- Я не люблю этого слова, Ганс. Запомни, фон Ворман никогда никого не шантажировал. У него чистые руки. Это просто гонорар за мое молчание и сотрудничество. Ведь ты тоже не даром работаешь? Уверен, что я могу пригодиться вам так же, как и ты.
- Дорого себя ценишь.
- Не дороже, чем ты себя. Думаешь, ты не стоишь того?
- Это меня не касается.
- Даю тебе на размышление неделю, самое большее - десять дней. Надеюсь, этого тебе достаточно, чтобы раздобыть доллары? И тогда мы поговорим о моем сотрудничестве более конкретно.
- А если я не принесу деньги?
- Ну что ж, если не принесешь, то мне не останется ничего иного, как доложить обо всем полковнику Элерту. Но заверяю тебя, что это только в исключительном случае, если не будет другого выхода. Я сделаю это без всякого удовольствия и с большим сожалением. За твое здоровье, Ганс! - поднял он рюмку. - Да, вот еще что! На тот случай, если ты попытаешься убрать меня, ну, например, если меня собьет случайно какая-нибудь автомашина или подстрелят французские партизаны, не сомневайся, я все предусмотрел. Наша беседа записана подробно, и запись передана в надежные руки. И в случае моей смерти… сам понимаешь, все это окажется в руках Элерта. А теперь выпьем за наше будущее сотрудничество. Не хочешь? Тогда я выпью один. Теперь я могу ответить на вопрос, с которого началась наша беседа. Ты спросил, где можно весело провести время в Сен-Жиле. Советую тебе пойти в пансионат "Лё Тру". Это заведение посещают многие наши офицеры. Скажу тебе еще, что человеку, который по ошибке пришел ко мне с паролем, было известно это место. Но будь осторожен. Пансионат "Лё Тру" известен также и полковнику Элерту.
Клос медленно пил коньяк, присматриваясь к тонким, костлявым пальцам фон Вормана, барабанящим по мраморной поверхности столика.
- Что ж, с удовольствием воспользуюсь твоим советом, - сказал он. Потом решил сделать приятное Ворману: - Ты серьезный противник, Эрик, и ты прав. У меня нет иного выхода, кроме как согласиться на сотрудничество с тобой. А что касается денег…
Фон Ворман прервал его:
- Не вздумай со мной торговаться, дорогой Ганс. До свидания. Надеюсь, что завтра мы сыграем с тобой неплохую партию в бильярд…
Клос остался один. В казино было шумно, накурено. Кто-то завел патефон. В углу пьяные танкисты орали во весь голос баварские песни. Клос подозвал официантку, чтобы расплатиться, но оказалось, что фон Ворман уже сделал это.
Клос вышел из казино. На улице было темно, с моря дул холодный влажный ветер. Падали мокрые хлопья снега и таяли, не достигая земли.
Ему открыла толстая, усатая, как гусар, горничная пансионата. Она приняла у него плащ и фуражку, указала на стеклянную дверь, из-за которой доносились хриплые звуки патефона. Когда Клос появился на пороге небольшого салона, никто не обратил на него внимания. Три капитана весело хохотали, слушая Жанну Моле. Какой-то штурмфюрер СС пытался расстегнуть платье смазливой блондинки, а лейтенант в летной форме, с наивным детским лицом и пробивающимся на щеках и над губой пушком, один танцевал фокстрот, ежеминутно натыкаясь на мебель.
- О! К нам пожаловал новенький! - воскликнула Жанна и, покачиваясь, подошла к Клосу, держа бокал вина. - Прошу вас представиться и присаживаться к нам. Вам вино или коньяк? - Женщина с трудом удерживала равновесие, казалось, она изрядно выпила.
Клос назвал себя и поцеловал ей руку.
- Мой приятель, - сказал он, - посоветовал мне посетить ваш пансионат, мадемуазель Моле.
- Прекрасно. Это самое уютное и веселое место в Сен-Жиле, - промычал молодой летчик, приблизившись к Клосу.
- Если бы не Жанна, - заплетающимся языком проговорил капитан с нашивками инженерных войск, в избытке нежных чувств от изрядной порции алкоголя обнимая Клоса, - то можно было бы сдохнуть от скуки в этой убогой дыре. Да здравствуют прелестные француженки, господа! Выпьем за тех, кто нас услаждает!
Жанна подсела к Клосу.
- Вы господин обер-лейтенант, недавно приехали, правда? - весело защебетала она. - У вас есть жена? Жена, которой покупают французские духи и изменяют во Франции? Духи вы можете достать у меня, а что касается измены… - Она игриво прижалась к нему и спросила: - Потанцуем?
У Клоса закружилась голова. В этот вечер он выпил немного больше обычного, а темп, с которым опорожнялись бутылки в пансионате "Лё Тру", привел его в ужас. Вскоре он заметил, что куда-то исчезли эсэсовец и его блондинка, а их место на диване занял молодой летчик, который тут же сладко захрапел. Какой-то капитан, приблизившись к Клосу, с завистью сказал, что обер-лейтенант, как только что прибывший, имеет шанс остаться в пансионате до утра.
- Это нечто вроде крещения в Сен-Жиле, - рассмеялся он. - Каждый из нас получил это крещение, за исключением той обезьяны, - указал он на лысого капитана, который увивался около Жанны и умолял "Дорогая Жанна, вы же мне обещали!"
В полночь гости начали расходиться, и, когда Клос встал, к нему подошла Жанна.
- Вы не хотите остаться, господин обер-лейтенант? - ласково спросила хозяйка и взглянула ему прямо в глаза.
Лысый капитан с ненавистью посмотрел на Клоса:
- Почему он? Вы же мне обещали, мадемуазель Моле…
- Терпение, капитан… До свидания, господа офицеры, надеюсь, что снова увидимся завтра.
И когда дверь за лысым капитаном, с треском захлопнулась, Жанна с облегчением вздохнула и сняла руки с плеч Клоса. Веселость мгновенно слетела с нее.
- Так будет лучше, - сказала Жанна, устало улыбаясь. - Пусть тебя принимают за моего поклонника. - К удивлению Клоса, она была совсем трезвой. - Дай, пожалуйста, сигарету. Ну как, рассеялись твои сомнения? - А когда он кивнул, показала на лестницу: - Пойдем, с тобой хочет поговорить наш товарищ.
Анри, прохаживаясь по комнате, ожидал их наверху.
Черная, прокуренная трубка, густые темные волосы над низким лбом… Клос ни минуты не сомневался - это тот самый человек, с которым год назад он встретился в небольшой комнатке администратора гостиницы "Идеал" в Париже.
- Мне сообщили, что ты депортирован, - крепко стиснул он руку французу.
- Это правда, - ответил Анри. - Но я сбежал с транспорта. А теперь вот здесь. Хотя ненадолго. - Он рассказал Клосу обо всем, что случилось в городке до его приезда. - Несколько недель назад в Сен-Жиле арестовали Марка, руководителя здешней подпольной организации. Попался он по-глупому. У него был фальшивый, но достаточно надежный паспорт. Стремясь побыстрее добраться до Гавра, Марк попросил одного из водителей грузовой автомашины подвезти его. Оказалось, что этот спекулянт нелегально перевозил партию консервов, украденных с немецкого продовольственного склада. Водителя и всех пассажиров немцы схватили и держат в заключении. Пока они не догадываются, кто попал в их руки, и после проведенного следствия, до суда, держат Марка в городской тюрьме. Марк многое знает не только о здешнем подполье, но и о конкретных людях, которые поддерживают связь с нашим Центром через филиал в Швейцарии. Поэтому Центр приказал любой ценой освободить Марка из тюрьмы. Мы получили информацию о твоем приезде в Сен-Жиль и надеялись как можно быстрее установить с тобой контакт, ибо твоя помощь при подготовке операции была нам необходима. Но Жан-Пьер поторопился и проявил неосторожность: зная пароль, случайно встретил фон Вормана, проговорился, а потом, при неудачном нападении на тюрьму, был тяжело ранен и схвачен немцами. Не исключено, что они вытянули из него и пароль и отзыв.
Клос коротко рассказал о своих встречах и беседах с фон Ворманом, а также о существующем, как ему кажется, конфликте и неприязни между полковником Элертом и лейтенантом с моноклем.
- Все это, как и шантаж фон Вормана с долларами, - подвел черту Клос, - дает нам выгодные шансы для игры.
- Слишком рискованная игра, - заметила Жанна, - но другой возможности у нас нет.
- Будем исходить из того, - проговорил Анри, - что Ворман еще ничего не доложил Элерту, ибо он постарается извлечь из этого материальную выгоду для себя. Но нельзя исключать и того, что Ворман работает, например, на службу безопасности, а при помощи шантажа и предложения сотрудничать попытается проникнуть глубже в нашу подпольную сеть. Так или иначе, но он для нас опасен, слишком много знает, и с этим мы не можем не считаться. Его нужно убрать.
- Прошу обратить внимание еще на один факт, - сказала Жанна. - Сегодня в разговоре с Клосом капитан-сапер сказал, что был в Гавре вместе с Ворманом, сестра которого выступает там с гастролями.
- Так, так, - задумался Клос. - Не исключено, что у своей сестры Ворман спрятал написанный им полковнику Элерту рапорт… Мне пришла в голову, - начал он медленно, - интересная мысль. Правда, план мой несколько сумасбродный и дьявольски рискованный для Жанны. Но если бы она согласилась, то мы имели бы верный шанс.
- Если необходимо… - пожала плечами Жанна. - Не знаю, поверите ли вы, но иногда мне становится не по себе…
- Не хандри, Жанна, - прервал ее Анри, - не одной тебе тяжело! - Он набил трубку свежей порцией табака, затянулся, выпуская клубы ароматного дыма. - Продолжай, Ганс. В прошлом году в Париже, помнится, у тебя тоже была интересная мысль… С тех пор мне нравятся твои мысли. Но не забывай, что речь идет не только о тебе. Самое главное - освободить Марка из тюрьмы.
- И это я учитываю, - твердо ответил Клос и поделился с ними своим планом.
7
За четыре дня не произошло ничего существенного. Клос виделся с фон Ворманом довольно часто. В управлении лейтенант, как будто бы ничего не произошло, холодно докладывал Клосу о состоянии подготовки группы агентов к переброске в Англию. В полдень они чаще всего играли в бильярд, но Ворман ни разу не вспомнил об их разговоре, если не считать одной фразы, брошенной мимоходом между ударами кием по шару:
- Десять дней - это максимальный срок, Ганс.
Отношения между лейтенантом фон Ворманом и обер-лейтенантом Клосом как по службе, так и во внеслужебное время выглядели вполне нормальными. Вечерами Клос бывал в пансионате "Лё Тру". Его посещения этого заведения не вызывали подозрений, ибо в салоне Жанны Моле ежедневно появлялись немецкие офицеры разных рангов и должностей. А тот факт, что его дважды оставляли в пансионате на ночь, не мог возбудить ничего, кроме ревности, у остальных завсегдатаев, привыкших к беззаботным развлечениям и выпивкам.
На пятый день, как и было условлено, Клос вырвался из управления и отправился в ближайший бар. Анри, которого после встречи в "Лё Тру" Клос не видел, сидел в углу и потягивал вино, уткнувшись во французскую бульварную газетку.
- То, что ты просил, Жанна достала, - проговорил он, не глядя на Клоса. - На столике под газетой найдешь завернутый в салфетку ключ от квартиры фрейлейн Ренаты фон Ворман, а также ее адрес в Гавре. Ежедневно с десяти до одиннадцати она выступает в офицерском казино.
Не сказав больше ни слова и не удостоив немецкого офицера даже взглядом, Анри встал из-за столика и подошел к стойке, за которой восседала еще моложаво выглядевшая француженка. Клос, использовав момент, когда Анри, расплачиваясь, заслонил собой хозяйку бара, взял ключ из-под газеты.
Закончилась нудная канцелярская работа в управлении абвера, единственным разнообразием в которой были ежедневные представления рапортов полковнику Элерту о подготовке агентов. Теперь можно было приступить к реализации первого пункта намеченного плана, который в разговоре с Жанной и Анри Клос назвал несколько сумасбродным и дьявольски рискованным.
Старенький разбитый автобус доставил Клоса в Гавр в девять часов. Сначала обер-лейтенант зашел в офицерское казино, чтобы увидеть певицу, в квартиру которой он намеревался проникнуть и попытаться найти то, что его так беспокоило.
Рената фон Ворман была полной, тяжеловесной, рыжеволосой девицей с писклявым голосом. Она спела сентиментальную песенку о немецком солдате, который привез своей девушке губную помаду из Франции, шубу из России, шелк из Греции. Растроганные офицеры долго аплодировали певице, вызывали ее на бис, стараясь аплодисментами и выкриками отогнать грустную мысль о том, что песне недостает последнего куплета, в котором девушка должна получить извещение, что ее любимый Фриц пал смертью храбрых за великую Германию и фюрера.
Рената фон Ворман жила недалеко от парка в большом современном доме, в основном заселенном немцами. В вестибюле вместо обычного привратника дремал толстощекий солдат.
Клос прошел мимо и на лифте поднялся на третий этаж. Квартира Ренаты была небольшая, но достаточно уютная, скромно меблированная. По всему чувствовалось, что здесь живет одинокая женщина.
Он внимательно осмотрел все, проверил шкафы и чемоданы. Клос все делал очень аккуратно, чтобы хозяйка, когда вернется, не заметила, что кто-то побывал в ее квартире и рылся в вещах. Клос заглянул даже в кладовку и ванную, ощупал платья и белье рыжеволосой сестры лейтенанта фон Вормана, но того, что искал, не обнаружил. Снял со стены репродукцию какого-то французского художника, однако и здесь ничего не нашел. Порылся в корреспонденции в ящике письменного стола - и ничего, снова ничего. Поиски тайника не принесли результатов.
"Первый пункт плана не выполнен, - подумал Клос. - Что это - неудача или неверный расчет?" Он был недоволен собой. Собрался уже уходить и тут услышал шаги за дверью, потом в замке щелкнул ключ. Это не могла быть хозяйка, часы показывали только четверть одиннадцатого. Едва Ганс Клос успел скрыться за портьерой, как открылась дверь и вошел офицер в мундире полковника. Вошедший с удивлением осмотрелся (Клос не успел погасить свет). Его Ганс узнал сразу - это был полковник Теде. Они вместе ехали в одном купе в том поезде, который разбомбили. Теде был здесь своим человеком. То, что он владел ключом от квартиры певицы, подтверждало это. Полковник возвратился в прихожую, потом снова вошел в комнату, уже без плаща и фуражки. Клос вспомнил, что, когда они ехали в поезде, Теде громко восхищался рыжеволосыми девушками. "Теперь понятно, о ком шла речь", - подумал Клос.
Полковник подошел к бару, достал бутылку вермута, наполнил бокал янтарной жидкостью, приподнял его и пристально посмотрел на свет, а потом, смакуя, выпил до дна.
Этого момента и ожидал Клос. Удар ребром ладони, удар, которому некогда обучил его тренер, был неотразим. Теде упал на ковер, уткнувшись лицом в разлившийся вермут. Теперь не скроешь, что кто-то был в квартире. Однако полиция должна быть убеждена, что это обычное ограбление. Клос увидел на туалетном столике деревянную шкатулку. Она оказалась заполнена кольцами, браслетами, брошками. Он высыпал содержимое и увидел на дне письмо. Белый конверт, четкая надпись: "В случае моей смерти передать лично полковнику Элерту". Конверт был опечатан сургучной печатью с гербовым оттиском.
В ближайшей подворотне Клос выбросил драгоценности Ренаты, а потом зашел в какое-то кафе, чтобы прочитать написанный рукой лейтенанта фон Вормана рапорт на имя полковника Элерта. Лейтенант тогда сказал правду. В рапорте он с педантичной точностью описал содержание беседы с Клосом. В конце письма объяснил, почему сразу не доложил об этом. Из объяснения следовало, что фон Ворман намеревался проникнуть во вражескую разведывательную сеть, подробнее разработать ее и потом доложить обо всем господину полковнику Элерту.
"Очень кстати", - подумал Клос. Объяснение фон Вормана еще раз убедило его, что чувствительного родовитого лейтенанта-аристократа интересовали прежде всего наличные деньги и спасение собственной шкуры.
Клос старательно сжег письмо и конверт, проследив, чтобы не осталось и кусочка бумаги, потом остановил проезжавшего мотоциклиста и, узнав, что он следует в Сен-Жиль, попросил подвезти.
Итак, первый пункт плана был успешно выполнен. Утром Клоса ожидало продолжение этой рискованной игры.
8
Фон Ворман был удивлен ранним и неожиданным визитом Клоса.
- Это ты, Ганс! Прошу, располагайся как дома. - Он проводил гостя в большую комнату, загроможденную иконами и картинами на библейские темы. В заставленной старинной мебелью комнате было темно, неуютно. Ворман усадил Клоса на диван с изрядно потертой обивкой. Во многих местах через обивку вылезали сухие водоросли.
- С чем пожаловал? - спросил Эрик, вставляя монокль в глаз.
"Действительно ли он близорук?" - подумал Клос и молча подал Ворману серый пухлый конверт.
- Так быстро? - удивился Ворман. Он вытряхнул на стол содержимое. Длинными, костлявыми пальцами с жадностью и быстротой начал пересчитывать зеленоватые купюры. Последний банкнот он со злостью бросил на стол:
- Что это значит, Клос? Здесь только три тысячи. А я согласился на десять тысяч.
- Больше пока, к сожалению, раздобыть не удалось.
- В твоем распоряжении еще четыре дня. Надеюсь, твои друзья помогут. Предпочитаю все десять или… - Он отодвинул пачку долларовых банкнот в сторону Клоса: - Можешь это забрать!
Клос с трудом скрыл удовлетворение. Этого он и ждал. Честолюбие лейтенанта взяло верх над жадностью к деньгам. Фон Ворманы не торгуются. Если бы Ворман взял деньги, у Клоса не было бы другого выхода, кроме как убить его на месте. А теперь игру можно продолжать. Только Ворман не знает, что в этой игре он мышка, а Клос - кошка.
- Как знаешь, - безразлично сказал Клос. Не снимая лайковых перчаток, собрал банкноты, вложил их обратно в конверт.
- Помни, - отозвался фон Ворман, - что этот срок последний и пролонгации не будет. - И добавил своим обычным тоном: - Выпьешь? Отличный "Наполеон".
- С удовольствием, - ответил Клос и, пока Ворман доставал из бара бутылку коньяка, быстро засунул конверт с долларами под обивку дивана как можно глубже.
Полковник Элерт склонился над разложенной на письменном столе большой картой побережья Южной Англии и Северной Франции. "Все складывается как надо, - подумал Клос. - Видимо, на карту нанесены оборонительные сооружения".
- Прошу, прошу, Клос. Только что намеревался вызвать вас. Намечен срок переброски наших агентов, разработайте вместе с Ворманом детальный план.
- Боюсь, господин полковник, что установленный срок переброски агентов придется изменить. - И, отвечая на вопросительный взгляд Элерта, Клос добавил: - Я хотел бы доложить вам, господин полковник, о весьма важном деле.
Элерт закурил сигару и испытующе посмотрел в лицо своего офицера.
- Слышал, что господин обер-лейтенант не прочь развлечься - вы частый гость в пансионате "Лё Тру". Видимо, вы пользуетесь успехом у прелестных француженок.
- Как раз по этому важному делу я и пришел.
- Может быть, вы хотите, чтобы я был доверенным лицом в ваших сердечных делах? - В голосе Элерта прозвучала нескрываемая ирония.
Клос молча открыл портфель и вынул кусочек микрофильма, завернутый в тонкую бумагу. Подал Элерту.
- Что это?
- Это один из фрагментов карты, которая лежит перед вами, господин полковник, с нанесенными пунктами высадки групп наших агентов на побережье Англии.
- Откуда это у вас? - тихо спросил полковник. Лицо его наливалось кровью.