- Ой, не могу! - расхохотался Кирилл. - На целый год!
- И что? Зато я уже работаю на заводе, а вот ты только школу в этом году закончишь. Ты, кстати, чего решил? Может, к нам на шинный? Я с мастером переговорю, в наш цех всегда ученики требуются.
- Не знаю пока, - поскучнел Кирилл. - Не решил!
- А ведь уже конец января, - укоризненно заметил Леха. - Так что думай скорей!
- Слушаюсь, старший наставник! - улыбнулся тот.
- И с Марикой этой… того! Я ведь заметил, что, во-первых, на ней твой шарф, во-вторых, под ним твой кулон. Ты же сам мне не раз говорил, что как только встретишь ту самую девчонку, так сразу подаришь ей половинку сердечка. Помнишь?
- Да это так, спонтанно получилось, - нехотя ответил Кирилл, но заулыбался.
- Значит, уже встретил! - не слушая его, продолжил Леха. - А ведь и все не дураки! Раз вы с одинаковыми сердечками, то что-то это означает!
- Лех! Ты долго? - раздался голос со сцены. Пора начинать!
И Леха отправился к музыкантам.
Они начали выступление под дружные аплодисменты собравшихся. Кирилл сел рядом с Марикой и обнял ее за плечи. Она вначале напряглась от такого явного внимания, но потом расслабилась и даже привалилась головой к его плечу. Правда, скоро они встали, подошли к сцене и начали танцевать вместе с остальными.
После концерта, а он закончился около девяти вечера, компания готов решила не сидеть в прокуренном помещении клуба, а отправиться погулять на местное кладбище. Ночь обещала быть ясной. Половинка луны серебристо светила сквозь редкие облака. Эмо-киды вышли вместе с ними, но присоединиться отказались. Марика смотрела на удаляющихся готов. Они быстро шли по площади, залитой тусклым светом редких фонарей. Их растрепанные волосы, распахнутые куртки и у некоторых длинные черные плащи развевались от быстрого движения. И Марике они показались стаей черных птиц.
Домой она попала около десяти вечера. Кирилл хотел проводить ее до особняка, но она, зная, как ублёвцы относятся к кукурузникам, запретила ему это делать. Они дошли вместе только до начала длинного высокого забора, ограждающего территорию. Марика не разрешила ему даже проводить ее до первого поста охраны.
- Спасибо за концерт, - тихо сказала она, останавливаясь на дороге и поворачиваясь к Кириллу.
- Не за что, - улыбнулся он. - Сходим еще как-нибудь, да?
Но Марика промолчала.
- Позвоню, - сказала она после затянувшейся паузы, во время которой они, не отрываясь, смотрели друг на друга.
- Давай, - кивнул Кирилл, отвернулся и быстро пошел прочь.
Марика посмотрела ему вслед и погладила пальцами щеку, на которой, казалось, все еще горел его поцелуй. Она задела рукой за ткань шарфа, вздрогнула и крикнула:
- Кирюш!
Он обернулся и побежал к ней. Подлетев, обнял и начал целовать, Его губы касались ее щек, волос, губ, подбородка, пальцы гладили волосы. И она задыхалась от счастья, неумело отвечая ему.
- Люблю тебя, - шептал он, - люблю! Как только увидел, понял - люблю, люблю!
Марика замирала, слушая эти слова. И в какой-то миг ее душа распахнулась, словно бутон, сомкнутые лепестки которого согрел живительный лучик восходящего солнца. Жар, разлившийся в ней, показался ей пылающим алым цветком. Никогда и ни к кому она не испытывала ничего подобного.
И Марика тихо произнесла, оторвавшись от Кирилла:
- Я люблю тебя.
Он отстранился от нее, но пальцы продолжали гладить волосы. И молча начал смотреть в глаза, словно не веря тому, что услышал.
- Я тоже люблю тебя, - более уверенно повторила Марика и зарделась.
И Кирилл поцеловал ее в губы так крепко, что у нее закружилась голова. Когда они расцепили объятия, Марика улыбнулась, стянула с шеи шарф и тихо сказала:
- Вот, ты забыл.
Кирилл взял шарф, не сводя с нее глаз. Потом резко отвернулся и ушел. А Марика побежала домой, совершенно ошалевшая от бури эмоций, раздирающих душу.
Мария Андреевна сидела в гостиной на первом этаже. Когда Марика ворвалась в дом, она сурово на нее посмотрела и поинтересовалась, почему та выключила телефон и где она была столько времени.
- Я обзвонила всех твоих подруг, - начала Мария Андреевна голосом, не предвещавшим ничего хорошего. - Я уже хотела сообщить отцу, что ты исчезла, хотела обратиться в силовые структуры. Как же наш праздничный ужин? Ладно, я пошла тебе навстречу и не стала сегодня собирать гостей. Но ведь мы же хотели вдвоем отметить! Все-таки 16 лет!
Марика подошла к ней и виновато посмотрела в глаза. Она хотела что-нибудь придумать, но, увидев, что обычно невозмутимое лицо матери искажено и даже покрылось красными пятнами, испугалась. К тому же Марика понимала, что утаить правду все равно не получится. Слишком заметной фигурой она была в их маленьком городке, и матери уже завтра доложат, где ее видели и с кем.
- Итак, юная леди, - сказала Мария Андреевна и строго посмотрела в ее глаза, - вопрос первый: где вы были, вопрос второй: почему вы надели без разрешения мою вещь и что это за дикий макияж, вопрос третий и самый главный: с кем вы были?
Марика стянула куртку и положила ее в кресло. Потом села напротив матери и улыбнулась.
- Понимаешь, мам, - с воодушевлением начала она, - это так все случайно получилось. Меня пригласили в "Стрелку" на концерт, только и всего. Ну, я и подумала, почему бы мне не пойти? Ведь сегодня я могу делать все, что захочу! Вот и решила сделать себе такой подарок! И накрасилась соответственно. Ты же знаешь, что там за публика. А телефон, видимо, разрядился, я и не смотрела. А куртку твою почему-то захотелось надеть. Она такая красивая! Чего тут такого?
- Я не знаю, что там за публика, - четко произнесла Мария Андреевна. - И знать не хочу! Сколько можно говорить, что тебе там не место!
- Ну почему, мамуля? - спросила Марика умильным голоском и подошла к дивану.
Она присела на корточки перед Марией Андреевной и заглянула снизу ей в глаза. Та начала распускать ее волосы, туго затянутые в высокий хвост.
- И что это за прическа? Это не твой стиль! И макияж? Ты похожа на заштатную стриптизершу на выезде!
- Не буду больше, - покорно ответила Марика. И после паузы вкрадчиво спросила: - Я вот думаю цвет волос поменять. Что скажешь? В твоем салоне мне могут это сделать щадящим методом?
- Это еще зачем? - изумилась Мария Андреевна. - У тебя свой очень красивый и редкий оттенок. Обычно русые волосы отдают в серый, а у тебя в золотистый.
- Хочу поменять что-то в себе, - упрямо сказала Марика. - Надоела и эта длина, и этот цвет Мам! - капризно добавила она. - Ты же знаешь, что у меня сложный подростковый период. Себя, что ли, забыла в этом возрасте? Но ты ведь еще совсем молодая, должна помнить!
Увидев, что Мария Андреевна начала улыбаться, она продолжила:
- Или ты хочешь, чтобы я сама себя подстригла и покрасила?
- Боже упаси! - не на шутку испугалась та. А жалеть не будешь?
- Нет, что ты! Хочу немедленно!
- Ну, сегодня уже явно поздно, - усмехнулась Мария Андреевна.
- Тогда завтра!
- Ну что с тобой поделаешь? Я договорюсь с Антониной, она лучшая по окраске у меня в салоне Мы просто чуть подзолотим, да? - уточнила она.
- Я с ней посоветуюсь, - важно проговорила Марика и поцеловала ее в щеку.
Она соскочила и хотела уйти, но Мария Андреевна схватила ее за руку.
- Погоди! - строго сказала она. - Ты мне так и не ответила: с кем была! А то не разрешу красить волосы! - пригрозила она.
- С Кириллом, - нарочито спокойным тоном ответила Марика. - Обычный школьник, в одиннадцатом классе учится, правда, не в нашем лицее. Ну и что? Вполне приличный мальчик, как и его друзья, - зачем-то добавила она. - Мам, есть охота! Где мой праздничный тортик со свечками? - капризно спросила Марика, пытаясь перевести разговор на другую тему.
- А как его фамилия? - продолжила расспросы Мария Андреевна. - И кто его родители?
- Да откуда я знаю! - пожала плечами Марика. - Меня это как-то не особо интересовало. Я сегодня дождусь ужина или как?
- Ладно, иди переоденься и смой, пожалуйста, этот дикий раскрас. Жду тебя в столовой.
Марика появилась через полчаса. Она надела элегантное светло-серое платье, которое мать привезла ей из последней поездки в Рим, зачесала волосы назад, тщательно умылась и выглядела как благовоспитанная и утонченная барышня. Мария Андреевна довольно улыбнулась, увидев, как преобразилась Марика. Они уселись за празднично накрытый стол. Домработница уже ушла, и они были одни.
- Иногда жалеешь, что в доме нет мужчины, - заметила Мария Андреевна, пытаясь открыть бутылку французского шампанского.
- Кстати, мамуль, а почему его все еще нет? - поинтересовалась Марика и внимательно посмотрела на зарозовевшее лицо матери.
Пробка в этот момент выскочила, Мария Андреевна налила шампанское в свой бокал.
- А тебе сок, - мягко проговорила она.
- Да я и не хочу, - улыбнулась Марика. - Меня к алкоголю вообще не тянет. И я не понимаю, в чем тут кайф. Помнишь, я попробовала год назад пить вино на дне рождения одноклассницы? И как же мне было потом плохо! Ужас один! Рвало, наверно, с полчаса без перерыва!
- Не за столом! - укоризненно заметила Мария Андреевна. - Помню, конечно! - улыбнулась она и подняла бокал. - За тебя, дочурка!
Марика молча наблюдала, как она пьет шампанское, потом спросила:
- И все-таки, мам, почему у нас в доме все еще нет мужчины? Вы с отцом в разводе, ты молода, красива, успешна. Мы никогда не говорили об этом! Но ведь мне уже шестнадцать! Я совсем взрослая!
"И к тому же я так сильно влюбилась именно сегодня! И какие-то вещи вдруг стали понятными, словно с глаз спала пелена", - чуть не добавила Марика, но вовремя прикусила язык.
- Пока я не вижу достойного кандидата, - после паузы ответила Мария Андреевна. - Я после школы сразу вышла замуж и по большой любви. Твой отец, сама знаешь, старше меня намного. И я буквально пала жертвой его ума, обаяния, опыта. Родилась ты, и я была абсолютно счастлива. Но твой отец настоял, чтобы я поступила в медицинский, чтобы получила профессию, потому что он всегда считал, что жена и мать - это не профессия для женщины, а ее призвание.
- Неординарно! - заметила Марика. - В нашем ублёвском мирке женщины в основном сидят по домам.
- И тупеют от безделья, - добавила Мария Андреевна и налила шампанское в опустевший бокал. - Но твой отец всегда был неординарным человеком. И как видишь, он оказался прав! Если бы я зациклилась на семье, то трудно представить, что стало бы со мной после развода. А так у меня свой бизнес мне есть чем заняться, и я от этого получаю удовольствие. Любовь, конечно, всегда прекрасно, но нельзя строить свое счастье только на любви. Это верный путь к разочарованиям.
Марика внимательно слушала рассуждения матери. Впервые с ней говорили так серьезно, и это льстило ее самолюбию. Мария Андреевна словно спустилась со своего пьедестала, встала с ней на один уровень и превратилась в подружку.
- Ты боишься новых разочарований? - предположила она, видя, что та молчит и думает о чем-то своем.
- Мужчины довольно странные создания, - ответила Мария Андреевна. - Мы с твоим отцом любили друг друга, я это точно знаю. Но отчего-то его чувство прошло, хотя он клялся, что будет любить меня вечно, и только меня. Но появилась другая женщина, затем еще и еще. И это обычная история для мужчин. Такая уж у них натура кобе…
Она осеклась и виновато посмотрела на Марику.
- Впрочем, тебе этого пока не понять, - добавила она совсем другим тоном.
Марика мгновенно надулась, почувствовав, что дистанция между ними вновь восстановлена. Она опустила глаза, потом пододвинула к себе тарелочку с куском праздничного торта и начала вяло ковырять его вилкой.
"A вот Кирюшка совсем не такой, - подумала она, чувствуя, как вновь поднимается настроение. - Он искренний! И не скрывает свои эмоции! И он меня любит! Любит! И никогда не разлюбит! В этом я не сомневаюсь! И я его!".
Она закрыла глаза.
- Марика, ау! - сказала Мария Андреевна. - Ты где?
- Чаю хочу, - ответила Марика и встала.
- Я принесу! - предложила Мария Андреевна.
- Я сама, мамочка! - улыбнулась она и вышла из столовой.
На кухне поставила чайник на плиту и села за стол. Ее взгляд бездумно скользил по мебели ручной работы из некрашеной сосны, по многочисленным сервизам, поблескивающим за стеклянными дверцами шкафчиков, по электроплите последней модели с сенсорным управлением, по нарядным шторам, сшитым по индивидуальному заказу. И вдруг она подумала, что Кирилл живет в Кукурузе, в старой хрущевке, что его кухня наверняка выглядит совсем по-другому, и странная грусть сжала сердце. И в то же время ей невыносимо захотелось побывать у него в гостях, посмотреть на его дом, познакомиться с родными.
Мария Андреевна словно читала ее мысли, и когда Марика вернулась в столовую с подносом, на котором стояли чашки и заварочный чайник, она пристально посмотрела на Марику и мягко спросила:
- А вот этот мальчик, Кирилл, кажется, с которым ты сегодня познакомилась, да еще и успела сходить в клуб, он где живет?
Марика от неожиданности вздрогнула и чуть не уронила поднос.
- Хотелось бы знать, - продолжила Мария Андреевна. - Ты пойми меня, дочь, правильно! Я не собираюсь жестко контролировать тебя, но все-таки лучше, если я буду знать, с кем ты общаешься.
- В Кукурузе, - после паузы нехотя ответила Марика и села за стол напротив матери. - И что? - с вызовом спросила она.
- Ох, дорогая моя, - со вздохом ответила Мария Андреевна, - социальные различия часто бывают непреодолимы. Но ты пока этого не понимаешь!
- Чего? - спросила Марика и расхохоталась. Ну расскажи мне о бедных и богатых! Неужели все это имеет хоть какое-то значение, если люди…
И она замолчала, потому что испугалась того, что чуть не сказала. Признаваться сейчас матери, что они с Кириллом полюбили друг друга с первого взгляда, было опасно. И Марика вовремя остановилась.
- Что люди? - с любопытством спросила Мария Андреевна.
- Легко находят общий язык, - вывернулась Марика.
- Ну, это вы пока юные, - заметила та. - Да и темы для разговора примерно одни и те же в этом возрасте.
- Вот и я о том, мамочка! Так что не грузись! сказала Марика и встала. - Спасибо за ужин, пойду к себе! А то устала сегодня!
- Хорошо, - неуверенно ответила Мария Андреевна.
Марика чмокнула ее в щеку и отправилась на второй этаж.
Зайдя в свою комнату, она плотно закрыла двери. Потом села за стол, включила компьютер и зашла в Интернет. Ей не терпелось узнать про эмо. Ведь ее любимый принадлежал к этой тусовке, и Марика хотела знать все о его увлечении, а может даже и о мировоззрении. Набрав в поисковике слово "эмо", стала изучать появившиеся ссылки. К ее удивлению, их было предостаточно.
"Ох, и темная же я оказалась девушка! - сокрушалась про себя Марика, открывая одну ссылку за другой и изучая информацию. - Эмо полно в мире и уже, как я вижу, давным-давно они существуют".
Она мельком проглядывала тексты.
"Молодые люди в черно-розовой одежде с опущенной на пол-лица челкой, преимущественно в депрессивном настроении и до ужаса похожие друг на друга. Это, пожалуй, все, что знают непосвященные о субкультуре эмо, ставшей популярной последние несколько лет в России…"
"Эмо - сокращение от "эмоциональный"=термин, обозначающий особый вид хардкор-музыки, основанный на сокрушительных сильных эмоциях в голосе вокалиста и мелодичной, но иногда хаотичной музыкальной составляющей…"
"…предполагают, что "эмо" образовалось в 1980-х… в Вашингтоне…"
"Сегодня этот стиль музыки подразделяется на: эмо-кop, эмо-рок, кибер-эмо, панк-эмо, эмо-вайоленс, скримо, френч-эмокор, хардкор-сан-диего и др. Поклонники эмо-музыки, выделяемые в особую субкультуру, называются эмо-кидами…"
"…эмо-стиль распространился не только на музыку, но и на одежду эмо-кидов…"
"…эмо - прическа - волосы, выкрашенные в черный цвет. Челка должна прикрывать половину лица. Сзади прическа должна быть слегка взлохмачена…".
"…глаза подведены как у девочек, так и у мальчиков черной линией, для губ светло-розовый блеск, для ногтей - черный или серебристый лак, пирсинг и тату желательны…".
"…тонкие кофты очень маленького размера с верхним рядом пуговиц и воротником или майки детского размера со случайными лозунгами на них или со спортивными номерами на спине. Тесные жакеты и свитера с Y-вырезом. Свитера темных тонов с поперечной полосой. Еще один яркий атрибут- шарф, желательно ярких расцветок или сочетающий два цвета, например черный и розовый…"
"Со стороны обычных людей, живущих в обычной реальности, эмо и готы - одно и то же, ну или немного разные, что для них не суть важно. Но это только поверхностный взгляд на эти два течения: эмо - это в основе своей дети, эмоциональные подростки, которые всем своим видом противопоставляют себя взрослому миру с его ложными стереотипами, которым так не хватает любви, понимания, внимания…"
"…черный цвет эмо выбрали, так же как и готы, для символизма. Это цвет скрытности, защиты, барьера. Но наличие в стиле эмо ярких цветов говорит о том, что в их сердцах живет яркий мир. У них нет ничего общего с готами, которые по возрасту старше. Эмо выступают против зла и насилия. В них нет ничего темного и мистического, как это есть в готах. Эмо не понимают или просто не хотят понимать многих законов этого взрослого и жестокого, по их мнению, мира, они хотят жить спокойно и в гармонии. От этого мира эмо и отгораживаются своими челками…"
"Самое главное стремление эмо-кида - найти большую чистую любовь. Влюбившись, они отдаются всепоглощающему чувству. Любовь - это идеальное чувство, которое нельзя скрывать, уверяют эмо-киды. Поэтому, если сердце разрывается на куски, эмо не будет молчать об этом - он будет открыто грустить, переживать…"
Марика оторвалась от монитора и невидяще посмотрела в стену. Даже той информации, что она прочитала, ей хватило, чтобы кое-что понять о стиле Кирилла. Она тут же подумала, что наверняка выглядит отсталой в его глазах, свернула окна на мониторе и ринулась к шкафу. Раскрыв его, начала перебирать вешалки. Увидев давно забытый свитерок в черно-сиреневую полосочку, она выхватила его и приложила к себе перед зеркалом. Повертевшись, отложила его в сторону.
"Завтра же пробегусь по магазинам, - озабоченно думала Марика, копаясь в шкафу. - Хотя чего тут можно найти, в нашем заштатном городишке? Но узкие джинсы, как у Кирилла, приобрету! Там вроде и мой размер был! Дай-ка позвоню ему!" - мелькнула мысль.
Марика бросила на кресло розовую спортивную майку, которую только что достала с полки, и взяла телефон. Она уселась на диван и набрала номер. Кусая от волнения губы, ждала ответа.
- Я соскучился, - раздался голос Кирилла, и она тихо рассмеялась от радости.
- И я, - ответила Марика и чмокнула трубку. Услышав в ответ такое же чмоканье, улыбнулась.
- От матери не попало? - спросил он после паузы.
- Не-а, - сказала она. - Конечно, позвонить ей нужно было, предупредить.
- А ты разве без спроса? - удивился Кирилл. Представляю, как тебе влетело!
- Нет, что ты! - возразила она. - Мама меня любит. А ты завтра учишься?