Света стояла над могилой своего мужа. Теперь его не было на этом свете. Теперь он был под двухметровым слоем земли, и никак уже не мог согреть свою любимую жену теплом своего сердца. Рухнуло все. Все надежды на светлое будущее утонули в одном листке телеграммы, который так и лежал в кармане, и все так же жег сердце и рвал душу.
Уже отсалютовал почетный караул, который выделило командование находившейся неподалеку воинской части. Солдатики выстрелили из автоматов по три раза, погрузились в машину и уехали. Могильщики закидали гроб землей, установили памятник и тоже укатили по своим, могильным, делам.
Ушли родители. Ушли родственники. Ушли все те, кто пришел на похороны.
Осталась только Света.
Света и море тюльпанов. Света и море слез. Света и море горя.