Яна Гецеу
Я, Дикая Дика
Наивный женский бдсм-панк роман
Содержит ненормативную лексику и сцены насилия.
Примечание от автора: все персонажи и события вымышлены, совпадения с реальными людьми случайны. Ни в коем случае не стоит ассоциировать автора с главной героиней - Ивана это Ивана, а Яна - это Яна. На что же, по-вашему, годен писатель, если он будет писать только о себе и о том, что сам пережил? Этот роман - не автобиография, как многие думают. Весь сюжет и характеры - полностью плод воображения, никого из героев никогда не существовало, и никаких описанных сцен никогда в реальности не случалось. Забудьте о Яне - наслаждайтесь Иваной!
Посвящается Юльхен
"Там, где больно - там уже занято!"
Бродяга
За тексты песен, "сочиненных" Дикой - спасибо Кроту.
В тексте используются фрагменты тфорчества групп
"Шмели", "Пилот", "Тёплая трасса",
"Оргазм Нострадамуса", "Красные звезды", "Неспящий Пи8дец"
Начинающим врунам, писателям, неформалам, панкам.
Честным человеческим детям, желающим ступить на скользкий и увлекательный мир искривления сознания, для поиска в нём нор, дыр, ловушек, извилин, тоннелей, колодцев, ходов и выходов ведущих в…
Пролог
Наверное, я плохой человек. Меня легко обидеть.
Вчера мне исполнилось девятнадцать лет. Да, девятнадцать - это не восемнадцать. Это… другое? Не знаю пока. Родаки (или лучше сказать - предки?) подарили мне всякой шняги. Думают, я счастливей буду, и посчастливев, забуду всю эту пижню, называемую панк-рок.
Радуют тока подаренные полунищими друзьями Зелый Баяц и Мрасный Кедведь. Я и не хотела идти пить с ними… но вроде положено, встала и пошла. А накануне в одиночестве так надралась на своей личной хате, что блевала кровью, и ползала, думая, что вот он, конец мне и пришел. Но ничего, отоспалась, кое-как поднялась от звонка Русого - помнит, оказывается, что я Деньрожденец. И поехала в лесок на МВД, там не пила, сидела тихо. Друзья нажирались активно, а я не могла никак, тока пивасика чуть-чуть, и крохотный кусочек торта… торт раскрошили, насвинячились, измазались по уши в зелёном творожном креме. Ржали и валялись по земле никакие. А когда надумала позвать кого-нибудь на ночевку, чувствуя, что снова пить смогла бы, никто уже не согласился - кто слишком бухой, кто поднадзорный у предков. Ну и пес с ними. Докупила пива себе на дорожку, пока ехала, нарушала закон, распивая в общественном месте, и улыбаясь в растаманской шапке, свежеподаренной, черных джинсовых шортах поверх фантазийных колготок с малиновыми цветочками и в косухе. Из нагрудных карманов смотрели Мрасный Кедведь (красный медведь) и Зелый Баяц (белый заяц, соответственно). Вот и всех радостей…
Дома записала в дневник ощущения от прожитого:
"День рождения - и все уроды.
Ладно ещё хоть так. А раньше ведь ваще до того тошно бывало! Сейчас помогает, что закалённая - точно знаю, что р ассчитывать на чудеса и радости не надо, а тока расслабиться, и будь что будет. Иначе заплюют тебя же за то, что ты деньрожденец. Напьются, нажрутся, на тебя начхать всем в принципе. Обидно!!! Хоть вой. Я и выла. Все уроды такие, как будто меня нет просто. А собрались - ну так, побухать, раз наливают. Начинаются все эти разборки между собой, ржачки всякие, подарки норовят такие подарить, что сразу насквозь видно - "на, отвали, наливай скорее!" Не так это, конечно, для них - они же мне дарят чё-то! Внимание, и прочее, но… пустота за этим. Боже, боже - и никто никогда не пожалел мою чувствительность! Я ведь всегда ждала от этого дня чего-то такого… Такого! А они… И реветь. И это не капризы, нет, это боль моя - нужна ли я кому на свете на самом деле? Не потому что вот раз познакомились и мало-мальски сошлись в каких-то точках - значит, будем дружить. Не потому, что я трахаюсь классно. Не потому, что я наливаю щедро - а ведь и того не понимают, что я от доброты, а не потому, что бабло позволяет - так и чё же ей, богатой еще делать? То есть, наливать им и делать хорошие подарки - это не само собой, а от души, понимаете?
Не потому, что они меня родили и растили, и не потому что я человек хороший (или не хороший - кому как!) - а потому, что это Я , именно я… и пофигу, хорошая или плохая, а за сам факт, настоящей любовью… не за то, что… Дочь, подруга, любовница - а лишенная какой бы то ни было роли - Я, сама я, кому нужна? Без мифов и легенд обо мне, без лица… Я - нужна кому? Ну, хоть в день рождения, ведь я без кожи в этот день - любите меня, кто-нибудь! Меня , ну, пожалуйста… и почему надо выпрашивать. Так мало того, ещё и просишь - а они не понимают. Нет. Не нужна Я никому."
Ночь, со вторника на среду. Ткнула кнопку подсветки на мобилке - 3.35. Открыла балкон, села на брошенную подушку, вытянула из-под батареи заныканные "More", закурила. Почему такая гадость, ведь раньше это были мои любимые сигареты, тогда, еще в другой жизни. Перейду на "Saint Georg". Дёшево, приятнее… А впрочем, я опять играю в не себя, Я же не курю…
Мне больно. А курить по ночам так приятно, что аж слезы по лицу. Холодный циник, Дика Жестокая плачет. И никто не видит. Вот и хорошо, не надо.
Сказать бы, чего мне надо? У меня есть всё. Но как это и бывает - увы, банально! - у богатеньких девочек - хандра. Да, пусть будет просто хандра, сплин. Доход моих родаков - тысяч по восемьсот-лимон в месяц у отца, и шестьсот-семьсот у мамы. И я - единственная. Сводная сестра по отцу в Дании, бутик содержит. Её просто нет.
А мне больно. И я пытаюсь навредить им изо всех сил.
Я с ума схожу. И сигареты гадко-горькие! Вдыхать дым так больно и приятно.
Завтра мне в универ. Вот опять же - могла бы поступить и на бюджет, но как-то не хотелось во-первых, воровать место у того, кто не найдет средств на коммерческое обучение, а во-вторых… чё во вторых-то?? А, да! Просто я - раздергайка. А какой смысл стараться учиться в школе, которой папа подарил ремонт, и шубу завучу, еще чего-то там, я не знаю. Начхать. Я предпочла морально разлагаться. Деньги ведь портят. Хорошо, просто отлично, что они есть. Что их так много. Они дают мне возможность выпендриваться безбожно, хамить, курить сигареты по триста рублей и даже сигары - у папы тыря - и тут же снимать последствия от них у опытного гомеопата. Лёгкие слабые от рождения, может, потому, что Александровна, у нас по науке об именах слабая дыхательная система.
А заодно и кормить оборванцев-друзей сыром, и поить отличным портвейном, который им без меня и не приснился бы. Равно как и дарить всем всё, включая себя. Я не рекламирую свои непустые карманы, но и сорю бумажками феерично. У меня ведь их до финты, а хорошие ребята голодные шляются, и мечтают годами о чем-то, что для меня хрень повседневная. Они не хотят работать и зарабатывать себе эти все штуки, я тоже не хочу - но мне и не надо. Так, например, мобилы я теряла раз пять. Ну ещё бы - "их ведь так нещадно воруют в универе"!
Конечно, узнав с кем я вожусь, мама пыталась истериковать, а папа "лишил" карманной мелочи. Оставил только на обеды и дорогу. Ну, и типа там на колготки с помадой. А равно как "непредвиденные расходы" - мало ли, вдруг презерватив срочно!
Тут я усмехаюсь собственным воспоминаниям - он думал, мой бедный папа, что я застрадаю. Однако, отлично зная, почем фунт лиха, и что такое голод и холод (сама потрудилась узнать!) я продолжала жить припеваючи. Ведь в сумме всех "строго подрасчётных" бумажек выходило что-то в среднем рубликов пятьсот в день. Чего же тут не жить?! И сыта, и накурена, да еще и друзья такие же. А на выходные - так и вовсе… эх, а хотели ведь дома закрыть и больше не пускать никуда! Да лучше бы… своей воли нет, отказаться, не бегать за Ним…
Я едва успела докурить и страшно озябнуть, когда мобильник выдал изощренную какофонию, удивительно приятную для моих ушей и шокирующую для окружающих - "Оргазм Нострадамуса", что же вы хотели?
- Да, Ветер!
- Янк, привет! Не спишь! - и так утвердительно, точно знает!
- Не сплю.
- Выходи?
- Выхожу.
Встала и начала одеваться безо всяких мыслей. К чему они, меня же Ветер зовёт! Только он меня Янкой и называет. Как жена Тургенева. Я хотела бы слышать это имя почаще, но не решаюсь попросить… Натянула неглядя майку, джинсы, балахон, косуху. Подумала, и ещё подкрасила глаза - вдруг внимание обратит, как я выгляжу. А в ночном освещении небрежно растушеванная черная подводка очень эффектно оттеняет мои тёмные глаза. Подошла к двери, но вспомнила про незакрытый балкон. Как там на улице с погодой? Октябрь всё же. Хоть и неприлично тёплый - бабье лето никак не хочет покидать землю! Выглянула - вот он, Ветер, сидит на лавочке, не курит и смотрит под ноги, сгорбившись, как больной. А погода - дрянь. Мелкий какой-то сквозняк, и сыровато. Чтож, вернулась, под балахон натянула водолазку, подумав у шкафа влезла в колготки, запихнула в торбу носки для себя и заныканые папины - для Ветра. Туда же сигареты и коньяк во фляжке. Косуху бросила на кресло. Одела старое длинное пальто.
Я уже держала на весу ботинок-"гад", когда мамин голос из-за приоткрытой двери заставил вздрогнуть:
- Ивана, ты спишь? Завтра в универ, не забывай!
- Да-да, мам, сплю конечно! - сказала я сонным голоском.
- Дверь прикрой нашу, чтоб кошка не лазила! - ответила она, успокаиваясь.
Я прикрыла. Замерла, постояла. Перевела дух. Всё. Ухожу. Утром она всё поймет, как всегда. Потом накажет. Потом.
- Привет, любовник! - хотела его обнять, но он отвернулся недовольно. Ага, знаю, перед Гдетыгдеты стыдно! А нахрена тогда со мной трахаться!! Это совесть позволяет? Да я не в обиде. Села рядом.
- Ну, что скажешь? - надоело молчать.
- Что? - таким тоном, будто всё само собой, так и надо, а я спрашиваю не в тему.
- А, ну да! - киваю, делов-то!
- Может, потрахаемся?
Он качает головой не глядя на меня. Хе, да я и не хотела!
- Чё подарили?
- Когда? - черед издеваться мне.
- Никогда. На днюху, конечно!
- О-о, не описать!
Блин-н-н, мне зудит его поцеловать, я ведь постоянно хочу его! Его запах, звук его голоса, тихие жесты, тонкие пальцы… А он… Эх! Убить чтоль, Гдеты? Да что ж тогда делать? Не смогу я с ним быть, владеть полноправно - тяжко! Вот трахаться - дело другое.
Опять все эти его штучки - встал и пошёл молча.
- Куда? - выравнивая шаг под него, беру за руку. Несносный человек, если не знать, можно очень сильно обидеться, подумав, что он так отшивает. Но я знаю уже слишком хорошо, что он псих, и не принимаю на свой счет. Понять его нельзя, можно лишь принимать либо нет.
- Ко мне.
Пожимаю плечами. А говорил - не хочет. Ну и в пень.
- Да! - хватаю визжащую мобилу - папа.
- Иванка, ты где?!!
- Я? … Э-э… на улице! С Ветром.
- Чего? А почему не дома? Где? Далеко ушла, нет? Я сейчас приду - убью!
- Ага, пап, спасибо! Я утром в универ, не волнуйтесь, чё как в первый раз!
- Иванка!! Ива! - чё-то ещё, я не слушаю. Да всё то же самое.
- Хе-хе, уже потеряли! Пошли отсюда скорей. Сейчас папа выйдет!
Оглянулась - окошко светится. Помахала на прощание - ведь по-честному, не знаю, когда вернусь! Сволочь я, измываюсь над родными. Эхе-хе…
Скоро я заметила, что Ветер ведёт меня куда-то совсем в другую сторону от своего дома, тёмными пустыми переулками. В одной только подворотне два бухих бомжа замолчали при нашем приближении, набыченно уставились. Но Ветер их будто даже и не видел, волоча меня за собой. Я даже немного испугалась - он всё-таки псих, забывать об этом не стоит, вот кто скажет, что ему в голову придёт в следующий момент? Хотела было в лицо ему заглянуть, но он шёл так быстро, что я неслась за ним вприпрыжку, как Пятачок за Винни-Пухом. Он ведь выше меня на полторы головы, даже ссутулившись, сволочь этакая. Подумала - и спрашивать не стала - пусть будет сюрприз для меня! Вчера ведь с Днем рождения он меня не поздравил! Я очень обижалась, ну никак не могу привыкнуть к этим мерзким манерам - при том, у него всё так естественно, так само собой - не поздравить, не сказать и тому подобные долбучие шняги. Обижаться нельзя - бесполезно, хочешь общаться с Ветром - привыкай. Он так живёт, и точка. В своём мирке, не всегда соприкасающемся с нашим. Меня этот мирок завораживает, и я всё пытаюсь проникнуть в него, постигнуть его главный закон, как у Ветра внутри всё это происходит. Я исследую его, но чаще всего остаюсь в дурах, ведь моё мышление нормально, не исковеркано шизофренией. И даже если я тоже свихнусь, я не постигну Ветра. Потому что тогда внутри меня возникнет мой мирок, непостижимый ни для кого.
Размышляя, я не заметила, как он остановился, и врезалась в него с наскока:
- Блин!! Чё, всё, пришли?
- Пришли. Смотри!
Я остановилась, замерев на краю смотровой площадки: прямо предо мной возник из ниоткуда Мёртвый город, по-другому не скажешь. Чёрные бетонные стены, среди которых ветер прячась, короткими перебежками подбирается к нам. Шпионят тени, перешёптываясь, следят - "кто такие, откуда?" Что надо в их городке?
- Ветер… - тихо прошептала я.
- Что? - шёпотом ответил он.
- Ветерок, а он настоящий?
- Город? Да. Только мёртвый. Пойдём, посмотришь! Он такой, как если бы я его придумал!
- А может, так и есть?
- Нет, он чужой! Но пустит нас погулять, потому что знает - я здесь не зря! Да и ты, понимаешь ведь его?
- Да, - прошептала я, заворожено и страшно прижимаясь к Ветру.
Спустились по ржавой лесенке вниз, на потресканный разбитый асфальт. Тихо крались между домами спящими в коме, по бурьяну, стараясь не шуметь, аккуратно раздвигая буздыли сухостоя. Я во все глаза смотрела на эти чудеса… боже, да откуда в Уфе такое?
- Гань, это какой вообще район?
- Район? - молчит, идет вперед, не выпуская моей руки.
- Ну, и? - напоминаю о себе, когда надоедает ждать.
- Это не район… это ваще просто глюк! - повернулся, блеснул глазами. Страшный, как вампир. Я обалдела на секунду от такой невиданной красоты - какой он всё-таки! Совершенство!
- Расслабься, нет здесь ничего! Хозяин не спит, бредить не станет.
- А… ну, ладно, договорились!
Пусть будет так. Мне неожиданно уютно с ним здесь. А ведь дома, в спокойной и привычной обстановке бываем такими чужими, такими ненужным, тягостными… А ветер подобрался и набросился, шутя, резко на спину, осыпал сворой листвы, взметнул волосы во все стороны, поцеловал взасос в шею, и улетел прочь, хихикая. Я засмеялась, приглаживая волосы. Ветер и Ветер… в этот момент я любила его больше, чем когда-либо!
- Ну, ладно, давай здесь посидим, надоело ходить! - остановился мой милый.
- Можно, нет? - крикнул, подняв голову к чёрному небу. В ответ оно уронило на нас несколько слёз дождя - с совершенно чистого свода! Ветер довольно кивнул, сделал два шага в сторону от асфальта, и сел на голую площадку под бетонную стену. Я опустилась рядом, по его пригласительному жесту. Осмотрелась - справа невероятно раздолбанный дом, будто после бомбёжки, за ним возвышается дворец заброшенного завода. Слева бурьян, непролазная чёрная стена. Где я… ма-ма…
- Не мерзнешь? - спросил, поёживаясь любимый.
- Да так…
- А я ваще, блин, надо было одеться получше!
А он всегда так. У него кровообращение нарушено от наркотиков дурдомовских.
- Давай, палок наломаем, костёр запалим.
Я неопределённо пожала плечами - неохота, нафиг. А "палок" - давай, наломаем!!
- Прикинь, надо! - усмехнулся он. - Не в жилу как-то по такому холоду трахаться, а если погреться…
Вот гад, знает, чем зацепить! Да, я хочу его больше, чем он меня. Я и люблю его больше. Что же делать, тяжело признавать! И я поднялась, и пошла ломать бурьян. Битое стекло и железки хрустят под ногами, жутковато заходить в эти требеня. Только шум ломаемых Ветром хворостин успокаивает. Притащили по первой партии, я повернулась было идти за второй, но любовник тронул за плечо. Повернулась - он протягивал мне распечатанный коньяк. Я не очень этому обрадовалась, нету настроения бухать сегодня! Да ещё и в таком месте - лучше бы полазить посмотреть что здесь да как! Отхлебнула, конечно. "Опять тупо пить… нахрена же тогда притащились, могли бы и во дворе насвинячиться…" - ныла я про себя, тащя второй "хвороста воз". Свалила его в кучу, мрачно посмотрела на Ветра, отхлебывающего добрый глоток. Протянул мне, глаза горят, как у кота - кажется, уже дало в башку. Я хлебнула сколько могла по самые помидоры, он вдруг отобрал у меня бутылку. Допил остатки, зашвырнул подальше в бурьян.
- Упс… извините! - крикнул в темноту вслед стекляшке.
- Иди-ка сюда! - и притянул меня к себе грубым движением. Что, уже? Я удивленно подалась навстречу - хочу до безумия, вся кровь взбесилась от его запаха!
- Нахрен этот костёр, потом… - поспешно стягивая с меня джинсы, бормочет он. - Мадам, давайте лучше трахаться!
- Мадемуазель… - поправляю я автоматически. - Давай…
- Нет уж, мадам, ты же жена моя от рождения… сучка! - шепчет он, целуя везде, где достает. Пальцы жадно проникают в трусики мне.
- Да ты уже вся мокрая, ага!
- А сам-то! - делаю ответный жест.
Он валит меня на косуху.
Потом… фрагментами: вот я кричу задыхаясь от дикой смеси счастья и протеста. Вот мы пьем, еще не одевшись - и нам не холодно, нам жарко! Вот снова трахаемся. И краем глаза вдруг улавливаю, что мы здесь не одни… мне совершенно параллельно это, я вот-вот поймаю оргазм…
- Да… еще… Ве-э-те-ерр!!!!
- Ах, ты сучка…
Опять пьем. В волосах путается мусор, по щеке течет кровь неожиданно… он жадно слизывает. Я слизываю остатки с его губ. Отдышались, запалили-таки костёр. Ещё выпили - какой по счету баттл? А не по хрен ли? По хрену!!
Опять провал. И уже мы не одни…
- Дика, у нас гости…
Да я уже заметила. Их было… трое? Или пятеро? Или их вообще не было!
Присмотрелась - это же те, которые подглядывали! Нерешительно жмутся, хотят к костру - и боятся. Они же свет, кажется, плохо переносят.
- Эй, идите сюда! - машу им рукой. Наклоняюсь и целую Ветра.
- Ага, это же мы у вас в гостях! - напоминает им Ветер. Притягивает и целует меня. Приходит мысль, которую я почему-то хорошо зафиксировала - "А с Ленкой бы ты так не смог! Чего ваще эта твоя облезлая шкура понимает в любви к Тебе!!"
Они обрадовались - типа, да, точно! Вышли к огоньку - ма-ма, ну и уроды! Один ваще с рогами…
- Чуваки… это! - изрекаю я. Прикол.
- Выпить есть у вас?
Они тихо качают головами. Хрена это с ними?
- Чуваки, а вы чё, немые?
- Дика, они не немые, они говорят, но тока слышат не все!
- Ну и хрен с вами… - проворчала я, садясь на землю. Пусть себе!