Приближается победная весна 1944 года - весна освобождения Крыма. Но пока что Перекоп и приморские города превращены в грозные крепости, каратели вновь и вновь прочёсывают горные леса, стремясь уничтожить партизан, асы люфтваффе и катерники флотилии шнельботов серьезно сковывают действия Черноморского флота. И где-то в море, у самого "осиного гнезда" - базы немецких торпедных катеров в бухте у мыса Атлам, осталась новейшая разработка советского умельца: "умная" торпеда, которая ни в коем случае не должна попасть в руки врага.
Но не только оккупанты и каратели противостоят разведчикам Александру Новику и Якову Войткевичу, которые совместно с партизанами Сергеем Хачариди, Арсением Малаховым и Шурале Сабаевым задумали дерзкую операцию. Надо ещё освободиться от жёсткой, и нельзя сказать, что совсем уж необоснованной, опеки военной контрразведки Смерша…
Содержание:
Офицеры-товарищи 1
Вместо пролога 2
И не свой, и не чужой 2
И не чужой, а вроде бы и не свой 4
Товарищи офицеры 5
Равные по званию, разные по заботам 7
Робин Гуд и "мамелюк" 8
Жила-была царица… 9
Два сапога, да не пара 12
Живучая змея 12
Надежды оправданные, не очень - и очень не… 13
Нацвопрос и вопрос чести 16
Когда ни времени, ни сил… 17
Спектакль без аплодисментов 18
Покой даже не снится 20
Геррен официрен 20
Ad memory 21
Товарищи офицеры 23
Урок смекалки и сообразительности 24
Смена курса 25
С дальним прицелом 25
Призрачный шанс 26
Задача с двумя неизвестными 27
Привычка - вторая натура 27
Ловля на живца 28
Недолго ждать пришлось 29
Удачный ход с крымского берега 30
Ответный ход из Туапсе 30
Снятся нам покой и воля… 31
В декорациях Расина 32
Немецкий и русский варианты поговорки 33
Краткий курс театроведения 34
Досадная потеря 34
Отеческое напутствие 35
Крылья на выбор 36
"Осиное гнездо" крупным планом 36
Боевые друзья и подруги 37
И ангелы неба, и духи земли… 38
Змея живучая и предусмотрительная 38
Крылатые подруги 39
Непривычная миссия 39
Сеанс предусмотрительности и убеждения 39
Друзья и подруги в бою и беде 40
Все звания покорны 41
…И не только у него 42
Ни скорости, ни брони 42
Разминулись во тьме 43
Костры в ночи 44
Аrbeit macht frei 44
Перемена ролей 45
Добровольные пленники 47
Гости непрошеные 47
"Осиное гнездо". Ещё крупнее 48
На ловца и "вьюн" бежит 50
Считаные метры и секунды 51
Скрипач уже не нужен 52
Вперед и вверх, а там… 52
Home is the sailor, home from the sea… 56
Cправка вместо эпилога 57
Примечания 58
Юрий Иваниченко, Вячеслав Демченко
Торпеда для фюрера
Памяти защитников и освободителей Крыма
Офицеры-товарищи
Лето 1943 г. Туапсе
Они узнали друг друга с полувзгляда, в доли секунды, ещё даже не разглядев как следует. Но без малейшего намёка, - даже не дрогнула ни единая жилочка в лицах, - изобразили полное неузнавание и соответственное равнодушие. Хотя оба они, и Войткевич, и Новик, встречи ждали, - даже мечтали, чтобы военная судьба предоставила ещё одну возможность встретиться, посмотреть друг другу в глаза, поговорить…
Но не в такой ситуации, не в коридоре лабаза дореволюционной постройки, кое-как приспособленного под тюрьму Смерша. Тюрьму, по коридору которой они шли под конвоем дюжих сержантов в разные стороны, но к одинаково неопределенному будущему.
Знали они друг о друге больше, чем спецслужбы СССР и Германии, вместе взятые, - по крайней мере, больше, чем было зафиксировано в документах на русском и немецком языках. Хотя причины неполноты информации в службах были весьма различны.
С Яковом Войткевичем всё было вообще и сложно, и неоднозначно. Начиная хотя бы с фамилии. Она была не та, с которой двенадцатилетний Яшка сбежал из родительского дома в Одессе и прибился к приморской шпане. И не та, под которой он чалился, а потом и всерьёз перевоспитывался в макаренковской колонии, затем учился и ушёл в армию. Вообще не настоящая, а выдуманная. Он, тогда младший командир погранчасти в Забайкалье, по одному ему известной аналогии назвал её весной 1934 года , когда встал вопрос о выдаче новоиспечённому секретному агенту ОГПУ чистых документов.
Где-то в архивах эти все эволюции непременно отражены, но, пожалуй, Якова мало волновало, когда и как всё это распутается. Гораздо больше занимал его вопрос, как и почему его до сих пор минует частый бредень чисток и проверок, - бредень, который раздирал и просеивал чекистский аппарат все эти годы. Пострашнее ведь, чем в собственно армии, перетряхивали все ступени "важнейших органов". С важным, впрочем, отличием: армейские, перелетая на пару-тройку ступенек в командной лестнице вверх, всё-таки были в главном, в человеческих качествах, не хуже тех, кто исчез, - хоть и не обладали, в большинстве своём, ни знаниями, ни умениями для новых высот. А вот те, кто приходил на смену "орлам" Ягоды, затем Ежова, а особенно многие из тех, кто трудился сейчас под крылом Лаврентия Павловича, были в главном - хуже.
Во всяком случае, все, с кем приходилось сталкиваться, прямо или косвенно, Якову Осиповичу почти за десять лет, каждый раз оказывались хуже предыдущих.
Те, кто с ним "работал" в Забайкалье, кто сумел доказать ему, бывшему малолетнему урке, затем воспитаннику трудовой колонии, чуть позже - комсомольцу и студенту, а в те годы образцовому бойцу погранвойск РККА, важность и сложность, но и увлекательность агентурной работы, - были из лучших. Как понял со временем Яков, они были из "старой гвардии", и вряд ли кто из них пережил волны больших чисток.
Двойная жизнь Войткевича продолжилась в Одессе. Там никто не узнал его после десятилетней отлучки, которая пришлась на годы физического роста и взросления. Яша совмещал успешную учёбу в ОИПП с игрой за футбольный "Пищевик" и с предписанной кураторами относительной "свободой". Нарабатывал "легенду". Так вот, те, кто "вёл" его в Одессе, были работниками уже из новой волны, явно похуже прежних. Но хоть более-менее порядочные мужики, с подготовкой, пониманием задачи, знанием элементарных правил работы с агентурой. Кстати, все поголовно, с кем Яков контактировал, были не одесситы, часть - из Ленинграда и Москвы, якобы как сосланные на периферию. Хотя и в разведывательном, и в контрразведывательном плане Одесса, равно как всё Северное Причерноморье и Крым, была очень даже непериферией.
В Ровно, куда агента Войткевича, легально - молодого специалиста, направили "красным директором" на пищекомбинат, собранный из полудюжины мелких и средних фабрик, брошенных предусмотрительными владельцами или отнятых у политически неграмотных, Якову Осиповичу пришлось пережить две смены кураторов. Первую - пережить буквально, т. е. физически, - расстреляли их, бедолаг (хотя у этих бедолаг к тому времени руки были уже замараны кровью), а вторую - скорее тактически.
Впрочем, этих, последних довоенных (у которых руки были в крови уже по локоть, и зачастую в крови невинной), он, лично и непосредственно, не узнал. Может, потому и дожил аж до лета 1943 года, что не сунулся тогда восстанавливать связь, утраченную с арестом его предыдущего ровенского куратора. Остерёгся - потому что уже составил представление о них по делам, которые он видел сам и о которых узнавал от агентуры.
Агентуры немецкой разведки, в которую он и внедрился на завершающем этапе долгой своей операции. То есть как двойной агент…
Но прежде чем мы продолжим представлять главных героев этого повествования для тех, кто не знаком с предыдущей нашей книгой, "Разведотрядом", расскажем о нескольких событиях, отделённых от встречи в тюремном коридоре годами войны. Но и днями - тоже. Будем считать, что это
Вместо пролога
1. Совещание в Ставке Гитлера, 23 июля 1941 г.
…Редер : Меры, предпринимаемые против русских на Чёрном море, следует признать недостаточными. Минирование подходов и непосредственно Севастопольской бухты силами авиации не дают ожидаемых результатов. Крейсеры ЧФ могут вот-вот повторить бомбардировку нефтехранилищ Констанцы…
Геринг : На этот раз им не удастся даже приблизиться к побережью Румынии. Авиаразведка контролирует все их манёвры в северо-западном секторе.
Гитлер : А ночь, а дождь, а противодействие их авиации?
Геринг : Не стоит преувеличивать…
Гейдрих : Пока что они находятся под воздействием нашей дезинформации. Они ожидают высадки крупного десанта в Крыму - и не предпримут активных действий.
Редер : Мы настаиваем на необходимости создания на Чёрном море группировки кригсмарине, для эффективного противодействия ЧФ. Нельзя зависеть от погоды и вечно надеяться на успехи дезинформации.
Гитлер : И как вы себе это представляете? Турция пока что не готова открыть проливы.
Редер : Дунай уже контролируется нами. Перебросим комбинированным способом и по Дунаю бригаду подводных лодок и флотилию торпедных катеров, - я уверен, что этого будет достаточно.
Гитлер : Вы полагаете, что ваша "комбинированная операция" совершится быстрее, чем сухопутные войска превратят Чёрное во внутреннее море Германии? Дёниц, что скажете?
Дёниц : Каждый потопленный транспорт противника сохраняет жизнь сотням, если не тысячам, немецких солдат. Мы должны прямо сейчас дать задание проработать транспортную операцию.
Гитлер : Давайте-давайте, но не будем отвлекаться от главного, от Атлантики и Северного фланга. Лодки? Шнельботы? Очень хорошо. Пусть на Чёрном море этим займутся союзники. Мы же, кажется, строили торпедные катера и для болгар, и для румын?
Редер : Так точно, мой фюрер. На наших и на голландских верфях всего восемь катеров серии S.
Гитлер : И подготовьте меморандум дуче: наверняка он найдёт хоть с полдюжины своих хвалёных субмарин для переброски на Чёрное море. Катеров, кстати, тоже…
2. 19 января 1940 г., Париж
Премьер-министр Франции Даладье обратился с просьбой к генералу Гамелену и начальнику морского Генштаба адмиралу Дарлану: "Подготовить свои соображения о предполагаемой операции по вторжению в Россию с целью уничтожения нефтяных источников".
При этом одним из вариантов действий, направленных на срыв снабжения Германии нефтью из Советского Союза, рассматривался вопрос поддержки освободительного движения народов Кавказа.
И в его рамках, по инициативе командующего "восточным оперативным фронтом" генерала Вейгана, в составе армии, дислоцированной во французской Сирии, планировалось формирование грузинского батальона.
3. Сентябрь 1941 г. Крым. Якорная бухта
…Над "изделием" этим Хмуров трясся, как над собственным дитятей.
С виду - обычное "изделие 53–38 ЭТ". Но разрабатывалось оно спецгруппой профессора (если по-военному, то старшего военспеца) Павла Григорьевича Бреннера по специальному поручению "свыше" и в режиме секретности, чрезвычайной даже для секретного "Гидроприбора". И, следовательно, иначе как "изделием" не называлось. Тем более, за пределами завода.
Впрочем, на самом заводе после самых первых, модельных ещё, испытаний, как-то само собой укоренилось и другое название: "Вьюн". Потому как ходило это сверхсекретное "изделие" зигзагом, шло синусоидами и ещё бог весть какими кривыми, ориентируясь, вроде бы, на шум корабельных двигателей и винтов, но, может, и ещё на что-то. И хрен от этого "речного угорька", "Вьюна" то есть, увернуться неповоротливой артиллеристской барже, прыткой десантной, вроде немецкого "Зибеля". Поди угадай, куда он вильнёт через секунду. А для "работы" с конвоем - а уже наслышаны были спецы "Гидроприбора" и морячки, что транспортники теперь всё больше большим и организованным стадом да под охраной всяких там фрегатов и даже крейсеров, "конвоем", значит, ходят, - так ему вообще цены нет.
И вот с "вьюном" у товарища Хмурова, Лёвки-Левши, была любовь особая. Хоть и не первая. Лёвка-Левша вообще любил всякие новинки в своих "минно-торпедных средствах", чтобы было куда приложить своё творческое "зубило". А тут Москва такую задачу поставила "Гидроприбору", что "зубилу" его и покоя не было. Потому как, одно дело, заставить модель в лабораторной ванне плескаться, а другое - готовое "изделие" в море выпустить. Это всё равно, что корабль на воду спустить. И не так уж важно, что не гордого красавца со стапелей, а полуторатонную болванку с "решётки". Не простую ведь болванку и не просто быстроходную, а которая такого красавца если догонит, то…
Так что и дневал, и ночевал в цеху местный Левша. И даже вот в последние пять минут от точки "броска", - то есть точки в море, откуда шлёпнется она на воду и побежит на сорока двух узлах, то есть куда быстрее скорого поезда, к бонной мишени, - и в эти минуты кряхтел воентехник Хмуров над мудрёной головой "Вьюна". Потому как мечтал, чтобы, ориентируясь на шум корабельных двигателей и немаленькую массу настоящего корабля, не "купился" "Вьюн" ни на кавитационный след, ни на ложные шумовые мишени, ни на разрывы от заградительного огня и глубинных бомб, а прямиком, то бишь, зигзагом - да под брюхо вражине. Как говорится, так, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия под присмотром товарища Сталина - и, как надеется товарищ П.Г. Бреннер, под присмотром Особого отдела…
4. Лето 1943 г. В шестистах метрах над Крымом. Борт "Ли-2"
Забираясь в планшет комиссара госбезопасности, Яков почти не сомневался, что найдёт там что-нибудь нелестное о своей особе, какую-нибудь "телегу", груженную чекистской бдительностью. Но находка превзошла все его ожидания. "Что за…?" - подобрал лейтенант Войткевич фотографию, вирированную в рыжеватом тоне и с зубчатым кантом, выпавшую из оккупационной газеты "Голос Крыма". Такие фотокарточки раньше в художественных фотоателье, где-нибудь подле пляжа, печатали: "Привет из Ялты, Гурзуфа…" Яков перевернул фотографию. Так и есть: "Jewpatoria"… - было подписано с обратной стороны по-немецки, знакомым убористым почерком: "Am 7. Juli 1943".
"То есть?!" - ошеломленно уставился на надпись Войткевич.
"Недели две назад…" - с убийственным хладнокровием документа подтверждала подпись.
Неожиданное воскрешение его бывшего "куратора" от абвера ошеломило Якова…
5. Туапсе. Лето 1943 г. Штаб КЧФ
…Продолжил начальник Смерша уже в коридоре, без посторонних ушей:
- Потащат ли Бреннера немцы к себе или тут склонять к сотрудничеству начнут, за этим и мои ребята присмотрят. А ты своих готовь к заброске в Крым… - Полковник Овчаров остановился и, морщась от табачного дыма, присущего Гурджаве, как фимиам языческому истукану, потянул начальника разведотдела за локоть. - Немцы "Вьюна" не должны получить, даже если выяснится, что это просто учебная болванка. Может даже, особенно поэтому.
- Почему это "поэтому"? - нахмурился Гурджава.
- Потому, что с обнаружением инженера Бреннера поиски содержимого головы "Вьюна"… - снова постучал себя по лбу пальцем полковник Овчаров, как и в первый раз, когда речь зашла об "умном изделии". - Поиски на этом не закончены. Нами - так точно не закончены. А вот немцами… - он вздохнул. - Хотелось бы, чтобы они, не достав ни "Вьюна", ни нашего Бреннера, угомонились.
- Ну так в чём дело? - мрачновато усмехнулся полковник Гурджава. - Торпеду найти и взорвать разведгруппу пошлём, Бреннера сами расстреляете. И ни нам, ни немцам.
- Ты меня не понял, - снова остановился начальник Смерша. - Нами - не закончены, потому что инженер Бреннер - не единственный и даже не самый главный, как выясняется, творец "Вьюна"…
И не свой, и не чужой
…Яков Осипович хорошо сыграл отведённую ему роль в Ровно. Не так чтобы уж слишком выделяясь профессионально в лучшую сторону из прочих "назначенцев" - на руководящую работу в освобождённые области Западной Украины (равно как и в Белоруссию, в Прибалтику) направляли людей преимущественно квалифицированных и с деловой хваткой, - он заметно выделялся свободой поведения. Алкоголь в этом был на последнем месте; а вот карты, музыка, прекрасное знание языков, безбоязненные разговоры и куртуазность не могли не привлечь внимание вербовщиков.