По улицам мы шляемся,
Бездельем занимаемся,
От власти задыхаемся,
Как мертвяки мы маемся.…И если летнею порой
Идём безбашенной толпой,
Помойки все вверх дном летят,
И стёкла яростно звенят!
Панк - это антикульту-у-ура-а,
Которая гниёт в вас!
Панк - это антикульту-у-ура-а,
Которая живёт в нас!!
Хой, Хой, Хой!
Кажется, куплеты перепутали, но никто не против, и мы орали как могли, упиваясь собственными голосами.
Когда нас отпустили, уже слегка стемнело. Сели, отдышались, выпили чего-то мерзостного, неожиданно возникшего, хотя все были уверенны, что нет больше ничего.
И для расслабона, уже утомившись прыгать, уселись на бревнышко все рядком, и Русый завёл наш "переходный" супер-хит, всегда вызывающий самые живые чувства у благодарных слушателей - "Трудного ребёнка" Шмелей:
На асфальте черным мелом я рисую чепуху-у.
Я сегодня заболею, я сегодня в школу не пойду-у.
Я любимой девочке с рогатки выбью гла-аз,
Пусть ребята во дворе называют меня педерастом!
Играют мальчики в войну,
Играют девочки в войну,
Ну а я валяюсь в луже,
Ведь я-а-а-а-а никому не нужен!
Я трудный ребёнок,
Я трудный ребёнок,
Я трудный ребёнок,
Я замкнутый мальчик, е-е-е-е-е!!
Одноклассница сказала мне, что я воняю.
Я не знаю, как кому, но вонь свою я уважаю!
Я наверно, брошу школу
И пойду валяться в луже-хэ!
Ведь я трудный ребёнок, и я никому не нужен!
Я трудный ребёнок,
Я трудный ребёнок,
Я замкнутый мальчик,
Е-Е-Е-Е-Е!!!
Потом смотрю, Смех в ноль никакой, зовёт Бормотуна прыгать с обрыва. Бормотун радостно согласился, они и потащились. За ними Азат. За ними ещё какая-то девка. Я тоже - вот уроды, посмотреть надо хоть, чё делать будут. Юлька (девка Смеховская) бежит за Смехом - "ой, не надо, а то я тоже с тобой прыгну". Держит его на краю, я Бормотуну говорю - тебе-то это надо? Он сказал, что сейчас втихую отговорит его. И тут Азат, как завопит - вот прикол, я тоже хочу! И прыгнул, дебил. Хотел Смех, а прыгнул Азат. Сидит там на дне, ноет, руки-ноги зашиб. Козёл, он козёл и есть. Смех ноет - "Я сейчас упаду, у меня уже одна нога в обрыве! Всё кончено!" Придурок. Бормотун полез доставать Азата. Сел рядом на дне и сидит. Я, говорит, не могу вылезти! Я ору - вылазьте! А Бормотун мне - идите отсюда, мы разговариваем. Ага, а наверху поговорить нельзя, типа. Ладно, мне-то они до звезды, я и ушла. Послала пацанов за ними, их вытащили. Немного погодя приходит Русый, и говорит, что теперь в овраг по-пьяни упала Лаура (его новая девица). Притащили эту Лауру, у неё вся башка в крови, у Русого самого джинсы - от крови негде плюнуть! Жуть. Сотрясуха у девчонки на вид конкретнейшая, я-то знаю отлично такие вещи! Её всю трясет, она даже плакать толком не может. Положили страдалицу на ветки, голову обвязали. Скорую никто вызывать не стал, типа хуже будет, менты припрутся. Ни хрена не припрутся, просто уроды все, отмазоны ищут! Я настаивала, чтобы вызывали врачей, но… да пошли они! Вечерело, мы с Гдетыгдеты утопали в лес, попить портвейна. И пожрать кое-чего, предусмотрительно припасённого в бэге Ленкой. Сидим, пьём. Смотрим, идёт злой Демон - организатор площадки, типа "прораба", орёт - пошли все на хуй! Бутылку об дерево - рраз! И с розочкой в руках удаляется в чаще, Бормотун с ним. С тех пор их никто не видел до следующего дня. Хрен знает, чё они там делали. Мы думали, вены чтоль резать? Но криво посмотрели - и дальше бухать, в пизду их. Они задолбали уже все резаться! Тоже мне, понт, бля. "А не пошли бы вы все на хуй, со своим, блядь, суицидом!"
Ну так, вот. А дело в том, что Русый Лауру вписывал дня три до этого, потому что она поругалась с сестрой, и ей некуда идти. И типа, "вот моя новая девушка, и я её люблю". Ага, конечно. Он обещал её забрать к себе и в этот раз. Она лежит с разбитой башкой, он где-то шляется. Мы орём с Гдеты - РУ-УСЫЫЫЙ!!! А его нет, как и не надо. Козёл. Притащился к полуночи, когда Лауру успели свозить-таки в больницу, и привезти обратно. Ей там голову зашили, и определили сложную сотрясуху. Пинцет. А он припёрся, и говорит - вы меня звали? Мы с Гдетыгдеты друг на друга посмотрели, и я так ласково улыбаясь, ядовитенько - уже нет! А Ленка не выдержала, да как заорёт - пошёл на хуй отсюда, урод! Они поругались, Русый надулся и исчез, а мы стали себе место для ночлега готовить. Наломали веток, улеглись у костра. Ничего, удобненько. Если б ещё потом человек десять не подвалило! Подвинули нас наглейшим образом, стало не так комфортно, хоть и теплее в компании. Природная моя брезгливость была начисто залита спиртами, и противно от близкого контакта с кем попало не было. Ржали там полночи, как кони, чё-то прикалывались. Гдеты (тогда ещё свободная) ушла трахаться с каким-то пацаном, первый раз видит (вернее не видит - темно!) Там один пацан рядом со мной валялся, прямо впритирку, места не было развернуться. Нам все орут - а вы чё не трахаетесь? Мы как завопим в один голос - мне нельзя, у меня жена/муж! Ладно, отвалили. Утром проснулись, поехали с Русым и Гдеты к ней домой жрать. Потом пошли лабать. Налабали часа за два рублей пятьдесят. На дорогу обратно, потом ещё на пиво - ну, почти все деньги и ушли!
Всё…
Потом, уже на вторую ночь, не стали оставаться там ночевать - желание жрать очень уж донимало. Потащились домой совсем уж в хлам, орали песни. Нас менты загребли, и продержали полночи, измываясь и запугивая - но не тут-то было, нихрена мы не испугались, а продолжали хамить и вести себя развязно. Я применила максимум нахальства девочки, отлично знающей полный список своих прав малолетних. И "серые", как не крутили, а успокоились. Тут как раз примчалась моя мама, а Влада, мачеха "боевого друга" не могла - была в ночь на работе, и нас мама обоих забрала, навешала по ушам, и отвезла Русого домой, а мне ввалили ещё как следует по дороге в машине и дома.
Придя в себя посреди ночи после всего этого удивительного трабла, я неожиданно вытянула из-под подушки дневник, и в слабом свете ночника написала:
"Когда я пьяна.
Я заползаю в угол сознания, и всё. Меня не достать и в то же время - я вся здесь. Типа здесь. Но ни хрена ни здесь. Я здесь, как никогда. И меня здесь настолько нет… Просто охренительно - как действует алкоголь! Дешевый алкоголь, у дорогого совсем другой эффект.
Я могу трещать со всеми и каждым, я такая непосредственная. И в то же время - я всех глубоко ненавижу. Я такая добрая - и они мне нах не нужны. Я говорю любую шнягу и кому угодно - но мне это все равно. Трезвая молчу - даже если и подумаю, отчего бы не сказать, типа? Но не говорю. А пьяная - смотря насколько, конечно, но скажу всё, что угодно! Чтобы говорить не разбираясь, надо очень много пить. Но если столько пить - начинается молчанка, лень и труд рот открыть. И думать в лом. А если бы не в лом - то говорила бы все, что угодно! Люди окружающие меня, боятся что-то там кому-то там сказать - и я докопавшись, что именно и кому надо сказать стопудово скажу! А мне-то? Я скажу!
Н о вот менты - другое дело. Это трабл. Так было и в этот раз. Какой хренотой я себя чувствую, начхать на это всё не даёт чертово воспитание. Если другим лишь бы поскорее отсюда выползти, то мне - так парит! Так ломает! Я начинаю рассуждать, что типа, какая мерзость, как стремно! Я - и в ментуре, как бомж, или пролетарий хренов… трабл, я же говорю! Совесть, и всё такое! Парит, ох как парит потом! Но всё же, я умею и отбазариваться от них, ментов этих!
Мне казалось, что нифига не умею, но потом поняла, что надо тока язык отпустить на свободу. Он сам подскажет что надо! Минуя голову, и всё правильно! Это тока кажется, что сам по себе, без головы, язык дурак, но не всякий! Мой воспитанный и культурный, и как надо говорит!
Наверное, могла бы стать ди-джеем на радио…"
Вроде, и надо было фест описывать, но не охота ни капельки. Всё хорошо, что хорошо кончается. "Всяк хорош, кто хорошо кончает", - как выражается Рус. И ведь прав, придурок…
Ну, раз уж пошла вспоминать о виданных мной фестивалях, то самое время рассказать о прошлогоднем летнем приключении. Всё-таки это одно из важнейших воспоминаний из моей панк-жизни! Вернее, не то, с чего началось, а чем увенчалось, то есть ключевое событие… А впрочем, и сами разберётесь!
Узнали мы как-то, что на днях в Стерлитамаке, соседней "маленькой столице" Башкирии намечается панк-фест. А мы жадные тогда до подобных событий были, по малолетству, наверное, не особо разбирались, надо или нет - всегда и всё надо безусловно! В момент бэг на плечо, билет в ближайшей кассе, и на вокзал!
Ленка потащилась со мной. Она же всё ещё считалась моей подружкой детства… Я, наивняк, не могла ей отказать в общении. И билет на электричку ей купила, у неё денег нет никогда, даже таких ничтожных. Ну, ладно, это неважно! Просто некому было больше поехать со мной - все знакомые, кто собирался или стопом свалили, или передумали. А одной чё-то совсем обломно казалось… Да и надо сказать, у меня никакой вписки нет в Стерлике, а у Гдетки сестра. Вот такая ситуация.
Приехали мы аккурат за три часа до концерта. И, конечно, рванули сразу тусоваться у клуба. Он ещё закрыт, но - самое интересное, что продажу пива и даже всего прочего в близлежащих точках не прикрыли, как сделали бы у нас в Уфе. Ну, мы радостно затарились, и сели прямо под стенами клуба, заливать глаза для прострации. Народу ещё почти не было. Только какие-то чуваки, не очень неферского виду, кучкой человек в пять тусуются, на нас поглядывают. Мы им поулыбались, они к нам и подошли.
- Привет, девчонки, поменяться не хотите? - спросил один, рыжеватый, с бритыми висками.
- А что предлагаете и в обмен на что? - лукаво подмигнула я, чувствуя себя эдакой бандиткой на прогулке. Очень хотелось гулять-барагозить!
- Вы нам ваше пиво, а мы вам наш портвейн!
- Ого!! - мы с Ленкой одновременно задрали брови прямо к небу. - А чего ж так?
- Да нам просто уже многовато будет, а придержать - ляжку жжёт! - ответил чувак.
- Вот пива бы попить сейчас - самое оно, - вставил другой, с зелёной мелированной чёлкой.
- А чё не купите? - спросила Ленка.
- А бабло всё спустили на портвягу, теперь жалеем…
- А, пнятна! - вставила я. - Ну, присаживайтесь!
- А менты? - осторожно покосился рыжий.
- А они здесь добрые, лояльные! - успокоила я.
Так я обзавелась компанией на вечер. В их портвейне, мы конечно не нуждались, а вот общество очень даже пригодилось! Не будешь же слэмиться в одиночку, и с незнакомыми тоже как-то не то… Короче, в тему чуваки пришлись. Им нужны были девушки в компанию, а нам парни. Звали этих оболтусов Артамон, Винт, Горючий, Бред и Хорхи. Насвинячились вскладчину, пока публика не собралась.
Потом, конечно, пошли толкаться по толпе, орать, курить и всячески заводить ирокезно-булавочный народ.
У сцены было жарко! Не помню, кто там вышел первым, и вообще, как и когда мы успели оказаться внутри, но обнаружила я себя уже орущей и чуть не рвущей на себе одежду - причём, балахона на мне не было, и где торба тоже надо было разобраться…
Потом мы целовались посреди слэма с Артамоном, под антиромантическое хрипящее завывание "Отряда Бу", брутальных взрослых подпольщиков из Самары… Мне разбили губу, зубами Артамона, когда толкнули его во время поцелуя. Он очень испугался, а я только стёрла кровь, расхохоталась, и пошла плясать до потолка!
Потом, во время угарного бесилова "Шумшиллы - 7.62", одной из моих любимых уфимских команд того времени (ныые исчезнувшей в неизвестности, увы), я влезла на край сцены, и задирала ноги до ушей, изображая некий психоделический канкан. Охрана было попросила меня оттуда восвояси, но ребята-музыканты их опередили, вручив мне микрофон, и я орала вместе с вокалистом "Про марадёра"! Ах, как было клёво! Сделав книксен, я нырнула в зал, где немедленно потребовала пива! И мы пошли с Артамоном и Горючим в бар. Где была Ленка в это время, я не знаю.
- Чуваки, вы чё сидите, поскакали срочно в зал!! - с диким воплем ворвался Винт, кажется.
- А чё такое? - резво вскочил, опрокидывая в себя пиво Артамон.
- Там же "Чашки" щас будут, хэдлайнеры!!
- "ЧАШКА ПОХОТИ"? - глаза у меня, кажется, стали как две луны размером! Много о них слышала, этих супер-самородках из Уфы, изловчившихся за три месяца существования засветиться чуть не по всем ключевым панк-сайтам, и многим Российским фестам, но видеть их ещё не удавалось.
- А я даже и не знала, что они сегодня здесь рулят! - возбуждённо орала я в ухо Артамону, ожидая у сцены выхода вокалистки.
Ну надо же - "Чашка Похоти"! Самый интригующий и многообещающий коллективчик - такие молодые, а хэдлайнеры! Во главе вокалистка Леди Тварь - настоящая панк-леди, преисполненная самых "аристократических" манер, в красной коже и рваных белых кружевах. "В России вообще явный недостаток такого явления, как "женский панк-рок", - вспомнился отзыва о них в какой-то статье. И верно, девчонки рубили так, что Кортни Лав умерла бы на месте от зависти. До Уэнди О. Уиллиамс, конечно, не дотягивали… а и не надо, сами по себе хороши! Хоть и несколько стандартизированы, я бы сказала. Но профессионально! Единственно, что слишком продуманное шоу, не хватало какого-то реального всплеска, от души! Если бы я была у микрофона в таком проекте, уж я бы показала, как… Но нет, я всего лишь в зале, застыла, не прыгаю, смотрю на Леди Тварь, в её стальное уверенное лицо, и завидую…
- Ну, короче, ты тут пока потусуйся мы тебя найдём потом! - сказал Артамон, когда "Чашки" уже допевали последнюю песню. Я механически кивнула:
- А кто сейчас будет-то?
- Мы! - спокойно, но с тщательно скрываемой гордостью ответил Артамон.
- Кто? - я не поняла сразу. - Вы?!
- Ну, да, мы! - кивнул довольный пацан: - "Щенки позора", город Набережные Челны!
Я смотрела, как дура - а чего ж не сказали сразу?
- Ну, всё, давай, мы погнали!
Резюме под их выступление у меня одно - Панк-рок будет жить, пока играют такие ребята!
Вышли на улицу, довольные и обалдевшие от звука, света, дыма, пива, слэма и угара… Ко мне подбежала счастливая Ленка, и мы пошли бухать с ребятами дальше.
- А у вас тут "Люмен", и Белка тоже ваша вроде?
- Ну, да, да. Белка наша!
- Жалко, что её сегодня не было здесь…
- Так она же и у нас не выступает, родной город совсем игнорирует! Всё по столицам пляшет…
За такими вот разговорами набрались по уши, я, кажется, перебрала малясь… Ленка тихо хныкала, что как же мы теперь пойдём ночевать к её сестре, такие нехорошие. А мне было плевать на внешний мир. Меня тащило, и это нытьё раздражало! Хотелось просто бросить дуру одну, и утащить ребят куда-нибудь в ночь, тёплую, летнюю, и бухать, и угорать, пока сознание не откажет! А там будь что будет! Но так бывает не всегда… топливо вскоре кончилось, я предложила ещё сообразить, но ребята обломали - им было пора на вокзал. Что же делать, грустно собрались прощаться. Артамон вдруг и говорит:
- А поехали с нами в Москву! Там как раз тоже фест. Потусим, прикольно!
- Поехали!!
Я согласилась без раздумий. Домой не тянуло ни капли! Пусть Гдетыгдеты сама туда валит. Москва - так Москва!
И Ленка отправилась к сестре ночевать одна. А мы - на вокзал! О, как я люблю жизнь за такие вот всплески!
В поезде коротали время распиванием пива в неограниченном количестве, и распеванием "Люменов", под аккомпанимешки "щенячьего" гитариста Дурдома:
Вены дорог, дороги вен,
Машинкой размажет по кирпичности стен.
Обломки империй, элементы систем,
И тот, кто был всем,
Тот станет никем.
Но мы с тобою будем вместе,
Как Сид и Нэнси, Сид и Нэнси.
И ни за что не доживём до пенсии -
- Мы Сид и Нэнси,
СИД И…!!!
Наш слаженный хор слушали всем вагоном, никто не был против, даже хвалили! И мы пели самозабвенно и прочувствованно:
Дорожки пыли, пыль дорожек,
Белый смелый, хитрый - тоже.
Покатились глаза по бледной коже,
У меня есть ножик, где-то ножик.
И мы с тобою станем вместе.
Как Торк и Жанна, Шмель и Лёля.
И ни за что не доживем до пенсии,
Как Сид и Нэнси,
СИД И…!!!!
В первый день в Москве отправились на фест панк- самодеятельности. Ничего так, прикольненько, но не особенно впечатляет. Один из тех, что я видела - перевидела!
А вот зато на следующий день пошли на "Stёkла"!! И я впервые увидела Их, Торкера-и-Жанну, вживую, в действии!! Боже, какое это было безумие! Угарнейшее сумасшествие, шторм, цунами в аду - этих сравнений мало, поверьте мне! Они, они, они!!!!
- СТЁ-КЛА, СТЁ-КЛА, СТЁ-КЛА!!! - орали мы всей огромной толпой, в несколько сотен, а то и тысячу глоток! Обнимались все со всеми, кто-то падал, его поднимали. И пиво текло рекой, по залу ходили косяки, но до нашего первого ряда не доходили, жаль! Но это не главное, конечно!
- ЖААН-НААА!!! - вопила я так, что она даже заметила в адском шуме, повернулась, и послала мне улыбку и воздушный поцелуй! Я поймал этот поцелуй, и припечатала его к сердцу! Моя Богиня…
- Жанна, ты богиня!! - орала я, распихивая кучу тел у сцены, и вцепляясь в край, прыгала так, что чуть голову себе не расшибла, и порвала любимую ажурную перчатку о гвоздь. Я сохраню эту перчатку наверное, на всю жизнь, чтобы она мне напоминала о моём первом концерте - живом причащении Их!!
Назавтра похмелилась с ребятками, и ушла торопливо попрощавшись - будто надо с кем-то увидеться. На самом деле, мне просто нравится шататься в одиночку по Москве. Я и с экскурсией школьной когда приезжала сюда, лет в девять, смылась потихоньку ото всех, и шарахалась где мне вздумается, совершенно ничего не опасаясь! Пока менты не словили. Я сначала врала им, как меня зовут и откуда. Но они увещевали, что такая большая девочка должна сама за себя отвечать, и за своих родных тоже. Нехорошо будет и папе, и маме, и мне самой. Поразмыслив, я решила - да, верно. И вернулась в родные лапы классной. У неё чуть инфаркт не случился! А я просто угорела! Огромный город, не чета Уфе, и я - такая маааленькая посреди него! Никто на меня не смотрит, никто не знает, что меня зовут Ивана, и домой не надо! Кайф!
До сих пор думаю - а как это менты узнали, что я вообще неприсмотренная шарахаюсь? Мало ли маленьких девочек колупается по улицам Москвы? Может, я и не терялась нифига, а из школы шла? Профессионализм, мать их ети, что ль? А ведь страшно представить, что могло бы быть, если б не эти менты! От малолетней проституции, до холодного неопознанного трупика хорошенькой девятилетки… "моя милиция - прекрасная моя!"
Вырости-то я выросла, а вот ответственности не добавилось ни на кошкин сосок.
Что я делала в этот раз? Сгоняла проведать свои любимые рок-магазины. Помедитировала на Москва-реку. Потом надо было что-то ещё делать, и я пошла по-памяти искать одну знакомую девку, с Чистых Прудов, у которой как-то вписывалась. Я её не очень хорошо знаю, но показалось прикольным невзначай завалиться к ней! Всё какое-то занятие!