Одержимость
Усилием воли заставив себя отключиться от тяжкого навала повседневности, Степан Щорс не раз приходил к выводу, что он старается, по сути, впустую: все эти митинги за право на 40-кадневный отпуск, акции протеста, и даже отдельные провокации…
Без толку.
Профсоюз не шёл на попятную.
Уже погиб брат. А второй брат, Виктор, недавно очутился в дурдоме со странной болезнью, напоминающей одержимость.
Он загрыз насмерть девушку, приходившую убирать номер, арендуемый им в отеле. Частично съел её, разорвав горячее мясо зубами и, как был - весь в крови и с оттопыривающимися штанами - проследовал на reception.
На остановке такси его взяли.
Записка Брещика
Когда разбирали вещи покойного Брещика, обнаружилась записка следующего содержания:
Я, Вадим Брещик, настоящим подтверждаю, что являюсь не человеком, а засланным в биосферу Земли чужеродным организмом-лазутчиком, целиком подвластным воле своих хозяев.
Конкретный мой высочайший хозяин, сигеригор Боопто, является прямым наследником энергии Солнечной Системы. Помыслы его непостижимы разуму homo sapiens.
Сознавая ответственность возложенной на меня миссии, и являясь послушным солдатом Всесильного, я отрекаюсь от Яда и становлюсь беззащитен перед лицом Неумолимого.
Дерись без страха и упрёка,
Лавиной посланный злодей:
Дави поганого пророка
Чумных курганов и блядей,
Рази огнём болотный сумрак
Удобных нечисти жилищ,
Будь многорыл и глух как тумба,
Куси как змей, трави как свищ.
Кто, власть вкушая, гневил небо,
Предстанет вскоре пред Судом.
И променявший Быть на Небыть
Кровавоокий гнойный гном,
Пусть возвестит, угарно щерясь:
- Долой Червивого, долой! -
И бодро клацнет клыком челюсть
В башке бугристой, удалой.
Подпись: В. Брещик, дата, печать вымазанной в нечистотах подушечкой большого пальца.
Захватчики
Виктор Щорс, старший брат Степана, медленно листал книгу. Крики соседей по палате не отвлекали его: он весь был поглощён чтением.
К нему подсел Болислав Гряго, также попавший сюда за людоедство:
- Слышь, Вить. А я тут подумал: ну что за дрянь правит страной? Блядва какая-то… рвань, плебеи. Совершенно нет к ним у меня уважения. Импотенты. И всё у них импотентно, то есть, ничего не работает, не выполняет своих функций, понимаешь?
- Понимаю, Слав, - оторвался от книги Виктор, - но я, брат, тебе ещё худшую вещь скажу. Нас хотят завоевать инопланетяне. Понимаешь? Это не шутка. Это всерьёз. Они нас поработили: я понял это отчётливо, вот как вижу тебя. Они посылают сюда своих лазутчиков, понимаешь? Один из таких лазутчиков убил Стёпу, моего родного брата. У них есть своего рода сеть…
- Заговор? - переспросил Гряго.
- Это организация зомби… мёртвых людей, с внедрённой чужой энергией. Это не разумные существа, какими мы привыкли их понимать. Это своего рода ретрансляторы чужой воли: у них нет осознания своего отдельного "я" - они считают себя одним организмом. Они могут убивать друг друга без ощущения вреда себе. И они объединяются в группы. Объединяются в группы вокруг вожака. А вожак - это с виду что-то неприметное, что и всерьёз никто не воспринимает. Он может быть чучелом. Например, перед тем, как попасть сюда, я выследил одну такую группу - их вожаком является деревянная кукла, представляешь?
- Деревянная кукла?
- Да. Буратино. А Землю нашу называют они Страной Дураков.
- Маньяки с деревянной куклой?
- Они не маньяки, Слава. Они вообще: чужое.
Весть просочилась в газеты
- Мне Гриша статью по электронке прислал, - Отец протянул Наталье стопку листов А4, - почитай: обхохочешься.
- Про что там? - Наталья обнажила плечи, плеснула себе в бокал "хенесси".
- Про инопланетян. Здесь один учёный пишет: есть данные, что часть живущих на Земле людей на самом деле - инопланетные лазутчики. И Вадя Брещик туда попал.
- Вадим? Он же погиб?..
- Погиб. Но после него записка осталась, где он признаётся во всём. И называет даже Тайное Имя.
- Вслух говорил Тайное Имя?!
- Да, но скот слеп.
Отец встал, прошёлся по кабинету, поднял трубку внутренней связи:
- Аллё, Марин, позови ко мне Серёжу Татищева.
Мальчик вошёл через минуту.
Он был налысо брит, включая брови. Простой, но вдумчивый взгляд, жилистые руки, иссечённые шрамами.
- Серёжа, поздоровайся с Натальей Николавной.
- Здравствуйте, Наталь Николавна, - кивнут Серёжа.
Наталья приподнялась, и медленно стала снимать юбку.
Подросток смотрел на неё во все глаза. Видно было, что у него пересохло во рту.
- Смелее, - улыбнулся Отец, - смелее, Серёж… хочешь отыметь эту тётку, скажи? Ну, смелее.
Наталья извивалась, освобождаясь от колготок. Сняв, она кинула их пареньку в лицо. Серёжа ощутил на щеке сладкое прикосновение, точь-в-точь такое, как обожал он, водя лицом по похоронным венкам: шёлковое крыло коснулось ланит его. Только крыло венка было отстранённым, прохладным, - а сейчас он ощутил тепло и терпкий аромат.
- Гляди - у него встал! - Отец аккуратно залез Серёже в ширинку и высвободил упругий, по-взрослому крупный член в состоянии эрекции.
Наталья подползла на коленях и, гнусаво мяукнув, лизнула.
Серёжа вздрогнул и счастливо оскалился.
Suffering from short penis
Отец часто вспоминал Клавдию ласковым словом. Как она брала в рот. Как ела и как срала.
Он любил подсматривать.
Подсматривать и дрочить, затейник.
Затейник и недотрога.
Она встречала его, одевшись в рубище.
В рубище из пустяков и цифр.
Они еблись единожды в день, подолгу смакуя щекотку акта и дразня оргазм… и наконец он сдрачивал ей на ноги.
Её язык щебетал у уха, пальцы как паучьи ножки обрабатывали мошонку:
- Любо-любо-любо-лю, хуй-лю-лю, да хуй-лю-лю,
Любо-любо-любо-лю, хуй-лю-лю, да хуй-лю-лю,
Любо-любо-любо-лю, хуй-лю-лю, да хуй-лю-лю.
Соревнуясь на завтра
Пантелеймон, будучи жив, поучал иногда Кузьму:
- Ты, Кузя, главное - стратегической цели следуй. Будь настойчив, понимаешь? А иначе ты здесь не проживёшь. Здесь расслабляться нельзя: сразу в анус постучат.
Кузьма в это время обычно варил молоко.
Он слушал Пантелеймона в пол-уха и с сожалением думал: "Эх, наградит же судьба уёбком… что он мне там поёт? Постучат в анус… ведь если бы не он, так я уже завтра бы получил повышение и гормональную растаможку. А он еще лечить пытается, спортсмен-олимпиец. Тут, брат, и не таких видали. Я на корабле встретил одну гражданку, чьё тело было - сплошное дупло - зияющее дупло, говорю я вам. Зияющее дупло, истекающее сливками взбитого сока, чмокающее, пульсирующее, зовущее… Но это дупло - западня. В этом дупле нет мёда, медвежонок. Нет мёда, говорите? Что ж, хуже для вас: вас - то я и съем, и отрежу гениталии, и сварю их в медной кастрюле, и подам на стол с перцем и фруктовой подливой, и скажет мой старший сын:
- Бра-а-аво!
И на этом участь его свершится."
Кровавый дождь
Проскакал скелет в тишине дубрав,
Накренились кресты на кладбище.
Силу мощную во себя вобрав,
Мы восстали: мы - вечно-страждущие.
Недовольные, несогласные,
В меру властные и опасные,
В меру ласковы, в меру сумрачны,
Дети улицы, крик во тьме ночной.
Здравствуй, Солнышко, наше ясное,
Наш король-палач одет в красное,
Легион идёт: трепещи, кресты!
Мы - солдаты бездн, мы - антихристы.
Явим нашу власть треклятущую -
И прольёмся кровью - на землю цветущую.
Плоды воспитания
К концу первого года Боря с Серёжей значительно продвинулись в индивидуальном росте. Желая как следует подготовиться к выполнению своих целей, каждый из них записался в спортивные секции: Боря - в секцию самбо ГРУ, Серёжа - в секцию метания ядра. Серёжа ещё вдобавок посещал бассейн, и одновременно брал уроки стрельбы.
Боря тоже учился стрелять, но в комплексе с общей подготовкой на выживание. Одновременно они бойко изучили грамоту и основы юриспруденции, сносно постигли азы математики, впитали каплю физики, дыхнули химией (здесь их прежде всего интересовали яды; за ними - взрывчатка, и, наконец, наркотики).
Оба парня учились с удовольствием, целиком отдаваясь процессу, всей массой вливаясь в диалог "ученик - учитель", мощно расправляя хрящи проклюнувшихся крыльев и устремляя друг на друга победоносные взоры.
- Подожди-и-и, сука, - шипел, бывало, Серёжа, бросая солнечный зайчик лезвием раскрытой в боевом приветствии бритвы Боре в глаз, - я тебя угондо-ошу… - и он напрыгивал на соперника, стремясь исполосовать харю.
- Остынь, джигит, - вяло отмахивался Боря и, вдруг, ловко провернув корпус, неожиданно мощным хлёстом обутой в тяжёлые берцы ноги выбивал бритву - она отлетала, и лезвие её, отделившись от ручки, сверкало и порхало, словно серебряное перо, и все смотрели на него заворожено…
И невозможно было отвести взгляд.
Гром грохочет
В ту ненастную осень, когда шум дождя за окном заглушал стоны отдающейся отцу Натальи, Буратино подумалось:
Как относиться мне к жучку-древоточцу, что внедрился не так давно в подбрюшье и сладко теперь выгрызает простату? С одной стороны, испытываешь сладострастные ощущения от его работы… простаты не жаль: у меня всё тело - одна сплошная простата. Деревянная.
Но, с другой стороны, ведь он так это не оставит. Он отложит во мне яйца, прогрызёт ещё ходы. Вылупятся из яиц выкормыши его бренные. Продолжат грызть меня - и вот я порочен! Источён пороком, я рушусь червивой трухой в исчезающее завтра.
Допустим.
Но, что, собственно, из этого следует?
Тройная молодёжная
Давайте умирать красиво
И в пылкой страсти колесе
Пускай прольётся кровь как пиво
Мы ждём на корточки присев
Чего?
Тепла бабла уюта
Не доверяя никому
И в пустоту идут минуты
И туже врезался хомут
Но в пустоте как в мёрзлой каше
Вы все замрём в угоду дня
Умрём конечно но помашем
Балдой Троянского коня
3*2
Говорящее лицо в твоих трусах
Лик священный на надутых парусах
Покурю и совесть моя просыпается
ангел ёбаный в жопу кусается
Музыкант из меня - говно кто же спорит
И молодой жидишко влип в историю
III
Надорвался Виктор случайно, когда отжимался в зале на брусьях.
Основная тренировка уже закончилась, и закончились даже дружеские спарринги после. А Витя решил зачем-то еще на брусья, хотя явно уже был взмылен - вот и тряхануло. Зачем только себя насиловал?
Приказывал себе повиноваться на счёт "3" -
И оборвалося у него всё внутри.
Доброе утро
Привет!
Я решил по мере возможности продолжить традицию утренних писем хотя бы из дома.
Сейчас идёт дождь, и погода такая гнусная… может, к рассвету небо прояснится?
Мне бы очень хотелось, чтобы небо для моей Птички всегда было ясным.
Хочу, чтобы сердце моей Птички билось всегда только от радости.
Мне главное - знать, что нужно сделать для этого, остальное неважно.
Дети взрослеют
Совсем скоро понял Отец, что работать беспрерывно нельзя, что надо иногда давать себе отдых.
Летние каникулы были очень кстати.
Детей предполагалось разослать небольшими группками по самым отдалённым уголкам нашей Родины и оставить там без денег и документов. Единственное, что будет связывать их - татуировка в виде особой фигуры из молотков.
Дети должны будут натурализоваться и воссоединиться в условленном месте. Все препятствия, мешающие этой цели, должны быть ими безропотно уничтожены. Выдержавшие этот экзамен будут удостоены звания гейгобейго, и на память поимеют шрам особой формы.
А Отец пока отдохнёт в одиночестве.
Докажет себе, что не ссыт одиночества.
А заодно можно будет разработать план на следующий учебный год.
В этом учебном году все ребята выполнили поставленные ранее цели.
Некоторые справились до срока, и думали уже о новых целях, набирая очки для будущих корпоративных сражений.
Саша Скомерцмайл раздвоил хирургическим путём свой пенис, сделал анальный пирсинг, вживил гайки в мошонку.
Андрей Голубец съел тарелку собственных испражнений, наблюдая стриптиз прокажённой лесбиянки на столе для препарирования трупов.
Аркадий Бюзгогай сдал на 2-ой разряд по гиревому спорту.
Инга Дорогобыщ научилась отрыгивать заглоченный ранее воздух, в определённые моменты издавая таким образом неприличный звук оглушающего свойства.
Света Маятник научилась стоять на голове.
Жора Гум разучил роль Гамлета.
Тамара Корявая уничтожила 666 бродячих собак.
Боря Гузибет раздробил голову Серёже Татищеву выстрелом из похищенного в краеведческом музее мушкетона.
Скептик
- Я считаю происходящий вокруг хаос делом рук захватчиков, - пояснял Виктор Щорс Болиславу Гряго, когда курили они на металлической площадке продуваемой ветрами пожарной лестницы, - это нам видится хаос, потому что мы смотрим слишком близко. У них другое восприятие времени. Другой ритм, понимаешь?
- То есть, сутки длиньше или короче, так что ли? - нахмурился Гряго.
- Нет… это другое… это… как тебе объяснить… это другое время, время вне человеческого осознания… параллельное время, если хочешь. И… они могут ловить нас в ловушки своего времени.
- Как… то есть… ловить? - насторожился Болислав, топча окурок.
- Так… они искривляют пространство таким образом, что ты временно теряешь ориентацию: было ли это завтра, или только начнётся вчера - для тебя всё - только сейчас, сейчас, сейчас… и вот на этом изгибе происходит особое наложение волн, и оно сопровождается выделением энергии… и пришельцы питаются этой энергией. А для нас эта энергия - наша жизнь. Понимаешь теперь, что такое параллельное время?
- То есть, ты хочешь сказать: пришелец поставит вскипятить чайник - а у меня жизнь на пару лет укоротится?
- Примерно так… но не в таких масштабах, конечно. В совсем других масштабах. Совсем не в нашу пользу. Они реально укорачивают нам жизнь. А когда срок у человека истёк - будь он хоть сущий здоровяк в окружении дрессированного стада телохранителей - смерть входит к нему, не спрашивая разрешения. Все эти нелепые несчастные случаи последних лет… беспочвенные убийства… нелепые жертвы. Ничего не напоминает тебе?
- По-моему, у тебя просто паранойя, дорогой, - качал головой Гряго, забивая очередную папиросу.
Бытейное
Помыслилось ли иное: жизнь как бесконечное передвижение атомов, и ты, в центре круговорота, пытающийся остановить его всего лишь для того, чтобы закрутить с новой силой. Есть ли что-либо более вопиющее, чем эта незыблемая страсть к самоуничтожению?
Не есть ли эта страсть - смещение границ, где смерть правит бал и заказывает музыку? Не стремимся ли мы возродиться через собственную смерть? Не стремимся ли мы, таким образом, к постоянной пульсации? К некоему ритму, чередованию вспышек, ударам пульса… пояснения для идиотов.
Замаскированное оскорбление.
И некто словесно унижен.
Уличён в проступках, отпизжен и выебан.
Доброе утро!
Как самочувствие, хорошо ли просралась перед выездом моя Птичка? Я хорошо посрал. Когда только встал, перед тем, как принять холодный душ, посрал… потом после завтрака (тигровые креветки, обжаренные в беконе, малосольные огурцы, тосты с сыром, каперсы, стакан брюта, кусок дыни, мармелад, гашиш, халва) - вообще отлично посрал, продристался, что называется.
Мечтаю подсмотреть как ты дрищешь, радость моя. Я знаю, ты часто срёшь, иногда по 6 раз в день. Много ходишь и часто срёшь. И фигура у тебя от этого стройная. И ты страсть как любишь на крепком хуе поёрзать.
Карло раскрывает карты
Наталья стала посещать отца всё чаще, и причина эта одновременно доставляла удовольствие и удивляла её.
Этой причиной был секс.
- Слушай… давно спросить хочу… - Кудрявая Рыба замялась, подбирая слова.
- Так чего ждёшь? Спрашивай… - Отец вытирал хуй салфеткой.
- Твой этот… ну, инструмент, короче, - она кивнула на его неопадающий пенис, - ты чего, вещество какое-то применяешь, или как?
- То есть?
- То есть, это… хуишко-то у тебя раньше был маленький… а потом с какого-то времени стал расти - и гляди: подрос до такого слоняры… и стоит как кол деревянный… как объяснить это?
- Ключевым словом здесь является "деревянный", - с наслаждением помял мошонку Карло, - ты улавливаешь здесь какую-либо связь?
- Ты хочешь сказать…
- Да, именно.
- Буратино?
- Он самый.
- Но ты же…
- Я сжёг его, да. Но сохранил пепел. И пепел этот подвергнул я химической реакции, и получил раствор: кристально-ясный, с янтарём; и колол я сей раствор внутривенно на протяжении пяти последних недель 2 раза в день: полкуба с утра и полкуба вечером. И дух Буратино нашёл меня, и проник в меня как в девичью постель бродяга. И теперь я понимаю, почему мы всё это делаем.
- Мы? Кто это мы? Что делаем?
- Делаем. Мы делаем. Мы, посланцы сигеригора Боопто. Возьмём меня: лично я, Карло, долго, но упорно - сквозь годы - шёл к созданию оккультного интерната, где человеческий род подвергся бы изумительной селекции, и из стен которого вылетели бы самые пронзительные орлы современности. Была разработана специальная методика. Эта методика особым образом изменяет энергетическую структуру воспитанника. Из наших ребят вырастут уже не обычные тусклые, разобщённые земляные искорки, - но тугие комки реальной мощи, магические первопроходцы, палачи весны. И вот они, мои дорогие воспитанники. Вот Боря Засосивесло, знающий, как алмазный резак кроит кости черепа, и как неловко бывает получать по голове куском арматуры, который жилистый нищий использовал как костыль. Боря у нас победитель олимпиады по ботанике. Это вам не Cannabis cup… А вот Саша Скомерцмайл, вжививший в свою мошонку ещё три больших болта, нарастивший на лбу 2 рога, вставивший себе золотые зубы, сделавший шрамирование и удаливший глаз. А помнишь Жору Гума, театрала-любителя? Погляди теперь на этого парня: настоящий боец - целеустремлённый, непокорённый, отзывчивый. Я думаю выдвинуть его в депутаты горсовета в ближайшем будущем…
- А Света Маятник? Стояла на голове…
- Стояла, - кивнул Отец, - и достоялась, что кинулась во все тяжкие. Достоевская, бля. Пошла на блядки, короче… свалила в Испанию… куда-то в район Валенсии. Но скоро вернётся, ибо помнит: у неё ко мне должок.